Горянка И Фрейд. сюр

Она была горянка, ну прямо Лермонтовская Бэла, стройная, с осиным станом, большими глазами. Стоп. Она отличалась от Бэлы резкостью и агрессией.

А выросла среди наших гор? Сказать трудно, но какое это имеет значение. Пусть это будет снега Килиманджаро. Да простят меня Хемингуэй или горы Южной или Северной Осетии, а может быть Гималаи или Пиренеи. Но Гималаи точно нет, не было в ней этакой тибетской или буддийской покорности. Нет, сплошная агрессия. Но может – это активность.

Я рассказывал ей про психоанализ.

– Фрейд – Да пошел он, не верю я этим дурацким разговорам.

– А Катарзис, - попробовал возразить.

– И Катарзис тоже. Какой к черту Катарзис, ерунда все это.

Я осторожно вспомнил эриксоновский гитоз. Ведь старик Эриксон был лучшим психотерапевтом в мире и его истории и притчи излечили сотни людей, и опять получил удар.

– Да какой к черту Эриксон – он же инвалидом было, плохо видел, плохо слышал. Комплекс неполноценности, вот и все.

– Но ведь он многим помог.

– А ерунда, все это написано так, для бизнеса.

Она смотрела на меня с чувством превосходства. Мы говорили о современной психотерапии, но в воздухе стояла мещанская психиатрия Спетневского, которой были отравлены все сотрудники, мои коллеги и мне было трудно что либо возразить.

Горянка была Стрельцом и никого не признавала. Ну конечно Черчиль и Пиночет – в такой компании трудно быть ангелом.

– Не обращая на него внимания, он больной, - проговорила Рыба, ее соседка по кабинету.

Нет, это не была селедка или акула или даже пиранья из Амазонки. Нет, обычная мартовская Рыба, которая больше всего любила кухню и своих детей, но только не психиатрию. И мне пришлось улыбнуться улыбкой Будды, там где не помогает психоанализ приходит на помощь индийская философия.

И вдруг входит Близнец, он кстати отличный профессионал, но не признавал психотерапию.

И вдруг перед ним предстал Фрейд. Это включились мои ассоциации и мое воображение рисовало картину почище, чем фильмы Спилберга или фантазии Сальвадора Дали.

В неизменном строгом сюртуке, тоненькой бородкой и проницательным взглядом. Он внимательно смотрел на всех нас, он не мог простить нам косность нашего мышления.

– Вы не верите в психоанализ? – обратился он к Рыбе.

– Но я его не знаю, - смутилась Она. – Нам на лекции его никогда не читали и на курсах совершенствования тоже. Ведь он был под запретом.

– А Вы? – обратился он к Горянке.

– Какой психоанализ, нет, я его не признаю.

– Но Вы не проводите Катарзис?

– Нет, - резко сказала Горянка властно и гордо встретив его взгляд.

– А Вы? – обратившись к Близнецу, произнес Фрейд.

Близнец не растерялся, он же доктор медицинских наук, смотрел тоже уверенно. Он не хотел сдавать позиции, Снежневский сидел у него в голове, как микрософт или Window в компьютере. И эту программу не смог бы стереть ни один вирус, ни один хакер, даже сам Билл Гейтс.

– Я предпочитаю препараты Реланиум, Галоперидол, Трифтазин.

Фрейд кивнул головой: – Не продолжайте. Это ужас. Я дулам о том, что фармакотерапия будет развиваться, но то, что она вычеркнет психоанализ. И Вы даете лекарственные препараты невротику?

– Да, профессор, - произнес Близнец. – У нас нет выбора.

– Но ведь вы глушите его подсознание и проблемы остаются, они выходит в виде других заболеваний, соматических, онкологических.

Близнец показал головой.

– Так легче работать, профессор. Повторяю, у нас нет выбора.

– Легче? Странно. – Фрейд улыбнулся улыбкой Гуру и мне стало стыдно, но, думаю, что только мне.

– Я не знал, что врач ищет легкого пути, для лечения больного. Это же абсурд.

– Но мир полон абсурда, мой профессор, - жестко сказал Профессор. – Кажется об этом первый сказал Франц Кафка. Вы же не будете спорить с отцом модернизма, - ледяным тоном подытожил Близнец.

Фрейд исчез также быстро, как и появился, словно отец Горио. Виртуальный сон кончился и я снова попал в реальный мир. Он был холодный, суровый, беспощадный и в нем не было место психоанализу.

Рыба уткнулась в свой детектив, Близнец ушел смотреть больного, а Стрелец смотрел на меня снисходительно. Но я чувствовал себя победителем. Горянка встретилась с Фрейдом, и может, он ей что-то успел сказать. Хотя в душе мне было обидно, что в этом мире нет место психоанализу.