Ночное происшествие

               Рассказ - творческий вымысел автора, поэтому
               возможные совпадения с реальными именами или событиями случайны
               и не имеют отношения к данному тексту.


         Татьяна спала с удовольствием: видела какой-то интересный сон, цветной, но вдруг почувствовала, что её кто-то настойчиво раскачивает с боку на бок.
         Сон улетучился, однако Татьяна ещё пыталась вернуть его, когда послышался встревоженный шёпот:
-  Мам, ты слышишь? Мам?
         Она окончательно проснулась и в темноте едва различила хрупкую фигурку дочери, которая продолжала её тормошить.
- Лиза, ты чего не спишь? - удивилась Татьяна, и дочка тут же распрямилась, прислушиваясь.
- Мам, послушай, там кто-то плачет, - зашептала она вновь, показывая рукой в сторону окна.
         За окном чернела ноябрьская ночь. Она просматривалась сквозь узкую щёль между занавеской и стеной.
    - А который час? - спросила Татьяна.
    - Четыре, без десяти.
    - В это время все спят, ложись, давай, - зевнула Татьяна.
          И тут  она услышала явственный писк. Он был почти не различим, но был! Как раз со стороны окна, за которым стояла лестница. Днём Лиза таскала на чердак садовые инструменты, чтобы не валялись на земле. И для сохранности: мало ли кого занесёт на подворье, ещё захватят ненароком.
- Ты лестницу не спрятала? - уточнила Татьяна.
- Нет, я завтра собиралась остальное убрать.
- Вот и притащила бы опять, и приставила…
         Они помолчали. Писк повторился.
- Может, по ней теперь кто-то решил на чердак залезть, да неудачно, - закончила свою мысль Татьяна.
- Я боюсь, - Лиза присела на край дивана и прижалась к матери. 

      Они жили в этом домике  совсем недавно, вдвоём.
      Весь предыдущий год Лиза занималась его обустройством, приезжала по возможности  то на автомобиле с друзьями, то по железной дороге, которая проходила недалеко, метрах в пятистах.   
     Лиза вела строительство тщательно,  контролируя процесс, как могла: активизировала каменщиков магарычами, уговаривала водителей самосвалов, подавала личный пример самоотверженной погружённостью в работу.
      Она мечтала, чтобы в этом году можно было вселиться и зимовать. И к лету двухкомнатный домик, действительно, достроили, даже провели газ в маленькую кухню, но Лиза никак не могла решиться оставаться здесь одной на ночь. Уговорила мать пожить вместе, хотя бы временно.
       Лиза огородила участок невысоким забором из алюминиевой профильной доски, чтобы не заходили бродячие собаки, которые свободно перемещались по окрестностям, но для лихого человека сломать такие ограждения не составило бы особых трудностей.

    Мать приехала ещё весной. Она присматривала за строителями, помогала окультуривать двор - убирала мусор, сажала лук, петрушку, цветы, хотя и не собиралась доживать свой век ,как говорится, «в хуторах».
     Ей хватало воспоминаний детства, когда их семья ютилась на окраине деревни. Край был суровым, сквозь февральский вой буранов можно было различить и волчий, а от их флигелька до единственного магазина и  фельдшерского пункта было около двух километров. И до школы  - немногим ближе.   
       Замуж Татьяна вышла поздно, за парня, который отрабатывал практику  на их заводе, в том городе, где она прежде училась в техникуме на бухгалтера. Она была маленького роста, а он - крупный, никто б и не подумал, что моложе невесты на шесть лет.
       Через неделю после бракосочетания, вечером, молодожёны одновременно зажмурились, посчитав до трёх, ткнули пальцами в карту огромного Советского Союза, которая висела на стене общежития, и попали рядышком - на голубую линию далёкой от Катуни реки Дон.
        Вещей почти никаких не было - собрали пару чемоданов и поехали. Молодых специалистов тогда ценили везде, и в этом южном городе тоже. Выделили комнатку  в общежитии. Муж сел за руль грузовика, а она - за бумажки и счёты, калькулятор появился позже. 
        В свой двадцать восьмой день рождения Татьяна родила дочь. Через четыре года появился сын, - и они получили квартиру, от государства. Вот счастье было!
        Но дети выросли, оказалось, три комнаты - не так и много, если молодые обзаведутся семьями. Квартир больше не дают, на покупку денег нет, здоровье  пошаливает,  всё  изменилось. Дочке Лизе исполнилось тридцать четыре. На вид - как девочка семнадцати лет: тоненькая, метр пятьдесят шесть - рост, добрая, а с любовью не везло, никак. 
        Татьяне было обидно до слёз, а что поделать, судьбу не обойти. Чтобы дочь не чувствовала одиночества, переехала к ней, решив, что ненадолго, а там - как получится.

         Лиза сначала переживала, что не встречается ни с кем, а потом переключила мысли в другое направление. Она родилась в начале ноября, в знак Скорпиона. Характер диктовал ей трудиться, не покладая рук, чтобы достигнуть цели, во что бы то ни стало.   
        Целью была независимость,  то есть своё жильё, поскольку с родителями  и братом, моложе, но крупнее и пассивнее, места для независимости Лизы не просматривалось. Брат зависал над компьютером и до поздней ночи был погружён в другой мир. Он обучился на программиста, плавал в мировой сети, как рыба в воде, работал из дому.
         Представить, что в квартире могут поселиться два чужих человека, для Лизы было невозможно. Оставалось одно - собрать деньги и построить дом.
         Она нашла работу бухгалтера, совмещённую с работой экономиста, -  в частной фирме. Заочно училась в  институте. Дела фирмы шли хорошо, прибыльно. Зарплата у Лизы была очень  даже приличная, хозяин ценил в ней специалиста, не обижал. Поначалу она консультировалась у матери, потом обрела опыт и уверенность.

         Три года назад вместе со своим начальником Лиза проезжала  на машине по делам фирмы мимо территории дачного посёлка «Приморское».
         Трасса была почти пуста. Море виднелось узкой полоской вдали,  а воздух пах морским ветром, глубокими впадинами, рыбой, зелёными водорослями. Не Чёрное, конечно, - Азовское, но всё равно море. До города можно доехать электричкой или на попутных автобусах. Лиза смотрела в окно на дачи и вдруг сказала:
- Здесь я буду жить!   
        Начальник рассмеялся и спросил:
- Чем тебе не так в городе?
- Мне здесь нравится: тишина, красота, и море рядом…
- Ну-ну, - не поверил он.
        Лиза оформила кредит и воплотила мечту в реальность. Почти самостоятельно.
        Родители жили не очень дружно, отец частенько выпивал, причём, обычно это совпадало с выходными днями, поэтому Лиза на его поддержку особенно  не рассчитывала. Однако, отец и брат всё же приняли участие в строительстве, хотя и  не в полном объёме, в связи с занятостью. Мать помогла кое-какими сбережениями.
       У отца ещё сохранился  старенький «Москвич». Лиза сдала экзамены на права и ездила на этой машине по доверенности, но однажды в непогоду автомобиль так опасно развернуло на трассе, что чудом удалось избежать аварии. Лиза была впечатлительной девушкой, расценила, как знак свыше, и больше за руль не садилась.

     Татьяне неожиданно понравилось жить на дачах. Выяснилось, что и магазинчик здесь есть, хоть и дорогой, и остановка электрички, считай, рядом. Соседи неплохие, воздух, простор - спокойно. Дочка перевелась на дистанционный режим работы, уезжала из дому нечасто.
      Время от времени с шумом появлялись подруги, друзья, но парни всё казались какими-то не теми.
      Иногда они с Лизой ездили в город вместе: посмотреть, как живут их мужчины. Ничего, нормально. Муж Татьяны в армии поваром служил и сына научил кашеварить, - очень даже не страдали они вдвоём. Бывало, что Татьяна оставалась в городе на неделю, чтобы Лиза привыкала не бояться.
       «Как знать, может, у неё есть друг-приятель, да она не рассказывает», - мечтала Татьяна. Но всё оставалось по-прежнему.

      В их семье все любили животных, особенно кошек. Сначала знакомые подарили Татьяне Муську, от неё три котёнка родилось. Двоих отдали, а чёрного котика сын себе оставил. Потом Лиза ещё кошечку на улице подобрала, назвала Дусей.
 - Девочки отдельно, мальчики отдельно, - решила Лиза и увезла обеих кошек на дачу.
     Черныша оставили дома.

     Эти воспоминания пронеслись в голове у каждой, пока мать и дочь прислушивались к звукам на улице.
      Писк послышался вновь, но откуда-то сверху.
- А кошки дома? - спросила Татьяна.
- Дома, - ответила Лиза.
- Надо включить свет и посмотреть, что там.
- Тогда мы отовсюду видны будем, если кто вошёл во двор.
- Можно плотнее задёрнуть шторы...
- Лучше фонариком посветить. Будем оставаться в тени, но всё увидим.
- Хорошо.
        Лиза взяла фонарик, обе надели пальто, шапки, резиновые боты и подошли к двери.
- Сначала не включай, - предупредила Татьяна. - Я постою у входа, а ты тихонько  загляни за угол и тогда включишь.
        Так и сделали.
        Луч фонарика скользнул по лестнице и отразил пару сверкнувших круглых глаз.
        - Это, кажется, какой-то зверёк, - с облегчением пояснила Лиза и осветила двор вокруг. 
         Всё было в порядке, калитка на замке, тишина.
         Татьяна подошла к дочери. Они вдвоём приблизились к окну и почти хором  радостно воскликнули:
- Котёнок!
         Он сидел маленьким пушистым комочком на верхней перекладине и дрожал всем тельцем - очень озяб. Лестница деревянная, но холодная и влажная от тумана. Непонятно, откуда взялся котёнок, возможно, соседский. Потерялся, со страху взобрался так высоко, что теперь боялся спуститься.
- Крошечный какой! Сейчас я тебе помогу, - ласково сказала Лиза и полезла вверх. Когда уже протянула руку, чтобы взять его, котёнок внезапно зашипел и отчаянно махнул лапкой. Он оказался  смелым, защищался. Коготки острые, хоть и совсем мелкие, царапнули больно.
           Лиза не ожидала, резко отдёрнула руку, отшатнулась. Нога её соскользнула на нижнюю перекладину и подвернулась. Щиколотку пронзила боль, Лиза вскрикнула.
- Что случилось? - встревожилась мать, держась за лестницу.
- Ногу подвернула.
- Спускайся.
- Я не могу его бросить.
          Лиза осторожно подтянула ногу, нащупав точку опоры, и быстрым движением схватила котёнка. Он жалобно запищал.
          Лиза запихнула его за пазуху, под пальто, и стала спускаться.
          Нога болела так сильно, что без помощи матери у Лизы ничего бы не получилось
          Кое-как она достигла земли, допрыгала до двери, села на табурет. Мать помогла раздеться и снять боты.
         Котёнок согрелся, сидел теперь тихо и оказался прехорошеньким. Видимо, совсем недавно окреп в ножках. Он был перепачкан землёй, наверное, пролез во двор под забором.
       Татьяна принесла щётку - и Лиза почистила ему шёрстку.
- Мурзик! Перепугал всех, глупышка, - улыбнулась она и погладила его по голове.
       От табуретки до кровати нужно было опять  прыгать на одной ноге: другая отекла. Стало ясно, что придётся ехать в травмпункт.
        Мать прикладывала к месту ушиба влажное полотенце. От этого становилось немного легче, однако всё равно  пришлось вызвать неотложку. 
        Машина приехала в половине шестого, но и на том спасибо. Погрузились вдвоём, потому что Лиза без поддержки передвигаться не могла.

           Дежурный врач оказался молодым, но очень полным. Он держал возле уха телефон и зевал, широко открывая рот. Наверное, его только что разбудили, сообщив о пострадавшей.  Недовольно отложив телефон, он вскользь посмотрел на вошедших, положил перед собой лист бумаги и велел показать ногу.
       Ощупав щиколотку, безразлично спросил, обращаясь, как к девочке:
- В котором часу травмировалась?
- Где-то в четыре, - ответила Лиза.
           Врач заинтересованно посмотрел на неё.
- При каких обстоятельствах?
- Соскользнула с лестницы…
- Чего не спалось-то? - буркнул он и добавил, рассматривая паспорт:
 - Что вы делали на лестнице в четыре утра?
- Спасала котёнка.
             Врач уставился на Лизу, словно перед ним явилось привидение:
- Какого котёнка? Я вас серьёзно спрашиваю!
- Котёнок сидел на перекладине лестницы, деревянной, на улице…
- И вы полезли его снимать оттуда?
- Ну, да, спросите у мамы, если не верите. Он пищал!..
            Врач повернулся к Татьяне, чтобы убедиться, что его не разыгрывают.
- Так всё и было, - закивала Татьяна головой и неожиданно для себя подумала, что со стороны похожа, наверное, на китайского болванчика, которого видела однажды на панели маршрутки перед лобовым стеклом. Он качал головой в такт неровностям дороги.
          В это время открылась дверь, и вошёл ещё один молодой человек.
          «Студенты-пятикурсники, - догадалась Татьяна, - подрабатывают на «скорой помощи». И чего они понимают-то?»
             Врач за столом обрадовался:
- Костя, сделай рентген пострадавшей! Думаю, перелома нет, но проверить стоит. С деревянной лестницы соскользнула, в четыре утра: котёнка спасала, представляешь?!
- А почему такой тон? - внезапно возмутилась Лиза.
           В ней проснулся Скорпион:
- Вам это трудно понять, что можно кого-то спасать ночью на улице, по собственному желанию делать доброе дело? - она сузила большие глаза и в упор посмотрела на толстяка.
            Он оторопел от неожиданной атаки и в изумлении откинулся на спинку стула.
            В Татьяне тоже проснулся Скорпион:
- И к чему все эти расспросы? - она повысила голос. -  Какое ваше дело до обстоятельств - вы же не в полиции? Есть факт - травма. Обязаны помогать, если клятва Гиппократа для вас не пустой звук! Вы вообще - врач?
        Толстяк покраснел до ушей, наливаясь явно недобрым чувством,  переводя взгляд с одной посетительницы на другую.
         Повисла пауза.
         И вдруг раздался смех. Он был таким молодым, искренним, заливистым, что все головы присутствующих, словно по команде, обернулись на звук.
         Рентгенолог Костя не просто смеялся, он хохотал с таким невероятным наслаждением, так весело и заразительно, что остальные, глядя на него, незаметно для себя, перестали сердиться.
         Сначала заулыбалась Лиза. Ей было забавно наблюдать, как он по-птичьи взмахивал руками, пытаясь выговорить какие-то слова, и не мог преодолеть смех. И она тоже засмеялась. Её голос был очень звонким, и высоким. Татьяна смотрела то на дочь, то на Костю - они словно образовали дуэт, как пара певцов,  - и  вот уже все трое покатываются со смеху!
        Созерцая это необычное представление, толстяк неожиданно просветлел лицом и вдруг заржал, словно молодой жеребец, сотрясаясь каким-то нелепым образом, и от его вида все просто зашлись в едином неудержимом порыве веселья. Это продолжалось бы до полного изнеможения, но Костя уже пришёл в себя, успокоился и воскликнул:
- Вот это девушка! Вот это характер! Ни грамма не сомневаюсь, что её понесло ночью на лестницу, чтобы спасти котёнка! Вот это она умыла тебя, Витёк!
              Витёк перестал смеяться и примирительно посмотрел на Лизу:
           - Ладно, перелома нет, я уверен. Сейчас напишу рекомендации, а вы пока сделайте рентген.
              Мать и дочь тоже справились с эмоциями. Татьяна облегчённо  вздохнула.
            - Я помогу вам прыгать, - сказал, подходя к Лизе, Костя.
            - Спасибо, - благодарно взглянула она на него, улыбкой оценив юмор, и с готовностью протянула руку, чтобы опереться.
            - Не будем затягивать процесс, и без того столько времени упустили, - Костя наклонился и легко поднял Лизу на руки.
             - Так быстрее, - пояснил он, увидев её удивлённые глаза совсем близко.
               Костя  вышел в коридор с притихшей ношей на руках и направился в кабинет рентгена.
             - Ты сразу в ЗАГС неси, - мстительно прокричал вслед ему Витёк.
             - Да я запросто бы, но такие девушки свободными быть не могут! - ответил Костя.
             - Могут, - прошептала Лиза, держась за сильные плечи, и подумала: «Ещё как могут!..»

              Костя и Лиза подали заявление на бракосочетание через пять дней.
              Витёк всё же настоял  на гипсе. Возможно, хотел отыграться, но Татьяна поддержала рекомендацию.
              Через три недели повязку сняли, нога полностью восстановилась, и молодые расписались безо всяких проблем.
              У Кости было жильё в городе, но на даче ему тоже очень понравилось.
              Татьяна вернулась к мужу и сыну вместе с кошками, а Мурзик остался с Лизой и Костей, чувствовал себя обожаемым членом семьи и вырос красавцем.
       Наталья Коноваленко