О добром людоеде. Толстобрюх и знатный господин

У Толстобрюха всё сильнее урчало в животе, и он решил где-нибудь присесть и что-нибудь перекусить, но тут же вспомнил, что взял с собой только кусок ветчины и бутерброд со шпиком. Ветчину он отдал старику, а бутерброд – девушке. Так что у него больше ничего нет.

Толстобрюх присел на придорожный камень и горько вздохнул. «И зачем я отпустил эту девушку? - подумал он. - Она такая питательная, вкусная, сочная. Просто прелесть! Совсем не то, что этот сухой жёсткий старик. Чудная девушка! Особенно филейная часть. Из неё получилось бы прекрасное барбекю! К тому же с грибами… Эх!» И Толстобрюх вздохнул ещё тяжелее.

Он чувствовал, что в животе у него творится что-то неладное, просто какая-то революция. Кажется, там образовалась дыра, и в эту дыру со страшной скоростью всасывались все его внутренности. Кошмар! Нужно было срочно что-нибудь перехватить.

К счастью, на этот раз судьба не стала долго испытывать бедного Толстобрюха и послала ему гостинец в виде богато одетого господина на лошади, неторопливо ехавшего по дороге прямо к нашему дорогому людоеду. Лошадь была гнедой масти, красивая и высокая, накрытая роскошной фиолетовой попоной. Наездник молодой, румяный, но в теле, рослый, мясистый. Толстобрюх сразу прикинул, сколько из него получится котлеток на косточке: вышло – не меньше двух десятков. Заморить червячка хватит!

Толстобрюх проглотил слюну, встал и преградил всаднику дорогу, взяв лошадь за уздечку.

- Здравствуй, добрый человек! – сказал Толстобрюх. – Я ненасытный людоед Толстобрюх. Сейчас я тебя зарежу, зажарю и съем.

Однако знатный господин почему-то нисколько не испугался. Он только достал из-за пазухи лорнет, поднёс к глазам, рассмотрел Толстобрюха с головы до ног, потом сунул лорнет обратно и сказал:

- Мсье, то, что вы говорите, это есть жуткий моветон!

- Мове что? – переспросил Толстобрюх. – Нормальный у меня тон, очень даже вежливый. Не понимаю, какие у тебя ко мне претензии?

- Вы меня хотите зарезать? Хорошо, пусть без подробностей. А вы знаете, кто я, куда я еду, откуда я еду, к кому я еду?

- Откуда же мне знать, - немного уже смутился Толстобрюх. – Мы раньше не встречались. Сам понимаешь: с людоедом два раза встретиться невозможно. Только один раз – и всё. Первый и последний.

- Это я могу понять. Но вас интересует вопрос, кого вы хотите покушать?

- Интересует. Давай, выкладывай.

- Я есть князь Антуан Мари Жан-Батист Роже Мария Луиза де Мимолёт, маркиз де Рокфор, герцог Пармезанский и Эмментальский, барон де Фуа-гра и Камамбёр, граф Бри.

Произнеся всё это, знатный господин гордо покосился на Толстобрюха.

Толстобрюх похлопал глазами и спросил:

- Так я не пойму, ты граф, герцог, маркиз или барон? Или уже князь?

- Всё вместе.

- Ладно, я тебя так и буду называть «граф Всё-Вместе», а то выговорить твоё имя – язык сломаешь.

- А надо бы выговорить. А уже потом кушать.

- Что ты, Боже сохрани. Я умру от этого!

- Ну, хорошо. Но я не кончил. Я ещё хотел вам сообщить, мсье, куда я еду, к кому еду и зачем еду.

- Что ты едешь, а не идёшь, я и так вижу. Конь у тебя неплохой. Но я конину не ем, к сожалению. Только человечину.

Знатный господин пропустил это замечание мимо ушей и продолжал:

- Так вот, монсеньор Людоед, я еду на королевский обед, который король даёт в своём замке Эн-сюр-ла-Монтан. Я официально приглашён и уже опаздываю на 20 минут из-за того, что вы меня задерживаете.

Толстобрюху стало неудобно. В то же время ему приятно было познакомиться с такой знатной особой.

- Скажи, пожалуйста! – сказал он. – А раньше ты бывал у короля?

- Много-много раз!

- Ну, так если один раз пропустишь, ничего страшного. Я как раз тут недалеко живу, в пещере, за Чёрной горой. Думаю, моя жена Лиза будет рада с тобой познакомиться. Таких знакомых, как ты, с таким длинным, как эта дорога, именем, у нас ещё не было. Ну, что скажешь?

Знатный господин прищурился.

- А, понимаю, так вам удобнее? Вы меня зарежете уже на месте, чтобы не пришлось тащить мясо на гору?

- Да нет, - смутился Толстобрюх. – Честно говоря, я легко мог бы приготовить тебя прямо тут, у дороги, на костре, потому что я людоед простой, непривередливый. Ем людей в любом виде, могу даже без соли.

- Это делает вам честь, мсье!

- Конечно! Ну что, поехали?

- Чем чёрт не шутит: поехали! Я люблю новые интересные впечатления.

Через час усталые путники прибыли к родной пещере Толстобрюха. Знатный господин представился и Лизе тоже. Правда, Толстобрюху, слушавшему его второй раз, показалось, что он теперь назвал какие-то другие имена или в другом порядке, но тоже очень много.

Лизе граф Всё-Вместе тоже очень понравился. С помощью Толстобрюха она поставила на стол бочонок пива, 12 бутылок вина, три головы сыра, каждую весом в 5 кг, жареного поросёнка с зеленью и любимое блюдо Толстобрюха - яблочный рулет.

Граф Всё-Вместе оказался достойным собутыльником и сотрапезником. Он съел и выпил лишь немногим меньше Толстобрюха, а это редко кому под силу.

Пир продолжался три дня. За это время Лиза успела спуститься в подвал 16 раз, три раза ложилась спать и три раза вставала, зажарила ещё двух поросят и сделала 5 разных салатов к ним. Граф Всё-Вместе и Толстобрюх съели весь сыр и выпили почти всё вино, какое было в доме.

Узнав об этом, граф попрощался с гостеприимными хозяевами. Толстобрюх дал ему на дорогу последние 12 бутылок вина и три окорока: их положили в мешок, а мешок привязали к седлу.

- Не забывайте нас, дорогой граф, - попросила графа Лиза, прощаясь. – Мы всегда рады вас видеть и немножко покормить.

- Спасибо, мадам. Королевские и мои собственные дела не терпят отлагательства, но я постараюсь как-нибудь навестить вас. Мерси!

- И вам мерси!

Только через месяц в одном из местных трактиров Толстобрюх случайно узнал, что граф Всё-Вместе вовсе не знатная особа, а слуга графа… он не запомнил, как по имени, но звали того графа значительно короче, чем можно было ожидать. Что до многочисленных имён, которые называл фальшивый граф-князь-маркиз-барон-герцог, то Толстобрюх сумел вспомнить некоторые из них. Трактирщик долго хохотал и сказал, что это сорта сыра.

Вот так штука!

- Вот почему он сожрал у нас весь сыр, буквально без крошки сыра нас оставил, - догадался Толстобрюх. – Выходит, он любит сыр.

Так Толстобрюх никого и не съел, но не всё ли равно. На свете и так можно жить, раз существуют яблочный рулет, нежная ветчина и молодое пиво.

Толстобрюх утешился, махнул на всё рукой, решил, что ему плевать с большой горы, по барабану, параллельно, фиолетово, всё трын-трава, начхать, без разницы, до балды, ни жарко ни холодно. Вспомнил он, что ещё его папа советовал ему: "Плюнь и разотри!" Толстобрюх плюнул и растёр. Жил себе и в ус не дул.

А вот граф Всё-Вместе больше их так и не навестил. То ли забыл, то ли королевские дела помешали.