Филимон

Демоны? Не, не слышал. Разве что живут где-то так далеко, что нам и не снилось. И вообще, с чего вы решили, что они с рогами и от них пахнет серой? Я вот совершенно с вами не согласен!

Расскажу вам, пожалуй, одну историю, чтобы стало понятнее, почему мы с Филимоном, вот уже две тысячи лет бродим по земле, изучаем людей и не верим в абсолютное зло.

Филимон – это мой кот. Подобрал я его по доброте душевной на одной из бесчисленных дорог, что топтала наша конница в погоне за новыми землями для господина, и золотыми монетами для нас.

И вот, в тот момент, когда я решил закончить с войнами, вернуться домой и заняться виноградниками, оставшимся мне в наследство от отца, я встретил его. Мелкий, грязный комок спутанной шерсти сидел на обочине и жалобно мяукал. Моё сердце, ни разу не дрогнувшее за пятнадцать лет беспрерывных боёв и захватов, было взято в плен невинным взглядом котёнка.

Все последующие пятнадцать лет, я старался убедить себя и всех остальных, что Филимон не исчадие ада, а всего лишь контуженный ребёнок, в нежном возрасте оставшийся без материнской любви. В следствии чего пытающейся компенсировать её нехватку путём террора всех окрестных городов и деревень.

Филимон спокойно справлялся с задачами охраны территории, выпаски стадов и норм приличия поведения горожан. В моём же доме, всё полностью было подчинено распорядку этого серого с жёлтыми глазами беса.

На моих руках шрамов от приревновавшего меня кота к очередной красотке больше, чем от вражеского оружия. Да и седые волосы появились после шалостей моего любимца, тщательно охранявшего покой моей земной жизни. И одновременно защищавший меня от скуки во всех её проявлениях.

Когда Филимон испустил последний вздох, на его похороны пришли тысячи людей, дабы убедиться, что могут спокойно есть, спать и грешить, не боясь получить когтистой лапой по пятой точке. И что утром, поле будет в том же состоянии, что и оставлено с вечера, а не перекопано так, словно миллион кротов проводили на неё соревнование по метанию буйволов.

А через десять лет, и я отправился следом за ним, в царство теней и скорби.

Путь мой был не долог, так как призрачный лодочник, едва услышав моё имя, нервно икнул, и отказался принимать другие души на борт. Сказав, что у него спец заказ, и в преисподней уже давно меня поджидают. Домчались мы быстро. Лодочник грёб так, что река вышла из берегов, притопив застрявшие в неопределённости души.

Принимающая сторона в нетерпении выгрузила меня на странно знакомо пахнущую площадку и встречающие долго трясли мне руки, выговаривая за опоздание.
Через мгновение, из пепельного облачка вышел главный, в огненного цвета плаще и печальными глазами. На руках он держал Филимона.

— Ваш? — Спросил главный.
— Мой, — ответил я и отметил, что руки главного были местами лишены шерсти и на проплешинах виднелись плохо зажившие раны от кошачьих когтей.
— Чуешь? — шмыгнул носом главный.
— Чего? — не понял я и потянул носом воздух
— Раньше, — вздохнул главный, — здесь пахло серой, страхом и кровью. А сейчас вот им, — и он кивнул на кота, — всё пометил. Углы, котлы, сковородки, парадную мантию, тапочки, сменные копыта и даже кончики вил окроплены этим животным.
Я пожал плечами, при жизни Филимон творил тоже самое.

— Мы пытались его наказать, — грустно продолжил главный, — но в попытках отловить и зажарить, пали наши лучшие воины. Этот же, требовал продолжить игру и метал в нас грешников, словно мышей в футбольные ворота.
Я вспомнил, как Филимон загонял в стойло быков во время игрищ, и не удивился.

— Лишь услышав, ваш голос, он смягчился и позволил себя взять на руки. Что бы воссоединиться с вами. — По морде, украшенной четырьмя пурпурными полосами скатилась слеза и с шипением растворилась, упав на покрытую углями землю. Хотя, возможно, что это были не угли. Уж больно гладко выглядели, эти вытянутые колбаски.

— Вам, дорогая наша душа, вход в преисподнюю заказан. Забирайте своего шантажиста и идите.
— Куда? — удивился я, прижимая к себе урчащего Филимона.
— Туда, — махнул рукой в сторону света главный и растворился в сизой дымке со всеми прислужниками, воротами и рвами.

Под босыми ногами, поскрипывал чистый, мелкий, золотистый песок. Тропинка, утопающая среди трав и благоуханных цветов, вела к морю. Лёгкий бриз доносил крики чаек и запах соли. С мурчащим котом на руках я шёл по направлению к Раю, как неожиданно земля ушла из-под ног, и я оказался на одной из кривых улочек незнакомого мне города.

Филимон спрыгнул с рук и теперь тёрся об мои ноги. Я нагнулся погладить кота, и увидел в луже отражение звёзд. Там, высоко-высоко в небе горела надпись: «Иди с миром сын мой, да будет жизнь твоя и кота твоего Филимона светла и радостна». А ниже, уже другим росчерком «Не торопитесь».

Вот так мы и живём с Филимоном, не торопясь, уже две тысячи лет. И ты не торопись. Присмотрись лучше к своей животинке, может она не демон, что будит всех среди ночи. А просто зверёк, что не допустит душу твою к котлам кипящим, да попу к сковородкам огненным. Тыгыдынь…