Удачная ошибка

УДАЧНАЯ ОШИБКА

Бойтесь данайцев, дары приносящих.
Гомер

Жизнь кадрового военного непредсказуема, особенно если служба проходит в штабе оперативно-стратегического управления, каким является штаб большого приграничного военного округа.

Прошло около двух лет со времени окончания мною военной академии. В воинском звании капитан служу старшим офицером по радиотехническим средствам разведки у Начальника войск противовоздушной обороны (ПВО) Ленинградского военного округа (ЛенВО).

1956 год. Осень. Сильно заболел – простыл. Голова, как котел, течет не только из носа, но даже из глаз. Пошел в санитарную часть. Нахожусь на приеме у врача весь расслабленный. Звонок телефона заставляет меня собраться. Идет разговор обо мне. Звонящий интересуется состоянием моего здоровья. Просит врача после окончания приема направить меня к нему в кабинет. Понял: звонит Начальник войск ПВО ЛенВО генерал-майор Шикин Емельян Иванович. Какой поворот военной службы ждет меня на этот раз? В кабинете генерала выяснилось: с сегодняшнего дня мое новое место службы будет в формируемом в Будапеште полевом управлении Южной Группы Войск (ЮГВ). Получаю указание сдать числящиеся за мной секретные материалы и следовать домой готовиться к сегодняшнему отъезду. Все необходимые документы и личное табельное оружие мне будут вручены на Варшавском вокзале за тридцать минут до отхода поезда Ленинград–Львов. В назначенное время у вагона вижу подполковника Аркадия Николаевича Плотникова в окружении женщин, утирающих платочками слезы. Через несколько минут к ним присоединяется и моя жена. Аркадий Николаевич – кадровик нашего рода войск вручает мне денежный, вещевой и продовольственный аттестаты, опечатанное личное дело и мое табельное оружие. «Не горюйте в одиночестве, – говорит он. В ближайшее время к вам прибудет усиленное пополнение». Кстати, сам он прибыл в первом же пополнении.
В одном со мной купе едут: майор Николай Баландович из управления боевой подготовки, майор Борис Пинчук – дирижер оркестра штаба округа, подполковник Александр Меркурьев из службы артиллерийского вооружения. Пассажиры купе в сборе. Начался новый этап моей военной жизни.

Через три дня после отъезда из Ленинграда наша команда в составе большой группы офицеров из других военных округов была доставлена несколькими военно-транспортными самолетами на центральный аэродром Будапешта – Ферихедь. На летном поле выстроилась колонна грузовых автомобилей для перевозки людей и несколько бронетранспортеров для боевого охранения. Пасмурная осенняя погода усиливает напряжение ожидания неизвестности. Рассаживаемся по машинам и куда-то едем. Наконец колонна останавливается. Мы в довольно большом военном городке. Появляются встречающие. Расспросы: откуда и на какую должность прибыл. Отвечаю, что я из отдела ПВО ЛенВО. Тут же получаю разъяснение, куда идти. Прихожу в отдел. Обращаюсь к старшему по воинскому званию моложавому очень симпатичному полковнику. После того, как я доложил, что прибыл на должность старшего офицера по радиотехническим средствам разведки, слышу радостный возглас находящегося здесь же в комнате подполковника. Полковник, по-видимому, человек с юмором. Он сдержанно улыбается и говорит мне: «Подполковник Зозуля, который столь бурно выразил свою радость, назначен старшим рекогносцировочной группы. Завтра эта группа должна выехать на задание с задачей: выбрать позиционные районы развертывания радиолокационных постов прибывающего в состав Южной Группы Войск отдельного радиотехнического батальона ПВО. Радиолокационные посты этого батальона дополнят первую линию обнаружения нарушителей границ воздушного пространства стран Варшавского договора. Подполковник Зозуля не является специалистом в вашей области работы. При назначении его старшим рекогносцировочной группы было оговорено, что если до ее отъезда прибудет старший офицер по радиотехническим средствам разведки, он и возглавит выполнение этого задания. Вот почему подполковник Зозуля так радостно реагировал на ваше прибытие. Подробности задания и карту получите у него сейчас». Выяснилось: полковник, которому я представился при своем прибытии, Ламков Михаил Петрович, является заместителем начальника отдела ПВО. Кроме него и подполковника Зозули, в комнате находятся еще четыре офицера, в том числе два зенитчика, офицер по радиотехническим средствам разведки капитан Левин Григорий Яковлевич и офицер по средствам связи майор Борисов Василий Николаевич. Капитан Левин на занимаемую им должность назначен временно. Его специализация – радиоэлектронная борьба. Подполковник Зозуля подробно объясняет мне задачи, поставленные перед рекогносцировочной группой, и передает рабочую карту. Время идет быстро. Уже вечер. Голоден. Спрашиваю, где можно поесть. В столовой посетителей много, но мы – я и капитан Левин – находим два свободных места. Затем Григорий Яковлевич ведет меня в спальное помещение. Он зарезервировал около себя одно свободное место, на котором я и устраиваюсь ночевать.

Спальное помещение как проходной двор: одни уезжают, другие приезжают. Я очень благодарен Григорию Яковлевичу за то, что он опекает меня. Кстати, он очень хорошо отозвался о Начальнике войск ПВО Группы генерал-майоре Франчуке. Позднее, когда я познакомился с ним, понял: отзыв о нем точно соответствовал личности нашего боевого генерала. Отъезд намечен на 9.00, но до этого надо успеть позавтракать и найти участников поездки. За полчаса до отъезда увидел на дороге около столовой два кузовных «газика» и около них группу офицеров во главе с генералом. Подхожу, представляюсь генералу. Он здоровается, уточняет порученное мне задание и порядок связи с ним в случае крайней необходимости. Получаю разрешение на отъезд. Со мной в машине едут: переводчик  капитан Омелин, начальник командного пункта радиотехнического батальона ПВО капитан Гайдалович и два начальника радиолокационных постов. Вторая машина: старший – начальник штаба батальона капитан Шелар Григорий Сергеевич, с ним пять офицеров. Никто из нас, едущих в обеих машинах, в Будапеште не бывал. Следуем по ориентировке, данной подполковником Зозулей: ехать на запад, никуда не сворачивая, по дороге, проходящей севернее военного городка, в котором мы находимся, до Дуная, далее поворот направо по набережной до первого моста через реку и далее снова на запад по дороге на Вену. Все просто до удивления. Улица, ведущая к Дунаю, называется Ракоци. Двигаемся согласно ориентировке, но вот недалеко от начала этой улицы замечаем скопления людей, а потом уже толпы на всей проезжей части дороги. Понятно, что мы попали не в ту компанию. Пока еще не поздно, надо отсюда убираться. Даю команду водителю разворачиваться. Вижу: то же делает вторая машина. Когда разворачивались, скорость движения сбросили до минимума. Перед капотом машины все время люди, мешающие проезду.  Появились доброхоты, открывающие дверцы машины и дающие непрошенные советы, как лучше проехать. В разговор вступает капитан Омелин. Вижу, он подбирает слова, чтобы отвязаться от назойливых доброжелателей. Позднее выясняется, что венгерский язык у Омелина не основной, а второй, знание которого менее основательное, чем основного. Медленно, но все же пятимся назад в исходное положение. Наконец основное скопление людей осталось позади. Ищем возможность обходными путями проехать к нужному мосту через Дунай. Усердно трудится капитан Омелин, расспрашивая прохожих, как решить нашу задачу. В конце концов, мы приехали к Дунаю, по мосту перебрались на другой берег и двинулись на запад. В той части города, где мы переехали через Дунай, прохожих на улице было немного, дорога хорошая, широкая, ухоженная. Движение транспорта небольшое. Пытаемся побыстрее выехать из города. Слева от дороги, идущей по возвышенности, внизу видна высокая красивая ажурная антенна радиостанции. Путь свободен, на душе спокойно. Положено начало выполнению первого задания на новом месте службы.

Едем быстро. Слежу за дорогой и невольно вслушиваюсь в разговор своих спутников. Они встревожены. Впервые в жизни видят такое негативное необузданное настроение толпы. Да, увиденное на улице Ракоци, действительно, тревожно и требует глубокого осмысления, но мои мысли сейчас целиком заняты предстоящим заданием. Воспринимаю назначение меня старшим рекогносцировочной группы как высокое доверие и уверенность назначившего меня в успешном решении поставленной задачи. Нам предстоит выбрать такие позиционные районы размещения радиолокационных постов ПВО, которые позволили бы сформировать непрерывное поле обнаружения самолетов противника на пространстве действий Южной Группы Войск и одновременно обеспечить интересы Венгерской Народной Республики в пределах границ ее воздушного пространства и на подступах к ним. Решение задачи значительно осложняется допустимой многовариантностью. Военная сторона вопроса очень тесно переплетается с материальной. Оптимальный вариант решения – полная уверенность в надежности обнаружения любых воздушных целей в контролируемом воздушном пространстве при минимальных, а точнее, разумных, затратах на создание и функционирование радиолокационного поля. В свою очередь, затраты распределяются…
Пожалуй, пора остановиться. У нас еще будет возможность обсудить этот вопрос, а пока въезжаем в город Дьер. Известно, что это второй по величине и численности населения город Венг-рии. Здесь для Советского Союза изготавливали спальные вагоны скорых поездов. На перекрестке включен светофор, что вызывает приятное удивление после увиденной на улице Ракоци картины. Быстро находим военную комендатуру города. Передаю военному коменданту поручение генерала Франчука. Поручение несложное, но требует личного участия самого военного коменданта. Работа идет споро. Обговорив нюансы задания, требующие временных затрат, и согласовав сроки их выполнения, уезжаем. К вечеру приехали в город Сомбатхей. В районе этого города намечено размещение одного радиолокационного поста. Недалеко находится международный аэропорт столицы Австрии Вены. Здесь сходятся воздушные коридоры многих международных авиатрасс. Воздушное пространство во всем допустимом для полетов объеме днем и ночью заполнено самолетами. Представляюсь начальнику гарнизона. Он тут же дает указание коменданту города всемерно содействовать выполнению поставленной задачи, а также предложить для сопровождения нашей группы офицера, хорошо знающего окрестности города. Поиск подходящего места для развертывания радиолокационного поста начали со следующего утра. К обеду такое место было найдено. Это небольшой пустующий военный городок в районе грунтового аэродрома, расположенного недалеко от города. Возражений против освоения этого военного городка радиолокационным подразделением Советской Армии от местных властей не последовало. Позиция для радиолокационного поста – лучше не придумаешь. Помещения для размещения личного состава, пункта управления, хозяйственной службы требуют лишь косметического ремонта. Около казармы небольшой фруктовый сад. Городок обеспечен питьевой водой из водопровода, канализацией и электроэнергией от городской электросети. По решению начальника штаба батальона на этой позиции развертывается радиолокационный пост старшего лейтенанта Колодяжного Ивана Петровича. По возрасту старший лейтенант Колодяжный старше каждого из нас, входящих в состав рекогносцировочной группы. С 1943 года он на фронте. Был рядовым пехотинцем, потом сержантом. После войны в 1948 году закончил курсы младших лейтенантов. На курсах изучали новую по тому времени радиолокационную станцию типа П-3А. Среднего роста, широкий в плечах, полноватый, всегда улыбчивый. Он чем-то напоминал хозяйственного деревенского мужичка, постоянно занятого решением своих неотложных дел.

Докладываю начальнику гарнизона о проделанной работе. Предлагаю порядок решения организационных вопросов, связанных с закреплением военного городка за нашими войсками. Он выражает удовлетворение нашей деятельностью и согласие на оказание необходимой помощи начальнику радиолокационного поста по прибытии подразделения к месту службы. Ночевать остались, как и в прошлую ночь, в Сомбатхее. На следующий день наш путь лежит вдоль западной границы на юг к городу Залаэгерсег. Дальнейшая работа выполнялась по той же схеме, что и в Сомбатхее. В двух точках нам не удалось найти подходящих позиций. Пришлось остановиться на крайних вариантах – позициях радиолокационных рот Венгерской Народной Армии.
Запланированная работа была выполнена за восемь дней. Далее начались трудовые будни на новом месте службы. Работа в штабе ЮГВ несколько отличалась от работы в штабе ЛенВО. Здесь все приходилось делать с нулевой отметки без какой-либо подсказки или справочного материала. Делай так, как учили, или так, как подсказывает твой практический опыт! Забыл или что-то упустил – твои проблемы, твоя ответственность.

У каждого человека в его личной жизни и служебной деятельности есть моменты, которые либо решают что-то в судьбе, либо чем-то запоминаются на всю жизнь и служат определенным ориентиром в подобных жизненных положениях. Применительно к той ситуации, которая вынесена в заголовок этой повести, временной отрезок в полгода с момента прибытия в ЮГВ в моей последующей службе сыграл очень важную роль. Выполняемую работу в штабе ЛенВО можно характеризовать как учебно-боевую, а здесь в штабе ЮГВ – как настоящую боевую с вытекающими из значения этого слова последствиями. В сложившейся независимо от меня обстановке в мои функциональные обязанности, впервые в практике войсковой ПВО, входила не только исполнительская часть формирования радиолокационного поля обнаружения воздушных целей радиотехническими средствами войск Группы, но также решение ряда организационных вопросов в этой области – как в интересах ЮГВ, так и в целом в интересах Венгерской Народной Республики, поскольку ее собственная радиотехническая система была разрушена. Быстрому и результативному решению всех возникающих проблем способствовало самое активное участие двух генералов: заместителя Командующего ЮГВ, специального представителя войск ПВО страны генерал-майора артиллерии Добрянского и Начальника войск ПВО ЮГВ генерал-майора Франчука. Они хорошо понимали взаимные общие интересы и оперативно реагировали на любые сбои в работе. Генерал Добрянский был наделен особыми полномочиями и имел право прямого выхода на высшее руководство Вооруженных Сил Советского Союза и Венгерской Народной Республики. Это позволяло напрямую с минимальными временными затратами решать возникающие проблемы. Для иллюстрации два небольших примера.
Первый. Прибывший в состав ЮГВ радиотехнический батальон ПВО в качестве основного средства радиосвязи имел устаревшие автомобильные радиостанции РСБ (радиостанция среднего бомбардировщика). Радиостанции этого типа не обеспечивали постоянной устойчивой радиосвязи на расстояниях, которые сформировались в системе: радиолокационный пост – командный пункт части. Обоснованная просьба генерала Добрянского о замене радиостанций без промедления была удовлетворена. Через две недели  все радиостанции РСБ в войсковой ПВО ЮГВ были заменены на новые по тому времени радиостанции Р-118.

Второй. В работе штабов чаще других наиболее трудно решаемыми были организационно-штатные вопросы. Для их успешного решения требовалась четко обоснованная доказательная база. Прибывший в состав ЮГВ радиотехнический батальон ПВО был сформирован по штату аналогичных частей военных округов. Апробация боевых возможностей этих частей решать в полном объеме стоящие перед ними задачи в условиях, близких к реальным не производилась. Постановка радиолокационных подразделений прибывшего батальона на боевое дежурство, а тем более в первой линии обнаружения воздушных целей, сразу вскрыла изъяны их организационно-штатной структуры. Основное боевое подразделение радиотехнического батальона ПВО – радиолокационный пост – по численности личного состава и организационной структуре представлял собой нечто среднее между взводом и ротой. В войсках ПВО страны эта коллизия была давно решена: основное боевое подразделение радиотехнической части ПВО – радиолокационная рота, а позиция, на которой она развертывается для решения своих задач, – радиолокационный пост. Соответственно и командир роты имеет штатную категорию капитан, офицеры, начальники радиолокационных станций,  в зависимости от типа радиолокационной станции – имеют штатные категории от лейтенанта до капитана. Возможно, своим обоснованием организационно-штатных потребностей и технологических структурных схем прохождения донесений от источника информации до потребителей мы попали точно в яблочко, но запрашиваемые потребности были удовлетворены в полном объеме в очень короткие сроки.
Такова была магическая сила прямых связей генерала Добрянского с высшим военным руководством.

Во время доклада Начальнику войск ПВО генералу Франчуку о результатах работы рекогносцировочной группы в кабинете присутствовал генерал Добрянский. Его особенно интересовали все вопросы, связанные с использованием позиционных районов радиотехнических частей ПВО Венгерской Народной Армии. В этой связи он попросил генерала Франчука, чтобы последующие два дня я поработал на него. Решено. На следующий день сбор в кабинете генерала Добрянского. Его рабочее место размещается в центральном корпусе военного городка, там же, где находятся Командующий и Начальник штаба ЮГВ. В кабинете, кроме его хозяина, находится старший лейтенант, а  сразу после меня проходит знакомый мне капитан Омелин. Едем на Центральный командный пункт Венгерской Народной Армии. Старший лейтенант выполняет роль проводника – указывает дорогу. Командный пункт размещен в горе Геллерт, господствующей над Будапештом. Стараюсь запомнить дорогу. На правом берегу Дуная, огибая гору Геллерт, свернули с дороги, по которой ехали, на достаточно узкую, прорубленную в подошве горы дорогу. Эта дорога подходит непосредственно к Командному пункту. Кроме нее к площадке у Командного пункта подходит обычная городская магистраль. У входа генерала Добрянского встречает для сопровождения венгерский офицер. В помещении в нескольких местах еще сохранились следы имевших здесь место погромных действий. Следуем к начальнику радиотехнических войск ПВО Венгерской Народной Армии полковнику Надь. В кабинете у полковника несколько офицеров. Полковник Надь – приятный представительный офицер, по-русски не говорит, но немного понимает. Переводит майор Богат – главный инженер радиотехнических войск. Капитану Омелину пока делать нечего. Согласно принятой у венгров традиции, прежде чем приступить к обсуждению проблемных вопросов, за чашкой кофе или рюмкой палинки (фруктовой водки) ведется разговор на общие темы: здоровье, погода, последние события. И в этот раз традиция не нарушается. Девушка вносит поднос с рюмками палинки. Затем приносит дымящийся кофе. Выпиваем за встречу, взаимно желаем хорошего здоровья. Идет знакомство. Узнаем, что майор Богат окончил Военную Радиотехническую Академию имени маршала Советского Союза Говорова в Харькове. Затем идет обсуждение проблемных вопросов. Генерал Добрянский рассказывает о результатах работы рекогносцировочной группы по выбору шести позиций радиолокационных постов прибывающего на днях в состав ЮГВ радиотехнического батальона ПВО. Интересуется, не будет ли полковник Надь возражать против временного размещения двух наших радиолокационных постов в указанных ранее позиционных районах венгерских радиолокационных рот. Возражений не будет, но это необходимо оформить документально. Обговаривается ряд других служебных вопросов. Генерал Добрянский высказывает свою готовность оказать необходимую помощь в восстановлении системы радиотехнической разведки ПВО Венгерской Народной Республики. Полковник Надь с благодарностью принимает это предложение генерала Добрянского.

В народе говорят: «Хорошего много не бывает». Остались еще многие вопросы, решение которых значительно бы ускорилось при посредничестве генералов Добрянского и Франчука, но, увы! Почти одновременно они оба убыли из ЮГВ: генерал Добрянский по причине сокращения его должности, а генерал Франчук из-за аварии его персональной «Волги» и полученного им при этом ранения. Как непосредственный участник этого происшествия, расскажу о своих впечатлениях. В феврале 1957 года генерал Франчук решил оценить обустройство радиолокационных рот первой линии и при необходимости решить на месте все возникшие проблемы. Выехали двумя машинами. С собой генерал взял меня, в машине командира батальона следовали еще три офицера управления частью. Поездка заняла два дня. Домой возвращались на третий день из города Печ. Севернее города находится горная гряда Мечек, характерная тем, что на дорогах, ее пересекающих, имеются затяжные подъемы и спуски. В некоторых местах скальные породы не покрыты грунтом. На одном из таких затяжных спусков «Волга» генерала Франчука, попав на участок гололеда, стала неуправляемой. При попытке водителя выровнять машину относительно оси движения она пошла юзом, задним колесом ударилась о камень ограждения и перевернулась вверх колесами с нагрузкой на переднюю часть, смяв при этом капот и переднюю часть крыши. Я сидел за спиной генерала. В момент переворота с моей стороны самопроизвольно приоткрылась дверь и через нее выпал автомат водителя, лежавший за задним сидением. Все произошло настолько быстро, что я лишь успел зафиксировать падение автомата, который каким-то образом ударил меня по голове и полетел под обрыв. Когда я пришел в себя, то увидел, что водитель уже выбирается из машины. К нам бежали люди из встречных венгерских машин. Выбравшийся из машины водитель сразу стал помогать генералу Франчуку принять какое-нибудь опорное положение, чтобы поскорее покинуть машину. Мое положение таково: спиной в каком-то согнутом состоянии лежу на крыше. Голова около двери. Начинаю искать положение для движения. Протискиваю голову между сидением и крышей. Понемногу передвигаюсь в переднюю часть машины. Чьи-то руки помогают выбраться из задней части машины, а потом перевернуться лицом вниз. Наконец выполз. Генерал стоит, платком стирая кровь с лица. У нашей машины смята передняя часть, мотор работает. Много народа. Ощупываю себя. Вроде все в порядке. Кто-то подает фуражку. Наконец стрессовое состояние проходит, адекватно реагирую на происходящее. Прошу офицера из группы сопровождения поднять автомат водителя. Большая группа людей окружила «Волгу», и вот она уже стоит на колесах. Мотор по-прежнему работает. Нигде нет подтеков бензина, масла, воды. Передние стекла смяты и машина по виду чем-то напоминает бронетранспортер. Главное, она на ходу. Генерал с перевязанной головой, хромает. У него, по-видимому, что-то с бедром – садится в машину командира батальона. Приказывает мне ехать с ним. Через несколько дней он был откомандирован из ЮГВ.

Моя самостоятельная инициативная работа под покрови-тельством вышестоящего начальства не понравилась начальнику отдела. Свое недовольство моими действиями он выразил довольно своеобразно. После убытия генерала Франчука из ЮГВ в отдел поступило распоряжение: представить для включения в приказ Командующего кандидатуры двух офицеров, наиболее отличившихся при формировании штаба ЮГВ. Начальник отдела полковник Федоров представил для включения в приказ вместо двух три кандидатуры. В порядке очередности и по алфавиту в списке я был третьим «лишним». На вопрос: «Кого вычеркнуть из списка, так как в приказ будут включены только двое?» – последовал категорический ответ полковника Федорова: «Включения в приказ достойны все трое». Не мудрствуя лукаво, исполнитель приказа исключил, как подсказывала логика, третьего «лишнего» из списка. Все как было задумано. Просто и предельно ясно.

В конце пятидесятых и в начале шестидесятых годов жестокие волны «холодной войны» усилили противостояние двух великих держав – США и Советского Союза – и возглавляемых ими двух блоковых структур: НАТО и Варшавского договора. Мир между народами оказался буквально на грани военной катастрофы. С учетом создавшейся обстановки Командующим ЮГВ был назначен известный полководец Великой Отечественной войны дважды Герой Советского Союза генерал армии Батов Павел Иванович. Войска Группы подверглись проверке Главной инспекцией Министерства обороны. Радиотехнические части ПВО инспектировали Главный инспектор радиотехнических войск ПВО генерал-майор артиллерии Флягин и инспектор полковник Подгаецкий. Я работал с полковником Подгаецким. В течение четырех дней мы объехали все радиолокационные роты первой линии. Полковник не скрыл от меня, что ему понравилась организация службы, подготовленность личного состава к выполнению должностных обязанностей, хорошая моральная атмосфера и высокая воинская дисциплина. Выборочно были проверены несколько операторов радиолокационных станций первого и второго классов. Они уверенно подтвердили присвоенную им классную квалификацию. По результатам проверки обе наши радиотехнические части ПВО получили оценку «хорошо».

В середине 1961 года по инициативе венгерской стороны состоялась передача обязанностей войск ПВО ЮГВ защищать от нападения с воздуха не только дислоцируемые на территории Венг-рии войска, но и важные объекты в пределах ее границ. К этому времени войска ПВО Венгерской Народной Армии восстановили свою боеспособность и были готовы самостоятельно осуществлять ПВО своей страны. Процедура передачи производилась на Центральном командном пункте ПВО Венгрии в присутствии высшего руководства Венгерской Народной Республики и группы руководящего состава Объединенных Вооруженных Сил стран-участниц Варшавского договора во главе с маршалом Советского Союза Гречко Андреем Антоновичем. Непосредственную передачу осуществляли: со стороны ЮГВ – Командующий ВВС Герой Советского Союза генерал-майор авиации Пушкин Анатолий Иванович и Начальник войск ПВО генерал-майор артиллерии Микитенко Трофим Александрович. Принимающая сторона – командующий ВВС и ПВО Венгерской Народной Армии. О том, что мне предстоит сопровождать генерала Микитенко на грядущей церемонии, я был предупрежден заранее. Надо было освежить в памяти все этапы формирования системы ПВО ЮГВ. Поскольку генерал Микитенко на занимаемую им должность был назначен несколько месяцев назад, сменив на этом посту ушедшего в запас предыдущего начальника, то наиболее сложными для него были вопросы, связанные с организацией взаимодействия сил и средств ПВО ЮГВ с соседними странами: Чехословацкой Социалистической Республикой и Румынией, а также с приграничными средствами ПВО Советского Союза. Известно, что лучше всего думается в спокойной обстановке, особенно ночью. То ли где услышал, то ли сам выдумал, но песенный куплет:

Ночью я буду, я знаю, думать когда все уснут.
Разве у вас не бывает в жизни подобных минут?

наиболее полно характеризует такое состояние мыслитель-ного процесса. Осмысливая прошлое, наталкиваешься на отдельные эпизоды, которые заставляют тебя переживать их заново. Так случилось и в этот раз. Вспомнилось: возвращаясь из Праги, где делегация руководства ПВО ЮГВ согласовывала вопросы взаимодействия, натолкнулись на грозовой фронт. Обойти его не представлялось возможным, так как мы бы нарушили воздушное пространство нейтральной Австрии. Тот же грозовой фронт мешал возвращению назад. Пришлось идти на грозу. Стараясь не отвлекаться мыслями на другие подобные случаи, я накануне поездки в ночи все же успел продумать ответы на вопросы, которые могли возникнуть в ходе нашей работы.

Хороший летний день. 8.45 утра. На каштановой аллее штаба ЮГВ выстроились в колонну черная «Чайка» Командующего ЮГВ и две светлые «Волги» – Командующего ВВС и Начальника войск ПВО. Генерал Батов беседовал с генералами Пушкиным и Микитенко, а мы втроем: полковник Кравченко – начальник командного пункта ВВС, полковник Амбарцумян – начальник связи ВВС и я стояли в сторонке, ожидая команду на отъезд. Генерал Батов спрашивает: «Товарищи генералы, кто из вас знает дорогу на командный пункт?» Генерал Пушкин ответил, что не знает, а генерал Микитенко сказал, что офицер, который едет с ним, дорогу знает хорошо. Последовала команда мне сесть вместо переводчика, а генералы получили приглашение ехать вместе с радушным хозяином. Они все трое сухощавые, поджарые. Генерал Батов – ниже среднего роста, генерал Пушкин – среднего роста, генерал Микитенко – высокий. На заднем сидении разместились свободно. Поехали. Я сказал водителю-прапорщику как ехать по Пешту до моста через Дунай. Он этой дорогой ездил много раз. Подсказок не требовалось. Сидя рядом с водителем в роли проводника, я чувствовал себя вполне уверенно – дорогу знал хорошо, многократно по ней ездил как в роли пассажира, так и в роли проводника. Военную сторону предстоящего мероприятия представлял себе четко, а вот его общую организационную сторону вообще не знал. Как выяснилось позже, в проводимом мероприятии равные роли отводились как военной стороне вопроса, так и политической. Об участии в проводимом мероприятии высшего политического и государственного руководства Венгрии в том количестве, которое мы впоследствии увидели, по-моему, не знал даже генерал Батов. Я уже писал, что к Командному пункту со стороны штаба ЮГВ можно было приехать укороченной служебной дорогой и удлиненной общегородской магистралью. Обычно мы ездили служебной дорогой. Такой план маршрута был составлен в моей голове и на этот раз. При проведении ответственных мероприятий серьезное внимание уделяется вопросам безопасности. Маршрут, по которому мы следовали, не регулировался. Возможных осложнений на пути движения не предвиделось и о специальных мерах безопасности речи не было. Переехали через Дунай. Внимательно слежу за дорогой и подсказываю куда ехать. Наконец выехали на ровный участок. Скоро поворот на служебную дорогу. Случилось однако непредвиденное. «Чайка» ехала быстро, и я не успел вовремя среагировать на приближающийся левый поворот, а когда собрался предупредить об этом водителя – было уже поздно. Генерал Микитенко заметил, что мы не повернули на ту дорогу, по которой ездили прежде. Он осторожно спросил меня, не проскочили ли мы поворот? Я ответил ему, что мы поедем городской магистралью. Отвечая Трофиму Александровичу на его вопрос, я уже терзался мыслью: то, что мы не повернули на служебную дорогу, для нас лучше или хуже? Подъехав к нужной нам магистрали, мы увидели, что движение на ней регулируется по самому высшему разряду. Нам сразу же дали нужный поворот, и вскоре мы подъехали к стоянке машин перед Командным пунктом. Генерала Батова встречает группа высокопоставленных венгерских военных, в окружении которых он и сопровождающие его генералы Пушкин и Микитенко следуют ко входу на Командный пункт. В общей суматохе встречи все же успеваю заметить, что «Чайка» остается на стоянке здесь же, а вот две наши светлые «Волги» прямиком направляются на служебную дорогу. В проводимом мероприятии она используется для стоянки персональных машин приглашенных государственных мужей. Все увиденное мною превратило возникшую ранее тревогу в бушующую грозу. Открытый въезд на служебную дорогу был настоящим «даром данайцев» для нас в случае его принятия. Сейчас об этом думать некогда. Надо сконцентрировать себя на проходящей процедуре. Проводимое мероприятие по масштабу и военно-политической насыщенности просто грандиозно. Думаю, что за оставшееся время своей службы в армии, мне никогда больше не представится возможность быть свидетелем и непосредственным участником события, подобного тому, которое развертывается на моих глазах.
Меня встречает майор Богат, и вдвоем с ним мы идем отдельно от основной группы в зал обработки и отображения информации о воздушных целях. Кроме меня, в этом зале из офицеров ЮГВ никого нет, но зато присутствуют несколько чинов из команды маршала Советского Союза Гречко. Майор Богат представляет меня генерал-лейтенанту Московченко – начальнику радиотехнических войск ПВО страны. Знакомство приятное. Генерал живо интересуется нашей жизнью в Венгрии. Расспрашивает о том, как нам удалось достаточно быстро построить систему радиотехнической разведки. Рассказываю ему, какую неоценимую помощь в этом вопросе нам оказал генерал Добрянский. Доложил о только что прошедшей работе Главной инспекции Министерства обороны. По его словам оценка, «хорошо» – это наивысшая похвала, которую у генерала Флягина заслуживают немногие. На планшетах, между тем, обстановка усложняется. Контрольные цели применяют маневр с пересечением маршрутов. Есть несколько сбоев. Командующий ВВС и ПВО Венгрии что-то сердито говорит полковнику Надь. Тот спокойно отвечает. Через несколько минут картина восстанавливается и далее уже не сбивается. Напряженная воздушная обстановка держится более пяти часов. Мы, сидящие в зале и занятые лишь контролем правильного отображения обстановки, уже порядком устали. Что же сказать о тех, кто стоит по одну и другую сторону планшетов? Наконец, обстановка разряжается. В воздухе контрольных целей больше нет. Идем в зал боевого управления. Там за главного из команды маршала Советского Союза Гречко – генерал-полковник Зимин – первый заместитель Главнокомандующего войсками ПВО страны. Нахожу генерала Микитенко. Он не в курсе последующих дел и дает мне команду держаться вблизи него. Через некоторое время поступает команда: «К машине!» Задача выполнена. Мы свободны и со спокойной совестью едем домой. Обмениваемся мнениями о прошедшем мероприятии. Генерал спрашивает меня: «Знал ли я, что служебная дорога будет занята для стоянки машин?» Отвечаю: «Не только не знал, но и собирался дать водителю команду повернуть на нее, но опоздал и безмерно рад этой ошибке». Лицо у Трофима Александровича красивое, улыбка просто обворожительная. Выслушав меня, он в задумчивости улыбается. Чувствую, мой ответ его не удовлетворил. Трофим Александрович – один из тех, у кого дважды два не всегда четыре. Вот и сейчас его задумчивая улыбка говорит, что результат не сходится. Все вроде бы правильно,  но ведь ошибка все же была. Мы на практике испытали ее материальное воплощение. Но вот как она получилась – об этом следует подумать. После проведенного мероприятия мне недолго оставалось служить под началом Трофима Александровича, но все это время я ощущал какое-то скрытое влияние этой ошибки по отношению ко мне.

Если, как мне казалось, Трофим Александрович думал о моей невольной ошибке, то мои мысли были как раз противоположного свойства. За время совместной работы с венгерскими военными у нас сложились искренние, деловые и дружеские отношения. И все же, я предполагаю, что среди них был некто, притом высокого ранга, которому это не нравилось и очень было бы приятно увидеть руководство советскими войсками Южной Группы с «потерянным лицом». Это он «случайно забыл»  дать команду закрыть въезд на служебную дорогу и отрегулировать маршрут движения одного из главных действующих лиц проводимого мероприятия – Командующего Южной Группой Войск. Замысел не сработал. Справедливость восторжествовала. Теперь нам всем ясно, что поворачивать на служебную дорогу было нельзя, и мы этого не сделали. Моя ошибка явилась для всех нас общей удачей.