Рай надежд моих

Виктор Матюк

Рай надежд моих

Могу ли вдали от обетованной земли для себя найти рай сокровенных надежд,
Что бы он был создан для грешников и невежд, для святых и людей простых,
Не бывает храма без божества, не составит мне труда подобрать слова,
Чтобы в душе исчезла вечная мерзлота раз и навсегда,
Жизнь праведников сложна, молитвы с вечера и до утра,
Пусты для них, людей святых, звонкие слова,
Им мирская слава не нужна, их жизнь
В руках старого звонаря,
Ему замучила хандра!
Он звонит в свои колокола с раннего утра и допоздна,
Ему не составляет труда весь день таскать дрова
Для всеобщего тепла, под ногами шуршит опавшая листва,
Вся округа мертва, она спит и старцев редко чтит.
У них прискорбный вид, что им судьба сулит?
Бог являлся мне только в радостном сне,
Жизнь в монастыре сурова и сложна,
Деваться некуда, надо жить во имя всех святых,
Любыми путями налаживать быт, лоб шапкой закрыт,
Отовсюду сквозит, душа иногда с кондачка плачет навзрыд,
Нераскаянный грех сокрыт от мирских потуг и обид!
Есть желание жить, любить и творить, но где и как?
Всё – тлен! Всё – прах! Святой крест зажат в руках,
Не проходит боль в висках, старый монах
Без веры в бога давно бы зачах!
Он молится при свечах,
Засыпает со слезами в глазах, взгляд рыщет по мокрой траве,
Ветер шуршит по опавшей листве, а в голове, как во мгле,
Ничего не видно, никого не слышно, обидно до слёз,
Что Бог не воспринимает грешников всерьёз!
Жизнь пошла под откос, но остановилась в тени молоденьких берёз,
Тот, кто вхож в общество местных вельмож, жизнь не ставит ни в грош!
Покоя душе нет, вокруг суета сует, и даже звенящие голоса
Не воспринимает приболевшая  и грешная душа!
Голь на выдумку мудра, свирепой бури слышится вой,
Господи, что происходит со мной? Во мне человек другой,
Он с тоской вспоминает дорогу домой, там то стужа, то зной,
Там ритм жизни иной, ты живёшь за каменной стеной,
Только месяц молодой задержится на той стене,
Чтобы Дьявол во тьме не привиделся мне!
В мысли чужие не вникай, живи и не возражай,
Не суди и не судимым будешь, то, что в женщине разбудишь.
Тем всю жизнь довольствоваться будешь! Коль не шутишь,
Сполна за грехи получишь, что ты разум баламутишь,
Зажав кукиш в свободной руке, сам живёшь в узде,
Миражи ползают по влажной монастырской стене,
Только в грозный час жизнь вечностью кажется для нас!
Всему – своё время! Всему – свой час! Обхожусь без звучных тирад,
Полевых цветов аромат доходит в ночи от железных врат,
Ты ему рад, и не желаешь отступать назад от дум своих,
Ветер затих, мысль сделал жирный штрих на обочине бытия,
Пристальный взгляд рока в душу проник,
Там не осталось места для молитв!
Грешник в споры с ним не вступил,
Ни о чём не спросил, небось, забыл
Основной лейтмотив жития,
Может быть, пришло время согрешить
И новый мир любви для себя заново открыть?
Тусклый взгляд промозглой ночи не рад, осенний дождь удлиняет ночь,
Жить без угрызений и тревог не позволяет Бог! Авторский слог бросает в дрожь,
Что посеешь, то пожнёшь! Звонарь одинок, как полевой цветок, вплетённый в венок,
Подходит срок убирать созревшую рожь, мозг, мягкий как воск сам на себя не похож!
Рай надежд моих исчез, опустился тяжёлый занавес, звучит полонез, нательный крест
Зажат в руке, боль в спине напомнили мне о грешной душе и ярком свете в окне!
Приводилось мне, что я, стеная и вопия, пытаюсь обрести себя, скользкая стезя
И высокая колея мешают воплотить в жизнь сокровенную мечту сухопарого звонаря!
Он не может спать под шум дождя, ему глаза сомкнуть нельзя, веки горят,
Разные мысли душу бередят! Слабый крик в разум едва проник, и так же быстро утих,
Не у кого спросить: Бог простит  или не благословит, суть бытия никто не прояснит,
Душа болит, и сердце плачет, так или иначе, нательный крест зажат в горсти,
Без вести пропавшим надо идти дальше, чем становишь старше,
Больше отдыхаешь на марше, жизнь жёстче, чем холодный рассвет,
Звучит менуэт, запах дешёвых сигарет улетает в сторону небес!
Там златоглавый огромный храм, истина и самообман докладывают нам,
Что жизнь трещит по швам, чем ближе душа приближается к облакам,
Тем сильнее ты хотел бы прильнуть устами к святым образам!
Гуляет по бумаге строка, оттолкнувшись об грозовые облака,
Она готовится для последнего рывка, чтобы утешить старика!
Его жизнь горька, она на вкус хуже, чем житьё лесника,
Тлен  и суета, работа от звонка и до звонка, звонят колокола,
Они должны души иноков согревать, их звон старик слышал стократ,
Он готов воевать за жизнь, за мир, за вечную жизнь на седьмых небесах,
Она есть только в старческих мечтах! Что ему делать с пылающей душой,
Она, тревожимая младенческой мечтой, всегда проповедовала любовь!
Он сызнова видит каменные жернова, перемалывающие кости, мысли и слова,
Как сухие дрова! Один неосторожный шаг и замертво упадёт дерзкий варяг,
Ему дан приказ идти на Запад, нам же надо двигаться на Север и Восток,
Мою Отчизну на страшную битву благословил неоднократно Бог!
Враг отброшен в кювет, привет – пока, тяжёлая судьба у батрака,
Он не снимает повязку с обманутых очей, рядом немало трепачей,
И чем их речи горячей, тем сильней пламя от горящих свечей!
Им преподносят стакан вина из чаши, созданной руками гончара,
Над ним с плетью стоит Сатана, он верит в силу чудодейственных чар,
Он – немощен и стар,  его сердце сгорает в костре бытия,
Он завидует судьбе безвестного гончара! Его звезда освещала небеса ещё вчера,
Но с утра пошла игра в одни ворота, не моя забота: тащить бегемота из болота,
Я молюсь у старинного киота, невдалеке слышны выстрелы из гранатомёта,
Никому умирать не охота, враг, не зная брода, лезет в студёную воду,
Пытаясь, стеная и спотыкаясь, лишить народ свободы! Проходят годы бытия,
В пожарища превращена отчая земля, горят поля,
Но у края дороги не прогибаются  толстые тополя!
К небу тянется дым столбом, пламя бушует за бугром,
Сюда пришли россияне за длинными рублями,
В кармане нет ни копия, осталось три рубля,
Нет в голове царя, поток воды шумит,
Огонь вдалеке трещит. Ужасающий вид
Мужских утех, раскосые солдаты из Хакасии и Бурятии
Уже в гробах летят к себе, в Улан-Удэ,  пестреет лес кругом,
То дождь, то гром, их на войну послал Газпром, в небе голубом
Слышен крик, плач и стон, что-то отважных ратников не слыхать,
Они стоят по другую сторону баррикад, никого из знатных особ не видать!
Япона мать, что же могут сказать предки соседней страны? По что они сюда пришли?
Всесильный Бог Мщению православных помог, неравной была война, менялись времена,
Из дыма и пепла восстала страна, и вновь застыл упрёк на её устах,
Поддержка прозвучала на всех языках, исчез страх на околице страны,
Смотришь на воинов чужой страны и диву дивишься, скривишься и наговоришься,
Попробуешь остановиться, дашь чувствам излиться, и вдруг услышишь бранный крик!   
Его издал сухопарый мужик, он росточком не велик, лысоват и жидковат,
Он большой любитель баб, любит с ними баловать, к себе прижать,
Внезапно вихрь степей  и звон железных пут и цепей, как репей
Он добрался до чужих очей, там нет славянских кровей, им деспот милей,
Чем  тыща рублей, крик улетающих из страны журавлей испугал двух голубей!
Вдали от райской земли живут простые люди, их жизнь лучше не будет никогда,
В седых кудрях старика играли вихри степного ветерка, взор его блеснул,
Свежий ветер с жаркого юга подул, и отдалённый гул сражения
Напомнил о последнем светопреставлении! Бог нашу долю и судьбу верил мне,
Они не уснут в душе где-то в глубине, навсегда останутся вовне, пусть мерзка шпана
Погуляет по полям, она служит собственным князьям, стыд и срам им очи не застит,
Их лица подобны лошадиным, они идут путём единым в кромешный Ад,
Его им не избежать! Они давно простились с очагом родным, мы за ценой не постоим,
Из глубины своей земли восстав, вдохнули  запах полевых целебных трав,
И с упрёком на устах превратили чужую жизнь в кромешный мрак,
Их вечный прах теперь покоится в чужой земле! Грех лежит на мне,
Его я как-то переживу, и смогу наяву еще устроить не одно рандеву
Свирепому врагу! Всё в дыму, переворачиваю новую главу в книге бытия,
Каждой минутой жизни дорожу я, нет времени для письма, гульбы и питься,
Страждущая  душа иных забот полна! Смягчает горе протяжной песни звук,
И ласка женских рук расширяет грудь, усиливает сердца стук,
Бог создал это мир не только для себя, а чтобы благословенная земля
Была радости, а не скорби полна! Меж грядами плывущих чёрных туч
Мелькнул солнечный луч, порыв ветра могуч, воздух распирает хилую грудь,
Душа вновь надежда полна, грусть ушла со двора бог весть куда,
Не затронув ни души, ни чела, там остался призыв Творца: «Бороться до конца!»
Многострадальная земля пеплом иссушена, запах гари и полыни слышен доныне,
По прихоти врага разрушены древние святыни Киевской Руси, Боже, что еси на небеси,
Ты правитель всей земли, спаси и помилуй нас в это грозный час,
Я же опосля другие строки напишу, мастерством своим блесну,
И, быть может, отодвину тьму в другую сторону! Пусть чёрные вороны
Не садятся на глубокие бороны привольной степи, боль осталась в груди,
Здесь воздух был пахуч, землю прогревал яркий солнечный луч за несколько минут,
Сыны славян выдёргивает из своей земли чужой бурьян, враг из россиян то пьян,
То курит дурман, его на ум наставляет седой капеллан из старых дворян,
Стеная и бранясь, враги своему отечеству намедни поклялись:
Уничтожить жизнь Киевской Руси, не стану им дифирамбы петь,
И в рот глядеть, их погубит смерть, отныне и впредь им жить осталось
Считанные часы, посулы неба просты, злобные псы должны услышать шум грозы,
Они в стельку пьяны, с прошлым сожжены все мосты, а славянскую степь украсят чужие кресты
Из свежесрубленной бересты и венки из виноградной пахучей лозы! Душа требует тишины,
Отзвуки войны вызывают недосып, плоть грешит и не боится вражьих дыб! Воины Сатаны,
Как пришли, так и УЙДУТ В ПОСЛЕДНИЙ ПУТЬ, НЕ В ПЕРВЫЙ И НЕ В ПОСЛЕДНИЙ РАЗ
ИХ ПНУТ ТО В ПАХ, ТО УДАРЯТ В ПРАВЫЙ ИЛИ ЛЕВЫЙ ГЛАЗ, ПОТАЩАТ ЗА ВОЛОСЫ
ДО ПРИГРАНИЧНОЙ ПОЛОСЫ, А РАЗБИТЫЕ ЧЕЛЮСТИ И ЛБЫ УЖЕ НИКОГДА
НЕ УВИДЯТ ЗДЕШНЕЙ КРАСОТЫ! ЗАМОРСКАЯ ЧУДЬ БУДЕТ ТОНУТЬ
В ВОДАХ ПРИВОЛЬНОЙ ПОЛНОВОДНОЙ РЕКИ, ЕЙ НАДО БЫЛО УЙТИ,
НЕИСПОВЕДИМЫ ГОСПОДНИЕ ПУТИ! ЗМЕЮ ПРЕДСТОИТ ЕЩЁ ЖИВОЙ РАЗДАВИТЬ,
ИНАЧЕ ОНА УЖАЛИТ В ПЯТКУ ИЛИ В САПОГ, И БУДЕТ ШИПЕТЬ ОТВЕДЕННЫЙ ЕЙ ДЛЯ ЖИЗНИ СРОК!
ВСЕМУ – СВОЁ ВРЕМЯ! ВСЕМУ – СВОЙ СРОК! КИЕВСКАЯ РУСЬ НИКОГДА НЕ ПАДЁТ
У ВРАЖЕСКИХ НОГ! ДУША ПОЁТ О ВОЛЬНОСТИ СВЯТОЙ, СТАРИК СЕДОЙ
ЧИТАЕТ МОЛЕБЕН СВОЙ, ПЫТАЯСЬ ЗАГЛУШИТЬ СЕРДЕЧНУЮ БОЛЬ!
 ЕГО РОЛЬ - НЕ ВЕЛИКА, ОН ХОТЕЛ ПОСТАВИТЬ ВОСКЛИЦАТЕЛЬНЫЙ ЗНАК В КОНЦЕ СТИХА,
ВНЕЗАПНО ДРОГНУЛА РУКА И НА КОНЦЕ ПЕРА ПОЯВИЛИСЬ НОВЫЕ МЫСЛИ И СВЕЖИЕ СЛОВА!
Люди мудрые переживают дни судные тяжело, а безрассудные живут легко,
Язык, как помело, всё, что на ум взбрело, на лист бумаги сразу легло,
От сердца отлегло накопившееся зло, но осталась месть в душе,
В глазах - отчаянье, наступил новый этап в судьбе,
Прощание и раскаянье царят практически  везде,
Чужое своеволие не даёт покоя мне! Надежды юношей питают,
А старость охлаждаем ум, освобождает разум скопом и сразу
От повседневных дум, здесь враг двинулся наобум Лазаря с раннего утра,
Едва открыв глаза, чуть свет, чуть заря стал палить почём зря,
Бог весть куда! Нас не испугать, ****а мать, украинцы - сильная нация,
Пережили радиацию, нам по хую временная оккупация, жизнь расставит интонации
По своим местам, рабские цепи оставит угро-финским холуям, пусть один из нас падёт,
Никто не победит воедино сплочённый народ! Он перекроет кислород любому,
Кто подойдёт к его дому, возведёт неучей на эшафот, чтоб помнили отроки врагов,
Каков приход, такой и поп! Нам говорит Господь: «Мне не прекословь,
И не бросай камни в чужой огород, чтобы алой зарёй не обагрился Восток!»
Всему - своё время!  Всему – свой срок! История отправит в лепрозории тех,
Кто принял грех и посягнул на чужие территории после ночного застолья!
Из-за чрезмерно выпитого алкоголя, с последующим синдромом похмелья,
Даже дурак Емеля вышел из глубокого подземелья, солнце пламенным щитом
Соперничает с узкоглазым врагом, в сумраке ночном их стегают ангелы кнутом,
Украина под Господним крылом и презрения холод оковал Москву,
Она дошла до унижения и мольбы, главный коршун страны
Не мог заранее предвидеть такой судьбы! Пришлые дикари
Ели, пили, баб ебли всю ночь до утренней зари, пока их надежды не обошли,
Они веселье  истинно православным людям принесли! Слёзы многих лет
Оставили в православной душе заметный след,
Утешения слова  были приятными сперва,
Старик тот – славянин, он суров, но не дик,
Судьба вынесла ему собственный вердикт,
Он не покинул край родной: стал воевать с лукавою толпой!
Собравшись с силой боевой , пронзил врага ядовитой стрелой,
Тёмен летний небосклон, в Киеве глубокий сон, сирены вой
Пронёсся над седовласой головой, мысли промчались гурьбой
По душе ледяной, лампада в келье старика едва-едва горит,
Она слегка чадит, тот старик над Ветхозаветным Евангелие всю ночь сидит,
Война вертит своё веретено, не жужжит оно, за окном темно,
Но слуге Господа не завидует никто! Вспотевшее чело покрыла седая прядь волос,
По коже волнами пробежал мороз, наконец- то, сбылось,
Всё то, что когда-то христианской премудростью звалось,
Плод давнишних наук заставил местных упырей и хапуг
Натянуть старинный сюртук, взять в руки чемодан
И отправиться на Ж. Д. вокзал! Бог дал, бог забрал,
Нам же Он оставил огонь святой и дух болевой!
Лучина поздняя горит, стареющий мужик за чтением Экклезиаста сидит,
Он шепчет одну из ночных молитв, у него болезненный вид, его бес грозит,
Но Сатане святого отрока судить!  Морщины бледно-серого чела
Ещё сильнее обнажила кровавая война, тут же вспомнились старые времена,
Когда холодная зима была, в лесу стояла хижина одна, ни дыма из трубы, ни огня из окна,
Только мёртвая тишина, и вдруг старенькая мать вышла из избы под Лунным светом погадать,
Хитрый взгляд очей померк в глазах ханжей! Волосы дыбом, зубы торчком,
Мент с комсомольским значком был скор на угрозу, ну что же мы все силы приложим
И уничтожим «Империю Зла», а этого безумного козла повесим у придорожного столба,
Открыта охота на волков, за злодейство и лицедейство может быть только месть,
Волки пытались законы Золотой Орды принесть на просторы Киевской Руси!
Из ножен вынут меч, зло предстоит просечь на корню, освободив империю в бою,
Пусть вершинами качает старая ель, пусть трещит мороз, и Мокшу заметает метель,
Бог с неба глядит, кто уйти следом за туманом спешит? Человек с ружьём боится даже днём
Покинуть спасительный дом, оставшись пьяной гурьбой посреди чужих привольных полей,
Ей предстоит забыть имена жён, детей и друзей и навечно заснуть, издав прощальный стон,
Камертон небесного судьи будет отсчитывать последние часы и дни потомкам Ченгизидов,
Всё исчезнет в темноте грозовых облаков, приговор богов будет справедлив и суров!
Свирепых псов без лишних слов ждёт смерть среди сожжённых ими полей.
Им не станет петь степной соловей, шум придорожных тополей
Будет нарастать с каждым часом сильней, чем боль в душе моей!
Идёт погоня на волков, христианская любовь – не для неучей и дураков,
Итог судьбы суров, клубок грехов таков, что из-за звериных клыков льётся кров
Покинутых вдов, убиенных детей и стариков! Зловещий клик войны,
Сабли не будут вложены в мирные ножны, пока зловещая чума
Не услышит звон топора известного палача из открытого тюремного окна!
О ряде жестоких мук напоминает движение судорожных рук, проходит зловещая ночь,
Она мрачна и в свои зверства погружена, следы преступлений врага не смоет дождь,
Бред зловещих слов и непокорённая к Отечеству любовь, как чудный сон твердит в унисон
Молитвам Божества, они о том, что моя страна идёт прямиком
Нашими предками проторённым путём!  В нём боль и крик и стон,
Недобрый слух пытается разорвать огненный круг,
В час ночной заблещут струи вражеской крови,
Сцепив зубы от ненависти и боли, люди из «Азова»
По воле небесного зова уничтожают десантуру из Пскова!
Весна уже пролила своё тепло на белые снега, ожили печальные луга,
Пробудились от летаргического сна крутые берега Славутича-Днепра,
Многократно менялась в небе Луна, пока не окончена освободительная война
И не уничтожена ордынская шпана, гнев будет по христианским сосудам течь,
Тот, кто пришел, обнажив меч, должен свой зад беречь от ночных и неожиданных встреч
От порывов студёного ветра, от треска ветки в лесу, пусть враг ещё топчет пожухлую листву,
И пытается преодолеть полосу препятствий, он во время похождений и странствий
Не будет счастлив никогда! В словах его поводыря – одна вода и шелуха,
Он лукавыми речами простолюдинов ублажал, свои победы исчислял,
Он горечь поражения на берегах Днепра сполна узнал! Язык льстеца
И жестокого палача молча слушала безголосая толпа,
Но благородные сердца томились тоской, небесный зов,
Несся из-за облаков, звучал псалом: «За упокой!»
Вражеская страна не пошла по дороге столбовой,
Теперь мечется её взор между полей и гор,
Позор не вдалеке, испуганный взор чего ждёт,
Час расплаты уже идёт, пусть рабская душа надеждой обольщена,
Сюда соседняя страна войну принесла, расплата близка, сорок тысяч погибших
В сырую землю ушли, над могильными холмами уже давно стоят берёзовые кресты!
Враг-властитель мою Отчизну презирал и её правами пренебрегал,
Он всегда демонстрировал волчий оскал! В роще тёмной и густой,
Вражеская рать остановилась на постой, Луна, как шар золотой
Явилась во тьме ночной, ночь была ясна и тиха, ни дуновения ветерка,
Только слышалась мольба ветхозаветного старика! Тяжкой думой озабочен он,
Старик – одинок, как полевой цветок, злобный зверь смешон, он мастер слов за столом,
А наяву его здесь все люди посылают в ****у, вот-вот и эта новая плоть
В местном чернозёме сгниёт! Каков приход – таков исход!
Темна украинская ночь, но спит народ, к липе прислонясь,
Он читает уже в седьмой или восьмой раз «Отце наш»,
Его слова повторяет на деревьях листва,
На задний план отошла бытовая мишура!
Желанием и страстью дыша, невинная и безгрешная душа
Зрит, как меняется лунный блик, старческий лик не потерпит чужих обид,
Он челом к господнему кресту прилип, будто банный лист, тихо говорит
Не о суете сует, его взгляд вдоль проезжей дороги скользит.
Его жизнь не потеряла всякий смысл! Он слышит вскрик враг,
Ещё один убит и ушёл отсюда навсегда, бог весть куда!
Пока бодрствует жизнь, будет жить старик, он для общения открыт всегда,
Унылая пора сюда пришла вместе с топотом вражьего сапога,
Рейд надежд моих открыл в душе стремительный и дерзкий родник,
Подле него на коленях всю ночь стоит не покорливый старик!
Уж ночь, она холодная, грозовые облака закрыли истину, что глубока,
Как полноводная и привольная река! На ледяных её чертах
Сосредоточен беспокойный взгляд, на глазах слёзы блестят,
Пахучие травы шумят подле степного ручья, звезды молчат,
Час за часом бежит стремительный час, его мольбы в устах судьбы
Горести полны, надежды слабый свет был краем грозовой тучи задет!
Одна рука стремится убить пришлого врага, есть желание за всех отомстить
За поруганную совесть и честь, в тот миг разумом двигала беспредельная месть!
Только ханжи находят в Евангелие множество вранья и лжи,
В их словах нет правды ни чуток, она переминается с пятки на носок,
Насмотревшись впрок багряный восток! Наш народ не настолько глуп,
Чтобы множество собственных чувств, продать врагу за бумажный рубль!
Могу сказать, как духу, рай небес есть наверху, а внизу – кромешный Ад,
Ему никто здесь не рад, бог счастья предел разделить между людьми не захотел!
Моя сокровенная мечта с раннего утра выглядывает из-за дебрей зелёного куста,
Души глубокие пласты пробудив, и её от темноты освободив,  в горячечном пылу
Ты был благодарен сухопарому мужику за неприкрытую вражду к раскосому врагу!
Он готов читать молитвы во славу музы и любви, чтобы потоки алой крови,
Плоть, раскроив и раздвоив, освежили бы авторский стих!
Мой призыв убирает из души смрадный негатив,
Час назад здесь кровь рекой текла, и скрипели каменные жернова,
Пламенеет пагубный закат, жизнь надо принимать такой, как есть,
Пошёл уже процесс, вот-вот будет вскрыт глубинный абсцесс,
И затхлый запах из исторических глубин
Проникнет сквозь ширь мокшанских лесов и равнин!
Волны православной реки спорят с бурей седой,
«Азов» держит строй, я же вижу глаза старика,
Белым флагом не выглядит его седовласая борода!
Горящий взгляд не потерялся в море огней,
Он навечно остался в душе страждущих людей!
Мы поклялись священной кровью разбить вражеские оковы,
Ничто не ново на земле. Нас никто не сможет заставить жить во тьме!
Иные слова я мог бы написать несколько месяцев назад,
Наш Гарант сполна раскрыл собственный талант:
Он умеет людей объединять, он капитан в бурю уплывшего корабля,
Не утонувшего от рук народа-дикаря, коронованный разбойник,
Всеми странами признанный уголовник направил орду свою
На мою страну, в этот неурочный час передо мной взлетел Парнас,
Надо кулаком об деревянный стол постучать, не ровен час:
Оклематься попытается враг и лет через сто или двести толпа разбойничьих ватаг
Вновь попытается приструнить всех нас!  Когда-то по великой нужде нации две
Соединились, и небо для одной из них затмилось, то, что случилось,
Бесследно не прошло, оно закрутило судьбы веретено, да так,
Что не может остановиться никак! Горит восход зарёю алой,
Она возвестила начало великого сражения, точка кипения
Достигла апогея, бледнея и ни о чём не сожалея,
В былых надеждах нахожу панацею от всех несчастий и бед,
Благостный рассвет преодолевает темноту,
И меняет православного люда долю и судьбу!
Жестокое горе его не надломило, и даже могила
Не забрала ни мощь, ни богатырскую силу!
Война многое в жизни изменила, она не расчленила страну,
Никто не пожелал заглотнуть вражескую узду, жизнь стоит на кону,
Мы временно потеряли и покой и счастье,
Бог избавил нас от всех напастей, и стремглав призвал,
Чтобы астрал нашим надеждам и просьбам новую силу предал!

г. Ржищев
30 июля 2022г.
12:40