Где был мозг Красной армии в 1941 году. Часть 1

Во время службы на подводной лодке с 1971 по 1974 года, которая вначале была приписана к 4-й бригаде 6-й эскадры подводных лодок во Владивостоке, а по завершению ремонта была переведена в 19-ю бригаду той же эскадры, которая базировалась в бухте Малый Улисс в том же Владивостоке, я увлекся чтением мемуаров иностранных полководцев. А наши военачальники своих мемуаров еще не писали, это будет позже.

Именно в это время я, как хорошо зарекомендовавший себя читатель библиотеки на береговой базе 4-й бригады, получил доступ к спецархиву, где хранились редкие экземпляры многих книг, в частности, мемуары иностранных генералов и адмиралов.  Библиотекарь, которая питала ко мне симпатию, давала мне по 3-4 книги из этого архива, когда я выходил в море. Времени почитать у меня во время плавания хватало, так что я буквально проглатывал заинтересовавшие меня мемуары наших  врагов или союзников во Второй мировой войне.

А вот мемуары наших полководцев я стал покупать лет через десять после прочитанных мемуаров иностранцев.  Но не имея под рукой те мемуары, я был лишен возможности сравнивать действиях противников той войне.  Но лет 9 назад, когда я лежал после инфаркта в Тюменской областной больнице, мой сосед по палате, прочитав мемуары Главнокомандующего силами союзников Эйзенхауэра, подарил мне книгу, когда я выписывался из больницы.  И дома я стал штудировать мемуары Эйзенхауэра, положив рядом мемуары Жукова. И когда дошел до воспоминаний Эйзенхауэра, как он готовил сухопутные войска США к войне в Северной Африке, и потом в Европе, и сравнил их с тем, что делал Жуков в должности начальника Генштаба, понял, что Жуков баклуши бил. По крайней мере, он в этой главе написал и о успехах народного хозяйства СССР в предвоенный год, об урожайности на полях, но практически ничего не написал о лично своих действиях по подготовке страны к неизбежной войне, которая должна была начаться вот-вот.  Кроме мемуаров Жукова, у меня в домашней библиотеке есть мемуары Рокоссовского, Конева, Лелюшенко, Москаленко, Жадова, Кузнецова и других.  Можно почитать в интернете и те мемуары, что я читал во время военной службы.  И в сегодняшней заметке я хочу поделиться своими соображения о начальном периоде войны, и почему мы терпели поражения и в 1941 году, да и в следующем, 1942 году, когда ссылки на внезапность нападения немцев, как говорится, «не катили».

Повторюсь: мемуары советских военачальников о прошлой войне в большей массе о героике, чем о профессиональной работе военачальников.
Верно заметил один читатель, мол это популярная литература.
Может оно и так, только "Воспоминания и размышления" маршала Жукова объявлены академическим трудом и самой правдивой книгой о войне.

О профессионализме в военном деле - тема особая, отдельная.
А пока про мемуары стратегов.

Профессиональный военный, генерал-полковник Гудериан в "Воспоминаниях солдата" сопроводил каждую операцию на Восточном фронте, к которой был причастен сам и его танковая группа (с 5.10.1941 года - 2-я танковая армия), картами и схемами.
Каждую!

"Схема 8: Брест-Столбцы-Бобруйск., с. 201;
Схема 9: Волковыск-Минск-Бобруйск., с.210;
Схема 10: Барановичи-Орша-Могилев., с.222;
Схема 11: Рогачев-Красный-Смоленск., с.231"
........,и так далее, вплоть до боев 1945 года, когда сам Гудериан уже был далек от фронтовой работы.
Гейнц Гудериан -Воспоминания солдата.- Смоленск. Русич. 2003

То же самое в мемуарах Ф.В. фон Меллентина:
"Седан. Карта 3. (13-14 мая 1940 года.), с.30
Контрнаступление Роммеля. Карта 14 (январь 1942 года).,с.108
Часть третья. Россия.
Карта 26. Наступление южного крыла немецкой армии (лето 1942 года)., с.185, и так по всем операция Меллентина.
Западный фронт.
Карта 60. Наступление в Арденнах., с.386
Ф.В.фон Меллентин -Танковые сражения.- М. 2006.

В мемуарах Жукова черновой работы стратега не видно. Жуков являлся начальником Генерального штаба РККА в самый ответственный предвоенный период, но и о штабной работе пишет, словно сторонний наблюдатель.

Мемуары генерала армии А.С.Жадова "Четыре года войны" (М.Военное издательство МО СССР. 1978) тоже наполнены рассказами о соратниках, о партии, много фотографий и ни одного профессионального разбора боевой операции, ни одной карты или схемы. А ведь генерал воевал с первых дней войны на Западном фронте, командовал 4-м воздушно-десантным корпусом.

Большинство авторов о начальном периоде войны "ломают копья" на дискуссии вокруг поиска планов Генерального штаба РККА на оборону страны или нападение на Германию (Европу?). Еще одной острой темой споров стали первые директивы из Москвы войскам западных фронтов.

Никто не задался вопросами, которые, по моему скромному мнению, самые, пожалуй, важные:
-Какие приказы к действию содержали "красные" секретные пакеты, что по боевой тревоге утром 22 июня 1941 года были вскрыты в частях советских западных фронтов?
-Почему приказы секретных пакетов начали исполнять командиры и командующие советскими соединениями, вне зависимости от складывающейся приграничной или фронтовой обстановки?
-Почему содержание секретных пакетов до сих пор не систематизировано, не изданы карты-схемы исходных пунктов фронтовых армий-корпусов- дивизий-полков, маршрутов следования
и предписанных пунктов сосредоточения?
-Почему Москва первым делом не отменила приказы секретных пакетов, до выяснения фронтовой обстановки?
-Почему нет данных о том, кто и когда планировал боевые действия будущих фронтов, готовил приказы и направлял секретные пакеты по штабам фронтовых подразделений, если учесть, что только 21 июня 1941 года были утверждены пять фронтов первого эшелона?

Согласитесь, многое может проясниться, если разобраться в теме, почему командование фронтовыми соединениями Красной Армии в условиях внезапного нападения Германской армии, действовало по довоенным указаниям секретных пакетов?

Часто сравнивают просчеты Генерального штаба РККА с боевой готовностью советского Военно-Морского флота. Сравнения некорректные. Слишком разные боевые задачи сухопутных родов войск и ВМФ, разные условия выполнения боевых задач.
И тем не менее.

К началу войны Наркомат ВМФ СССР дал команду флотам разработать простые и понятные планы защиты боевых кораблей и флотского хозяйства от внезапного нападения.
Такие планы были разработаны и утверждены наркомом Н.Г.Кузнецовым.
"Оперативных готовностей было три. ОГ-3. Повседневная. На нее флот перешел сразу по получении директивы наркома осенью 1939 года и находился до кануна войны.
При этой готовности корабли и части занимались повседневной боевой подготовкой, поддерживая в исправности и определенной готовности оружие и механизмы. Строго соблюдались нормы НЗ топлива и боезапасов.
ОГ-2. Повышенная, промежуточная. При этой готовности погреба заполнялись боевыми снарядами. Вводилось затемнение кораблей. В тылу вводилось дежурство для экстренной выдачи материальных и боевых запасов. Личный состав остается на кораблях, вводится соответствующий режим дежурства, усиливается контроль по всем параметрам службы.
ОГ-1. Высшая готовность. Флот готов вести боевые действия всем составом и в полном объеме.
Эту готовность нарком ВМФ мог ввести только с разрешения правительства, и он ее введет за три часа до нападения врага."
К.И.Деревянко -На трудных дорогах войны.- Лениздат., 1985, с. 34-35

Маршал Рокоссовский рассказывает о первых часах войны так, что невозможно понять - жалуется генерал или повествует о собственной решительности.
"Около четырех часов утра 22 июня дежурный офицер принес мне телефонограмму из штаба 5-й армии: вскрыть особый секретный оперативный пакет."
К.К. Рокоссовский -Солдатский долг.- М. Воениздат.,1988, с.11

Далее Рокоссовский сообщает о предписанном его корпусу месте сосредоточения: Новоград-Волынский-Ровно-Луцк. Предстоял марш в 100-200 километров.
Не было транспорта, не было горючего. Рокоссовский не пишет, почему приписанный к корпусу на случай войны транспорт из народного хозяйства, оказался полностью непригоден. Кто из системы Наркомата Обороны СССР ответственен за подобное преступление?

В результате корпус был готов к выступлению только в 14 часов 22 июня.
Пехота шла пешком и тащила на себе все вооружение, включая минометы и пулеметы с боеприпасами.

Можно только поздравить маршала, что он и его корпус чудесным образом избежали разгрома и пленения. Военное счастье корпуса в том, что танковые части, опередив на много часов пехоту и артиллерию, отдыхали в местах сосредоточения. Тут бы немцам и ударить, да только в те дни острие германских атак проходило по другим местам, что и спасло и корпус и его командование.

Генерал армии А.С.Жадов начал войну за Западном фронте. Из конников Жадова назначили командиром 4-го воздушно-десантного корпуса. Ничего, коммунисту любое дело по плечу.

"Я был буквально ошеломлен. Прослужить двадцать один год в коннице и вдруг идти в воздушно-десантные войска - и сразу на должность командира корпуса! Что мне было известно о воздушно-десантных войсках?"
А.С.Жадов -Четыре года войны.- М. Военное издательство МО СССР. 1978, с.4
Но сегодня не об этом.

"А в то утро (28 июня 1941 года, автор) разговаривая с командующим и начальником штаба фронта (Павлов и Климовских, автор), я уяснил себе лишь одно: мы отступаем....
В такой обстановке мне предстояло разыскать 4-й воздушно-десантный корпус и вступить в командование им.
Задача была не из легких. Тем более, что штаб фронта с корпусом связи не имел и его точное местоположение не знал."
А.С.Жадов, там же, с.12

4-й воздушно-десантный корпус выполнял приказ "красного" секретного пакета и двигался из Пуховичей в район Березино.

Еще более удивительны мемуары генерал-полковника И.В.Болдина "Страницы жизни" (М.Воениздат, 1961 г.)
Болдин в начале войны был заместителем командующего Западным фронтом Павлова.
Один из немногих несчастных командиров фронта, чудом избежавшем расстрела.
Правда, "чудо" было рукотворным.

23 июня 1941 года заместитель командующего фронтом Болдин оказывается в расположении 6-го механизированного и 6-го кавалерийского корпусов. После Болдин докажет, что выполнял приказ командующего.
"...к рассвету штабы 6 механизированного и 6 кавалерийского корпусов обосновались на новом месте в лесу в пятнадцати километрах северо-восточнее Белостока. Этот живописный лесной уголок стал и моим командным пунктом."
И.В.Болдин -Страницы жизни-

Генерал сетует, что не мог связаться с Павловым, не было связи, а потому:
"Время уходит, а мне так и не удается выполнить приказ Павлова о создании ударной конно-механизированной группы. Самое неприятное в том, что я не знаю, где находится 11-й мехкорпус генерала Д.К.Мостовенко. У нас нет связи ни с ним, ни с 3-й армией, в которую он входит....."
И.В.Болдин, там же.

Так и дождался Болдин германского окружения в живописном лесу, зато избежал расстрела своими.
Кстати, от места нахождения Болдина до "пропавшего" штаба 11-го мехкорпуса (Волоколамск) было 85 километров.

Почти каждый советский мемуарист из генералов, в своем рассказе о начале войны, кроме прочих проблем, сетует на отсутствие связи.
Мол, совсем худо было в войсках со связью.
Не удивительно, если знать, что штаб Юго-Западного фронта отсиживался в Киеве до последнего, а штаб Западного фронта уже 26 июня оказался в 500 километрах от границы - под Могилевом.

Теперь выясняется, что связью войска Красной армии были обеспечены в достатке. Кроме проводной связи, по штатам апреля 1941 года стрелковая дивизия  имела:
-37 радиостанций в гаубичном артполку (36 гаубиц);
-25 радиостанций в пушечном артполку (24 орудия);
-3 радиостанции на стрелковый полк;
-5 радиостанций на стрелковый батальон.
Штабы армий и фронтов, кроме того, имели технику связи: самолеты, автомобили, конных делегатов.

А мы еще раз обратимся к мемуарам Гудериана. Уж кто-кто, а командующий германской танковой группой (армией) связью был обеспечен.
"В 6 час. 50 мин. у Колодно я переправился на штурмовой лодке через Буг. Моя оперативная группа с двумя радиостанциями на бронемашинах, несколькими машинами повышенной проходимости и мотоциклами переправлялась до 8 час.30 мин.
В течение всей первой половины дня я сопровождал 18-ю танковую дивизию;...."
Гейнц Гудериан, там же, с.208-209
"Утром 26 июня я поехал на участок фронта 47-го танкового корпуса, чтобы проследить его продвижение на Барановичи и Столбцы,....
В 7час.30 мин. я прибыл в 17 танковую дивизию и приказал ей немедленно выступать на Столбцы.
В 9 час я уже был на командном пункте 18 танковой дивизии, где, кроме командира дивизии, нашел также я командира корпуса."
Гейнц Гудериан, там же, с.213.

Так командующий танковой армией Гудериан лично управлял войсками, имея целую оперативную группу и систему связи.

В скупых границах статей невозможно выразить все эмоции по такой трагической теме.

Известный историк и военный эксперт Алексей Исаев в своих работах утверждает, что вермахт летом 1941 года был объективно самой сильной армией в мире.  А Красная армия еще не завершила перевооружение и могла противопоставить немцам только массовый героизм и самопожертвование.  И сдержать вермахт не развернутая до штатов военного времени Красная армия могла лишь погибнуть в боях, сдерживая наступление противника.

Да, одним из аргументов силы вермахта был боевой опыт Первой мировой войны и компаний в Польше, в Западной Европе, которого не было у наших полководцев.  В Первую мировую и Гражданскую войну они командовали полками и эскадронами в лучшем случае,  да и сравнивать Гражданскую войну с Первой мировой войной неправомочно.  Совершенно разные войны. А опыт боев  зимней войны с Финляндией и операции на Халхин-Голе получили немногие наши военачальники, да и они проходили в других условиях, чем нашим войскам пришлось воевать у западных границ. Но и в этих условиях ошибки высшего командования  привели к тяжелым поражениям Красной армии на начальном этапе войны.  И об этом эта статья.

Продолжение следует.