Мой Иуда гл. 1

 Мой Иуда

  К ночи небо затянуло зловеще мрачным пологом туч, погасив до единой все звёзды. Тьма опустилась на землю.
 Ночь сгустила тьму до того, что очертания Овида, идущего впереди в двух шагах от Иуды, растворились в ней, образуя бесформенный сгусток, чернее сажи в печной трубе, который то тонул в ней, то выныривал из неё устрашающе мохнатым как дьявол сгустком, отчего холодеющей волной страха окатывало с головы до ног и, если бы не пыхтящий за спиной тучный Ионафан, Иуда  повернул бы обратно.

-Что мы так долго идём?- удивлялся он, помня, что дорога к дому этого нечестивого садукея, куда он ходил не раз, изучая подходы и вероятные отходы, днём казалась не такой длинной. Оказывается ночь, теряя ориентиры, удлиняет путь.

  Наконец, подошва сандалий скользнула по полированной плитке.
-Значит вышли на площадь. Сейчас будет поворот направо и четвёртый дом наш.

 Иуда успокоился и стал считать шаги. Он уже тогда, во второй приход сюда подсчитал сколько шагов идти по площади до калитки этого разжиревшего нечестивца садукея. На сто втором шаге он остановился.

-Стоп, - негромко скомандовал он. - Здесь где-то калитка...Да вот она,- обрадовался он, нащупав ещё тёплые металлические прутья и, толкнув её вошёл во двор.
На втором этаже в одном из окон едва заметно тлел огонёк светильника. Три чёрные тени скользнули вслед за Иудой.

Когда они подошли к дому, внезапно полыхнуло мертвенно бледным светом, вырвав из тьмы двухэтажный особняк с двумя мраморными колоннами, распахнутую дверь и четырёх человек в серых хитонах, окаменевших в ужасе : каждый подумал о гневе божьем, ниспосланным небесным огнём на головы грешников.
 
Но каждый помнил, что Господь благоволит всем, кто карает вероотступников и потому, как только раскаты грома укатились, затихая, в гибельную тьму ночи, люди оживились и, выхватив кинжалы из ножен, шагнули в дом. Тяжёлая рука Овида легла на плечо Иуды. Горячее дыхание коснулось уха.

- Стой здесь, - услышал он шёпот, - не выпускай никого.
 Овид был старшим в их группе и его приказы всегда выполнялись беспрекословно, зная как он не терпел своеволия и непослушания и чем это кончалось, и потому Иуда, жаждущий первым полоснуть по горлу этой жирной садукейской овце, этому римскому прихвостню, молча кивнул в знак согласия.
 Он прислушался к шарканью сандалий по мраморным порожкам лестницы.
Он видел её вчера, когда попросил у садукея, сидящего в тени у входа в дом, глотка воды и получил брезгливый отказ. Как он сумел удержаться тогда, чтобы не полоснуть по его потной жирной шее.

 Снова на мгновенье полыхнуло в полнеба и в ещё более сгустившейся тьме застыл ужас ожидания неминуемой кары господа. Казалось дрогнул воздух, стены, земля.

Само небо раскололось и обрушилось на землю. У Иуды подкосились колени и он привалился похолодевшей спиною к стене. Из дома донеслись истошные крики, приглушенные раскатами грома.

-Повезло нам....Сам господь помогает в свершении правосудия. Благослови господь наше святое дело. Пусть будет во славу господа, в знамение вечное, несокрушимое...

 Крики смолкли. Что-то тяжёлое передвигали по полу на втором этаже. Что-то металлическое звенело. Затем всё стихло и топот ног, сбегающих вниз по лестнице, подсказал Иуде, что всё благополучно закончилось.

- Тихо? - спросил Овид, поправляя плечом зазвеневший за спиной мешок, освещённый очередным сполохом близкой молнии.

- Никого...Давай помогу. - Но последних слов никто не услышал, даже сам Иуда : словно лавина скал сорвалась с кручи. И пока небо гремело вдребезги раскалываясь на части, все замерли как истуканы, мысленно прося пощады и прощения за грехи у разгневанного всемогущего.

 Как только раскаты грома, затихая, покатились вдаль, все четверо сорвались с места.
Иуда бежал последним, не видя бегущих впереди, но слыша позвякивание монет
при каждом шаге бегущего где-то во тьме Овида.

 Этот шелестящий звон сиклей* наполнял грудь Иуды ликующей радостью. Завтра он вернётся в Капернаум с не пустыми карманами и может опять потратить полученную долю на благие дела.

 Конечно, это не то к чему звала его душа, но всё равно приятно, хотя и больно, и стыдно принимать благодарность, причём унизительную для себя благодарность от нищих  соплеменников, кого нужда заставляет падать на колени и целовать края твоей одежды за твою щедрость.

 Что чувствовали его друзья зелоты*, раздавая сикли обнищавшим семьям, Иуда не знал, но поделиться с кем-нибудь из них, хотя бы с флегматичным Ионафаном, даже не пытался, боясь насмешек и быть непонятым.

 Иуда бежал на чём свет кляня себя за забывчивость. Он должен был считать шаги от площади до дома Михея, где их ждал ночлег. Всего 128 шагов.

 Ведь всё было заранее предусмотрено, рассчитано до мелочей  Ещё бы! На этой улице все ограды и дома на одно лицо. Попробуй определи в какой двор вбежать.

Ведь можно напороться на острие ножа. Посчитают за грабителя. Не успеешь и слово молвить. Выходит, что он подвёл всех. Все ждут от него сигнала и бегут вперёд, надеясь на него.

Страх перехватил дыхание, ноги сразу отяжелели и, споткнувшись о камень, он едва не упал. Но вдруг впереди, совсем рядом, замельтешил огонёк светильника.

- Неужто Михей догадался, - обрадовался Иуда. Шаги впереди смолкли. Иуда последним вбежал во двор. Михей в своём полосатом абои* стоял на пороге, держа  в поднятой вверх руке светильник.

 Его слабый мерцающий свет обнажил глазу два каменных чана посреди двора, предназначенных для омовения  и две узкие грядки у стены с засохшей ботвой иссопа. Крупные капли упали на обнажённые по локоть руки Иуды, на его затылок и едва он успел шагнуть под навес, как хлынул дождь.

- Наконец-то услышал господь наши молитвы. - Михей всхлипнул, не в силах сдержать радостных слёз. - Дождались, снизошла до нас божья благодать. Возвеселится пустыня и сухая земля  расцветёт как нарцисс. И увидим мы славу господа, величие бога нашего.

- Увидим, Михей, обязательно увидим. Бог всегда с нами. - В голосе Овида как всегда звучала непоколебимая уверенность. - Ещё б дождаться нам Мессии*. Тогда бы мы развернулись и расцвёл бы Израиль, как нарцисс.

 - Ну где? Где же наш Мессия? Где  он потерялся?...Ну чего столпились, проходите. - Михей нетерпеливо свободной рукой подталкивал Иуду в спину.
 Посреди комнаты висел горящий светильник, бросая круглую густую тень на пол и освещая циновки вдоль стен, крошечный стол и возле него плетёный стул.

- Где же он, потомок Давида, помазанник божий? Заждались мы его... Ох, заждались. - Сокрушённо качая кудлатой седой головой, Михей подошёл к полке на стене и поставил там светильник. - Сколько их пребывало на моём веку не счесть на пальцах. И где они? Все одинаково закончили на крестах.

 -  Перестань, Михей ныть!- Оборвал его Овид. - Мы тоже ждём помазанника божьего и путь ему приготовит сам Илия. Вскоре он сойдёт с небес на землю и вот тогда придёт к нам Мессия. И установит божественный порядок с помощью тех, у кого есть ревность бороться за него. А она у нас всегда горит в сердцах, не так ли, парни?
- Горит, Овид, горит! - откликнулись трое, а Иуда уверенно добавил, - и никогда не погаснет!
Вот так-то, Михей. Близится  конец этого гнусного мира. Чую, близится, Михей. А пока подай мне вон ту плошку. - Овид указал на полку, заставленную глиняной посудой. Михей подал ему плошку.

 Овид присел на корточки, развязал мешок и сунул в него плошку. Переливчатый металлический звон  заставил всех затаить дыхание. Во всех глазах словно отразился блеск вынутых наружу сиклей.

Это, Михей, тебе...Он заслужил. - Сурово насупил брови Овид, заметив недовольную усмешку Ионафана. - Освободи и верни.

 Михей молча принял в обе ладони плошку и, кланяясь и пятясь, отошёл к печке. Он нагнулся и послышался струйный звон высыпаемых монет.
 Михей вернулся, сияющий как новенький сикль.

 Всем досталось по три плошки, наполненных доверху.
- Итак, что делать дальше каждый из вас знает. Как только гроза уймётся, расходимся по одиночке. Встречаемся у Ионафана в следующую пятницу. Всем ясно?
Последние слова Овида прозвучали угрожающе. Все трое усердно закивали головами. Вскоре за стенами перестало шуметь и хлюпать и ворчание грома уже слышалось издалека.
- Всё! Расходимся. Михей, спасибо тебе. Жди Илию. Он предтеча Мессии.

Сикль-серебряная монета
Зилот - (ревнители)иудейская религиозно-политическая партия, основанная около7 г. до н.э.Иудой Галилеянином, вождём первого крупного восстания против Рима.


Абои-