Место встречи изменить ЛЗЯ!

«Место встречи изменить – ЛЗЯ!»

Если бы кто-то из мужчин, хоть на секунду, смог проникнуть в глубины женского мышления – мировая психиатрия, несомненно, приобрела бы нового неизлечимого пациента!

Элеонора Грусть была барышней импозантной и имела, как и любая женщина, сугубо индивидуальное мышление. Такая особенность, однако, не мешала Элеоноре периодически погружаться в тоскливый сплин женской хандры, которая, если и лечится, то своеобразными и только персонализированными методами.
Как и любая приличная москвичка, Элеонора Грусть умела блистать стилем и изысканностью манер. Если делала заказ в кафе или ресторане, то с непременно интеллигентным выражением лица до получения счёта, и с вычурной подчёркнутостью пренебрежения к существующей денежной системе – после оплаты кошерного ужина, завтрака, ну, или, как повезёт. Очень часто эти мероприятия замещали друг дружку, так как это Москва – к сказанному добавить нечего.
Когда же Элеонору настигала мыслительная задача или, не дай бог, идея – окружающее пространство содрогалось очередной вселенской катастрофой, вызванной железобетонной женской логикой и такой же алогичностью планирования самого процесса.
Справедливости ради стоит сделать оговорку, дабы не попасть в немилость не только к Элеоноре, но и ко всем представительницам, действительно, прекраснейшей половины человечества. Элеонора Грусть не была глупа, напротив – добровольно-принудительное высшее образование в кубической степени повышенной квалификации не всегда оставляли шансы для соответствия обывательскому клише, мол, баба-дура и брать с неё лучше ничего не надо – проценты по кредиту снисходительности превысят ставку рефинансирования Центробанка за последние тридцать лет! 
В данном же случае Элеонора Грусть реально загрустила, в связи с чем пригласила на задушевное чаепитие Вениамина Эрнестовича Непрушко, общение с которым не особо успокаивало, но давало возможность выплеснуть все женские эмоции в одно лицо и без последствий.
Вениамин Эрнестович Непрушко, также являясь москвичом, да ещё и коренным, готовился к встрече с любой дамой, как Наполеон Бонапарт к захвату Российской Империи – лучший парфюм, конспекты с цитатами классиков ироничной прозы и полное игнорирование вероятных последствий.
Старая мудрость гласит: «Любая приличная москвичка всегда опаздывает на встречу, если только это не встреча с судьбой – тогда она, москвичка, точно не придёт, промурыжив в томительном ожидании свою планиду!».
Да – современные москвички никуда и никогда не спешат, поэтому всегда прибывают вовремя. Правда, только в нужное им время.
Итак, как говаривали в Одессе до её принудительного оскотенения, перчатка хмельной фортуны была брошена и нужно было делать вещи!
Вениамин Эрнестович Непрушко отменил все свои многочисленные встречи, обе из которых в принципе не могли состояться, и двинул к месту столичного рандеву. Элеонора Грусть слегка повеселела в предвкушении познавательной беседы, однако быстро вернулась в прежнее состояние, попав под воздействие внезапно налетевшей мысли.
Однако, в этот день процесс столкновения двух противоположных парасимпатических систем был неизбежен.
На дворе бушевал двадцать первый век, цифровые технологии захватили умы и их остатки у всего населения, а по сему – грех было не воспользоваться достижениями научного прогресса.
Вениамин Эрнестович Непрушко, как джентльмен перед походом к даме, всегда планировал маршрут прибытия, а особенно – пути отхода или, не приведи господь, бегства с места несовершённого преступления, за которое следствие, суд и расстрел на месте – настигнут, как хламидиоз девственника, который слишком не внимательно слушал свою маму.
Чувство запоздалой тревоги вяленько так кольнуло сознание только на полпути к неизбежности. Непрушко был парнем опытным и всегда имел в виду все женские капризы. Но тут что-то подсказывало, что нужно действовать осмотрительнее, в связи с чем было решено позвонить заранее.
Как же ошибались братья Вайнеры, утверждая, что место встречи изменить нельзя. Да простят меня лингвисты, но место встречи изменить ЛЬЗЯ и ещё как!
Первый звонок вежливости был сделан по смартфону российского производства, видимо, поэтому и не сулил ничего хорошего.
-- Аллёу! Элеонора?
-- Ой! Вениамин Эрнестович! Вы уже?
-- Нет, пока в процессе...
-- Ох! Что же это я? Так замоталась-закрутилась, даже гардероб всего дважды перебрала! А вы где? Я сейчас же ускорюсь и буду!
Непрушко выдержал деликатную паузу мужского непонимания и осторожно так заметил:
-- Элеонора, душа моя! Я звоню вам вот по какому поводу…
-- Как? – возопила Элеонора – Как вы смеете не приехать? Я ведь уже в паре минут хода на высоких каблуках!
-- М-м-м… -- замялся в нерешительности Непрушко, рассуждая, стоит ли дёргать судьбу за усы в столь тревожном возрасте? Но, наконец, выдавил пока ещё терпимое: – Вообще-то я еду.
-- Так! – мгновенно сменила пластинку Элеонора. – Вы где? На Патриарших? На Арбате? Хотя нет, на Арбате вы живёте, но в тоже время одно другому не мешает…
-- Гхм! – уже настойчиво кашлянул Непрушко, боясь прервать верстание канвы женской логики.
-- А! Вы ещё на связи? Ну, тогда я скоро буду! – воскликнула, опомнившись, Элеонора и тут же бросила трубку.
Непрушко конечно сиживал и не на таких сковородках, но в эту секунду впал в ироничное замешательство, что не помешало ему сделать следующий неосмотрительный шаг. Повторный звонок последовал дуплетом вслед за первым. Элеонора Грусть, похоже, уже не грустила, а вполне себе входила во вкус.
-- Да, Вениамин Эрнестович! А я уж думала, что вы не перезвоните! Если честно, то приличные люди так, как вы, не поступают.
-- Но что я такого сделал? – впал в тревожную панику Непрушко, понимая, что это была очередная глупость с его стороны. Ну, в самом деле, нельзя же давать даме повод для развития неконтролируемого монолога!
-- Ах, вы ещё спрашиваете? – изумилась Элеонора и, судя по шумному вздоху, взяла низкий страт для марафонского забега: – Я, значит, жду, жду… А вы не перезваниваете! Это о чём говорит?
-- И о чём же? – сделал контрольный выстрел в своё сознание Непрушко.
-- Это говорит о том, что вы, мало того, что не цените прекрасного в моменте, так ещё умудряетесь усугублять не усугубляемое! – выпалила Элеонора и тут же переключилась на другую волну вещания: – Так вы скоро будете или я успею почитать?
-- Вот! – ухватился, как за спасительную соломинку, Непрушко. – Я всего лишь хотел уточнить адрес встречи!
-- Э-э-эхххх! – горестно выдохнула Элеонора. – А ещё все грешат на девичью память! Ну, как можно было забыть адрес встречи! Кстати, а где мы с вами встречаемся?
-- Ну, как – где? – удивился Непрушко. – Возле театра Кота Матроскина!
-- Ага. – Задумался голос Элеоноры. – А вы с какой улицы будете подходить?
-- Я… -- открыл было рот Непрушко.
-- Хотя нет! Дайте-ка я сама угадаю! – перебила его Элеонора. – Если подъезжать на метро, то там всего два выхода, потом нужно перейти дорогу, потом… М-м-м… А если на машине ехать, то… В принципе тоже самое… Эй! Непрушко! А вы на чём двигаетесь?
-- Я уже иду пешком и спотыкаюсь о каждое ваше слово! – взмолился Непрушко. – Умоляю! Дайте шанс моей нервной системе дотянуть до следующих выборов в Зимбабве!
-- А в Зимбабве, что, тоже есть выборы?
-- О-о-о-о-!!! – обречённо простонал Вениамин Эрнестович, но решил испытать последний шанс и выкрикнул: – Эля! Куда мене ехать? Либо пишешь мне адрес, либо я сразу иду сдаваться кардиологу!
-- Ой! А у вас проблемы с сердцем? – заинтересовалась Элеонора.
-- Пока что нет! Но вот уже-уже! – прохрипел Непрушко.– Куда мне ехать? Адрес! Адрес!
-- Господи! Ну что вы такой нервный, как гаишник на трассе Пенза-Копейск? – ухмыльнулась Элеонора. – Так бы сразу и сказали, что вам нужно, а то задурили мне голову, не думая, что девушке нужно собираться ещё сорок минут и полчаса!
-- Как полчаса? – не поверил ушам Непрушко. – Мне пять минут ходу до места встречи!
-- Вениамин Эрнестович! – добавила тону укоризны Элеонора. – Мне к вам что? Голой прикажете выходить?
-- Это вовсе необязательно. – Согласился Непрушко.
-- Я не поняла? – снова поймала новую струйку сумасшествия Элеонора. – А что вас не устраивает в моей фигуре?
В этот момент перед глазами Непрушко внезапно возник образ его преподавателя по психологии, Коли Богомаза, который однажды сказал ему на выпускном экзамене: «Веня! Если хочешь сохранить относительный рассудок до момента первых признаков запоя, никогда не спорь с женщинами! Особенно, если они неправы!».
Скрипнув разговелым нервом, Непрушко предпринял последнюю попытку не скомкать солнечный день и вежливо уточнил:
-- Элеонора! Душа моя! Ну, что вам стоит просто ответить на вопрос? Куда мне ехать, и где вас ждать?
Это была крайняя капля, переполнившая сосуд женского восприятия этого мира. Следующие полчаса Вениамин Эрнестович принимал сообщения на смартфон, в которых содержались точные, но постоянно меняющиеся координаты места встречи. Смс-месседжи дополнялись фотографиями со спутника, что говорило о том, что Элеонора Грусть взбодрила не одного своего знакомого из спецслужб. В довесок ко всему этому потоку информации, как пули из «Базуки», летели голосовые сообщения с пояснениями, уточнениями, извинениями и даже с «приветом Зине», что было явно уже не в адрес Непрушко.
По итогу сорокаминутных согласований, переговорщики, всё же, нашли компромисс. Элеонора Грусть призналась в том, что ей неожиданно реально взгрустнулось и встречу лучше перенести на более благоприятно время по предсказаниям знакомого астролога и гипно-йога, которого также задела эта вселенская сечь.
Вениамин Эрнестович в свою очередь выдвинул свои резоны, нервно заливая лыч дешёвым суррогатом в случайной компании бывших интеллигентов, лишившихся в своё время жилплощади. Суть доводов захмелевшего Непрушко заключалась в том, что Элеоноре Грусть удалось невозможное. Ну, ещё бы! За какие-то полчаса так весело поставить на уши всю Москву, а, вероятно, и все её окрестности, только для того, чтобы по итогу снова загрустить!
Уже погружаясь в сладкую алкогольную дрёму у себя дома, Непрушко и вывел эту сакраментальную догму:
«Если бы кто-то из мужчин, хоть на секунду, смог проникнуть в глубины женского мышления – мировая психиатрия, несомненно, приобрела бы нового неизлечимого пациента!»

29.07.2022 15:39