Прощание инженера Гарина 20-29

20
Это время для Петрограда был рекордным по количеству совершенных преступлений. Отошло в прошлое время военного коммунизма, когда принудительно трудящиеся полуголодные рабочие не справлялись с нормами, а под надзором продовольственных отрядов крестьяне не были заинтересованы в результатах своего труда, и в стране начался голод. На десятом съезде коммунистической партии большевиков было принято решение о прекращении военного коммунизма и переходе к новой экономической политике – НЭП.
Была разрешена свободная торговля. Появились частные предприятия и иностранные концессии, облегчилась жизнь крестьян, что привело к оживлению экономики. Открылись частные банки, фирмы, тресты, магазины, рестораны и кабаре, где гуляли нэпманы – так называли богатых людей.
Оживление экономики сопровождалось оживлением преступности. После окончания гражданский войны, домой вернулось много людей с оружием и соблазн хорошо жить, не трудясь, оказался очень велик.
На тысячу жителей Петрограда приходилось 22 преступления, тогда как в Москве – только 10. От рук бандитов гибли опытнейшие сотрудники уголовного розыска. В ЧК было создано Управление уголовного розыска Петрограда. Ппредседатель Петроградской Губчека со страниц газеты «Петроградская правда» обратился к жителям с просьбой сообщать в комиссию «Обо всех случаях, связанных с насилием, нападений на граждан и должностных лиц».
С июля по ноябрь года по городу прокатилась волна взломов сейфов в государственных и частных заведениях. Какая–то неизвестная банда щелкала надежные сейфы, как косточки из компота. Эксперты–криминалисты, работавшие еще в царской полиции, утверждали, что эта серия взломов – работа профессионалов дореволюционной выучки.
Для борьбы с ними была создана 3-я бригада уголовного розыска Петра Прокопьевича Громова, бывшего типографского рабочего. В бригаде работали выпускники школ милиции, недостаток опытов и знаний возмещавшие храбростью и преданностью своему делу.
Одним из сотрудников 3-ей бригады был Василий Витальевич Шельга.

21
Шельга достал из кармана чудом сохранившийся ключ и отомкнул дверь своей ленинградской квартиры. В нос ударил затхлый и пыльный запах брошенного жилья. Он с трудом открыл окна, которые заклеила на зиму незадолго до смерти мать. Его никто не ждал.
Квартиру на Малой Дворянской улице они получили, когда отец ушел воевать с белыми. До этого они жили в подвале за Нарвской заставой и в детстве, когда он часто болел, с кровати смотрел в единственное окошко, научившись отличать высокие зашнурованные ботинки матери, подрабатывающей стиркой и уборкой дорогих квартир, и высокие черные сапоги отца.
Отец служил обходчиком на Николаевской железной дороге. В его обязанности входило содержание в работоспособности и чистоте своего участка дороги, который он ежедневно объезжал на ручной дрезине, проверяя состояние стрелок, крепление рельсов и шпал.
Он с гордостью рассказывал, как участвовал в переезде правительства в Москву. Было решено, что состав, в котором поедет Ленин, оправится с грузовой станции  «Цветочная площадка» находящейся за Московской заставой. Эта безлюдная станция была совершенно заброшена и находилась в пустынном месте пригородных путей, рассказывал отец. Вечером бригада железнодорожных рабочих, в составе которых был отец Василия, тщательно осмотрела рельсы от «Цветочной площадки» до главных путей Николаевской железной дороги. Ленин прибыл к поезду в автомобиле вместе с Надеждой Крупской и с благодарностью пожал руки рабочим и, в том числе, отцу Василия. Состав ушел с потушенными огнями. Окна пассажирских вагонов были плотно зашторены и свет в купе не зажигался.
Потом началась гражданская война, отец ушел воевать и не вернулся. Василию пришлось бросить школу и пойти работать, но мать уговорила его пойти учиться дальше.
– У твоего отца было шесть классов, а у меня только три. Недалеко открыли вечерние курсы для подготовки рабочих в институт, пойди и запишись.
– Мама, тогда у меня не будет свободных вечеров! Я не смогу встречаться с друзьями, не познакомлюсь с девушками и никогда не женюсь!
– Ты еще молод, у тебя все впереди. Отец мечтал, что ты станешь инженером, а я же вижу во сне, как я с гордостью говорю подруге: мой сын – инженер!
И Василий записался на курсы рабфака.
Потом случилась эта ужасная история с его матерью. Она зашла в комиссионный магазин, чтобы узнать, не сможет ли продать что–нибудь из ненужных вещей и попала на ограбление. Бандиты разбивали витрины и рассовывали по карманам драгоценности. Тот, что дежурил у дверей, пытался затолкнуть ее в магазин, где уже стояли в углу несколько испуганных посетителей. Она стала сопротивляться и пыталась вырваться, за что получила удар ножом. Василий попрощался с ней в больнице.
Когда он вернулся домой с похорон, их маленькая квартира показалась ему неожиданно большой. Он какое–то время слонялся из угла в угол, потом зашел на кухню и вскипятил чай. Кто теперь будет его встречать с работы? Кто будет спрашивать, что он хотел бы поесть на ужин и рассказывать последние новости? Кто будет зимой завязывать на его шее шарф, и поднимать воротник? Только теперь он понял, как много значила для него мама. Он посвятит свою жизнь борьбе с этими подонками. Василий ушел из рабфака и записался в школу милиции.
Тогда же появилась соседка Маша. Тоже из рабочей семьи. Он ей нравился, и она строила ему глазки. После их первого поцелуя он подумал, что любовь выглядит не так. И когда она осталась у него ночевать, он опять подумал, что настоящая любовь выглядит иначе. Он дал Маше почитать «Вешние воды», но она через день книгу вернула.
– Все, что тут написано, это неправда, – сказала она.

22
В кладовке он нашел веник и швабру и, набрав ведро воды, принялся за уборку. Как маме удавалось содержать в такой чистоте их квартиру? Скоро заблестел пол, и он принялся за окна. В квартире посветлело. Смахнул пыль со слоников, которые стояли дружно на буфете. Мама говорила, что они приносят счастье. Цветы на окнах давно засохли, и он с сожалением их вынес вместе с другим мусором. Он купит новые цветы. Протер зеркальную стенку, говорили, что тут жила балерина и занималась у этой стенки. Он пытается представить себе эту балерину, где она теперь? Вытряхнул пыль из одежды и, когда во дворе он выбивал пыль из ковра, доставшегося им от прежних владельцев, его окликнула уже дважды побывавшая замужем соседка Маша.
– Василий! Ты вернулся? Я занесу тебе обед.
Похоже, она хотела возобновить их встречи. Он представил себе Машу, в балетной пачке у зеркальной стены и снова подумал: любовь выглядит не так.
После окончания милицейской школы он получил свое первое задание, которое могло стать и последним. Это было время, когда Петроград терроризировала банда Леньки Пантелеева, прославившегося за последнее время своими зверскими убийствами и налетами. Петроградцы боялись выходить на улицу, а нэпманы тратили все свои доходы на телохранителей и вооруженную охрану своих домов.
На совместном совещании работников уголовного розыска было решено организовать двадцать засад в местах возможного появления бандита, и в одной из засад на Можайской улице участвовал Василий. Здесь, на втором этаже находилась квартира известной проститутки, где нередко собирались за картами воры и налетчики. Всем участникам раздали фотографии Пантелеева и его главных подельников. Василию, как наименее опытному указали место за буфетом. Он должен был взять на прицел первого входящего.
Пантелеев не ожидал засады. Он резко шагнул вперед и строгим, но спокойным голосом произнес:
–  В чем дело, товарищи, кого вы здесь ждете?
Чекисты не могли хорошо разглядеть лиц вошедших. И быть им убитыми, но при вытаскивании из кармана, Ленькин пистолет зацепился за карман и грянул непроизвольный выстрел. Василий нажал спусковой крючок, и главный налетчик Петрограда рухнул на пол с простреленной головой.
Участники операции наградили грамотами и премиями, а Василия, по его собственной просьбе, перевели на работу в угрозыск, где он сразу оказался втянут в дело об уголовщине в международном масштабе.

23
Дело началось с того утра, когда он пришел в гребную школу и вместе с Тарашкиным обнаружил труп на заброшенной даче. И не только труп, в подвале оказались неизвестно как разрезанные железные бруски с фамилией Гарин. Ему поручили заняться этим делом, отнявшим у него год, а могло отнять и всю жизнь. Никому не известный инженер Гарин, которого двигала жажда власти, стал его соперником, хотя однажды спас его от смерти.
Это было на «Аризоне», когда гребень огромной волны сбросил его с палубы за борт и, рискуя жизнью, Гарин схватил его за край плаща и боролся с волной, покуда она не пронеслась через яхту. Он тогда спросил Гарина «Зачем вы пропустили удобный случай от меня избавиться? Или вам до зарезу нужна моя жизнь? Не понимаю». Гарин ответил «Чудак вы, Шельга. Зачем же я должен поступать логично? Я не учитель математики…»
Еще была красавица Зоя, авантюристка подстать Гарину. В лесу Фонтенбло Шельга ей сказал «Слушайте-ка, давеча мы проехали мимо полисмена, он заметил номер машины. Если меня сейчас убьют, к утру вы все трое будете в стальных наручниках». Она ответила «Хорошо, я приму это к сведению». Это его не спасло.
Когда он заводил машину, сукин сын Роллинг запустил в него четыре пули. Хотел убрать свидетеля. Он тогда влез на балкон и видел, как Гарин расправился с бандитами. У него только и была эта одна минута. Когда машина на ходу, они бы с ним ничего не сделали, побоялись. Его, обливающегося кровью,  нашли в лесу и доставили в больницу.
Тогда в лесу он мог скрыться, но у него весь план был уже разработан и он своими глазами видел действие аппарата. Гарин и Роллинг. Смертоносная машина и миллиарды. Всего можно ждать. В кармане у него был фальшивый паспорт для Гарина, с десятью визами. Помог советский посол на улице Гренвиль. Аппарат его, – рукой взять, – в автомобиле. И он остался.
В больнице Шельга был прикован к постели. Обе руки его были в гипсе, грудь и голова забинтованы. Для защиты – одни глаза. Он знал, что Роллинг не успокоится, пока его не прикончит. Вот уже два дня, как сестры на ночь «забывали» закрыть окно и он прислушивался к каждому шороху. И из больницы в безопасное место его забрал Гарин, где выведал все про фотографию надписи на спине мальчика Вани Гусева. Потом привез на захваченный им остров.
Там он подлечился и часто обедал вместе с Гарином, Роллингом и Зоей, которая всех назвала непримиримыми врагами. Так оно и было. Иногда с ними обедал капитан норвежец Янсен, похоже, Зоя с ним тоже крутила роман.
Зачем он нужен был Гарину? Это Шельга понял, когда рабочие, не получая зарплаты, остановили гиперболоид, который бурил скважину в земле в поисках золота. Гарин попросил его уговорить рабочих продолжать работу, и он, сам, бывший рабочий, нашел с ними общий язык. Потом он организовал на острове восстание, и Зоя помчалась за помощью к Гарину. Где сейчас эти два авантюриста? После сильного шторма «Аризона» исчезла в Тихом океане навсегда, ее обломки еще долго находили встречные корабли, а эта пара покоится на дне, если ее еще не съели пираньи. Закономерный и справедливый конец.

24
Что было дальше? Когда Гарин уехал в Вашингтон наслаждаться беспредельной властью, а Зоя сбежала на «Аризоне» с капитаном Янсеном, Шельга решил, что наступил его час. Он обошел всех членов Революционного комитета, и они собрались в белом домике на берегу уединённой бухты Золотого острова.
– Товарищи, я собрал вас, чтобы обсудить ситуацию. Остров в наших руках, что будем делать дальше? Еды осталось на две недели. Капиталисты быстро опомнятся и, если не решатся на новую атаку, возьмут нас в кольцо и уморят голодом. Одни мы долго не продержимся, нам нужна надежная защита. Что я предлагаю? Попросить защиту у Советской России. Может быть, не все знают про эту страну, которая родилась тоже в результате всенародного восстания? Этой страной правил царь и буржуазия. Дворянство купалось в золоте, пило шампанское и танцевало на балах, а рабочие по двенадцать часов стояли у станков, приносящих прибыль капиталистам, крестьяне не разгибали спин на помещичьих полях. Теперь в России советская власть, все стало народным, и к ней присоединяются другие республики. Это первая в мире страна, которая объявила своим лозунгом «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»
– А какое им до нас дело? – спросил кто-то из рабочих, – небось, своих забот по горло.
– Отвечаю. Мы объявим наш остров Тихоокеанской советской республикой и попросим принять нас в Советский Союз. И Советская власть возьмет нас под защиту.
– А как практически это будет выглядеть? – спросил другой.
– Я свяжусь по радио с советским послом в Париже.
На том и порешили.
Разговор с послом был кратким. После некоторого молчания он сказал, что доложит руководству. Неделя прошла без изменений. Наиболее решительные стали складывать вещи, чтобы покинуть остров – в гавани еще стоял корабль, когда все увидели на горизонте дым, и вскоре вблизи острова остановился пароход. С него спустили лодку, которая направилась к берегу. На ее носу стоял человек, размахивающий белым флагом.
Лодка причалила и прибывших препроводили в дом, где заседал революционный комитет. Это был новый губернатор и администрация острова. Губернатор объявил, что, во-первых, они привезли продовольствие, и, во-вторых, в результате переговоров США и Советской России, остров возвращается под власть США, а Советской России будет предоставлена компенсация. Всем, находящемся на острове, объявляется амнистия. Те, кто хотят уехать, смогут перейти на пароход, и будут отвезены в Лос-Анджелес, а те, кто хотят остаться, останутся. Они будут получать хорошую заплату. Шахта будет засыпана.
Шельге был вручен официальный, подписанный двумя странами, документ, в котором были перечислены эти пункты и новый губернатор спросил его, что он намерен делать? Шельга заявил, что здесь ему делать больше нечего, и он решил возвратиться домой в Ленинград.
Почему он сотрудничал с Гариным? Чтобы вернуть гиперболоид в Советскую Россию и не дать возможность его использовать врагами против революции. И это ему удалось. Вот эти чертежи. Немного помялись и пахнут потом, он их вывез, обмотав вокруг себя.
Шельга подвинул к себе лист бумаги, налил чернила в пересохшую чернильницу и начал писать отчет о проделанной работе.

25
В умытом первым летним дождем, Ленинграде почти исчезли последствия наводнения. Дворники чистили улицы, в квартирах открывали и мыли окна, девушки красили статуи на стрелке Васильевского острова и решетки Дворцового моста. Шельга быстро шагал по знакомым улицам, без повода улыбался встречным, замечая перемены, прошедшие в городе. Появилось много автомобилей, и милиционеры-регулировщики в белых гимнастерках весело дирижировали уличным движением. Улицы заполнили девушки в красных косынках – комсомолки. На здании номер 2 по Гороховой улице сменили вывеску: Петроградская ЧК стала Ленинградской. Здесь до переезда в Москву работал сам Дзержинский, а на втором этаже помещался первый советский Угрозыск. На знакомой двери появилась табличка: «Инспектор 3-й бригады П. П. Громов».
Шельга вошел. Комнату украшал огромный стол, за которым еще трудился начальник полиции Петербурга. Его новый владелец инспектор Громов отсутствовал. Стены увешаны фотографиями разгромленных банд. Знакомые лица. Банда Чугуна, ликвидированная еще в 1920 году. Матерый ворюга Иван Белов по кличке Ванька Белка, расстрелян в 1921-м. Шайка Леньки Пантелеева, разгромлена в 1923-м. И еще какие-то незнакомые фотографии. Хорошо поработала бригада во время его отсутствия.
Сначала никто на него не обратил внимания. Бригада была занята своими делами.
Ваня Бодунов чистит револьвер, не раз спасавший его в схватках с бандитами. Это он под видом «блатного» был внедрён в преступную среду, что позволило разгромить банду Ваньки Белки.
Какие-то бумаги рассматривают на столе Кренев и Сальков. Оба корифеи сыска, после революции присоединились к пролетарскому Угрозыску и обучают молодежь. Кренев инструктировал Шельгу перед отъездом в Париж, а Сальков подарил ему увеличительное стекло и объяснил, как искать отпечатки пальцев.
Комсомольцев Мишу Тарасова и Петра Юрского направили из милицейской школы. Они первые подняли головы.
– Смотрите, кто к нам пришел, – закричал Миша.
– Из дальних странствий возвратясь, какой-то граф, а может быть и князь, – поддержал его Петр. Он был самый образованный в бригаде и любил наизусть читать стихи.
– Здравствуйте, друзья, – Шельга пожал руки всем пятерым, – как вы тут без меня?
– Скучали. А про тебя ходили разные слухи. Пока ты шлялся по парижским борделям, мы чистили город от бандитов. Ты видел новые фотографии? Это – Девятка смерти, вот Черная маска, это – Банда лесного дьявола. Наша работа.
– А где Ваня Бусько?
– Иван Бусько, ты помнишь, засветился при взятии Леньки Пантелеева, и начальство устроило ему перевод из Петрограда в погранохрану на Дальний Восток, опасаясь, что кто-либо из уцелевших сообщников Леньки мог отомстить. А вот и наш главный!
В комнату вошел Петр Прокопьевич Громов, его одного в бригаде величали по имени и отчеству. Сын полицейского-городового. Старый коммунист, человек острого и насмешливого склада ума.
– Шельга? Рад тебя видеть. Хорошо отдохнул?
– Петр Прокопьевич, я не отдыхал…
– Шучу, шучу. Ребята, садитесь сюда поближе. Наша бригада получила новое задание. Нам предстоит ликвидировать опытного шнифера Григория Александрова по кличке Жоржик Чёрненький. Он учился искусству взлома сейфов у легендарного Фролова, сколотил банду, которая грабит магазины, тресты, банки и богатых людей. Они взламывают окна, двери, ломают потолки, даже капитальные стены.
И он начал распределять обязанности между членами бригады.
– Петр Прокопьевич, а что вы поручите мне?
– У тебя, Шельга, будет особое задание, ты его получишь у начальства. Да, еще вот что, к нам прикрепили студентку. Она будет у нас проходить практику, так что прошу всех быть к этому готовыми. Прилично одеться, никаких скабрезных анекдотов и ухаживаний.
– Я возьму над ней шефство, – предложил Тарасов.
– Почему ты? – возразил Юрский.
– Потому что я первый сказал.
– Друзья, не ссорьтесь, – успокоил их Громов, – она тоже получит особое задание. Скорее всего, она будет работать с Шельгой.
– Везет Василию, – заметил Бодунов, – и в Париже побывал, и практикантку ему. Завтра же запишусь в гребной клуб, и начну посещать брошенные дачи.
Скрипнула дверь. Вошел вестовой.
– Кто тут Шельга? Вас вызывает начальник.

26
Большой кабинет начальника Губчека был обставлен трофеями, добытыми в схватках с преступным миром, а одну из стен украшали фотографии знаменитых уголовников. Из-за стола поднялся невысокий человек плотного сложения с бритой головой и тремя ромбами на петлицах. Он подал Шельге руку и указал на стул.
– С прибытием, товарищ Шельга. Как вы съездили?
– Вот мой отчет, я описал все подробно. В папке чертежи гиперболоида инженера Гарина, я их сумел достать. Теперь нам некого бояться.
– За чертежи гиперболоида спасибо, но они уже потеряли актуальность: Лига Наций запретила использовать его как оружие.
– Значит, весь мой год прошел зря, и ничего полезного для Родины я не сделал?
– Наоборот, вы принесли большую пользу Родине. Вы их здорово напугали этой Тихоокеанской советской республикой! Сейчас ссориться со Штатами не время, но благодаря вашим действиям Америка отправит нам в подарок тысячу тракторов Форда. Кстати, первый корабль с тракторами уже причалил в нашем порту. Так что я думаю представить вас к ордену. Сейчас вам надо отдохнуть и подлечиться, вы получите месяц отпуска.
– А какое будет мое второе задание?
– Без работы не останетесь. Вы слышали что-нибудь о металле М?
– Что-то слышал, это радиоактивный металл, его открыл погибший геолог Манцев.
– Теперь я вам скажу то, чего вы не знаете: Манцев не погиб. Он жив и возглавляет в нашем Горном институте лабораторию по исследованию металла М, который может оказаться источником энергии будущего и даже использоваться в военных целях. Работы этой лаборатории строго засекречены и составляют государственную тайну. Вам будет поручено охранять безопасность сотрудников лаборатории и не допустить разглашения их работы. Сейчас к ним прикреплен малоопытный работник, и после вашего отпуска он передаст эту работу вам. В помощь вы получите практикантку, которую пришлют к нам на днях. Отдыхайте, подлечитесь, посидите в библиотеках: вам нужно подковаться по части радиоактивных металлов. Вы были знакомы с Манцевым лично? Нет? Хорошо, тогда, возможно, мы внедрим вас в эту лабораторию.
Он встал и протянул руку.
– Отдыхайте, товарищ Шельга. Отпускные получите в кассе.

27
Работу по охране лаборатории М Шельга начал с ознакомления с личными делами ее сотрудников. В отделе кадров Горного института строгая дама по фамилии Федотова, служившая, вероятно, еще при царе, долго рассматривала его удостоверение, попросила подойти к окну, чтобы лучше разглядеть его лицо и сравнить с фотографией на удостоверении агента угрозыска, и еще кому-то звонила. Потом вынула из шкафа коробку с надписью «Лаборатория М» и поставила на стол у окна.
– Пожалуйста, смотрите, выносить из комнаты и фотографировать ничего нельзя. Если будут вопросы, я – рядом.
В коробке 8 папок: Манцев, Гарин, Хлынов, Вольф, Лось, Хохлов, Кузьмин и Добровольская. Отложил в сторону две папки: Гарин и Вольф. Что представляет собой Гарин ему известно больше, чем кому-либо другому, интересно, что он сообщил о себе в отделе кадров?
Петр Петрович Гарин, по профессии геолог, проводил геологические изыскания на Камчатке. По окончании, с добытыми образцами и с женой, дочерью сотрудника бывшей Российско-Американской компании, управлявшей русской Аляской и прибрежными островами, из Петропавловска-Камчатского на судне «Гангут» отправился в Ленинград. У берегов Мексики, не доходя до Панамского канала, попали в сильный шторм. Корабль разбился о рифы и затонул. Все образцы ушли на дно, а Гарина с женой волны выбросили на необитаемый остров. Их спас американский корабль, идущий в Лос-Анджелес. Оттуда они и добрались до Ленинграда, с которым связана его молодость: он окончил Ленинградский геологический институт. Счастлив вернуться на Родину и готов трудиться на любом месте, где он принесет пользу молодой республике. Кто дал ему рекомендацию? Профессор Манцев, под руководством которого он сделал дипломный проект.
Вот такая характеристика. Невинный, как ягненок. Надо будет встретиться.
А второй – Генрих Вольф. Есть фотография. Красивое лицо с широким лбом, холодными глазами, резко очерченный упрямый подбородок и короткий прямой нос. То, что немцы называют арийской расой. Где-то я уже видел это лицо, но где? Может, встречал здесь на улице? Прибыл из Германии на год на практику. Студент четвертого курса Берлинского университета, отличник. Рекомендован профессором Рейхером. Происхождение – рабочее. Антифашист. Профессия – геолог. Область интересов – радиоактивные металлы, поиск, добыча и использование. Приветствовал Октябрьскую революцию, давшую заводы – рабочим, землю – крестьянам и мир – народам.
Понятно, не лыком шит, советские девизы знает наизусть. К этому надо внимательно присмотреться. С Германией надо быть осторожным: недавно был заключен Рапалльский договор и нормализованы советско-германские отношения. Красная Армия получала возможность использовать технические достижения германской военной промышленности и изучать современные организационные методы германского генштаба. Рейхсвер получил возможность готовить группы лётчиков, танкистов и специалистов по химическому оружию, а также обучать своих офицеров обращению с новым оружием, изготовление и владение которым было запрещено Германии.
Посмотрел другие дела. С Хлыновым лично знаком, Лось и его рабочие тоже хорошо проверены. Последнее дело – практикантка Елена Добровольская. Шельга вернул коробку с надписью «Лаборатория М», поблагодарил строгую даму и вышел на набережную.
Елена Добровольская – это Ляля.

28
С Лялей Шельга познакомился случайно. Когда это было? Летом 1921 года? Нет, осенью. Вечером Василий закончил смену, переоделся и, пройдя проходную Путиловского завода, направился домой. Он помнит, чтобы сократить дорогу, шел по безлюдному парку и под ногами шуршали упавшие листья. Стояла непривычная тишина. Потом услышал сдавленный женский крик. Он ускорил шаги и за поворотом увидел двух парней, которые тащили в кусты упирающуюся девушку. Высокий выворачивал ей руки, а маленький, что пониже, пытался зажать ей рот.
– Эй, парни, что вы делаете, – крикнул Василий, – а ну, отпустите девушку.
Парни остановились. Маленький достал финский нож и сказал:
– Тебе чего? Иди своей дорогой.
Василий подошел поближе. Он бывал в драках. Двое против одного. Достал из карманов два кастета и надел их на руки. Кастеты делал местный заводской слесарь, в это тревожное время такой товар был нарасхват. Увидев на руках заводского широкоплечего парня кастеты, младший взглянул на старшего. Старший отпустил девушку и они ушли.
– Где ты живешь?
– На Лиговке.
– А здесь что ты делала?
– Засиделась у подруги. Играли во «Флирт».
– Во «Флирт». А зовут тебя как?
– Ляля. Спасибо тебе, если бы не ты, не знаю, что бы было.
– Небось, знаешь. А я Василий.
– Василий, а что это у тебя на руках?
– Кастеты? Чтобы драться. Этим как врежешь, мало не покажется.
– А можно я надену.
– На, попробуй, – он отдал Ляле кастет и помог его одеть, дотронувшись до ее теплой ручки, – ну как?
– Здорово!
– Хочешь, я для тебя закажу парочку на своем заводе?
Оба засмеялись. У Ляли был легкий и негромкий смех. Как журчание ручья, подумал Василий и внимательно посмотрел ей в лицо.
– Ты чего смотришь?
– Красивая ты.
– Это я в маму. Она – артистка. Только ее театр сейчас закрыт. А папа – научный работник. Я тоже хотела стать артисткой, оканчиваю театральную школу, что будет дальше – не знаю. Вот и мой дом.
– Ну, бывай, – сказал Василий.
– Подожди, – она оглянулась, положила ему руки на плечи и, встав на цыпочки, поцеловала в щеку, – приходи, я познакомлю тебя с моими родителями. Василий, у нас хорошая библиотека. Ты читал Джека Лондона «Мартин Иден»?
– Нет.
– Он тоже был рабочим, а потом стал известным писателем. Я сейчас тебе вынесу эту книгу. Почитаешь, отдашь.
Они стали встречаться, гулять по набережной Невы, он рассказывал ей о светлом будущем, которое принесет революция. Во время разговора он, как бы увлекшись, брал ее за руку и они шли, прижавшись друг к другу, как двое влюбленных. А когда он легко поднял ее на руки и перенес через лужу, Ляля сказала:
– Какой ты сильный!
– Василий, – сказала однажды Ляля, когда он принес очередную книгу, – я тебя приглашаю на наш выпускной бал. До него остался месяц. За этот месяц я научу тебя танцевать мазурку. У тебя есть парадный костюм? Тогда я попрошу у папы. Мазурка состоит из пяти основных движений. Дай мне руку. Теперь запоминай.
Первый урок был особенно трудным, но он старался и через месяц уже уверенно вел Лялю по блестящему паркету их гостиной. И он побывал на настоящем балу по случаю последнего выпуска театральной школы. Бал с особой любовью подготовили преподаватели и родители, как память о безвозвратно ушедших временах. Был приглашен настоящий оркестр и распорядитель составил сценарий бала, в котором была предусмотрены и выдача дипломов, выступления учителей и выпускников, столы с шампанским, и танцы.
Василий никогда не был на балу и, если бы не Ляля, он бы сбежал. Но уроки танцев не прошли даром. На крыльце после традиционного поцелуя в щеку и прощального "Бывай" он не отпустил ее.
– Ляля...
– Что?
– Ляля...
– О, я вижу, ты хочешь сказать что–то важное. Ну, не тяни. Давай я тебе помогу. Повторяй: Ляля, я...
– Ляля, я...
– Тебя...
– Тебя...
– Дальше ты сам.
– Ляля, я тебя ... люблю.
– Я знаю. А дальше?
– Что дальше?
– Опять тебе помочь? Повторяй: будь...
– Будь...
– Моей...
– Моей...
– Дальше ты сам.
– Ляля, будь моей... женой.
– О, это официальное предложение. Разве так предлагают руку и сердце?
– А как?
– Ты что не видел, как это делают в кино? Василий, не хмурься, я шучу. Но моей руки ты должен попросить у моих родителей.
– Они не согласятся, я это знаю.
– Но ты не спросил, согласна ли я? Я согласна. Можешь поцеловать меня в губы. Ты умеешь целоваться? Как вкусно! От тебя пахнет шампанским.
– Ляля, есть одна важная новость. Завтра я уезжаю на фронт защищать Петроград. Я думаю, это ненадолго. Мы продолжим этот разговор, когда я вернусь.
– Это опасно? Конечно, опасно. Вот что, у меня есть волшебный талисман, я его тебе дам, и ты будешь его носить, а когда вернешься, отдашь. Золотая цепочка, на которой сердечко. Не отказывайся. Он помогает даже тем, кто в него не верит. Сделаем так, зайди к дому со двора. Я подам тебе знак свечой, вот так. Ты подойдешь к моему окну, и я передам тебе талисман. Он будет тебя хранить.
Потом все было как во сне. Ляля подала ему руку, он забрался через окно в ее спальню, и она потушила свечу.
– Говорят, кошки видят в темноте. Я хотела бы быть кошкой. Не бойся, я заперла дверь.
У нее была узкая кровать.
– Знаешь что, когда мы поженимся, ты пойдешь учиться в рабфак, потом кончишь институт и станешь архитектором. Ты хочешь быть архитектором?
– Да.
– А я вступлю в комсомол, и буду носить красную косынку. У нас будут двое детей: мальчик будет такой сильный, как ты. А девочка такая красивая, как я. Что, тебе уже пора? Обними меня еще раз. Я буду тебя ждать.
Они не знали, что эта их встреча – последняя.
Когда он вернулся через две недели с очередной книгой подмышкой, это были «Три мушкетера» и подошел к знакомому дому, поперек дверей были прибиты крест–накрест две доски. Дом был заколочен и пуст. Его увидела соседка и сообщила, что Добровольские уехали за границу.
– Вы Василий? Ляля оставила для вас письмо. Волнуясь, он вскрыл конверт.
"Василий, случилось непредвиденное: мы уезжаем за границу. Вероятно в Париж. Я в отчаянии и не знаю что делать. Сначала хотела остаться и даже стала складывать свою сумку, чтобы бежать из дома. А потом испугалась. А вдруг ты не вернешься или найдешь другую? И родителей жалко. Прости меня. Кто-то стучит. Я верю, что ты прочтешь это письмо, и мы еще встретимся. Если не на земле, то на небе. Да хранит тебя Бог. Ляля"
Он долго не мог ее забыть и попросил приятеля вытатуировать у себя на руке ее необычное имя – Ляля.
Татуировку заметила соседка Маша.
– Кто это – Ляля?
– Ну, так, романтическая история. Как говорится, все прошло и быльем поросло.
– Я за тебя выйду, но это имя ты сними.
– Пусть остается, оно мне не мешает.
Маша надула губки и ушла к себе, но когда она узнала, что он решил стать милиционером, отняла ключи от своей комнаты.
– Я не хочу быть женой милиционера. Каждый день ждать, вернешься ли ты живой. Прощай.
Так закончился его второй роман, а после убийства на заброшенной даче ему стало не до романов.
29
На рассвете, близ бонов гребной школы, на реке Крестовке остановилась двухвёсельная лодка. Из неё вышли двое: мужчина и женщина. Первым вышел мужчина. Женщина передала ему два рюкзака. Потом он подал ей руку. Она руки не взяла, сама легко выпрыгнула на берег. Они привязали лодку, надели рюкзаки, и скрылись в лесу.
В эту ночь в клубе дежурил спартаковец Тарашкин. По молодости лет он сидел над сонной водой на бонах, обхватив коленки. В ночной тишине было о чём  подумать. Три лета подряд москвичи, не понимающие даже запаха настоящей воды, били их гребную школу. Это было обидно. Давно не приходил его напарник Шельга, с ним дела пошли бы лучше. Вспомнился Иван, шустрый мальчишка, которого приютил их клуб. Это тогда Шельга сфотографировал надпись на спине Ивана. Потом приехал иностранец, показал эту фотографию и увез мальчика. Зачем он отдал его этому иностранцу? Тарашкину мальчик очень понравился, даже думал его усыновить. Где он сейчас?
Сидя на бонах, Тарашкин видел, как пришвартовалась эта двухвёсельная лодка. Наверное, пойдут в одну из дач, подумал он и посмотрел на часы: около шести. Стукнула калитка, и, ведя велосипед, подошёл Шельга.
– Василий Витальевич! – радостно воскликнул Тарашкин, как хорошо, что вы пришли, а я вас дожидался! Записываетесь в команду на шестёрку? Где вы были целый год?
– Много будешь знать, скоро состаришься. Боюсь, я не в форме, надо сначала потренироваться. А, как твои дела, товарищ Тарашкин? Что новенького?
– Все путем. Вот только за мальчонкой скучаю, вы не в курсе, где он, когда вернется?
– Он не вернется. Расскажу в другой раз. Что еще?
– Да, а сегодня на рассвете опять видел я лодку, а в ней двое. Как в тот раз.
– И опять двойники?
– Слава Богу, нет. Мужчина и женщина.
– И ты разобрал в темноте?
–Да уж женщину от мужчины я отличу! Может, опять съездим на ту дачу?
Помните то утро?
– Помню. А на этот раз не поедем. Просто влюбленная парочка ищет место для уединения. Не будем им мешать.
Он снял гимнастёрку, закатал рукава и принялся за уборку клубного двора, ещё заваленного материалами, оставшимися от ремонта бонов. Те, кого Шельга назвал влюбленной парочкой, были Гарин и Зоя, которых он считал погибшими во время шторма.