Душегрейка

               
                Два месяца прожили наши дети на Севере, за Полярным кругом. Столько впечатлений! Ведь там особая природа, особая жизнь. Другие люди и обычаи. Другие зарплаты, но и другие цены.               
               
               
                Весной как раз наступило время, когда продовольственные запасы в магазинах почти закончились, а баржа с новым завозом придёт нескоро. Что делать? Как что? Папе работать, а маме и ребенку сесть в самолет и прилететь домой, чтобы к школе девчушка окрепла, нагулялась, загорела, поела свежих овощей и фруктов, ягод.               
               
               
                Быстро пролетел месяц. Позвонила учительница их первого класса и предупредила, как новичков, какую одежду, обувь, шапку, рукавицы приобрести на зиму.  Мороз будет нешуточный, минус шестьдесят. А если еще и ветер!               
               
                Часами стали выискивать на сайтах в интернете зимнюю одежду,  качественную, проверенную другими северянами. В числе прочего посоветовала учительница купить или сшить жилет из шкурок животного. И запала мне эта мысль в голову. Легла спать, а думка не отпускает.  Вспомнился мне давний, полувековой эпизод из жизни в Забайкалье.               
               
               
                В 1970 году стала я студенткой филологического факультета Читинского педагогического института. Прошел год, отправили нас на практику в пионерский лагерь. Домой хотелось очень сильно. Соскучилась по родителям. А ещё манила к себе маленькая племянница, которая родилась в 1972 году. И уж так я её любила, так с ней водилась усердно, что стали меня называть Нянька.         
               
               
                Ближе к середине июля папа собрал "манатки", дрова, котелки, запасы продовольствия, палатку, косы, оселки, погрузил это в почтовскую машину и отправился  на покос. Далеко-далеко, в степь забайкальскую, где трава густая, сочная, высокая.               
               
               
                Обычно они с мамой вдвоем ездили, брали отпуск. А сейчас бабушке недосуг. Всё внимание и забота первой внучке. Оставили нашего "робинзона" посреди привольной степи и близко возле китайской границы. Стал обживаться. Ранним утром , по росе, косить. Подкрепление ему возил зять раз в неделю. Продовольствие и воду. Когда были свободные от дежурства в пожарном поезде дни, помогал косить, грести сено, складывать копешки.               
               
               
                Как-то утром слышу сквозь дрёму, как он собирается к отцу. Быстренько соскочила, умылась. "Я тоже с тобой к папе поеду! Можно?" "Можно, садись сзади и держись крепко!" Выехали мы в степь за наш посёлок Забайкальск, едем по проселочной дороге, сворачиваем на едва приметные тропинки. Душа поёт и ликует от такого простора, шири, красоты! Кто видел наше забайкальское бездонное, синее небо, яркое солнце, которое светит почти круглый год, тот меня поймёт. Тихо урчит "Иж-Планета" , цепко держусь я за ремень, а сама головой кручу направо и налево. Столько цветов, кричу :"На обратном пути остановимся и букет нарвём!" "Хорошо!"-улыбается свояк.               
               
               
                Ехали часа два. Заметил нас папа, обрадовался, рукой машет, навстречу идёт. Как обнимемся мы с ним! Повел нас к шалашу. В котелке на костре  уже каша гречневая с тушёнкой готовы. В закопченном чайнике горячий чай. Мужчины вскоре за работу принялись, а я стала бродить по степи, окрестности разглядывать.               
               
               
                Вдали сопки-сопки, целая гряда.  Кое-где в степи  видны небольшие горушки, бутаны. Это творения тарбаганов. Помню, папа, он с 1918 года рождения, рассказывал, что ловили этих зверьков, мясо ели, целебный жир заготавливали, шкурки выделывали и шили из них одежду. Спасали жилетки  крепко от морозов. Бывало, снега всю зиму не было, земля лопалась от холода.   
               
               
                Тарбаганы  или сурки, крупнее сусликов будут. И вес у них больше, до семи килограммов. Очень осторожные. Их слуху, зрению и обонянию каждый бы позавидовал. Смешные. Мордочка, как у кролика, лапки короткие, а хвост длинный. Живут они семьями. Роют свои апартаменты старательно, много там ходов и выходов. Глубокие тоннели под землей, до четырех метров. Семья живет дружно, обособленно, чужаков ни за что не пустит, прогонит.               
               
               
                Охотники за тарбаганами приметили, что выходят те на поверхность часам к девяти утра и в шесть вечера. Пока семейка трудится, роет норки, кормится, за порядком и безопасностью следит сторож. Почует опасность- издаст резкий свист. И все нырнут в безопасное укрытие. Откормятся за лето, нагуляют побольше жиру и ложатся в спячку на семь-восемь месяцев. Плотно закупорят вход в нору, тесно прижмутся друг к другу и спят. Вреда посевам они не делают. Едят траву, кустарники, древесину, разные корешки, ягоду.            
               
               
                Отец рассказывал, что им, пацанам, нравилось смотреть, как держат сурки еду передними лапками. Часто их добычей становились кузнечики, гусеницы, куколки. Белковая пища. Пьют мало, где её в степи воду искать?               
               
               
                Семья у родителей отца была большая, семеро детей, папа-младший. Мать не работала. Ей бы успеть еды наварить да с хозяйством управиться.  Смеется, когда говорит,: "Мама меня родила в Шарокане, на бутане!"  Вот почему ему так мила степь! Это его родина! Приучен  он делать крестьянскую работу. Можно ведь было и без коровы прожить, но это не для моих родителей. Позже еще и коза к корове присоединится.               
               
               
                Солнце пошло на закат. Цвет степи и неба переменился. И воздух тоже. Я в летнем сарафанчике. Чувствую, то теплая полоса воздуха окутает меня, а то прямо такой прохладный поток пройдет, поёживаюсь.               
               
               
                Отужинали и на ночлег полезли в шалашик. Сена изрядно постелили, сверху одеяло накинули. Как перина! Я у стеночки легла, папа посерединке. Стал он нам о своей жизни рассказывать. Слушать его интересно. И припомнил случай, как в тридцатые годы переползли границу хунхузы и вырезали спящих в шалашике сенокосчиков. Вот зачем он это рассказал? Страху нагнал. Я к нему на всякий случай поближе подвинулась, согрелась и уснула крепким сном.               
               
               
                Проснулась утром, а работников уже не видно. Укрыта я заботливо папиной душегреечкой . Помню, как ее в подарок привёз ему старший брат. Сшита она из песочных, коричневых шкурок тарбагана. Шёрстка на них тонкая, плотная. Сверху покрыта жилетка тёмно-коричневым, в крупный рубчик вельветом. Никогда он с ней не расставался. Спасала в любой ветер. А уж в Забайкальске он дует круглый год.               
               
               
                Каникулы! Лежу на сене, как царица, делать ничего не надо, не просят и не заставляют. Жду, когда чай пить позовут. Слышу папа тихонечко так: "Танечка! Иди чаевать!"               
               
               
                Улыбнулась, поползла к выходу. Солнце только всходит! А холодно! Ух! У меня с собой даже кофтенки нет! Надела спасательную душегрейку, напилась чаю с дымком. Стали мы домой собираться. "Как же ты поедешь-то? Холодина, паря, с утра-то! " Принёс свои запасные фланелевые портянки, замотал ноги , полюбовался на свою работу, как куколки получились В армии лет десять он их мотал да и сейчас привычка носить с сапогами  осталась.               
               
               
            Кацавеечку на меня пододел, потуже её кушаком затянул. И в путь -дорогу мы на "козлике" поскакали. Обернулась, машет папа на прощание фуражкой. Жалко мне его стало, снова один посреди степного простора остался.               
               
               
                Еду молча, холодно мне. Слышу: "Нянька, цветы рвать будешь?" Я Саньку-зятя  в спину кулаком турнула, дескать, ты что, издеваешься?         
               
               
                Вот и стайки, за ними наш дом. Хозяйки раненько коров подоили, в стадо выгнали. Никого не видно. "Стой!"-кричу. Соскочила, портянки с трудом размотала, тапочки на босу ногу надела. А душегрейку не снимаю. Спасительница!               
               
               
            В следующий раз что-то не захотелось мне на пограничный покос ехать. Я лучше со своей любимицей водиться буду. Больше пользы от меня дома.               
               
               
               А вот, к слову сказать, истребили же почти тарбаганов, сейчас они в Красной книге. Говорят, хитрецы стали рыть норы на нейтральной полосе вдоль границы. Здесь -то они уже точно в полной безопасности!               
               
               
              Так! Который же сейчас час? Светает! Вот это да! Скоро пять утра! Снова бессонная ночь . Растревожили воспоминания. Унеслась далеко. Успела ещё  подумать: "Вот бы внучке такой жилетик сшить, из тарбаганьих-то шкурок! Не пробить бы морозу северному дитя!" Подумала и задремала.            
               
               
                Воспоминания, они ведь тоже душу человека согревают.....