1961 Глава I Выгодная сделка

«Предательство – это всего лишь вопрос времени»
Цитата, приписываемая кардиналу Ришельё

СПУСТЯ 17 ЛЕТ

    Стол директора археологического агентства ломился от бесконечных стопок бумаг, документов, папок. Звали этого человека Андре Ришар. Ему было лет 50, и он уже наполовину заиндевелый – волосы покрылись сединой из-за нервных потрясений. А безудержное потребление табака и алкоголя привело к тому, что внешне он выглядел лет на 5-10 старше. В высшей сосредоточенности Андре прямо сейчас работал, почти не обращая внимания на окружающий мир.
    Группа людей напролом преодолела все препятствия, не слушая  возгласы  секретаря.
    – Мы по очень важному делу, не встревайте, – наотмашь метнул один из них.
    Секретарь, задыхаясь, бросилась к телефону.
    – Эти люди... они идут...
    – Так останови их! – нервно крикнул Андре. – Я никого не жду, – и директор вновь принялся за свои бумаги.
    В кабинете Андре просторно. По левую стену был шкаф со стеклянной дверцей, а подле него – диван с бардовыми подушками и небольшой столик с подносом, где стояли два пустых бокала и бутылка вина. В углу – так называемый «уголок славы», в котором собраны разнообразные награды, благодарности и грамоты директора. Рядом висел портрет президента Шарля де Голля и флаг республики. У другой стены – короткий стеллаж с грампластинками и граммофоном, где преимущественно только классическая музыка. По центру комнаты – вытянутый стол и шесть стульев по его бокам. За спиной у директора – большое окно с выходом на балкон, откуда со второго этажа открывался красивый вид на сад. Темно-красные шторы раздвинуты полностью. Кабинет настолько прокурен, что любому не употребляющему табак человеку сразу станет противно, и он тотчас захочет покинуть эту комнату.
    Спустя пять минут директора никто не побеспокоил, что заставило окончательно расслабиться. «Они ушли», – пролетела мысль. Бюрократия с бумажками продолжилась.
    В кабинет резко ворвалась группа людей. Во главе шел неизвестный, и он молниеносно выдвинул стул, садясь в самом начале стола, так, чтобы разговаривать с директором с глазу на глаз. Сделав жест, незнакомец приказал своим людям выйти за дверь. Остался только человек с чемоданом – он сел на диван. Андре не сразу понял, в чем дело. Только спустя пару секунд он заметил столпотворение в кабинете, сдвинув серые очки с круглой оправой на нос.
    – Кто вы такие?! Как вы сюда... – завопил он.
    – Чего вы так встрепенулись? – важно вставил незнакомец, не дав договорить директору. – Вы знаете, пройти сквозь вашу «охрану» не составляет труда. Особенно, если на проходной одна только секретарша. Поймите, мы ведь пришли не просто поговорить о погоде или политике. Важные дела не терпят промедления...
     – Да... я вас понимаю. Так с каким делом вы пришли?
    – Для начала познакомимся, – со скривленной улыбкой сказал тот, – меня зовут Жерар. Жерар Моро.
    Он поднялся со стула, сказав:
    – Я видел, у вас тут есть граммофон. Так поставим же какую-нибудь музыку, ибо разговор предстоит напряженный, – и он в нетерпении потер ладони рук.
    Андре напрягся от странности этого незнакомца, и все, что ему хотелось сейчас – закурить.
    Жерар с несколько минут перебирал грампластинки и, тихо хмыкнув, достал именно то, что было нужно. Он показал директору свой выбор, смутив того тревожным произведением. Там было написано следующее:
SYMPHONIE NO5 DE BEETHOVEN UT MINEUR OP. 67
СИМФОНИЯ №5 БЕТХОВЕН ДО МИНОР СОЧ. 67
    – Мне кажется – это хороший выбор. Как вы считаете, уважаемый Андре?
    – Согласен, – ответил директор, преодолев ком в горле. – Классика, которая никогда не умрет.
    – Ну, тогда начнем? – риторически спросил Жерар, подбирая нужную иглу. Выбор пал на более толстую, чтобы повысить громкость. Он вставил пластинку в граммофон, следом опустив звукосниматель на дорожку. Игла покатилась.
    Раскатами грома раздались первые ноты мотива судьбы.  Андре нервно наминал табак в трубке, а Жерар с плутовским видом смотрел на директора, упиваясь от каждой частички страха. Когда кончилось Allegro con brio, незнакомец остановил проигрыш, быстро вернувшись на свой стул.
    – Скажите спасибо, что я не включил вам похоронный марш из третьей симфонии.
    – Апломб ваш мне не интересен. Раз за делом, то к чему весь этот спектакль? – рискнул изъявить Андре, пойдя в небольшую контратаку.
    – Ах, та музыка была прелюдией к разговору, – ответил незнакомец. – Я просто претящий человек, люблю, когда меня из-за этого боятся.
    Андре в ожидании поджег трубку, открывая путь табачному дыму. Время шло, Жерар проницательно смотрел на своего собеседника.
    – Вы можете пропустить выгодную сделку, – выпалил тот. Улыбнувшись, Жерар порывисто дополнил:
    – А взамен... – он выждал гнетущую паузу, – умереть.
    Директор поперхнулся табачным дымом. Увидев реакцию, Жерар подвел:
    – Но вы ведь не хотите?
    – Вы не представляете, сколько я раз получал угрозы от всяких!.. – в исступлении закричал он. – И сейчас ничего не выйдет!
    – Я-то представляю, – шепотом ответил Жерар, – но пришли мы не ради угроз. Наша организация слишком серьезная, чтобы ими разбрасываться.
    – Да, я вас понимаю, – солгал директор, – извините.
    – Понимаете, – пригнулся к столу Жерар, говоря почти что шепотом, – вы же прекрасно знаете, – он чуть повысил голос, – о происходящем в Алжире?
    – Конечно, – директор удивился от вопроса. – Партизанская война, взрывы, теракты... Подождите, а археология-то здесь причем?
    – Абсолютно прямая связь. Мы хотим предложить вам одно место для раскопок...
    – Кажется, я начал соображать, – ободрился Андре; в глазах загорелась частичка неподдельного интереса.
    – Хорошо, что мы понимаем друг друга, – горячо ответил Жерар с искренней улыбкой. – Наверное, я слишком утрировал, говоря о «сделке».
    Незнакомец всунул руку в карман, достав блестящий портсигар из металла. Приоткрыв крышку, тот сказал:
    – Я закурю, если позволите...
    – Пожалуйста, – немедля ответил директор.
    – ... а вы? Кубинские сигары – великолепный символ табачного мастерства. Кто знает, вдруг мы больше их никогда не увидим, – будто озвучил свои внутренние мысли Жерар.
    – Не люблю сигары, – сказал Андре, приподнимая трубку.
    Жерар поджег скрученный лист табака и откинулся на спинку стула. После глубокой затяжки тот вернулся к деловому разговору, рассматривая где-то над собой дым разнообразных форм и размеров.
    – Как вы оцениваете референдум о самоопределении Алжира, который прошел в январе? – украдкой спросил Жерар, втянув в себя еще раз табак.
    – Что? – поначалу не понял директор. – А-а-а... – протянул он, – вы, полагаю, опасаетесь...
    – Именно так, – вклинился незнакомец, выровняв спину. – Мы боимся, что Алжир перестанет быть нашим, пока будут идти раскопки. Поэтому нам важна скорость. Успех зависит от того, как быстро начнется и закончится работа... Само собой, финансирование раскопок мы берем на себя.
    Андре некоторое время бродил по кабинету и курил, соображая над предложением, а затем сел около незнакомца.
     – Что ж, мне нравится такое предложение, – улыбнулся он, протянув руку своему «коллеге». Пожав руку директора, Жерар еще несколько секунд сдерживал ее, не отпуская.
    – Принесите чемодан, – торжественно воззвался он, наклонив голову набок в сторону дивана. Человек проворно принес вещь, поставив на стол.
    – Теперь выйди отсюда, – в приказном тоне изрек Жерар.
    Директора заполнило какое-то странное предчувствие, обоснованное этой фразой Жерара и неординарным чемоданом. Виделось даже, будто внутри лежит некое оружие. Незнакомец освободил чемодан от защелок, открыв его. Страх Андре не подтвердился – внутри находилась бутылка коньяка и два стакана. Директор выдохнул, сбросив напряжение со своего лица. Жерар увидел это краем глаза, испустив еле заметный смешок.
    – Я предлагаю обмыть наше дело, – сказал тот, доставая бутылку. Следом на столе оказались два стакана.
    – Извините.  Совсем забыл сообщить вам, от какой организации исходит предложение... – прервался Жерар, дабы налить алкоголь в оба стакана.
    – Желаете ли? – с притворной улыбкой спросил он, придвигая стакан к собеседнику.
    – Да, – коротко ответил директор, схватив стакан. Только он собрался залпом выпить коньяк, как за доли секунды до этого незнакомец громогласно произнес, ощущая всеобщую власть:
    – От ОАС!!!
    Андре оглушило от этой фразы, словно прямо над его головой взорвался гром. Он поперхнулся алкоголем. Стакан вылетел из его рук на стол, разбив стекло на множественные осколки.
    – Секретная армейская организация?! – ошеломленно заорал директор, а по рукам пошел небольшой тремор.
    – Уходите отсюда!!! Никаких переговоров с террористами!!! – гневно рыкнув в исступлении, он вскочил со стула и прибежал к окну, вновь раскуривая трубку и соображая над дальнейшим.
    Террорист с усмешкой наблюдал за шоком директора, но прекрасно понимал его гнев. Такая реакция встречалась у каждого, с кем бы Жерар ни пытался заключить сделку любого содержания. 
    Редкий человек отказывался от «очень выгодных» предложений этого оасовца. Жерар блестяще подготавливался к переговорам, досконально изучая характеристики людей: их материальное положение, привычки, семью, разнообразные слабости и множество других показателей, на которые можно надавить, если попадается по-настоящему крепкий и нераскалываемый орех. Если и это не помогает, то он приходит к идее угрожать оружием. Конечно, Жерар встречал и тех, кого не брало ничего из вышеперечисленного. Вердикт террориста в таком случае всего лишь один – выстрел из пистолета.
    Жерар являлся одним из самых кровавых оасовцев, но лишь немногие знали его в лицо. Все началось еще в то время, когда он служил в Алжире. До войны Жерар был простым колониалистом, который считал алжирцев слугами и искренне ненавидел их. Но когда эти «слуги» собрались покончить с унижениями и развязали войну за свою независимость, он кардинально изменил свою точку зрения, поняв, что «алжирцев можно и нужно убивать». Тогда-то и начался кровавый поход Жерара: от первой резни в 1955-м, до терактов на стороне ОАС в 1961-м. Спустя столько лет он до сих пор помнил свою первую пытку алжирского повстанца, чья партизанская группа напала на конвой французов. Самыми ужасающими методами Жерар вынудил алжирца сознаться во всем, что позволило совершить облаву. Информатор в конечном итоге был убит...
    Пока директор размышлял, Жерар резво влил себе в глотку коньяк, с грохотом возвращая стакан на стол.
    Гигантское облако от трубки растянулось по всему кабинету – едкий запах врезался в нос и резал глаза, наворачивая на них слезы. Андре медленно и безучастно вернулся в кресло, продолжая курить.
– Браво! Браво! – артистично захлопал в ладони террорист. – Гениальное представление! Да, все верно: «Организасьон д’армэ секрэт».
    Директор отложил трубку в пепельницу. Кончики его пальцев задергались от состояния, пограничного со страхом и бессилием. «Я бы его уничтожил прямо здесь, этого террористического гада», – подумал он, а его руки сжались в кулак, дрожа.
    – Даже не думайте, – отговаривал оасовец. – У вас есть только один путь – кривая дорожка предателя. Помните, что говорил кардинал? «Предательство – это лишь вопрос времени»... А почему вы так удивились, когда я произнес «ОАС»? Ведь я не сказал ничего такого, – подзадоривал  директора Жерар с блестящими ото лжи глазами.
    – Довольно! – взорвался Андре, не желая дальше слушать издевательства. Он устало схватился за переносицу, зажмурив глаза.
    – Я сейчас покажу вам кое-что для укрепления результата, – сказал оасовец, потягиваясь за пазуху. Директор дрогнул. – Нет-нет, это совсем не то, о чем вы сейчас подумали, – успокоил Жерар. Он достал оттуда пистолет, толкнув по лакированному столу в сторону директора. Оружие с шумом проскользило, остановившись неподалеку от Андре. Достаточно было протянуть руку, чтобы взять его. Оасовец развернулся и пошел к дивану, сказав:
    – Присмотрите, – едко попросил он, смеясь.
    Директор сразу решил действовать, благо пользоваться пистолетом он умел. Бесшумно взяв оружие, он снял флажок предохранителя и поместил палец на спусковой крючок. Андре пытался совладать с волнением и страхом, но руки вместе с пистолетом предательски шатались вверх-вниз.
    Тем временем оасовец схватил бардовую подушку с дивана, идя обратно. Он увидел дуло пистолета, направленное на него, но никакого стресса Жерар не испытал.
    – Хорошая попытка, признаю, – спокойно отреагировал он, бравируя. – И что дальше? Даже если вы меня убьете – это ничего не изменит, – приговаривал террорист, очень медленно двигаясь к директору, – Мои люди прямо за дверью, и они тотчас пристрелят вас, если...
    – Лучше не двигайтесь, – сквозь зубы прошипел Андре, побелев.
    – Как скажете, – лукаво согласился с требованием Жерар. – Стреляйте. Вы же хотите избавиться от такого отъявленного криминального элемента вроде меня? Знайте: на моих руках так много крови, что я не боюсь никого и ничего. Даже пули. Рассказать вам, как я убивал алжирцев?.. Хотите знать, как я перерезал им горло, упиваясь этим? А еще я могу рассказать о недавнем взрыве...
    – Нет, – вполголоса ответил директор, теряя самообладание.
    – Я хочу умереть! – закричал Жерар, побежав прямо на директора. Тот силился надавить на спуск, но ничего не получалось. Когда оставались десятки сантиметров до оасовца, Андре нажал на крючок... Пистолет недовольно щелкнул, но выстрела не раздалось.
    – Дайте сюда, – сказал террорист, выхватив пистолет из рук директора. – Нужно проверять патроны, – заметил Жерар, извлекая магазин. Видите? – он показал Андре пустоту. – Ни-че-го... Хорошо я обвел вас, а? – съерничал шутник, доставая из кармана полный магазин патронов.
    – А теперь вернемся к закреплению результата, – сухо промолвил Жерар, заряжая пистолет. – Я просто покажу вам, что может произойти в случае отказа...
    Террорист направил пистолет к потолку, приставив подушку к дулу. Оружие издало тихое шипение; перья взмывали вверх. Жерар встал на стул и извлек из потолка пулю, поставив ее рядом с директором.
    – В следующий раз эта пуля может случайно прилететь вам в голову или сердце. Как насчет сделки?
    – Я... я согласен. У меня нет выбора... – сипло ответил директор.
    – Выбор есть всегда, – съязвил Жерар. – Хорошо, что мы понимаем друг друга.
    – И я буду работать под эгидой террористов?
    – Точно. Но не пытайтесь больше дурить нас, а то... сами понимаете. Намного больше выгоды от сотрудничества с нами.