Книга 5. Назад в будущее. Глава 14. И снова на вой

Васнецов оказался прав: индикатор зарядки батареи его устройства стремительно приближался к нулю. Открытый портал оказался настолько узким, что я едва протиснулся в эту щель, сиявшую золотым светом. Но все закончилось благополучно. Я очутился на пустой проселочной дороге. Хотя движение по ней, судя по следам колес в пыли, проходило довольно интенсивно. Еще одной удачей было то, что время года тоже оказалось летним, примерно август-месяц. Вон дубы на опушке – все желудями покрыты. По небу растянулся журавлиный клин. Рановато они к теплу полетели. Видно, осень холодной будет, а за ней и зима не запоздает. А не мне летнее красноармейское обмундирование, в которое я переоделся, пока Васнецов свой аппарат налаживал.
 
«Сидор» свой я с собой прихватил, а вот цилиндр с документами «Академика» брать не стал. Так он и лежит в укромном месте, куда я его «заныкал» после перемещения в параллельную Россию. Тогда он мне был ни к чему, да и сейчас об его отсутствии совсем не жалею. Не хочется мне, уважаемые читатели, опять в гости к Лаврентию Павловичу напрашиваться. Невежливо это. Совсем как у Высоцкого получится: «Ты их в дверь, они – в окно». Мне ведь в прошлый раз ясно дали понять: не надо нам, граждане потомки, вашей помощи. Вы свою Родину «просвистели», а решили и нашу загадить. И я думаю, что они правы. Причем, правы дважды. Вон в параллельной России Третья мировая война с НАТО развернулась.

 История может быть, к сожалению, а скорее всего к счастью, сослагательного наклонения не имеет. Было так как было. И точка. На предложение Кузнецова я согласился лишь, чтобы укрыться от внимания «ментов», а может и не только их. Надеялся, что «Академик» с «Доком» смогут затем вернуть меня назад, но судя по штурму их убежища, этого не случится. А значит что? А значит мне предстоит выживать в этом мире. Не геройствовать, не поучать вождей, а просто выживать в прямом смысле этого слова. И начихать мне, что этот лозунг звучит для кого-то не слишком гордо. Для меня он очень даже актуально звучит.
 
О месте моего пребывания можно было и не думать. По обоим краям дороги тянулся густой лес. Причем, лес не европейский, с выкорчеванными кустами и прогулочными аллеями, а самый настоящий дремучий русский лес, заросший кустами орешника и лещины.  Так что, в России я, друзья, в ней матушке. Ни с чем ее не перепутать! В таком лесу издавна прятались все, кто не желал встречи с властями. Да и сейчас, думаю, эта дубрава не пустует. Затаились в ее чащобе неведомые обитатели.

Кстати, о последних. Васнецов честно предупредил меня, что поскольку питание его машины на исходе, он не сможет искать мне идеальный портал, а отправит в первый попавшийся. Постарается, конечно, подобрать оптимальный вариант, чтобы без мамонтов и монголо-татар, а в остальном, уважаемый Николай Иванович, уж не взыщите. Поэтому оказавшись на ногах, я первым делом осмотрел дорогу и с облегчением выдохнул, увидев на ней следы автомобильных протекторов. Если уж до такой глуши транспорт добрался, то на дворе нонче явно 20 столетие, а никак не раньше.

Словно насмехаясь над моими предположениями, за поворотом послышался скрип колес. Ага, гужевой транспорт на подходе. Чей не ясно. А коли не ясно, то для меня и опасно. Поэтому спешно укрываюсь за придорожными кустами и готовлю к бою свой «ТТ». Напрасно. По дороге неспеша пылит телега, запряженная лошадкой-доходягой. Ею правит мужичок в синей сатиновой рубахе на выпуск, подпоясанной веревкой. На голове мужичка красуется картуз, в руках – вожжи и прут, которым он лениво погоняет свою «сивку». В телеге на каких-то мешках сидит мальчишка лет десяти и увлечено грызет яблоко. Деревенская идиллия, да и только.
 
Тем временем с противоположной стороны дороги слышится стрекот мотоциклетного мотора. А вот сейчас мы и проясним ситуацию относительно местной власти. На дороге появился тяжелый немецкий БМВ с коляской и пулеметом в ней. На груди одетых в серые прорезиненные плащи солдат видны полукруглые бляхи – «фельджандармы». Остановившись напротив телеги, мотоциклист сбрасывает обороты. Второй жандарм, сидевший в коляске, властно поднимает руку. Этот жест понятен всякому без перевода и возчик послушно натягивает повод. Старший жандарм делает нетерпеливый жест рукой, требуя показать груз в телеге. Мужичок споро поднимает рогожу и что-то лопочет немцу на ужасной смеси польско-украинских слов, не забывая периодически разбавлять свою тарабарщину угодливой фразой «герр офицер». Немец неспеша выбрался из мотоциклетной люльки, подошел к телеге и стал разглядывать поклажу. Затем пару раз тыкнул пальцем в черной перчатке на понравившиеся ему продукты и показал на мотоцикл. Ну прям наш родной «гаишник»! Мужичок безропотно и сноровисто спрыгнул с телеги, ухватил отобранное жандармом и мигом перегрузил его в коляску мотоцикла. Немец прибавил к этой дани бутыль с сероватым пойлом – не иначе деревенским первачом – и махнул перчаткой: проваливай, мол. Возница не заставил себя упрашивать, быстро взобрался на телегу и хлестнул прутом лошадку. Стеганул от души, потому что та, вспомнив молодость, лихо дернула с места и спустя пару минут телега скрылась за поворотом.

«Гаишники» же, напротив, торопиться не стали, а решили испробовать местных даров. Сначала, как принято у добропорядочных европейцев, закусили домашней колбаской, хлебом и салом, а уж потом отведали и первача. Сделали они это тоже культурно: старший «фриц» извлек из коляски металлические стаканчики, разлил в них самогон и вместе с напарником выпил граммов двадцать пять. Больше в их «наперстки» не поместилось бы. Повторять не стали и фельдфебель, аккуратно стряхнув свою посуду, убрал ее в сумку. Воистину, что русскому удовольствие – немцу смерть! Мне припомнилась песня Бумбараша: «Ты чего, едрена вошь, без меня какаву пьешь?!»
 
У меня так с утра маковой росинки во рту не было, а эти два фашистских «беспредельщика», понимаешь ли пикник себе устроили! Накажу! Да и автоматическим оружием мне надо обзавестись. Захваченный у бандитствующих «ментов» из двадцать первого века «АКСУ» я собой естественно не брал. «ТТ» и «Вальтер» - пистолеты конечно неплохие, но предназначены они для ближнего боя. Прицельно стрелять из них дальше, чем на десяток метров – только патроны зря жечь. А у немцев этих пистолеты-пулеметы имеются, да по два магазина к каждому. И если к тому же учесть, что мне надобно запастись продовольствием, то медлить дальше нельзя. Полевая жандармерия пустых дорог не патрулирует, а значит в любой момент могут появиться и немецкие машины. И точно: как накаркал: из-за поворота натужно ревя мощным мотором показался тяжелый «Бюссинг». Жандармы закончили трапезу и принялись за свое дело – проверили документы и сопровождающего водителя грузовика унтера. После чего принялись прибирать награбленное в коляску, готовясь поменять дислокацию своего передвижного поста.

Я навернул на ствол «Вальтера» глушитель, имелся в моем сидоре и такой «прибамбас». Между прочим, полегче и потише нашего изделия братьев Митиных будет. Я в спешке и его захватил в «Кубе», а вот наган взять забыл. Отечественный глушитель «БраМит» лишь на наган да винтовку устанавливался. Так что, валяется теперь у меня это «чудо-оружие» в вещмешке с надеждой на будущие трофеи. Затем крадучись как кошка приблизился к немцам. Прятаться не стал, только ступал мягко, перекатываясь с пятки на носок. Водитель мотоцикла меня почувствовал и обернулся. Но снять с плеча свой «МП-38» не успел. Негромко хлопнул «Вальтер», затем еще раз – это уже в начавшего выпрямляться фельдфебеля. Он сердешный припасы свои в лежащий в коляске ранец засовывал. В общем, «жадность фраера сгубила».
Никакой стрельбы «по-македонски» я устраивать не стал. Это только в глупых фильмах у героя так стрелять легко получается. А на деле, если рука скажем дрогнет или второй немец в сторону уклонится, то ты труп. Да и «Вальтер» с глушителем у меня лишь один. Так что, одним «стволом» обошелся. Провел «контролку» и скоренько оттащил жандармов в придорожные кусты. «В ритме вальса» стащил с фельдфебеля форму, он одного со мной роста и комплекции был. Не забыл снять и его полукруглую бляху, и заодно документы прибрал. Для верности забросал сорванными наспех лопухами. Пускай загорают, а мне сматываться пора. Забросил в коляску автомат фельдфебеля, его сумку с магазинами, снял ремень с большой черной кобурой – «Люгер» как никак. Затем сбегал за свои «сидором».
 
Вроде бы все. Остальное у немцев в коляске осталось. «БМВ» завелся с ходу – хорошая все-таки машина. Не зря ее наши у немцев «сперли» и производили потом под своим наименованием – «М-72» аж до 1960 года. Вздымая придорожную пыль, покатил до того места, где имелся съезд на узкую лесную дорогу. Там свернул в лес, проехал сотню метров и остановился. Все, «этот поезд дальше не пойдет». Закатил «БМВ» в чащу и принялся разбирать трофеи. А они мне достались знатные. Два автомата, пистолет, запасные магазины и две немецкие гранаты-«колотушки». Слабоваты они, и запал медленный, но за неимением лучших – сойдут. Провизия тоже имелась: банки французских сардин, бутылка испанского вина, консервированные сосиски –бельгийские кажется. Ну и нафига, скажите на милость, этим арийским крохоборам наши сало и самогон понадобились? В этом вся их гнилая сущность – побежденного надо обязательно обобрать до нитки. Так требует хваленый немецкий «ордунг». Нет, я тоже трофеями не брезгую. Но я - другое дело: для меня что в бою взято – то свято. Да и на довольствие меня никто не поставил. А этим то, чего «беспредельничать»?

Ладно, оставим вопросы без ответов и займемся дальнейшими планами. Во-первых, надо убираться от этой дороги подальше. Скоро «фрицы» хватятся пропавших патрульных и начнут прочесывать их маршрут. Во-вторых, всех трофеев мне не унести, а на мотоцикле по лесу не покатаешься. Поэтому я отобрал один автомат, «люгер», магазины к ним гранаты, ну и съестное, конечно. Все это добро сложил в солдатский ранец. Туда же переложил почти все содержимое из своего вещмешка. Подумав, выбросил советский глушитель - тяжеловат он и ненадежен. Обойдусь немецким, хотя правильно было бы его назвать бельгийским. Немцы своих до 1943 года не производили. Это же, в основном, приспособление для спецслужб. В разведке же и наши, и немцы, чаще ножом пользовались.

Собрав все «нажитое непосильным трудом», я вывел из строя мотоцикл, слив с него весь бензин и выдернув бензопровод. Лишний «МП» разобрал и разбросал его части по сторонам. Окинул взглядом учиненный разгром и безобразие и направился в чащу. Тяжеловата ноша, да своя. Я решил сделать зигзаг по лесу и снова выйти на дорогу. Если наткнусь на партизан и окруженцев, действовать буду по обстоятельствам.
 
Это только в советских книжках писали о смелых и мужественных народных мстителях, а на деле – среди партизан разные люди попадались. Были, не спорю, и настоящие герои – те же Ковпак или Федоров. Но были и другие, как например небезызвестный партизанский комбриг Лунин, расстрелявший по пьяному делу восемь советских разведчиков. Его потом судили, лишили звания Героя Советского Союза, но погибших людей-то не вернешь.  Немало было и дезертиров, быстро становившихся обычными бандитами. Это уж потом, с сорок второго года Центральный штаб партизанского движения - была такая структура при Ставке Верховного Главнокомандования – стал подчинять себе разрозненные партизанские отряды, сколачивая из них бригады и соединения. Да и то не всех смогли тогда «приручить». Не случайно, после войны всех партизан разоружали и проверяли по принципу «кто есть ху?». Основную массу потом направляли в действующую армию, но были и те, которых в лагеря сажали. По разным причинам и по-тихому, чтобы не компрометировать действительно честных советских людей. Бродили по лесам и спецгруппы НКВД, действовавшие в немецких тылах. Ну от этих мне и подавно сторониться следовало. Уж больно народ там недоверчивый. Чуть что не так, и «в расход». Да и шагать строем мне, честно говоря, надоело. Нет, врага я бить буду, но так как решу сам. А командиров мне не нужно, и комиссаров тоже.  Им зачастую на подчиненных наплевать, а у меня задача выжить. Выжить любой ценой. Выжить, чтобы вернуться.