Небрат простодушный. Глава 2

"Вот, наконец, настал тот час ..."- тихонько проблеял я голосом Боярского, входя в "трапезную", где пребывала экзаменационная комиссия по Истории КПСС. Этот устный экзамен для меня, как медалиста, должен быть единственным в случае сдачи его на отлично. Не боялся бы и остальные три сдать, ибо были они все любимыми, особенно география. Но каково же было моё удивление, когда я понял, выходя, что в вооруженных силах субъективизм в судействе в разы превосходит спортивный. И тут не оспоришь. Короче, получил четвёрку. То есть был отправлен сдавать все четыре экзамена. Последняя льгота оставалась, как выпускнику национальной школы, писать вместо сочинения изложение. Но как тут относятся к льготникам, я уже понял. И сдавал экзамен по русскому языку и литературе вместе со всеми на общих основаниях. В итоге четвёрка на первом экзамене оказалась единственной, и меня приняли. Но на очередной "ударчик" судьбы отреагировал верно - нечего выделяться. И лучше быть "битым" как можно раньше, чтобы потом не забили насмерть. За битого двух небитых дают.
 
Всё бы нормально было, явись я на экзамен, как все, в "немарких" одеяниях какой-нибудь Авдеевской швейной фабрики или хоть Киевской имени Койкого. Нет же, дядя Филя мне пожертвовал импортную ткань, что себе поначалу оставил, а лучший портной его комбината построил мне к выпускному наимоднейший костюм-тройку. На прощальном балу смотрелась одёжка неотразимо, а родня моя лучилась гордостью. Наказав в нём же и на экзамен заявиться, мол, по одёжке встречают. Не учтя такой фактор, как хохляцкая зависть. Ведь у деток экзаменаторов такого красивства не имелось. Но ведь и свеклу никто из них не полол. Хотя на такую мелочь внимание не акцентировалось, и по мере возможности постарались социальной справедливости добиться, снизив оценку.
 
А вот после экзамена, аж двое из трёх принимавших экзамен преподов подрулили к перспективному спортивному и ... (студентка, комсомолка и, наконец ...)  предложили со своими доченьками познакомиться. Хотя звучало нейтральней - на пикничок у Днепра с ними скататься. Мясо оказалось вкусным, дочки тоже. Но остановился на Верочке, что была посочнее (и умелей), ведь гормоны бурлили, а коньячок под шашлычок очень вкусно. Так и обзавелся ещё до Присяги сразу "девушкой с серьезными намерениями" на весь период обучения. Гражданский костюм перекочевал в шкаф её комнаты, дабы, вырвавшись в увал, могли на пару пошиковать, поскольку в жизни раз бывает 18 лет. Я ведь так же ничего не имел против "серьёзных намерений", и красивая, неперечливая девушка из хорошей семьи, где мне были всегда рады, меня вполне устраивала и удерживала от беспорядочных связей. Разницей между страстью и любовью пока не заморачивался, а взялся за руку - женись. Только последнее мне гарантировалось, как "кортик вручат, и на ноги встану".

Учёба не напрягала чрезмерно, ибо выводы на экзамене сделал и более не выделялся, остановившись на необременительном уроне "чуть выше среднего" и в "гонке" за бесполезным Красным дипломом жилы не рвал. Лучше с красной мордой и синими корочками в жизнь вступать, чем наоборот.  Только с языками приключилась сложность. Но не с моим балтийским акцентом, когда полкурса шокали да хакали, а с перфектно освоенным немецким, поскольку морякам английский знать полагалось. Пришлось с нуля начинать изучать язык просвещённых мореходов. Впрочем, относился он к германской группе и давался без заморочек.
 
А вот пареньку из Минска, учившему до того испанский, получалось сложней, и моей помощи был он благодарен. Разумеется, только по самоучителю изучение языка не проводилось. Но не первыми были такими "неправильными", и программа переобучения давно была разработана, потому в часы самоподготовки спешили мы в "лингафонную келью" и, одев, как радисты, наушники, "учились пулемёту" по системе. Вдобавок сначала получилось у меня случайно, при перенапряге, а потом, разобравшись, стал сознательно вводить себя и минчанина в лингафонном кабинете в гипнотический транс. Взяв с того слово молчать, пояснив, что "камлать" больше не стану, ибо ни техники,  ни последствий не знаю. Инглиш лэнгвич, единственная гастроль, почти без напряга залился в мозг, посему в итоге сдать предмет на твёрдые четвёрки удалось.
 
Только являлся он не основным. Но не Пушкин, а "Капитал" было наше ВСЁ! И задача ставилась не только свято поверить в то, что Маркс создал самую передовую теорию, но и научиться убеждать в этом других. Причём в популярной форме для матросов, призванных их глухой тайги, высоких гор или бескрайних степей. Тут особых трудностей не встречалось. Даже не разобравшись в схемах Т-Д-Т не слишком-то сложно было зазубрить оные, как Отче наш и калорийно кормиться потом всю жизнь, как элементарный начётчик в рясе.
 
Этой жопарской халтурой пропитались за века стены наших келий-кубриков. В церкви до революции таких зубрил было большинство, в сменившей её государственной религии ничего не поменялось. Но бойцам всё так же требовались капелланы, и где же на миллионные вооружённые силы столько талантов и фанатиков напастись? Народу же без религиозного опиума никак не прожить, сопьётся в лучшем случае. Проще унаследовать от предков не совершенную, но функционирующую систему "нравственного здравоохранения". Мамы всякие нужны, мамы всякие важны ... батюшки тоже. И не следует стыдить их в том, что они плоть от плоти абсолютного большинства своего народа, посредственные и ленивые приспособленцы. Политология и государственные мужи на Руси всегда подавлялись болтологией и иммигрирующими особями. Карма такая.
 
На эти темы я решался говорить только с минчанином Сергеем, ставшим после совместного изучения "настоящего прошлого" в английском языке "нетрадиционным методом" по сути, единомышленником. С прочими однокашниками отношения дальше приятельских не продвинулись. Потому лишнего не болтал, ибо точно знал то, что среди них и стукачи имелись. В абсолютном большинстве, разумеется, коллектив подходил под письмо т. Сухова "... народ подобрался покладистый, можно сказать, душевный ...". Но сам я глубин души всем открывать не спешил, помятуя поговорку "не очаровывайся - не будешь разочарован", здесь хоть гормоны не подстёгивали.

Во взаимовыгодное сотрудничество вскоре вылилось наше знакомство, ибо обмен опытом и знаниями удваивает их объём у каждого. У Серого так же было чему поучиться. Прежде всего самоконтролю и стремлению к высшему благу - чувству меры. Предыдущий мой опыт и воспитание сводились к соперничеству и медалям (из нержавеющей стали). А затраченные на недостижимое совершенство время и силы полезней было бы употребить на раскрытие у себя ещё каких-либо наклонностей, возможно, в будущем востребованных.
 
Ведь я, например, совсем не умел постоять за себя, несмотря на то, что был "флореадорис" (атлет, здоровяк (исп.), но кручёный шкет мог меня завалить подножкой, а потом ногами запинать. Или, поступив служить во флот не из династической фамилии, не отличал я шкентель  от конца, пренебрегая традициями парусных предтеч. К счастью, сей пробел имелась возможность легко заполнить. Практически во всех Дворцах пионеров СССР имелись авиа- и судомодельные кружки, где под руководством опытных наставников пацаны "через ручки" познавали, что за зверь этот самый шкентель, попутно выясняя то, что это безобидная кликуха новичка. Но нашёлся не новичок, а моделист "со стажем" Саня-ботан с Урала, и тут же включён был в наш кружок по интересам. "У солдата (и матроса) есть и время личное ..." после сам.по., и лучше занять его полезным делом, чем тупо смотреть телевизор в лен.келье.
 
Правда, удовольствие сие оказалось весьма платное, и на денежное довольствие в 8 рэ с копейками не разгуляешься. Это папа Карло в сказке из первого попавшегося бревна Буратино выстругивал кухонным ножиком. Нам же и инструмент требовался более деликатный, и материалы. Причем изыскать в большинстве случаев всё это возможно было в странах соцлагеря, но не задёшево, да и кто ж нас туда выпустит? Впрочем, выход Санёк знал, в "равноправном" СССР было ВСЁ, но не для всех. Всех ровнее, всех румяней и белее были "чекисты" - обладатели чеков Внешторгбанка. В открытых для них "Берёзках" и "Каштанах" за "не деньги" любая прихоть исполнялась, только стоили те чеки довольно дорого, да и риск имелся. Ниточка от фарцы могла довести не только до отчисления, но и до зоны.

Как вариант, можно было в каникулы к маме на свекольном поле присоседиться, пусть думают, что мы гуцулы-шабашники. Иначе на приличное хобби будущим морским офицерам наскрести не получалось. Пока же посвятили мы  себя изучению теории. Литературы по парусной тематике в библиотеке училища нашлось достаточно. Чего же не нашлось, то, например, очень толковые журналы "Моделист-конструктор" и "Катера и яхты" нам по межбиблиотечному обмену целыми годовыми сшивками заказывала скучающая библиотекарша.
Выбор пал на шлюп "Мирный". По имевшимся данным, расчеты произвели и даже чертежи. Еще лобзик за полтора рубля купить смогли и пилок к нему по 2 копейки. Вера свозила меня в увольнение в магазин "Умелые руки", где на вес за копейки набрал обрезков фанеры и оставил их до поры у девушки. И  пока остановились, так как мастерской не имелось.
 
Пока же всей троицей качаться принялись, физо в училище поощрялось. Турник, гиря или свободные брусья находились почти всегда, а я на таких дополнительных занятиях выступал ещё и тренером на общественных началах. Ну и закрытый политический диспут "Как нам обустроить Советский Союз" не прекращался, уже втроём всем нам за Державу обидно было. Каждый раз приходя к заключению, что у нас не тот уровень допуска, а без полной информации убеждёнными коммунистами не стать. Тут видно, как и у масонов, до посвящения надлежит дорасти. Значит, следует и дальше Верить и жить беззаветно, да и легче так.
 
Но помощь в судомоделизме пришла откуда не ждали (а может наоборот?), вызваны были всей троицей на ковёр к начальнику училища. Внезапно нарвавшись на вопрос:  "почему прекратили строить модель"? То есть все наши действия контролировались, но не препятствовались, дабы мы при первом же неизбежном проколе продолжили бы занятие, но на благо родного училища, но в страхе и с чувством вины. А поводом для репрессий послужить могли хоть плохо убранные опилки лобзика или незаконное проникновение в какую-либо каморку, где собирались устроить подпольную мастерскую, с конфискацией готового изделия и инструментов. Только чуйка Сергея уберегла нас от участи стать без вины виноватыми и развеять планы желающих поживиться за счёт не умных пацанов.
 
Вообще-то отношение к прошедшим через горнило экзаменов в училище было благожелательным, их рассматривали уже как будущих офицеров, и сделать  из них забитых недоумков никто не стремился. Тем более что большинство и так являлись продолжателями армейских династий. Почти у всех наших командиров и преподавателей сыновья также поносили погоны, обшитые галуном. Но делать всё самому своими руками учили в другом училище - ремесленном, а будущих офицеров учили организовывать процесс, то есть наша вина была в том, что заняли не ту ступеньку в несомненно нужном деле. Тем более не имея на то необходимых ресурсов.

Потому наша инициатива снизу по разряду "деятельные дураки" не прокатила и была поддержана сверху с предоставлением ресурсов училища почти безграничных. Но конечный продукт, то есть модели, оставались при этом собственностью училища. И не требовалось впредь отрывать от себя время и деньги, достаточно было обучиться самим и обучить специального человека, который поставил бы этот бизнес на поток. А лучше двух человек, к чему мелочиться, когда жалованье рядового матроса 3р. 80 коп.? Правда, Эрик числился старшим матросом и получал на рубль больше, исполняя в училище функции, по-английски называемые "хэнд мен", по-нашему " мужик с руками" (растущими не из ж...). Хотя начальство чаще обзывало праздно пребывающего военнослужащего если не потенциальным преступником, то, по крайней мере, дармоедом, тунеядцем и трутнем, бездарно пожирающим казённые макароны по-флотски. Но вместо него никто не мог открыть хоть сейфовый замок, когда терялся ключ, или вставить в окно стекло и т.д., причём очень споро и постоянно, круглосуточно находящимся "под рукой". Да и кому, как не рукастому, поручить "сувенирное дело" ставить.
 
Обеспечение учебного процесса в военном училище - процесс весьма трудо- и материально-затратный. Это в средние века хватало лектора на лавочке в садочке или на площади, проповедующего студиусам премудрости различные. Нынче профессорско-преподавательскому составу, да и студиусам требуется масса обеспечивающего учебный процесс народа. Особенно если учить следует военному делу НАСТОЯЩИМ ОБРАЗОМ и особенно современному вооружению. Ведь лётчиков за партой летать не научишь, им "парта" нужна летающая, а к ней аэродром, а к нему - БАО. Такая же история и с танкистами, артиллеристами, моряками, для последних плавающая "парта" обходится запредельно дорого. Потому никто не станет вычислять точное число "обеспечивающих".
 
Так и мы на весь период обучения получили "личное пространство" - официальный доступ в "подвальчик Эрика", хотя рукастый эст и дембельнулся через год. Название мастерской и при его наследнике не сменилось, а чуть обновлённый коллектив продолжал ваять модели. Но заказы пошли в основном на "Авроры", "Варяги" и "Потёмкины". В лётных частях умельцам заказывали мастерить модельки самолётиков, так в танковых танчиков, в инженерных мостоукладчиков. Армейские сувениры на долгую память.

Когда перед дембелем Эрик показал нам тщательно замаскированный им проход в соседний подвал, где начальник столовой морковь зимой хранил, а матрос, слегка крысятничая, восполнял в своём организме недостаток каротина. Мы так же продолжили эту традицию, но без злоупотреблений, ведь Родине нужны здоровые воины. А с бывшим старшим матросом продолжили о судомоделизме переписываться, и он через пару лет нас даже на свою свадьбу пригласил, аккурат к каникулам приуроченную. Меня, поскольку также прибалтом являлся, троица и делегировала, причём не одного, а с Верой.
 
Мёд-пиво там пил, хотя на свадебного генерала явно не годился. После чего свозил невесту показать родителям, а невесте - Советский Запад. В те годы дизель-поезд "Чайка", в котором кресла располагались "по-самолётному", соединял все три балтийские столицы за смешные деньги. Потому после гулянки в Таллинне, а затем гуляний по этому красивому городу (и его магазинам) на трезвую голову сели на "Чайку" и сравнительно скоро уже по Риге гуляли. Но недолго. Сократив туристическую программу с посещением Юрмалы и шопингом, ограниченным до минимума. С тем, что будущая жена из тряпья культ себе сотворила, постарался смириться, считая, что страсть к кружевным трусикам и туфелькам почти импортным - не самый страшный недостаток. После чего уже на автобусе отправились "представляться" в городок Элею, в котором вырос.
 
Вернувшись осенью в училище, с усердием вновь обследовали мы подземный ход и наткнулись на ещё один секретный чуланчик с несколькими сундуками, наполненными старинными книгами. Не мудрено, ведь духовная семинария здесь располагалась до революции. Хотя, в сущности, что священник, что политработник - профессии сходные, ведь и сам товарищ Сталин с семинариста начинал. Кстати, за время учёбы все мы прошли кандидатский стаж и были приняты в ряды КПСС. Увы, в идейности не укрепившись, продолжая "ВЕРИТЬ и жить беззаветно", не отличаясь от батюшек и в этом. Но попутно становясь и офицерами, искренне готовые жизни "за Дело Партии" не щадить чужой и своей. "... Пока сердца для чести живы ..." было нам ЗА ДЕРЖАВУ ОБИДНО, наблюдая, как всё больше сползает она, управляя маразматичными "рулевыми", в болото Застоя.

Некогда честные, смелые и работящие люди нынче стремились к высшему благу. Но не всего человечества, а своему личному, перерождаясь в буржуа с мелкими душонками, на какой бы высокий пост не удавалось вскарабкаться. "Маленькие мелкие людишки ходят по ... моей Отчизны. Ходят и повсюду ищут места, где бы можно спрятаться от жизни". Всё это так же оставалось актуально, только нынче они не ходили, а разъезжали в чёрных "Волгах". Редко кому удавалось не разочароваться в романтических иллюзиях, тратя энергию на поиск выхода для всех. Ведь проще было устроить коммунизм для отдельно взятых и не скатиться до уровня диссидентов и откровенных предателей. Проще было "жить как все", блага получая "по чину", не малые для особо одаренных, с холодными головами, остудившими и сердца.
 
Протестуны на Руси во все времена появлялись, хоть их и не сеял никто. Среди старинных книг удалось обнаружить переиздание трудов ещё допетровского такого то ли пасквилянта, то ли идеалиста. Но первое скорее, ибо аж у двух королей на жаловании состоял, причём не хилом. Звали слугу двух господ: Котошихин Григорий Карпович, он же, Селицкий Иван Александрович, он же ... и т.д. Шпионы и перебежчики во все времена появлялись, но выживали в основном талантливые, пусть и со знаком (-). Вот и вышеназванный субъект, в прошлом Посольского приказа подьячий, весьма интересно для шведского короля Густава 3-го составил описание "О России в царствование Алексея Михайловича". Так звался батюшка всем известного Петра 1-го Императора российского.
 
Споро освоив яры и яти, и проглотив инсайдерскую информацию 17 века, подсел я на историю, идеологически не переработанную. Благо в сундуках чего только не нашлось. Друзья на то и друзья, чтобы понять и помочь, если нужда образовалась. От судомоделизма меня освободили, валовое производство "Потёмкиных" для "нужных" для Училища людей на себя перегрузив. И позволив в уголке мастерской на полужёстком стуле, под скрип напильника или визг циркулярочки, осваивать историческую, философскую и многие другие науки, существовавшие параллельно с вдалбливаемыми в нас тремя источниками и тремя составными частями марксизма. Об изучении которых наша троица, разумеется, также не забывала. И, само собой, физ. подготовка, без фанатизма, но регулярно, как зубы почистить.
Продолжение http://proza.ru/2022/08/07/1130