Те самые лихие девяностые...

Как мы выжили.

С Джиллиан мы, я и Татьяна Алексеевна, председатель нашей общественной организации инвалидов,  как-то незаметно подружились довольно быстро. Сейчас, с высоты своего семидесятипятилетнего возраста и непростого жизненного опыта, я понимаю, что послы и их жёны, тем более английские, просто так не "дружат" с провинциальными аборигенами. За такими отхождениями от протокола (а уж вряд ли кто строже англичан блюдёт всякоразные протоколы, это мы из литературы усвоили) обязательно должен скрываться какой-то хитроумный замысел и  план получения некоей пользы для страны Её Величества…
   Но с нас-то им вообще никакой пользы и выгоды, даже самой крохотной  шпионской! Никакими запретными секретами не владели две не очень молодые, замотанные, уставшие  провинциальные общественницы, подвизавшиеся на чисто внутренней стезе социалки. Пользы от них британской короне не могло быть никакой. От слова СОВСЕМ!
Может, и правда Джил ПРОСТО дружила с нами? Так хочется верить, что и английские дипломаты могут просто дружить...
По крайней мере не раз приглашала она нас в гости, в резиденцию посла, на Софийскую набережную. Не так много времени она могла уделять нам, но её искренний интерес к нашей жизни, к нашим проблемам, подкупал.
Когда она узнала об инвалидности моего сына, сразу предложила оплатить его лечение. Но, увы, пришлось отказаться, так как болезни моего сына практически не лечатся, да и медицина у нас тогда была ещё бесплатная, и все возможные консультации ведущих российских специалистов мы уже получили. С приговором о неизлечимости.
Надо было просто учиться с этим жить максимально достойно. Хотя "держать спину" и "держать удар" на Лёшину пенсию, мою небольшую зарплату и редкие алименты от папы было затруднительно.
А просто - выбора не было…

   Конечно, мы иногда от обиды, от усталости,  и ежечасного напряжения и тревоги, жаловались Джилл на жизнь, сетовали на равнодушие властей к проблемам инвалидов. Стыдно было плакаться, но понимали, что сейчас властям не до нас, а выживать нам надо было СЕЙЧАС, а не потом, когда до нас,  сирых и убогих, у них руки дойдут, за нами стояли две тысячи наших членов организации. И помощь нужна была практически каждому из них! Ведь не только в нашей стране, а практически во всём мире жизнь обустроена в основном для здоровых людей, все ГОСТЫ и СНИИПЫ рассчитаны именно на них. А как приспособятся (или не приспособятся…) к ним инвалиды или просто старенькие люди, было их личной проблемой.
   
   Джилл через благотворительные фонды своей страны добывала нам гуманитарку и регулярно, раз в пару месяцев, снабжала продуктовыми наборами.
Сейчас я понимаю, что ситуация получения таких подачек была унизительна для одной из богатейших недрами стран мира. Но тогда нам было не до гордыни. Лекарства, современные протезы, коляски - всё было проблемой для наших инвалидов. А голова о гордости должна была болеть не у нас, а у наших вождей!

Но вернусь к тому времени, вспоминая, какими вынужденно креативными сделала нас. жизнь.
   Мы организовывали через Клуб посольских жён выставки-продажи изделий, сделанных руками инвалидов, устраивали аукционы подаренных ребятами-художниками картин, просто рассказывали "жёнам" на "посиделках" о нашей жизни, истории наших инвалидов, среди которых были и афганцы, и тогда ещё живые инвалиды войны, и одинокие, совсем неприспособленные к жизни выпускники нашего детдома...
И всегда женщины посольств собирали нам и деньги, и подарки, писали трогательные письма тем людям, о которых мы рассказывали, да и многим другим… Помогали КОНКРЕТНЫМ людям, кому колясками, кому специальными приспособлениями, типа складывающихся тросточек с фонариком, кому, особенно детям, специальным питанием...
Да, мы были попрошайками, мы это понимали, и сейчас за те года мне немного стыдно. И неуютно.
Просто нас бросило своё государство, решая свои проблемы будущего личного обогащения отдельных высокосидящих своих партийных бонз, а подобрало чужое. И помогло КОНКРЕТНЫМ людям хоть как-то пережить"смену формаций"
И вот поэтому тогда особо и стыдно-то не было, надо было просто тупо выживать.
Любой ценой.
Месяцами не платили зарплаты, или если и платили, то "бартером", товаром производимым или обмененным от партнёров: трубами, кастрюлями, простынями...
Пенсии всё больше и больше задерживали, инфляция съедала сбережения людей, а потом и вовсе все накопления граждан ухнули неизвестно куда...
Некогда великая страна стремительно скатывалась в постыдную нищету, и зрелище бабуль и инвалидов, копающихся в мусорных контейнерах, уже почти никого не удивляло.
И параллельно стремительно росли коттеджи новых русских, формировалась новая элита страны. Практически всегда была эта  элита с воровским душком. Все ж понимали, что на зарплаты коттеджи не выстроить.
Вот им должно было быть стыдно, нашим властям должно быть стыдно!
Но увы, никто даже и не извинился перед народом  за то, что вся страна стала жить на подачки...
...И на долгие, очень долгие годы мы всей страной потеряли самоуважение…

Да ладно, это я от обиды. Выжили -  и слава Богу. И по-человечески я до сих пор благодарна и вспоминаю добрым словом Джилл и её подруг, что дали возможность пролечить на собранные деньги детей, спасти от выселения нормальные семьи, которые запутались в долгах, купить кому коляску, кому швейные машинки, чтоб была возможность лишнюю копейку заработать.
   Вы сейчас даже представить не можете, за какой гранью нищеты или беспомощности оказались многие семьи инвалидов в то время. За ребёнком-инвалидом или за взрослым нужен постоянный уход, лечение, внимание, и поэтому мамы, или жёны, или родные на работу выйти просто  не могут, а папы слишком часто эти семьи бросают, не выдерживая тягот в общем-то безрадостной жизни с инвалидами рядом...
Да ещё и государство пенсии платит через пень-колоду... Как выжить такой семье, как спокойно смотреть, что от нехватки лекарств, еды, лечения постепенно тает твой, пусть особенный, но ТВОЙ ребёнок???
Да плевать мы тогда хотели на всякую этику, патриотизм и прочее! Нам людей спасать надо было...
В прямом смысле слова.
Я, конечно оправдываюсь, со своей бунтующей  совестью пытаюсь контакт наладить…
И понимаю в который раз, что сытый голодного не  разумеет. Это сейчас в жизни с магазинами, заполненными едой, легко быть патриотом.
А тогда в головах тысяч мам билась лишь одна мысль, как лечить, кормить, одевать свои семьи. И мотались по зарубежью наши героические бабы с клетчатыми баулами и необъятными сумками на колесиках, чтобычто хоть что-то привезти, заработать для своих детей. Это они, те самые двужильные наши женщины, вытащили страну из пропасти, не дав своим семьям загнуться в лавине железной поступи перестройки, ускорения и гласности…

Но как бы сейчас ни складывались наши отношения с Великобританией, это - отношения их элит с нашими элитами.  А на уровне просто обычных людей - за чисто человеческую, бабью помощь я буду благодарить посольских женщин и желать им всего самого доброго за те несколько лет помощи людям чужой, по сути, страны.

...А может Джиллиан действительно любила Россию?...

   Но вернусь в то время.
Как-то раз мы рассуждали с Джилл о том, что можно предпринять уже сейчас, не ожидая милостей от властей. Татьяна говорила о поисках возможностей по трудоустройству, я о законодательных инициативах, квотах и прочих гарантиях трудоустройства инвалидов. Джилл же предложила вариант "Дайте человеку удочку, а рыбу выловит он сам". Тем более, что в Англии, где инвалиды защищены вполне серьёзно, весьма развивается система самозанятости, т.к она не требует перестройки рабочих мест в зависимости от диагнозов инвалидов. Нас эта идея тоже вдохновила и мы наперебой взялись обсуждать её реализацию. Остановились на попытке создания небольшой швейной мастерской в половине наших помещений. Как раз в этот момент зашёл в гостиную, где мы сидели на полу, на коленках и на маленьком столике рисовали всякие иллюстрации к нашему плану, её муж, сэр Родрик. Полномочный, Чрезвычайный и всякое такое Посол её Величества… И вообще лорд...

Нам стало очень неловко, что мы в не совсем эстетичных позах расположились на коврах. Он мгновенно понял нашу неловкость, непринуждённо уселся рядом с нами на полу и стал нам иронично жаловаться на жену, которая "теперь русских инвалидов любит больше, чем мужа и говорит со всеми только о них, и ещё требует, чтобы я помогал решать многие проблемы, а я не умею их решать в России.
Мне будет дешевле и проще всё ваше общество целиком перевезти в Англию и там решить все проблемы сразу"
Мы от души хохотали над его шутками и совершенно искренне сразу влюбились в него. В английскую чопорность и высокомерие мы больше не верили.

   А вот сейчас я думаю, а эти, нынешние, чопорные послы способны так легко, уважительно и в тоже время мягко вести себя с представителями страны пребывания? Не элитой, не представителями властных структур, а вот с самыми обычными, почти что с улицы, такими как мы???
Вряд ли.
После отъезда Брэйтуэйтов в Англию, новый состав посольства резко свернул все неформальные контакты с местными жителями.

   Ну что ж, вернусь к нашим посиделкам, которые сэр Родрик грубовато назвал "попыткой половым способом  решения нерешаемых вопросов".
Мы договорились, что Джилл, наконец, приедет к нам в гости, посмотрит всё на месте, познакомится с нашим активом, и если они одобрят наш общий план, сэр Родрик даст команду проработать все технические вопросы по доставке всего необходимого для открытия швейного цеха на полтора десятка рабочих мест.

Забегая вперёд, скажу, нам всё удалось, и швейных цех работал ещё до самого дефолта в 2008 году, исправно давая работу и надомникам, и швеям в мастерских.
 Ну, а дефолт мы уже не пережили. Как, впрочем, многие в нашей стране…

КГБ и шпионские страсти по несогласованному визиту посольского кортежа…

    Итак, опять к визиту Джилл к нам. Утром одного весеннего дня мне домой позвонил  тот самый майор, из Конторы, который курировал работу общественных организаций. И так строго со мной:
 -  Татьяна Григорьевна, почему вы не сообщили, что к вам едет посол Великобритании?
(я, конечно, в шоке, поскольку и сама не курсе этого визита, но марку пытаюсь держать)
 -  А с чего бы это вдруг я вам стала об этом сообщать?
(Монолог свой перестроечный об истинной  патриотичности и угрозе безопасности страны я, пожалуй, пропущу. Смелыми мы уже тогда стали )
 -  ...послушайте, я не ваш агент, не сотрудник КГБ, что я нарушила? Какой-какой Дубна город? Закрытый? Как он может быть закрытым, если в нём работают учёные из полутора десятков зарубежных стран? И при чём здесь Дубна? Посол куда едет? В Дмитров!  И вообще, может, посол мой любовник, вам что за дело?
(теперь я пропущу ещё десяток тирад, но уже не  своих, о том, что так нагло разговаривать с могущественной организацией никому не рекомендуется)
Я, конечно, хамить перестала, но вот чтобы  понять, с чего это вдруг они взяли, что посол в посольском лимузине едет именно к нам, всё-таки спросила.
Майор рассказал.
Но тут надо объяснить маленький нюанс дипломатического протокола того времени. Если посол выезжает  куда-либо на встречу, на его машине должен быть развёрнут на капоте маленький флажок страны. Если в машине самого посла нет, на флажок надевается специальный чехольчик. Джилл, чтобы быстрее проехать в наш город, взяла посольский "Ягуар", чехольчик был не застёгнут, на скорости флажочек развернулся и...   
Началось.
Тут такое началось!
Милицейские посты рапортуют своему начальству о проезде посольского кортежа (Джилл везла ещё маленький минивэн подарков), те - генералам (внимание, это всё ж таки начало девяностых прошлого века, хоть и был бардак, но ещё Советский Союз не развален, ещё сильны структуры могущественной организации, ещё соблюдаются все протоколы взаимоотношений межгосударственных…), генералы - в МИД, те требуют немедленно согласовать маршрут, а куда мог поехать посол великой Великобританской страны без согласованного маршрута, курирующие структуры не в курсе, ведь по тем же протокольным понятиям за безопасность данного иностранного товарища отвечает страна пребывания.
Машины с превеликими извинениями остановили и так узнали о том, что всего лишь жена посла едет в гости к инвалидам Дмитрова. Выдохнули все. Международный скандал не состоялся...
   В общем,  слетевший во время движения маленький чехольчик наделал большой шухер во многих инстанциях обеих стран.
Одни мы, виновники всей этой катавасии,  были спокойны, как удавы. Татьяна вообще к сестре на дачу укатила, день-то выходной, и за ней пришлось срочно посылать комитетскую машину (да ладно, с паршивой овцы...)
Ну,  к приезду Джил кое-как подготовились, учтивый кагэбэшный майор нам даже конфеток с печеньем презентовал. Так что сюрприз Джилл не удался, о чём она часто и со вкусом рассказывала мужу и друзьям, как их под вой сирен сопровождала свита милицейских машин прямо до нашего офиса.
" То ли берегли, то ли стерегли..."- смеялась она, въезжая в наш дворик.
Куда, как бы ненароком, зашёл нас навестить Глава района, тогда он назывался Председателем исполкома, со своими чиновниками из соцслужб.
   Лучше б он этого не делал...
А случилось вот что. Джилл, естественно, захотела посмотреть помещение, в котором мы планировали поселить швейную мастерскую. А надо сказать, обитали мы в отремонтированной половине цокольного этажа, на ремонт второй половины у нас уже не осталось ни сил, ни средств. Просить снова нашего "друга в законе" о помощи мы не решались, он и так сделал очень много, приведя в порядок абсолютно убитых 100 кв. м., на которых у нас теперь помещался наш  медицинский кабинет, тренажёрно-спортивный зал (с аппаратурой и тренажёрами Дикуля, с которым мы тоже сумели подружиться), большая кладовка-склад для гуманитарки ну, и прочие необходимые рекреации, в том числе и наша приемная с детской комнатой рядышком...
А вот вторые 100 метров оставались в первозданном виде, то есть с прогнившими вдрызг полами, закопченными бомжами стенами и потолком, обваливающейся штукатуркой и, конечно же, крысами. На нашу половину они не заходили, нас оберегали две милые кошечки с кисточками на ушах, а на той стороне за стенкой мышам и крысам было вольготно и тепло.
Но нас не ужасала перспектива приведения этого кошмара в божеский вид, более того, мы гордились тем, что у нас есть свои законные 200 кв. метров, тогда как другие наши собратья-организации ютились вместе с обществами ветеранов или делили дни с детскими кружками в каких-нибудь ЖЭКах.
   Но у леди Джиллиан Брэйтуэйт мнение по поводу радости и гордости было другое. После осмотра предполагаемой мастерской Джилл вышла бледнее стенки, к которой мы её растерянно прислонили.
  - Иии ЭТО вам ввввыделил  ггггород? - Джилл, прекрасно говорившая по-русски,  заикалась и не находила слов.
  - Конечно, мы стараемся помогать нашим инвалидам. - мэр Шишков (Шишкин? - уже не помню его) был полон достоинства и важности. Он ещё не понял, что почти подписал своей карьере почти смертный приговор.
Первым резко среагировал умный майор, он напряженно наблюдал за Джилл и её подругой, женой атташе по культуре. Почуяв, что запахло международным инцидентом, он лихо, по-гусарски, с милой улыбкой  подхватил дам под локотки и повёл их на нашу, цивильную, сторону. Как ему, вероятно, казалось, он вывел их из зоны конфликта и всё благополучно закончилось.
Как же он ошибался ...
Всё только началось...
Джилл, сев за стол, сухим, скрипучим голосом, какого мы у неё никогда не слышали, сказала мэру:
  -  То, что вы сделали для инвалидов, есть настоящее издевательство, унижение их человеческого достоинства. Я такого ни в одной стране мира не видела. И вы ещё смеете называть это помощью? Заботой? Мы сделали внутри этого кошмара десяток снимков, -  и наши дамы в припылённых штукатуркой шляпках, выложили на стол свои фотоаппараты.
Майор ощутимо дёрнулся.
Мэр, наконец, тоже врубился в ситуацию и тоже поёжился.
Мы онемели, как в игре "Замри"...
  -  Так вот, - отчеканила леди Джиллиан, - мы немедленно отдадим их нашим журналистам  вместе с нашими интервью, и уже завтра здесь будут десяток корреспондентов самых крупных западных изданий, а вот где будете вы после этого, я даже представить не берусь.
   Мы поняли, что ситуацию надо срочно  спасать, иначе... Джилл-то с Катрин уедут, а нам ещё долго жить в этом городе. Такой публичной порки, да ещё от кого, - иностранной бабы,  "властные" мужчины не прощают.
А кого не простят? Естественно, нас, причину унижений и проблем. Поэтому мы повисли на Джилл, упрашивая не делать ПОКА этого, ведь это не лучшая реклама нашему общему проекту...
Пасс  со словом "пока" мастерски взял майор и весомо заверил высокие договаривающиеся стороны о том, что ремонт помещений - это дело двух-трёх недель, и вообще, он уже давно запланирован и средства под него выделены, и здесь всё будет  отделано по высшему разряду.
  -  А девочкам - поклон в нашу сторону (и пара свирепых взглядов, не выдержал-таки до конца роль) - мы не раз ещё спасибо скажем за самоотверженность и терпение… Ну и присовокупил прочие, обязательные по случаю бла-бла-бла с уверениями и расшаркиваниями...
  -  Терпение не лучшее качество в данной ситуации, - проворчала Джилл, уже понимая, что этот раунд они выиграли.
   - Вы нас тоже простите, мы ни в коем случае не вмешиваемся во внутренние дела вашей страны, просто мы - эмоциональные женщины... - она обаятельно и уже обезоруживающе  улыбнулась. 
Вот так этот визит благополучно завершился общим чаепитием и заверениями во всеобщем уважении и доверии всех ко всем... В общем, мы все вместе за всё хорошее против всего плохого…

Помещения нам, конечно, отремонтировали, угроза не забылась, и не беда, что на пару месяцев позже, мастерскую мы открыли с обещанными английскими тканями и швейцарскими, невиданными нами ранее, швейными машинками "Бернина",  и Джилл ещё не раз привозила нам ткани, которые ей собирали в стоковых магазинах Лондона.
Так что Джиллиан Брэйтуэйт, жена Чрезвычайного и прочее,  посла другой страны стояла у истоков развития нашей системы самозанятости инвалидов, которая значительно позже оформилась в программу и какое-то время даже имела небольшое бюджетное финансирование, на срок моего депутатства.(ну да, ну да, использовала служебное положение)
   И даже после отъезда, когда закончился срок их работы в России, Джилл не забыла нас, приезжала часто, а потом и создала Христианский фонд помощи российским детям "Беер Траст", в котором был раздел дмитровского общества инвалидов. И 240 наших ребятишек в течение почти 10(!!!!) лет получали ежемесячно небольшие средства, которые могли тратить на строго определённые цели: лечение, оплата обучения, оплата лекарств, покупка  одежды, обуви... Отчётность была ого-го, английская бюрократия ещё фору даст нашей, зато мы узнали, какие англичане зануды, но в общем-то нормальные и добрые люди. Ничего личного, только дело...

Много ещё интересного было связано в нашей жизни с Джилл. Она была для нас переходным мостиком от коммунистического мировоззрения к капиталистическому.
 Которое нам решительно не нравилось.

 Но смена эпох не считается с мнением некоторых индивидуумов...
Она просто приходит своей "поступью железной", и если ты не вписался в её правила, то это твои проблемы, не её...
    И потом уже жестоко и многократно учила нас жизнь отходу от социалистического государственного романтизма и умению перестроится на псевдокапиталистический строй, который воцарялся в стране не без помощи "благодетелей" из стран, вовсе не желавших видеть Россию сильной и самостоятельной.
Но это уже совсем другие истории.

   Не дай вам Бог жить в эпоху перемен...