Урок нравственности. Новая редакция

                Благородный стоит поперёк дороги у всех.
                Ф. Ницше
Миловидная, озабоченная женщина средних лет, опираясь на металлическую трость с подлокотником, с большим трудом поднялась на четвёртый этаж поликлиники. Лифт был на ремонте.
Ей невероятно тяжело, костыль она пока ещё как следует, не освоила: запыхалась, устала, сильно вспотела.
У кабинетов приёма крови на анализ, - общий и на сахар, - длинная очередь.
Публика разношерстная: мужчины, женщины, молодёжь, но большую её часть составляют словоохотливые бойкие бабульки.
Они завсегдатаи поликлиники, многие уже познакомились между собой, знают почти весь медицинский персонал в лицо и даже по фамилии, имени и отчеству.
Сидевший на крайнем стуле молодой человек спортивного вида первый заметил женщину, заранее встал, предложил ей место.
- Садитесь!
- Я не могу сидеть.
Моментально последовали комментарии.
- Раз отказывается, пусть стоит…
- Да ладно, ничего страшного, очередь пойдёт быстро…
Парень не знает, что делать, отходит в сторону…
В коридоре скопилось уже более тридцати человек, но люди всё продолжают подходить, спрашивают:
- Кто крайний?
«Крайний» не сразу откликается, иногда возникают эмоциональные пререкания, после которых «крайний» всё же находится…
По непонятным причинам начало приёма задерживается, публика заметно нервничает, люди то и дело смотрят на часы, недоумевают, сетуют, возмущаются…
Больше других беспокоятся те, у кого номерки в кабинеты к профильным врачам, на процедуры, - боятся опоздать…
Наконец, прозвучало: «Проходите!»
Приём начался…
Когда в кабинет вошёл тучный мужчина, за которым парень занимал очередь, он подошёл к женщине с костылём:
- Сейчас моя очередь, проходите передо мной, - говорит громко, чтобы все слышали, и для гарантии встал у дверей…
Несколько пожилых дам моментально загалдели, превосходный повод показать себя борцами за справедливость, а заодно «почесать языки»:
- Как это?..
- Это ещё почему? Я за ней занимала, что теперь?..
- Зачем вы, молодой человек, вмешиваетесь, только путаницу создаёте.
- Молодой, а поди ж ты, порядки устанавливает. - И уже обращаясь к парню: - Командовать будешь дома…
- Если позволят... - съязвила щуплая старушонка и гаденько хихикнула…
- Я инвалид второй группы, - по-военному отрекомендовалась дородная дама.
- И у меня группа есть, - перебивает её соседка с массивными золотыми серьгами, - а вот сижу и жду своей очереди…
- Мы бы тоже так могли, но нам совесть не позволяет…
- А мы его самого не пустим, - подливает масла в огонь язва.
Громче всех возмущались вездесущие старушки, которым не надо никуда торопиться. Они внимательно следят за своим здоровьем, регулярно ходят на приёмы к врачам, сумели добиться бесплатных лекарств. Некоторые ежегодно обследуются в больнице, преимущественно в зимний период, наиболее хваткие и со связями поправляют здоровье в санаториях…
Дело начинало принимать серьёзный оборот, запахло скандалом.
Парень не по-доброму посмотрел на очередь, вызывающе подпёр руками бока.
«Никого не пущу, - решил про себя, - если полезут, левой ручкой вежливо так отодвину в сторонку, а если кто из мужиков - заверну руку, да так, что станет больно. Будет скандал, пусть будет, честь дороже! Ну, блин, вы меня ещё не знаете… - при мне обидеть инвалида, только посмейте!..»
Основная масса людей в очереди вела себя, как это сложилось у нас исторически, мягко говоря, индифферентно.
Те, кто сидел, опустили головы, кто стоял у стены, отвернулись от дверей в разные стороны, никто не сделал ни малейшей попытки урезонить языкастых старух…
Женщина стояла у дверей, уткнувшись в стену, и беззвучно плакала, её плечи мелко подрагивали. Она готова была вернуться на прежнее место, но это вновь поставило бы молодого человека в неловкое положение.
Словесную акробатику неожиданно прервал мужчина лет пятидесяти, невысокого роста, в поношенном сером пиджаке.
- Хватит! - рявкнул он громовым басом. - Пускай идёт! Бабки, замолчите!..
После этой команды сразу наступила полная тишина, прекратили разговоры даже те, кто беседовал вполголоса.
Когда женщина, с ещё невысохшими от слёз глазами, вышла из кабинета, очередь вновь виновато притихла.
- Спасибо вам, молодой человек, дай вам Бог здоровья…
Потрясающе! Это в её-то положении!..
Человек с трудом передвигается, даже не в состоянии сидеть…
- Всего вам самого доброго, поскорее выздоравливайте. Удачи!
Парень вошёл в кабинет.
В этом многолюдном, вечно шумном коридоре воцарилось неестественное безмолвие, и ещё долго раздавались цокающие звуки костыля медленно удаляющейся незаслуженно обиженной женщины…