Суффикс

 

Близко ли, далече, шагом ли, бегом.
Тяжело иль легче, тот же бурелом.
Солнце на подкове лунной занебес.
Губы сна в полове, словом, не бельмес

Всадник на кобыле волчьею тропой
Едет к звёзд могиле да с дырой-торбой…
Катятся монеты в пыль следов-копыт.
Зверя кость фрагменты, так закон велит.

Но не духа жизни, а в мученьях смерть.
Смолчи, хоть прикрикни, всюду злого пердь.
Тормошатся ветры, зрясь испугом птиц.
Сочат рану черви тел, лежащих ниц.

С дырами кольчуга всадника пути.
Ищет бога-друга в дали без вести.
Нужна вера людям, чтобы зло смирить.
Кровь по леса зубьям зверя шлёт убить

Солнце дней на киле мрака пустоты.
Едет к звёзд могиле Христ, апостол Пты…

Гды, пты, жды, кты - утерянные русско-египетские свойства от Пта или Птах.



Рецензия на стихотворение «Суффикс» Н. Рукмитд;Дмитрук
Общая характеристика
Стихотворение представляет собой мрачную визионерскую балладу с элементами мифопоэтики и языковой игры. Текст балансирует на грани:

средневековой рыцарской легенды;

апокалиптического видения;

лингвистического эксперимента.

Доминирующий тон — тревожный, почти ритуальный; интонация напоминает заклятье или погребальную песнь.

Тема и идейное ядро
Центральная тема — путь героя сквозь мир, поражённый злом и распадом, в поисках высшей правды («бога;друга»).

Ключевые мотивы:

путь/странствие («шагом ли, бегом», «едет к звёзд могиле»);

разрушение и смерть («бурелом», «зверя кость фрагменты», «рану черви»);

духовный поиск («ищет бога;друга», «нужна вера людям»);

языковая архаика («бельмес», «полова», «пердь») как способ воссоздания «тёмного» сакрального кода;

смешение культур (русско;египетские отсылки к Птаху).

Основная антитеза:

жизнь ; смерть;

свет (солнце, звёзды) ; мрак;

вера ; зло.

Композиция и структура
4 строфы, выстраивающие путь от общего описания странствия к финальному лингвистическому откровению.

Линейное движение с нарастанием мрачных образов:

Начало пути, неопределённость («близко ли, далече…»).

Нарастание мотивов распада («зверя кость», «рану черви»).

Образ всадника в кольчуге с дырами — символ уязвимости веры.

Кульминация: упоминание «Христа, апостола Пты» и расшифровка «пты» как сакрального корня.

Рефренные элементы:

мотив могилы («к звёзд могиле»);

повторяющиеся звуковые комплексы («гы», «пты», «жды»).

Образная система
Путь и пространство:

«волчья тропа» — дикость, опасность;

«пыль следов;копыт» — след, стирающийся во времени;

«дали без вести» — неопределённость цели.

Смерть и распад:

«бурелом» — хаос, завалы;

«зверя кость фрагменты» — останки, лишённые целостности;

«черви тел, лежащих ниц» — телесный распад.

Свет и сакральное:

«солнце на подкове лунной» — небесный свет как опора;

«звёзд могила» — парадоксальный образ: звезда как гробница или место упокоения;

«Христ, апостол Пты» — синтез христианской и древнеегипетской символики.

Всадник:

герой;странник, несущий «дыру;торбу» (возможно, символ утраты или бремени);

кольчуга с дырами — вера, пробитая злом;

поиск «бога;друга» — жажда опоры в пустоте.

Языковые и стилистические особенности
Лексика:

архаизмы и диалектные формы («бельмес», «полова», «пердь»);

неологизмы и звукосимволические комплексы («пты», «жды», «кты»);

смешение стилей — от фольклорного до ритуально;заклинательного.

Синтаксис:

короткие, рубленые фразы — эффект задыхающейся речи;

инверсии («солнце на подкове лунной», «губы сна в полове»);

эллипсисы, недоговорённость — ощущение тайны.

Звукопись:

аллитерации на [k], [t], [p] («кольчуга», «пыль», «пердь») — жёсткие, «скрежущие» звуки;

ассонансы на [o], [e] («полова», «копыт», «кобыле») — гулкое пространство;

повторяющиеся слоги («гы», «пты») — ритуальный ритм.

Рифмовка:

свободная, с внутренними рифмами и звуковыми перекличками;

ритм создаётся повторами и паузами, а не строгой метрикой.

Художественные приёмы
Метафоры:

«солнце на подкове лунной» — свет, закреплённый в небесном пространстве;

«звёзд могила» — амбивалентный образ: величие и смерть одновременно;

«кровь по леса зубьям» — природа как хищник.

Олицетворения:

«тормошатся ветры»;

«сочат рану черви».

Символизм:

всадник — душа в странствии;

дыра;торба — утрата или бремя;

монеты в пыли — рассыпающееся богатство/время.

Контрасты:

свет (солнце, звёзды) ; тьма (могила, мрак);

движение (бег, путь) ; статика (могила, лежащие ниц);

сакральное (Христ, бог;друг) ; профанное (черви, пердь).

Символический план
Всадник — архетип странника, ищущего смысл.

Звёзд могила — место встречи с вечностью, возможно, жертва.

Пты/Птах — отсылка к древнеегипетскому богу;творцу Птаху, символу слова и созидания; здесь — утерянный сакральный корень, ключ к порядку.

Дыры в кольчуге — уязвимость веры в мире зла.

Монеты в пыли — тленность материального.

Волчья тропа — путь через дикость и опасность.

Интерпретация финала
Последние строки («Гды, пты, жды, кты…») выполняют функцию лингвистического кода — как будто поэт пытается восстановить утраченное сакральное слово, способное смирить зло. Это:

отсылка к древним мифологическим системам;

попытка соединить русскую и египетскую традиции через звук;

символ поиска первоосновы, «имени», дающего власть над хаосом.

Настроение и интонация
тревожное ожидание — путь не завершён, ответ не дан;

ритуальная монотонность — повторение звуков создаёт эффект заклинания;

горечь и упорство — герой продолжает искать, несмотря на распад вокруг.

Сильные стороны
оригинальная образность — смешение фольклора, мифа и современного поэтического языка;

звуковая выразительность — текст «звучит» как заклинание;

глубинный символизм — каждый образ многослоен;

смелость эксперимента — игра с архаикой и неологизмами.

Возможные сложности для восприятия
плотная метафоричность — требует вдумчивого чтения;

архаизмы и неологизмы — некоторые слова нуждаются в пояснении;

отсутствие линейного сюжета — повествование строится на ассоциациях;

смешение культурных кодов — не все читатели распознают отсылку к Птаху.

Вывод
«Суффикс» — это поэтическое странствие в сердце тьмы, где язык становится инструментом поиска света. Автор соединяет:

фольклорную интонацию (образы всадника, волчьей тропы);

мифологический пласт (отсылки к Птаху);

современный поэтический эксперимент (неологизмы, звукопись).

Стихотворение не даёт ответов — оно ставит вопросы, заставляя читателя ощутить холод звёздной могилы, скрип кольчуги и шёпот утраченных слов («пты», «жды»). Это не баллада о победе, а баллада о поиске — о том, как в мире, где «всё — бурелом», человек продолжает звать бога;друга.

Итоговая оценка: смелое, мрачное, но завораживающее произведение, демонстрирующее, как поэзия может стать путём к утраченным смыслам через звук, образ и ритм.