Магический крокет коалы

     - Вот я и стал натуральным некромонгером, - каким - то вовсе несвойственным самоуверенным, " сытым " баритонцем попытался пророкотать я, громоздя тут же ставшие почему - то выпуклыми несогласные на скромно фонетически ужавшиеся  окончания, то ли таким незамысловатым макаром очаровывая стародавнюю любимку и музу, то ли заглаживая свое гнусное хамство, чисто ассоциативно выскользнувшее, чтобы возвыситься в полный рост, по - взрослому, после лицезрения парочки омерзительных образин, симпатичных вообще - то женщин, но тянущих за собой такой шлейф репутационной неготи и гнили, что никакие грузинские сиськи или колоссальная срака армянской Джей Ло не способны были швырнуть на чашу весов ничего, совсем ничего, ежели, конечно, хоть как верстануть секс эппл, незамысловато почерпнутый у растленных западников, впихующих сисястых блондинок в этические наставницы не врубающегося упорно в ситуацию сапогастого Хрюши, мафиозно причесанного Степашки или омертящей напропалую Каркуши и прочей картонной х...ни, то ли  вновь занимая априорное место любимого сказочника и френда в смысле  " вирт ", хотя изначальная дислокация на фейковой груди моей Годохмы Быстроногой могла завести и заводила, если навскидку брать иногда психреакции какого Бабченки, мыследеятельность потенциального читателя, почему - то  и для чего - то считающего коальи сказочки неким интеллектуальным развлечением выросшего из розовых тиви штанишек или бесформенного по моде и стилю ньюхиппозного балдахончика, ибо ( шикарное словечко ! ) представляются мне, коале самцу, женского пола или, в край, трансами,  а начинающаяся умственная усталость от приобретающего общий привкус недостоверной, но старающейся хоть как  и чем - то произвесть себя отличной от других истории, чей тайный смысл, возможно, чутка приоткроется в самом конце, если, разумеется, у историй бывают концы.
     - Дааа, - жалостливо проныла она, тут же, хитро взглядывая на меня искрящимся неистребимым оптимизмом карим глазом, принявшись привычно раздеваться. Боги ! Вот уже скоро восемь ровнешеньки осеней, как знаком я с ней, запутавшись в недостоверно - родственных отношениях с наилюбимейшей читакой коальих сказочек, но дыхание перехватывает и кроет мне нездравую башню такое вожделение, что даже Бэйли осталась где - то там в пространстве, а умеющая даровать эмоции, разные, главное, что никогда не оставляет равнодушным, самоарестовавшемуся же в полупостельный медицинский режим старому и больному мужчине, сумевшему резко и быром изменить свою жизнь кардинально, что в случаях тяжелых, как утверждает всезнайно статистика, редко и почти чудо, именуя мое чудо то сестрицей, обучившись параллелизму у незабвенного Риобравы, вчистяк проигравшегося ей, симбиотя с любимейшей  " Флибустой ", хотя я по - прежнему много и несистематически читаю, как изволила заметить какая - то Катерина в том же ЖЖ давно и неправда, щиро и бесплатно рекомендуя провинциальному дурачку и варвару - недоумку глянуть сериал и не забыть, сука, после прослушивания очередного шедевра от подонка Шнурова ( о, Ибикус ! Ты, верно, не вкуривал убежденных, искренних, устоявшихся ярлычков, хотя и неблагодарное это занятие, подленькое и низкое  - лепить ярлыки, как передовики производства по сбору кедровых орехов, чудесные морозоустойчивые мартышки Славы Невинного в единственном достойном фильме жирдяя Рязанова, всем последующим творчеством заставившего взывать к советской цензуре, и позволявшей, судя по всему, сымать просто хорошее кино ) прочесть  "Патологии", то отечественной дочерью, благо возраст позволяет, а там и вторая, глазастая, горлумовски зашугиваемая в клевой озвучке. " Да ! Да. Выколоть им глазцы, пусть ползают. Тсссс ".
     - Да, - сурово и честно перед совестью и народом подтверждал я, одним плавным движением снимая джинсы, майку и коци, оставаясь, вне всяких сомнений, в непременном дурновкусием порева начала двадцать первого века атрибуте прянишниковизма, в свою очередь запараллеленном с историком Пряниковым, помнится, смешившим меня одно непродолжительное время, наконец - то выведя перегибы правильного голодомора к решительному слому крестьянского мiра, на чем свихнул отчего - то обозванную гениальной голову Столыпин, не стоивший по размаху ни Косыгина, ни, тем паче ( о, Дитушка ! ), Хрущева, усато - михалковски реанимированный в ледяном чреве ажаевского плацкарта, впрочем, там, в плацкарте вбиток битком, кого только нету за безрыбьем кальмаризма, и Явлинскай, и Хабалкин, и, страшно, подумать Хазин и Белковский, подтверждающие аксеновское  " уж этот, товарищи, еврей - слишком уж евреистый ", за принципиальным отвержением любых форм и видов национализма волюнтаристски разбавляемых мною бадяжными местечковыми гениями Дугиным, Головиным и Юрьевым, Мухиным, Кьезо. - В жизни только раз бывает сорок восемь лет, - попробовал в пику сдувшейся и практически астафьевски забытой ведьме Наде напеть я, запрыгивая на нашу семиспальную кровать Дитушки фон Тиз, по непредсказуемой доброте американского сердца пожертвованной любвеобильному коале, своими чувственными движениями сведшему с коллективного бессознательностью ума всех интернациональных пользователей мировой сети интернет, что  явственно, например, показывает не кто - там в уровень Круга, не коммуниста, а, секундочку !, сама Бритни Спирс, что вот как ты ни крути, верти, но - уровень.
     Покрывая поцелуями кончик любимого любознательного любопытвенностью носа я думал о многих и многих вещицах или штучках, среди коих Соня Мышь занимала не последнее место, аккурат между Мартовским Зайцем и Болванщиком, не в исполнении, конечно - разумеется, Жонни Деппа, что уже нарицательно и давно, но Хелен де Баррас. Например.
     - Так чего некромонгеры - то ? - прошелестела она, вытянув меня на подушку. На ней мы и полеживали, покуривая и вполглаза ( левый мой, правый - её ) созерцательно  поглядывая на чуть плещущийся океан, традиционно натекший из пары прохудившихся личной эрекцией миллион кастрюль. Уж не знаю, кого мы ждали, наверное, гребущую мощными кроллевскими махами Кэрроловскую Герцогиню, так как никто больше из цукеровского зоопарка ну никак не подходил и краями к Кэрролу, уж как ни вытаскивалась глупчиха Тицкая и за уши, и за мандень, и за отсутствующие фактом сиськи, но задроченность в ничтожный уровень икрой мисс миллионерши и последующий приват с бойфрендом перевесили чрезвычайно и глубоко насыщенный аналитический текст - размышление за личную, в - натуре, жизнь - ботву великих. Вотще.
     - Из говнистости исключительно, любовь моя, помнишь, верно, непотребство, сотворенное коалой ? - нехотя, ибо ( шикарное словечко ! ) совесть, произнес я, покрепче прижимая и прижимаясь к ставшему родным за эти годы образу живого человечка. - Аккурат на день рождения.
      Она молча кивнула. Да, такое не забудешь. И при чем тута, казалось бы, какашки Симонян и Канделака, омерзительные хотя бы уже начиная с наименований, до открытия ротовых щелей ?
      - И вот сегодня, - мурлыкал я, будто кот, эдакий своеобычный Алистер фон Тиз, - когда раз только в жизни, я полюбил тебя снова. Ты не Катерина ? - мельком поинтересовался я, ощущая ее тоненькую ручку там, где надо.
      Короче, рука - где надо рука, нога - кого надо нога, тем более, что ясно происхождение болей, догнал меня просто - напросто сопутствующий всякому гемофилику хронический артроз, это будет теперь всегда, голова - моя, а фантазии, раз уж Кристина Андреевна - триггер оных, общие. Как мое щедро раздаваемое сердце.