Ловушка часть 8

Русалки напали слаженно и зло. Они облепили каждого из нас, словно степная метель одинокого путника. Я хотел напасть первым, чтобы перехватить инициативу, но тут же получил откуда-то сбоку мощный удар в голову и отлетел в сторону, попутно хапнув полный рот воды. Ни выпить, ни проглотить этот чёртов бульон из тины, речной мути и ещё чёрт знает чего я не смог и начал задыхаться. Но вдруг прямо передо мной оказалась спина плотной тётки с короткими сиреневыми лохмами! На такой подарок судьбы я даже и не рассчитывал.
Обычно, когда было нужно ударить сильнее, чем могу, я вкладывал в удар всю злость, клокочущую ярость и чёрную адскую ненависть. Я физически чувствовал, как кипящая сила из всего тела стекается к кулакам, словно маленькие ручьи, что питают одну большую реку. Она жжёт руку сильнее огня, и когда после ударов наступают отходники, в руках порой не остаётся части нервов. Их приходится выращивать заново. Но в этот раз всё было по-другому.
То, что дало мне силу, совсем не жгло руку. Я не чувствовал пламени ада, а слышал в голове крик дочери. Я перестал задыхаться, в голове затихла боль от удара, а кулак правой руки налился неизвестной мне силой. Удар вышел таким мощным, что я ребром ладони снёс башку Глассиолабуса, словно топором. Даже на миг стало неудобно перед этим бедолагой за очередное обезглавливание. Оно уже стало входить в привычку. Демоны замедлились, как всегда, когда теряли командира, а ко мне вернулись удушье и боль в виске. Оставив разбор своего состояния на потом, я бросился обратно, в самый центр драки. Женька уже отбилась сама и стряхивала с Йоси чьи-то оторванные руки. Сам бывший сотрясатель вселенной свернулся клубком, словно сдыхающий на трубах теплотрассы кот. Жалкое зрелище. Но где же Маша? Йося стал расправляться, и я увидел, что моя дочь была внутри этого живого клубка. Чёрт! Он же закрыл Машку собой от всего мира! Дышать становилось всё труднее и труднее. Я толкнул чьи-то нехотя протянутые ко мне руки и рывком подплыл к своим. Перехватил Машку и взглядом указал наверх. Впрочем, жена и друг догадались об этом и без моих конвульсий, чисто на уровне интуиции.
Раскалённый воздух безо всякого намека на речную свежесть ворвался в лёгкие и, словно наркотик, подарил какую-то нереальную животную радость. Женни и Йося закричали и бросились обнимать нас с Машкой, а мы отхаркивали воду и хохотали. Первой засмеялась дочь, я же просто не смог противиться её заразительному смеху. Мы живы!
- Эй! Быстрее сюда! Сюда! - я сначала услышал крик и только потом разглядел, что нас зовёт с берега щуплая девчушка в длинной белой рубахе и наброшенной поверх синей курточке.
Ну, почти с берега. Русалка стояла прямо на воде, метрах в десяти от края песчаной косы. Странно, но угрозы от неё я не чувствовал. Для меня это было определяющим фактором, и потому, не задумываясь о причинах её такого странного поведения, я гаркнул друзьям: «На берег!» и первым поплыл к спасительной суше. Грести одной правой рукой было так непросто, что некстати пришёл на память покойный Чапаев. Левой же я крепко прижимал к себе дочь под её недовольное сопение. Сначала Женя, а потом и хан подхватили меня под руки и поволокли, как два мощных буксира тащат перегруженную баржу. Впрочем, мощных – это сильно сказано. Мы все были вымотаны и истрёпаны даже не до предела, а конкретно сверх него.
Русалка уже была на песке и испуганно махала руками на сваленные в кучу на берегу железобетонные блоки, лотки и громадные канализационные трубы.
- Прячьтесь сюда, в эту трубу! Быстрее!
- Почему? - Я вложил в этот вопрос все свои сомнения и не был уверен, что русалка сходу их поймёт. Но утопленница тотчас зачастила, словно автомат, стараясь убедить меня как можно быстрее:
- Этот мусор – и не вода, и не земля, и не воздух. Бесы вас тут точно не прочувствуют, а следы я замету.
Я кивнул, признавая логичность её слов, и потащил Машку к куче. Но жена меня опередила, с места допрыгнув до подножия этой импровизированной пирамиды. Вот же вампирская сущность! Усадив дочку в глубину огромной трубы, она помогла нам с ханом вскарабкаться следом и благодарно махнула рукой утопленнице, что следила за нами снизу. Русалка радостно кивнула и принялась заметать наши следы сломанными ветками облепихи, что в изобилии росла по всему берегу.
Огромная бетонная конструкция была раскалена солнцем, и мы тотчас почувствовали себя сидящими в бане. Правда, дочь не знала значения этого слова, но Чёртова бабка довольно быстро ей объяснила суть процесса. Однако удобная радионяня! Или даже гугл. Жара давила на нас, выматывая не меньше подводного холода. Впрочем, пока мы не оказались в этой душегубке, я даже не сознавал, насколько мы промёрзли на дне.
Юная русалка закончила убираться на песке и начала быстро плавать вдоль берега, уничтожая нашу дорожку на воде. Мы с завистью смотрели на её заплыв и жадно ловили плеск такой желанной, а ещё недавно ненавистной воды.
- Почему она нам помогает? - тихо спросила Женни. Я молча пожал плечами, потому что и сам ломал голову над этим вопросом. Мыслей не было. Мы синхронно повернули головы к Йосе, но лжеалхимик вовсю спал, утомлённый чередой последних событий после полувека пряток.
Маша подняла глаза вверх, послушала свою невидимую собеседницу и с паузами начала нам рассказывать.
- Бабушка говорит, её Марией зовут, Машей, как меня. Она тут уже почти два столетия плавает, а до сих пор душу человеческую не вымыла из себя. При жизни была добрая и по смерти такой же осталась. Нас она могла видеть у водяного, наверное тогда и захотела помочь.
- Как это – не вымыла? - не понял я. И даже, кажется, как бык, мотнул головой.
- Бабушка говорит, одиночество озлобляет. А Маша старается всегда быть рядом с людьми. Живёт тут, в этой заводи. Лет тридцать уже с человеком дружит, он ей курточку джинсовую подарил, каждое лето ради неё сюда приезжает.
- Тс! Тише! - шикнула на дочь Женя и пальцем показала на берег. А там из воды уже вышли три навки из нашей недавней стражи.

Ясно, Гласс разделил отряд на тройки и отправил прочёсывать берег. Вот же чёртов служака, ни шага от устава!
Тем временем разведчики расспросили нашу спасительницу, и судя по всему, чем-то её ответы их не устроили. Демоны переглянулись и начали её избивать. Женни схватила меня за руки, убеждая, что бесы не станут убивать без повода случайную русалку, но я уже почувствовал на пальцах привычный адский огонь. В это время на берег вышел рыбак. Русалка закричала: «Беги!», но новый удар рослой навки оборвал её крик. Тело девушки безвольно рухнуло на песок, а рыбак побежал. Но не с берега, а наоборот, к ней на помощь. Рослая навка развернулась и бросилась к нему, на ходу отводя руку для удара.
Мы с женой выпрыгнули из трубы. Она грациозно устремилась к двум стоящим на берегу разведчикам, я, словно куль, рухнул вниз, перекатился и бросился на перехват, в сторону рыбака.
Женька в прыжке сломала одну куклу и сразу же принялась за вторую. Та была в тройке самая молодая и мясистая, как принято говорить, в самом соку деваха. Она пыталась отбиться от Женьки лежащим на берегу топляком, но с тем же успехом можно кидаться грудью на летящий поезд. Жена перекинулась в вампирскую сущность, побелела, подросла и ловко схватила оппонентку за ноги. Рывок, крик – и всё кончено. Никогда не любил женские драки.
Моя навка быстро сориентировалась и, наплевав на рыбака, побежала на встречу ко мне. Я бросил взгляд на спасительницу. Маша лежала всё так же без движения. Ненависть захлестнула меня, и я радостно принял её силу. Дикая, необузданная мощь вырвалась из пальцев и спалила разведчика, даже не дав ему добежать до меня. Демон сгорел вместе с телом меньше чем за секунду. После такого фейерверка в аду уже не возрождаются, нечему. Пофиг.
Глядя на дымящиеся культяпки разведчика, я ощутил опустошённость и сосущую усталость. Спотыкаясь, я пришёл к воде, где в песке лежала избитая девчушка. Мёртвых нельзя убить, но у каждого правила есть исключения. Русалка была мертва. Рыбак, не обращая на нас внимания, упал перед ней на колени, прижал к себе голову и горько заплакал.
Женька растерянно переминалась с ноги на ногу и поражённо смотрела на трагедию неизвестного нам человека. Я тоже не знал, что делать в этой ситуации, ведь как ни крути, девчонка погибла из-за нашей нерешительности. Мы никогда не переживаем, если по нашей вине гибнет мелкая нежить. Это расходный материал, что-то вроде скота, только говорящий. А сейчас я чувствовал себя ни больше, ни меньше, а её убийцей. В глазах жены я увидел что-то подобное. Стыд. Нам стыдно. Но ещё необычнее было то, что человек плакал над телом нежити. О таком я даже и не слыхал. В это время из трубы к нам спустились Йося и Мари.
- Дочь, спроси у бабушки, мы можем как-нибудь помочь этой русалке? – тихо, чтобы не помешать рыбаку, попросил я.
- Бабушка говорит, мы уже помогли ей. Маша была самоубийца и должна была попасть в ад. А тут погибла, спасая нас, и ад ей уже точно не грозит. Пап, а разве ад – это плохо?
- Смотря для кого, малыш.
Я посмотрел на рыбака и наткнулся на его взгляд. Столько боли я не чувствовал давно – пожалуй, с тех пор, как выгнал с должности своего зама. Рыбак отвёл глаза, и я смог его рассмотреть. Это был обычный пятидесятилетний мужик, немного неухоженный, но не запустивший себя, как это свойственно деревенским жителям.
- Машенька теперь в раю? – поправляя ей волосы, спросил он.
- Бабушка говорит, она рая недостойна. Она убила себя и своего ребенка. Но теперь ей должны дать ещё один шанс, через перерождение.
Последнее слово Маша произнесла по слогам, от усердия наклоняясь немного вперёд.
- Пойдём отсюда, - тихо тронул меня за плечо Йося, - мы тут лишние.
- Уходить надо по воде, чтобы на берегу не осталось наших следов, - не глядя ни на кого, посоветовала Женни. При таком единодушии мне осталось только подхватить дочь на руки и зайти в воду. В башмаках снова неприятно захлюпало, но ещё неприятнее хлюпало у меня на душе. Повинуясь непонятному порыву, я громко сказал: «Аминь!», и тут же тело русалки почернело и рассыпалось прахом. Рыбак тронул её череп, но и он тотчас же рассыпался на мелкие осколки.
Мы поспешили убраться из напрочь разрушенного нами чужого мирка. Йося хотел идти замыкающим, но после женькиного дружеского тычка под рёбра послушно засеменил следом за мной.
Ожидая в любую минуту нападения демонов, я старался держаться в нескольких шагах от берега. Мы прошли так метров сто и уже хотели выходить на сушу, когда я увидел на берегу два ярких детских водяных пистолета. Точнее сказать, это были автоматы с большими, литра на три, баллонами сверху.
Пазл в голове сложился моментально.
- Солнце! Возьми брызгалки! Это наш шанс!
Жена молча подхватила мальчишечьи игрушки, повертела их в руках и протянула один ствол Йосе. Высокий и худой, с свалявшимися в сосульки кудрявыми волосами, из-за пистолета он стал похож на комического актёра. Но смеяться никому не хотелось. Даже Маша молча прижималась ко мне, словно повзрослев на несколько лет со времён нашей последней прогулки по кладбищу.
Я вышел на берег и стал подыматься по почти отвесному склону, одной рукой держа дочь, другой хватаясь за торчащие из берега корни. Жена дождалась, когда Йося окажется рядом со мной, и ловко запрыгнула наверх, чтобы подать мне руку. Я так скакать не умею.
В мире людей на конспирацию нам было уже плевать.
Мы прошли дачный посёлок насквозь и не встретили в нём почти никого. Участки стояли затянутые сорняками, но следов разграбления и мародерства ещё не было. Казалось, люди просто стали забывать сюда приехать. Или их отвлекло от отдыха на даче что-то более важное.
- Если я не ошибаюсь, мы вынырнули в Оби, - попробовал я разобраться в географии наших приключений, когда мы оказались у последней улицы. За ней шла какая-то дорога, а дальше лес. Решение нужно было принимать прямо сейчас.
- Этот дачный посёлок я уже видел. Здесь живёт один силовик в отставке, я у него был на юбилее. До города отсюда километров пятьдесят, может, чуть больше. Предлагаю немного передохнуть и дальше идти по темноте.
- Всё равно не дойдём, - покачала головой Женя. - Демоны нас найдут раньше.
- Обязательно найдут, - согласился я, - потому нам сначала нужно попасть в деревеньку, где вы сидели в ловушке. Там недавно открыли храм, мой помощник ездил на его освящение. Пистолеты у нас уже есть. Идея ясна?
Но мою задумку не понял никто, даже мудрая чёртова бабушка. А когда я таки разжевал свой замысел, отряд заметно приободрился. У нас, фактически смертников, появился реальный шанс.
Мы вскрыли самый неприметный домик рядом с дорогой и решили посменно спать. Первыми я велел ложиться Женни и Мари. Женщины и дети вперёд, тут без вариантов. Но сначала было нужно добыть хоть немного еды. Для этого нам пришлось вскрыть ещё три дачи, и уже там, в холодильниках и шкафах, мы налутали хоть какой-то провиант. А жрать всем хотелось так, что даже Женни, которая предпочитала только свежую кровь, с радостью уминала солёные огурчики и заедала их немыслимо чёрствым хлебом. Дочь тоже оказалась всеядной, хоть последние годы и демонстративно надувала губы при виде медицинских пакетов с холодной кровью. Сейчас ей зашёл на ура даже гусиный паштет.
Когда жена и дочь в обнимку уснули, Йося подсел ко мне и тихонько спросил:
- Пауль! Почему ты не спас ту русалку? Ведь видел, что её бьют!
Я провёл рукой себе по волосам, вздохнул и отвёл взгляд.
- Для нас, высших, она не важнее мухи. Подожди, дослушай! Я даже и подумать не мог, что разведка её зачистит. Ну не должны они были на такую мелкую мелочь тратить время и силы! Я думал, что ей надают по голове и уйдут. Чёрт, Йося, я и сейчас не знаю, почему её убили.
- Я знаю, почему, - замотал головой бывший Чингисхан. - Именно потому, что для вас, высших, она была не важнее мухи. Её прихлопнули не зачем, а просто так. Мимоходом. А она спасла нам жизнь. Другой высший, водяной, сбежал. А эта девочка так и не сказала, что мы рядом. И мужику крикнула «Беги!»
Мне снова стало гадко из-за своего поступка. Чёрт, что за фигня-то?
В глазах появилась непонятная пелена, и странная судорога ударила по лёгким. Я выдохнул и не смог вздохнуть. Йося мягко взял меня за подбородок и повернул лицом на свет.
- Пауль! Ты плачешь? Как? Ведь у демонов нет слёз!