АКМ ОТ

     Странности человека - интересное явление. Внешний вид человека может быть странным.  Не таким, как у других людей. Странным может быть поведение человека. А ещё странными могут быть человеческие мечты. Мечты конкретного человека. А вот у него, даже когда он жил в СССР и внешний вид, и поведение,  не были странными, то есть сильно отличающимися от внешнего вида и поведения людей, а вот мечты его отличались некоторой оригинальностью.
 
     Оригинальность, конечно, - это совсем не то, что странность. В некоторых видах деятельности люди позволяют своим соседям по жизни быть оригинальными, не называя какие-то оригинальности странными. Например, длинные волосы. Длинные волосы позволяли быть оригинальными музыкантам. Или, как говорили, - "лабухам".

    Участникам не только рок-групп, но даже вокально-инструментальных ансамблей или коллективов, разрешалось иметь такие, длинноволосые причёски. Коллектив должен быть большим по составу, это знали уже в Союзе, а вокально-инстументальные ансамбли могли быть небольшими по составу, - квинтетами (число пять), квартетами (четыре) и даже три. Это было оригинально, - называть небольшие вокально-инструментальные ансамбли именно коллективами, то есть группами, которые должны были быть, по первоначальной задумке, именно количественно большими. Как, например, ансамбль, хор песни и пляски Советской Армии под управлением сначала отца, а потом, кажется, сына, Александровых.

     Человек улыбнулся, потому что набрёл на правильную мысль. Натолкнулся на слово "первоначально". Оно и есть синоним слова "оригинально". Почти все оригинальности выглядят сначала странными, но, всё-таки, встречаются оригинальности, которые не выглядят странными даже при своём первом появлении. 

     Когда в Европе появилась бумага и кто-то стал записывть на ней свои или чужие прозаические или поэтические труды, а не на пергаменте, как было раньше, это было оригинально, но не выглядело странным. Если уж появилась бумага, может быть, даже более дешёвая, чем пергамент, то почему бы ей не воспользоваться? "А вот моя аббревиатура АКМОТ, ,- она только оригинальная или ещё и странная, то есть сильно удивляющая постороннего мне человека?" - подумал он.

     В СССР и не оригинальной, и, тем более, совсем не странной, была мода, - интересоваться больше Западом, чем Востоком, а ещё ездить отдыхать на Юг, а не на Север советской Родины. В соответствии с модой на интерес к Западу, многие советские люди стремились побывать в таких прибалтийских столицах, как Вильнюс, Рига и Таллин, теперь Таллинн, с двумя "эн" в финале этого названия.

     А ещё хотели отдохнуть оригинально, вопреки южной традиции отдыха советских людей, в прибалтийском городке Юрмале на побережье Балтики. Там песок и сосны, а не черноморский, кавказский и крымский, тёплый, даже, местами, - горячий, отдых. Но хотели поехать и ездили, - походить не по раскалённой черноморской гальке, а по не очень горячему юрмальскому песку. Подышать балтийским, более западным, чем даже карельский и с меньшим количеством комаров, наверное,  воздухом.

     Этот человек, странно и, может быть, оригинально, не стремился съездить ни в Вильнюс, ни в Ригу, ни даже в Таллин, хотя об этом городе так хорошо пел, нравящийся ему очень, эстонский певец Георг Отс. Йак Йола ему тоже нравился, но этот певец о городе Таллине не пел. Или пел, но этот человек, тот, что с АКМОТом, не слышал никогда, как Йак Йола пел о Таллине. Вполне возможно, что тогда, в Советском Союзе, он не слышал и песни, в исполнении Георга Отса о Таллине.  Совсем недавно этот наш человек услышал песню о о Таллине в исполнении Георга Отса на телеканале "Ностальгия".

      Георг Отс, исполняя песню со словами "но есть у нас Таллин", упоминает и родной город человека с АКМОТом. Это приятно, но съездить, уже в Таллинн, человеку с АКМОТом, так и не захотелось. После того, как он услышал эту песню. Не хотелось тогда, в Советском Союзе, и не захотелось уже сейчас, когда горячие эстонские парни и дИвчины пребывают в НАТО и просят всё больше натовских солдатиков себе, в Нарву, чтобы из неё грозить российскому Ивангороду.

     Человек, совсем недавно, понял, что и тогда в Советском Союзе, он хотел бы воспользоваться крепкой дружбой советских народов только для того, чтобы посетить всего  пять "союзных" городов, составляющих, первыми буквами своих названий, эту самую аббревиатуру АКМОТ. Причём в этом АКМОТе целых два города были  из одной советской республики, теперь являющейся незалежной и самостийной юго-западной страной.

     Вот такое вот странное, не будем называть его оригинальным, существо, - человек. Советские идеологи прививали ему любовь ко всем остальным, кроме его человека, родной республики, четырнадцати сёстрам, а ему хотелось побывать только в АКМОТе, - в пяти городах всего только из четырёх советских республик, - Белорусской, Грузинской, Казахской и Украинской.

     Про красОты Алма-Аты ему рассказывал отец, который ездил туда в командировки, из которых привозил огромные, размерами, и очень приятные, на вкус,  яблоки. Потом он сам, уже в перестройку, заглянул в романы Ю. Домбровского "Хранитель древностей" и, особенно, в "Факультет ненужных вещей" и узнал некоторые подробности о городе Верном, который теперь называется Алматы. В теперешнем Казахстане многие города уточнили свои названия и теперь эти названия больше соответствуют тому, как их, названия, произносят, на казахском языке. Уральск звучит как Орал, Актюбинск, - как Актобе, Чимкент, как Шымкент.

    Совершенно понятно, почему Гурьев переименован в Атырау. Не совсем понятно, почему город на плато Мангышлак, у Каспийского моря, названный в честь сосланного сюда украинского поэта Т. Г. Шевченко, переименован в Актау. Ну, не потому же только, что Т.Г.Шевченко когда-то заставили служить в русской армии? Потом человек с АКМОТом посмотрел на карту, и увидел ещё одно географическое название "Форт-Шевченко". Да, два Шевченко для одной страны - это много, поэтому, наверное, город Шевченко и переименован в Актау.

     В Алма-Ате этот человек, с АКМОТом, так и не побывал, а теперь и столица в этой республике другая, - Акмола-Астана-Нур-Султан. А рядом с Алма-Атой находится горный каток "Медео"? Пока он не знает это наверняка, то есть не видел своими глазами. Ну а что там дальше, - в АКМОТе?
   
     А вот "К" в АКМОТе - это, конечно, Киев. В Киеве он, человек с АКМОТом, побывал дважды. И ничего в нём не видел. Потому что оба раза был проездом в Киеве. В отпуске, - проездом в аэропорт "Борисполь", возвращаясь, после увольнения из армии, - проездом на вокзал. На Крещатике задержал их военный патруль, привлечЕнный их зимними шапками.

     В гарнизоне  Киева все ещё ходили в фуражках, а они, "дембеля" из Прикарпатского военного округа, впЕрлись на Крещатик в зимних, из военного искусственного меха, шапках! Непорядок! Вот и пришлось, - отправиться на вокзал, и досиживать время, до отправки поезда, в зале ожидания. А от Крещатика остался запах жареного кофе. Во всём родном городе человека с АКМОТом, наверное, не было столько кафе-кофеен, сколько на одном только Крещатике Киева поздней осени восемьдесят пятого года. Так ему, человеку с АКМОТом, тогда показалось.

    В Минске ("М") он побывал, на экскурсиях, ещё в школе, в году восьмидесятом. Помнит Партизанский проспект, домик первого съезда РСДРП, музей Великой Отечественной войны, пожилого экскурсовода, который неожиданно заговорил о том, чем белорусы отличались, в войну, от украинцев. И чего это он, экскурсовод, завёл такой, совсем не интернациональный, разговор с экскурсионными "соплЯчками" и "соплякАми"-старшеклассниками?  Он, человек с АКМОТом, тогда девятиклассник, услышал от пожилого экскурсовода и об ОУН, организации украинских националистов, и о том, что в Белоруссии  организации, аналогичные ОУН, тоже были, но предателей из белорусского народа не сделали.

     Как и в Киеве, в Одессе ("О") он ничего, особенно достопримечательного,  не видел своими глазами, ни Дерибасовской, ни Ланжерона, ни дюка, ни оперного театра, ни "кабачка" "Гамбринус", если это заведение точно находится в Одессе, ведь его память может его подводить. Да, в Одессе он не был, а теперь хочет не столько побывать в ней, сколько увидеть и услышать, как состоится и завершится судебный процесс над теми, кто жгли, как оголтелые нацисты, людей в Одессе, второго мая четырнадцатого года. Очень хочет увидеть и услышать справедливый приговор!

     В Тбилиси или Тифлисе ("Т"), как и в Одессе, он так и не побывал ни в советское, ни в теперешнее время. И когда узнал, что грузинская армия, в две тысячи восьмом году, сделала с российскими миротворцами и мирными жителями Южной Осетии, ему почему-то расхотелось, надолго или даже, может быть, - навсегда, побывать в Тбилиси. Да, он человек впечатлительный! Это он, человек с АКМОТом, как мало сбывшейсся мечтой, должен за собой признать! Среди погибших, в две тысячи восьмом году, от грузинских пуль или осколков были и его, человека с АКМОТом, земляки. Какой уж тут Тбилиси!

     Да, натворили дел бывшие советские республики всего за тридцать один год. И это всё творили не столько народы этих республик, сколько их руководители и горлопаны-политиканы. Вполне возможно, что и те, и другие очень жадные до "бабок", то есть большущего "бабла". Но разве легче от этого? От того, что хорошие народа наивны настолько, что доверяют неизвестно кому, или, наоборот, - доверяют тем, о которых хорошо известно, кто они. Но других-то, под народной рукой, почему-то не оказывалось.

    Вот и получается, что и ему самому сейчас не до осуществления, в полном объёме, его АКМОТа, как мечты. Мечты "паренька" из Советского Союза.  А наблюдает он сейчас, и не только наблюдает, а даже и переживает, как умеет, то, как идёт, когда и главное, - как, закончится, в юго-западной стране, в Европе, да и во всём мире, Специальная Военная Операция.