По натянутой струне Гл 28. Подарочек

Глава 28. Подарочек

Что было дальше? Радость. Дети что-то громко им с мамой рассказывали. И Готлиб внимательно их слушая, улыбался на все лицо, то подбадривая своими возгласами дочь, то – сына. И это нравилось детям, и они с удвоенной радостью что-то рассказывали родителям. Их лица блистали радостью, которой не было границ. И Готлиб, видя именно только это, не мог успокоиться. Нет, не так, не мог насладиться своими приятными чувствами.

Сколько они все вместе просидели в узкой кухоньке своего вагончика, слушая безмерные рассказы своих детей, поддерживая их в это время то смехом, то – яркими переживаниями, не сказать.

Потом, когда в очередной раз Готлиб готовя на сковороде новую порцию четырех гренок, увидев зевоту на лице сына с дочерью, понял, что время их отдыха уже давным-давно пришло. И обманув малышей, что тоже идут спать, отвел дочь с сыном в комнату.

Жена его ждала. Облокотившись головой о холодильник, с мерно работавшим мотором, закрыла глаза.

- Может… - поцеловав ее в лоб, Готлиб, начал гладить ее полуоткрытые ночнушкой коленки.

- Только не сейчас, - отмахнулась Анжела. – Подождем, когда уснут. – И сильно сдавив своей ладонью пойманные его пальцы, повела его в комнату, к кровати.
Готлиб лег первым. Жена, сходив в туалетную комнатку, вернулась, и перелезая через него, запнулась, упав на его тело. И только сейчас замерев, Готлиб почувствовал от ее тела зовущее к ней чувство. Как давно он этого не слышал.

Она, положив свою голову на его плечо, замерла. Тепло, идущее от ее тела, его стало погружать в расслабление, напряжение в мышцах рук, грудной клетки, пресса, стало пропадать. А вместе с тем и не заметил, как погрузился в крепкий сон.
Но насколько он был глубоким, не скажешь. Резкая щекотка ноготков жены щек Готлиба, и ниже – горла, подмышек, его разбудили.

- Я хочу тебя…

Готлиб, открыв глаза, почувствовал приятные ощущения, которые его не отталкивали, а наоборот, притягивали к жене, к ее мягкой горячей и потной коже. Он, приподнявшись, начал своими губами искать ее плечо, груди. И поддавшись новым, таким долгожданным чувствам, не гася в себе Везувия, он в ответ тут же приступил к прикосновению губ к ее телу… И сил удержаться у него уже не было.

Он, не отрывая своих губ от ее горячего тела, блуждал ими по ее коже груди, живота, покрывая поцелуями…

- 2 -
 
Муха пробежала по носу. Готлиб отмахнулся. Но, она и не думала улетать на него, снова садилась ему на лицо и продолжала свое путешествие по шее, потом – под носом. Снова отмахнувшись, он, приоткрыв глаза, увидел сына, стоявшего перед ним. Понятно какая муха. В комнате просвет идет из коридора, и сын снова, подкравшись поближе к нему, просовывает к лицу перышко.

- Ав-ав! – клацнув зубами, Готлиб поднял голову и смотрит на Стаса, а тот, приложив указательный палец к губам, просит от отца тишины.

- Что, Стасик? – спросил он у сына.

- Уже девять утра, пошли, только не буди их, - шепчет он на ухо.

И только сейчас дошло до Готлиба, почему сын так поступает: сегодня же восьмое марта, и перед сном они с ним договорились приготовить какой-нибудь пирог с чаем, а как поднимутся девчонки – вручить им подарки.

Молодчина!

Готлиб встал с кровати и на цыпочках пошел за сыном в кухню. Стас показал ему свои подарки для мамы и сестры – рисунки с цветами и поздравления, написанные корявым почерком внизу.

Готлиб принес свои подарки, купленные с сыном на рынке.

- Ну что будем делать, пирог? – спросил он у Стаса.

- Не, - замотал тот головой. – Лучше сделай рулет с вареньем.

- Так он нам с мамой будет не по зубам.

- Не, папа, ну ты же в прошлый раз что-то добавлял в тесто, и корж получился рассыпчатым, - начал канючить Стасик.

- А-а, точно, точно, - вспомнил Готлиб. – Поищи соду, только тихо, не греми посудой.

И началось. Насыпав муки в железную чашку, и добавив в нее немножко воды с содой, Готлиб начал создавать свой шедевр, который очень нравился детям. Раскатав блин на столе, разделил его на несколько частей, и их снова начал раскатывать в тонкие слои.

И все у него сегодня с легкостью получалось. Растопив сливочное масло в сковороде, смазал им будущие коржи. Сверху на один из них, насыпал мороженной брусники, на второй, лежащий справа – клюквы, на третий – изюма виноградного. Сверху их полил разными вареньями, из тех же сибирских ягод, черничным, брусничным и земляничным, и аккуратненько скрутил рулеты и положил их в уже нагревшуюся электрическую печку.

Для чая нашел мешки, в которых хранил разные травы. Больше всего Стасу понравился запах мяты, и Готлиб его поддержал.

- Все, иди мойся, я пойду после тебя, - прошептал на ухо сыну Готлиб. – Только тихо, чтобы не разбудить девчонок.

Рулеты получились на славу. Разрезая их ножом-пилкой, Готлиб разложил их в разные тарелочки, посередине стола разложил подарки, а Стас отправился будить маму с сестрой.

Девчонки, видно уже не спали, и ждали приглашения в кухню. И понятно почему проснулись так рано: запахи пекущихся рулетов с вареньем растрогали их органы осязания…

- С праздником восьмое марта! – на весь вагончик закричал Стас, встречая входящих в кухоньку маму с сестрой.

А Готлиб, как джентльмен, став на колено, держал в руках подарки своим любимым девочкам – жене и дочери.

- С праздником восьмое марта! – широко улыбаясь, повторил он фразу, только что сказанную сыном.

Праздничный завтрак удался на славу. Рулеты, пусть они получились и суховатыми, понравились всем. И чай мятный, разлитый в больший чашках, тоже. Столько восторженных похвал, радовали.

Анжела, часто прихватывала своею рукой ладонь Готлиба, тем самым передавая мужу свое хорошее настроение. Стас, без умолку рассказывал свои школьные истории, а Эмма, все пыталась его урезонить. Но сын, не обращая внимания на нее, продолжал родителям рассказывать про своих одноклассников: то про Витьку, то про Митьку, то про Клаву, и даже – про учительниц.

А потом, вспомнив, что сегодня в Доме культуры будут показывать интересные фильмы, начал упрашивать своих родителей и сестру сходить туда.

- Ой, сейчас! – Эмма, вскочив, выбежала из кухни и, буквально через минуту, принесла листик с записями.

- Дорогие родители, прошу внимания! – звонко сказала она. – В одиннадцать утра будут мультики для малышей, - и выразительно посмотрев на братца, прочитала, - «Ну, погоди!». В час дня – «Девчата».

- О, - невольно обрадовался Готлиб, - Анжела, может и мы пойдем.

- Я тоже хочу с вами пойти на «Девчат», - подхватила настроение отца дочка.

- 3 -

В клубе собралось много народу. Билеты раздавались в кассе бесплатно, всем желающим. Вокруг было много знакомых Готлиба и его жены, здоровались друг с другом, поздравляя женщин с восьмым марта.

До начала сеанса еще было предостаточно времени. И поэтому Готлиб решил свое семейство прогулять по Дому культуры.

В коридоре, где находилась библиотека и несколько классов – бальный и хореографический, были развешаны портреты с подписями под ними. И у одного из них остановившись, Стас с восторгом громко закричал на весь клуб:

- Папа, папа, это твой портрет, смотри!

Готлиб невольно упрашивая сына громко не кричать, с удивлением начал рассматривать свой портрет, непонятно откуда появившийся здесь. И только после того, как прочитал под ним надпись, удивился произошедшему еще больше: Майлер Готлиб Яковлевич, работник Казымского ЛПУ, актер самодеятельного театра».

- Ничего ж себе! – посмотрел он на Анжелу. – И когда это они успели развесить мой портрет. Я же уже в театральную студию давно не хожу.

Но Анжела, рассматривая другие портреты артистов, указала ему на один из них, с язвительной улыбкой прочитав:

- Светлова Наталья Георгиевна, химик-лаборант, актер самодеятельного театра. Смотри, Готлиб, и твоя любовница здесь…

- Как ты сказала? – теряя дыхание, взорвался Майлер. – Анжела, да ты чего, у тебя совести нет. Я же…

Но Анжела, оттолкнув от себя мужа, развернувшись на сто восемьдесят градусов пошла к выходу из клуба…