Химсостав преступления

Терминология изменена в связи с боевыми действиями на Украине и случаем, к ним приведшим.

Хрюк-бряк, зиги-зуги
Чпоки-тыки мяско
Как то близ Тернополя
Пялились в "колбаску".
 (народное)
   
    *    *     *
Воинская часть под Тернополем.Мотопехота.Построение утром, перед общей строевой. Старшина обходит взвод, один рядовой, "дед", по видимому так и не протрезвевший после ночных побудок "духам", оборзевает и из строя говорит старшине:
-Товарищ старшина, разрешите обратиться!
И не дождавшись положенного по Уставу "Разрешаю" развязновато спрашивает его:"Вы в Христово Воскресение веруете"?
Отступив чуть-чуть по сути, обрисую самого старшину - характеризую, так сказать: сверхсрочник, садист, гей, самодур каких мало, бухал с тем же солдатом, который про Христа и спрашивал, но - уже "высшее существо - сверхсрочник-второгодка", любимчик командования части, любовник самого замкомвзвода, и (по слухам) его жены тоже. А жена - в медчасти служит, мл. лейтенант медслужбы Зирянча, красавица "пониженой соцответственности и повышеной боеготовности" .
Старшина задумывается на несколько секунд, потом рявкает: "Рядовой Швардыкач, два наряда вне очереди!"
Рядовой, в анкете - поповский сын, интеллигент в тридесятом колене, не унимается и продолжает:
Товарищ старшина, а если я Вам докажу, поверите, отмените наряд?
Тот, тоже с не меньшего бодуна, говорит:
- Ну посмотрим, это еще как докажешь, на словах или на деле!
И уже мысленно готовится раскрутить недавнему собутыльнику таких "люлей", что их общая "крашка" мл. сержант Зирянча зафакается ему  гипс накладывать и "утку" менять.
- Давай, может, на деле? - говорит Швардыкач, выходит из строя, вынимает из кармана галифе невесть откуда взятый, а скорее всего сворованый где-то в увольнительной "Sagem-5.11" и шмаляет в самого мелкого, убогенького очкарика, ровно в сердце - почти в упор. Старшина при**евает, а рядовой растегивает застреленому гимнастерку, перекладывает волыну в свой нагрудный, скидывает галифе и начинает трахать застреленого рядового Сережу Жимодяйко в пулевое отверстие. Минута - и оргазм в анахат. Рядовой Ярослав Швардыкач вытаскивает член, в также и крови, из грудины - взвод стоит, молчит. Старшина, а его Геннадий звали, тоже пару тройку-секунд молчит, потом достает сигарету, протягивает Швардыкачу и говорит:
Не доказал, вообще тебе теперь двадцать два наряда вне очереди. Рядовой сообщает ему:
- Ты - говорит - пойми, что если бы Серёжа и вправду Христос был, даже не
по фамилии, он бы воскрес! А так - нет, само собой - ну за что столько нарядов, я ж доказал же!
Старшина,подставленый этим придурком (и сам бухой со вечера-вечера, и труп рядового от*баный на плацу валяется, и просто башка болит - что теперь командованию части говорить?) орет:
- Езжай ты на "дизель", все у нас богословие хотя бы на *уй сводят, а ты вообще к
сагемыду-мапутуду свел к какому-то, это ж сплошная некрофилия!
Тогда Швардыкач шмаляет и в него, в живот и грудину. Проходит гордо вдоль взвода, смотрит каждому в глаза и громко произносит:
Кто за Иисуса, просьба повторить, если не ссыкуны! И указывает на труп сержанта, лежащий на плацу.
Парни стоят, мнутся - секса-то хочется, но труп пялить страшно, а многим такое - просто западло. Один, башкирской национальности, рядовой Геволиев, говорит:
- Ну давай попробую, нам один фиг - что Христос, что наш поэт Хамза, что сейчас вот этот будет - герой моего иконостаса юности!
И, подняв и оттащив старшину с плаца, прислонивши к стене казармы, (главное - убрав его с плаца, чтоб хоть потрахаться без палева) вставляет свой "ищак" в рану в животе - видел бы самому больно бы стало. Пока он, стайер аула, стремится к достижению оргазма, парни-однопризывники, утомившиеся без женщины, потихоньку возбуждаются, все больше и больше, и вот уже еще один, без галифе и с "болтом" наперевес, пристраивается к Геволиеву сзади, и из-под казармы раздается голос Алишера:
- Маладэц, братуха, я как раз без "подкачки сзади" кончить не умею щас, привык у себя в Уфе!"
Остальные смотрят, закурили все уже - ситуация внештатная, стремно - вдруг всем взводом на "дизель" отправят, Жимодяйко не омывая "по уценке" уже его земляк оприходывает , второй, из Тюмени - очередь занял. И один, осетин-рядовой, тоже уже дембель, спрашивает Швардыкача: 
- - Щварда, а куда уютней - в живота или в сердцы?
- Ну проверь, возьми старшины "ПМ", один фиг он мне не нужен, там калибр такой лажовый, из него куда не шмальни - **зда да и **зда. То ли дело - мой "Sagem" ,в городе брал, у твоих единоверцев- 5мм!
А дембель-осетин уже ефрейтор был, честолюбивый, взял "ПМ", прошел вдоль строя курящих, выбрал самого страшного и угрястого, и шмальнул, куда-то между рёбер, над почкой,предварительно зайдя сзади и чуть прицелившись. Аккуратно уложив на плац и сняв галифе, пристроился к нему, совсем уже расслабившись и улегшись на "собрата по призыву".
 Остальной взвод видит - начальства нет,
подстреленый угрястый (Осип Вагин его звали) орет истошно - а никто не реагирует, думают в корпус-штабе дембеля опять кого-то за "откос" учат, и еще нашелся половой экстремал  рядовой, лезгин Ираклий, со сноровкой и без неприязни "пристроился" к Амиру, тому дембелю, сзади:
- Был Амир, - говорит - стал Азат, кровавое крещение Пурбинбайгатурмыка проходим, как раз
курбанбайрам пропустили! И заодно молодых научим, как мы в горах людей правдиво любим! Ну, во имя Аллаха, огня и лиги "Мусульмане за Иисуса" давайте уже все похристосимся, а то неровён час начальство на плац пожалует на крики (а Осип уже заткнулся, не дышит, только подергивается в ритм фрикциям). А на линейке плаца-то скучно, Швардыкач ролик уже снимает на мобилу, с некрофилами в солдатской форме, "Sagem" рядом, прямо на асфальте лежит. Еще один из "дедов" и пара дембелей, вошли в раж творческий с кровищщи запаха, и полный "УкроПорнХаб"дембельским аккордом учинили. Сеня Виверила - за разбои ему до призыва светило 8 лет общака, на подхвате был, но друзья судейские отмазали, армией заменили - поднял втихую "Сагем" с плаца, а два его земляка, одного к тому же призыва, обошли шеренгу сзади. Сеня выбрал еще одного в жертвы, самого крупного и мышцастого,Ростика Палегу, и стрельнул его ровно в брюхо, а два его кореша тотчас подхватили сзади еще живое тело - и держат, полувертикально, точнее - "финским лыжником" . Сеня положил ствол на плац, приспустил штаны и вставил *уй в свежую рану, а один из поддерживающих сзади, стащив с Ростислава галифе, традиционный анал с ним начал производить. Тем временем совсем бешеный один, Игорь, стоял-стоял, достал сажальце кухонное, подтянулся к ефрейтору - и туда же, куда тот шмалял из "ПМ"а в Осипа, сажальце-то и вставил. Как раз между ребер. А оно длинное, аж до сердца и еще чуть - чуть, почти насквозь - и стал Игорь ефрейторова оргазма не дожидаясь и на фрикции с конвульсиямм внимания не обращая, двойную радость себе учинять - одной рукой нож между ребер тягает, второй - штаны ефрейтору стянул и *уй вправил и фрикции погнал, в полную длину размера, а размер тоже немаленький и щель ту ефрейторскую он ждал до сего момента - явно "дед" не дрочер.
А самый неприметный всем, невзрачный рядовой, дембель уже, Леша - стоит, курит одну за другой - накуриться хоть без дедов и офицеров,чтоб от сигарет хоть а не от метаболит-эйякулята замкомвзодова тошнило, и через галифе видно - тоже стояк. И плачет уже от наблюдаемого. Друг  рядом подбадривает:Чего ревешь - армия, нельзя!
Тот тихим голосом ему отвечает: Гена мой земляк был,меня здесь встречал, думал - домой провожать будет, нас духов еще к армейским матрасам по ночам ревновал-притравливал, сушилку нами кропил во имя Сатори своей, фоткался - ну вот и окропили любовью... Сам плачет,аж тоска. Докурил, ушел в "караулку", сидит, ду-умает.
Тем временем к плацу подрулил импортный "Виллис", в котором было начальство - внезапная проверка из Киева. "Подпол" из Москвы, какой-то майор, говорящий по-русски с акцентом и по-английски бегло, замкомвзвод и мл. лейтенант Зирянча за рулем - заодно и глянуть, кто там орал и в случае чего первую помощь оказать.  Взвод осиротел, вожаки - и те без заводилы-ефрейтора, а из "Виллиса" вышел майор, не обращая на беспредел на плацу внимания поднялся в караулку и вывел плачущего рядового наружу, подвел к машине. Тот словно в ступоре - стоит, курит, потом сел к ним в машину, и всё плачет. Замкомвзвод, с "Кедром" на шейном ремне, вышел из "Виллиса", и разрядил весь магазин боеприпасов по оставшимся в живых. Затем забрался обратно и тронулись с плаца в штаб. И следом грузовик с личным составом, люди самого Попореза и Тягнибока. И говорят между собой и с ним тоже:
- Нереально в этой стране с новобранцами, Синельниково одно да казбеки махачкалинские!
Свинина да говядина, свинина да говядина, даром, что ли, воюем - вот и баранины с олениной перепало! Что думаешь, ревунок?! Не бойся, не съедим - в Москву поедешь, сводку Путину повезешь, our djude, прямо в ротик, с охраной дослуживать будешь!
Рядовой посмотрел на дорогу - пыль, солнце, асфальт плаца, прямо по курсу - Москва, и мысль в его голове билась, вместе со слезами иссушая юнный жестью траченый мозг:
- Не потрахался в праздник мусульманский, друга потерял искреннего (от дружеских ударов Шмардыкача у Леши искры из глаз высекались на "раз-два") , зато оленятину увидел как делают и карму знаю - не скажу только, умер я молодым.

2014-2019, 2018-2022