Людоед-Грани ч. 2 гл. 77

77.

Капля первородного света, словно кристально чистая слеза вселенной, зародилась в самых её недрах, встревожив безмолвный мрак космической бездны.
Отделившись несмелой искоркой от точки своего возникновения, новая субстанция поплыла по бескрайнему небесному полотнищу. Заскучавшие от тысячелетнего стояния, звёзды ласково приветствовали новую сущность своим тёплым мерцанием.
Увлекаемая своим, набирающим ход, движением, увеличивающаяся точка сияния всё увереннее выбирала направление и траекторию, оживляя скорбный мир вселенского безмолвия.
Неожиданно маленькая голубая планета – не то, чтобы привлекла внимание – но стала неудержимо манить к себе, словно волшебным магнитом. Ведомая этой силой, искристая сущность устремила свой полёт к магическому месту галактики, не обращая внимания на предостерегающие вспышки более ярких светил. Ещё мгновение – и её материя уже боролась с сопротивлением атмосферы, нещадно съедающей яркую плоть. Ещё рывок – и всё, что осталось от светила, поплыло над поверхностью земли мелкой капелькой сияния, остужаясь от брызг морей и океанов.
Миновав скалистые горы, капля света полностью истощила свой энергетический потенциал и рухнула сверкающей градиной вниз, пробиваясь сквозь гущу листвы и веток лесных деревьев.
Наконец, этот необычный полёт нашёл своё пристанище на груди, спящего под навесом из хвороста и елового лапника, человека, заставив его вздрогнуть от жгучего колкого удара…

Стас открыл глаза от резкой боли в груди и встрепенулся в своём укрытии, но тут же застонал, схватившись за раненый бок.
Сколько он находился в этом месте? Он не мог ни вспомнить, ни осознать. Видимо, организм включил свои защитные функции и стёр из памяти ближайшее прошлое.
Подняв край отсыревшей робы, Волков внимательно осмотрел воспаляющуюся рану, затем вытащил из карманной аптечки шприц-тюбик с антибиотиком внутри, и сделал себе укол. После этого аккуратно сменил повязку, густо засыпал след от пули порошком стрептоцида.
Проделав эти жизненно важные манипуляции, Стас снял с себя всю одежду и развесил её для просушки на ветки деревьев, которые закрывали доступ солнечного света.
Сделав несколько упражнений для общего разогрева, Волков достал из рюкзака сух-раёк армейского образца, к которому приступил с жадностью. Только после импровизированного завтрака мысли пришли в, более-менее, упорядоченное движение и волков вспомнил о кожаном контейнере на своей груди.
-- Интересно, ради чего весь этот концерт? – хмыкнул Стас, прикраивая сигарету и извлекая добытую им тетрадь афганца.
Глазам представились тексты на английском и арабских языках, составленные неторопливым аккуратным каллиграфическим почерком Жихангира. Кое-что из английских предложений было понятно. Слова переходили в схемы с сокращениями и цифровыми шифрограммами.
-- Ничего себе! – присвистнул Волков – Это ж надо такую бомбу стырить! Тут же полный расклад о всех паханах террористов по всему миру! Полные финансовые схемы!
Стас аккуратно упаковал тетрадь обратно в полиэтилен и убрал в прежнее место хранения.
-- Куда же тебя занесло? Дурень ты деревенский! – грустно прошептал он сам себе – Как теперь из этой жопы свою башку отбитую вытаскивать?
В этот момент мысли завибрировали тревожной пульсацией в висках.
-- Маленькая моя! – голос стал дрожать – Как же я посмел втянуть тебя в такое дерьмо? Господи! Помоги нам! Спаси и сохрани!