К генезису нартского демократизма и ветхозаветного

К генезису нартского демократизма и ветхозаветного пасторализма

Аннотация. В статье сопоставляются некоторые сюжеты Ветхого завета и отдельные эпизоды из произведений нартского эпоса адыгов. Предметом исследования является то, каким сельскохозяйственным трудом были заняты жители древнего Ханаана – нарты / атты и предки евреев, какое у них сложилось представление о Боге, какой тип общества ими был построен, какая идеология ими двигала, а также какой уровень нравственности ими поддерживался.

Ключевые слова: Анатха, Бог, Тхьэ Ханаан, черкесы, адыги, евреи, семиты, Хеттеи, Хеттеянин, хетты, хатты, атты, номады, Адам, Ева, Авель, Каин, Авраам, Сарра, фараон, патриарх.

Известно, что в древности некоторые народы Ближнего Востока поклонялись богине Анатхе, чье имя легко этимологизируется на черкесской (адыгской) почве: слово «анэ» означает «мать», «Тхьэ» – «Бог». Анатха как Anath [1], в частности, зафиксирована в качестве одной из самых почитаемых западносемитских (ханаанских) богинь.

Имя «Анатха» как заимствование должно говорить о присутствии в древнем Ханаане, населенном в основном предками евреев, влиятельных прачеркесских общин. А это, в свою очередь, позволяет провести сопоставления между ранними произведениями черкесского нартского эпоса и сюжетами Ветхого завета. Главным же пунктом сравнения должна стать степень вовлеченности народов в сельскохозяйственное производство. Ведь уровень достатка, который она приносит человеку, в конечном счете, отражается на когнитивных, нравственных, духовных представлениях, социокультурных характеристиках, народов. «ЗимыIэм яни фэхьакIэжьырэп» – «Кто не имеет (средств), не может принять гостьей даже мать», – говорят черкесы притом, что гость для них – явление исключительное. В русском языке слово «добро» неслучайно передает два значения: «имущество» и «добро» как нравственную категорию, – одно обусловливается другим.

«Anatha – богиня Мать, (богиня охоты и войны)», – пишет в статье «Природа теонима «Тха» («Бог»): базовые гипотезы» кандидат философских наук, религиовед Е.А. Ахохова, причисляя ее к древнесемитским божествам [2: 115]. И хоть в пантеоне черкесских языческих богов ее имя не обнаруживается, она, этимологизируя теоним «Anatha» как «богиня Мать», другого толкования не предлагает. А помещенные ею в скобках дополнения («богиня охоты и войны»), очевидно, то, как она воспринималась народами, обитавшими в Ханаане и контактировавшими с местными прачеркесами.

В целом же западносемитский вариант имени «Anath», дает более поздний аналог «Анат». Звук [т] в нем, видимо, изначально не сопровождался полноценным звуком [h], а лишь аспирацией (Anath), которая была характерна для черкесского теонима «Тхьэ» и его первоначального варианта «Тhэ» – «Даритель», а также заимствованных имен богов в другие древние языки. Например, он обнаруживается в египетском языке эпохи фараонов: pth – Птах, sth (swth) – Сет, hthr –Хатхор, nbtht – Небетхет [2: 115]. Очевидно, звук [th], заимствованный предками евреев вместе с теонимом «Anath», в более позднее время упростился – в нем исчезло придыхание. Изменения коснулись и его семантики, как теоним он все дальше уходил в прошлое, но в памяти, тем не менее, оставался: сейчас «Анат» одно из самых популярных женских имен Израиля.

Говоря о вероятном присутствии в древнем Ханаане прачеркесских общин, нельзя обойти вниманием библейское имя Хет, которое носил один из правнуков Ноя [3: 9]. Данное имя повторяется в этнонимах «Хеттеи» [3: 14; 4] и «Хеттеяне» [3: 21, 22; 4], именах народов, которые, с одной стороны, можно идентифицировать как семитское колено – потомков Хета, с другой, вслед за учеными-хеттологами как древнее имя индоевропейского народа – неситов. «Хеттеи», согласно «Библейской Энциклопедии Брокгауза», «ни по языку, ни по происхождению… не составляли единого целого», а их история «прослеживается прим. с 3000 г. до Р.Х.» [4]. Иначе говоря, в имени Хет, в этнонимах «Хеттеи» и «Хеттеяне» можно усмотреть вполне определенное подтверждение истории пребывания народа «хату, хатты или атхи» на территории Плодородного полумесяца [5: 9], который вернулся на свою прародину с Северного Кавказа, чтобы стать в ней правящим классом и организовать единое сельскохозяйственное государство. По версии черкесского историка и археолога Н.Г. Ловпаче, индоевропейский элемент (арийцы – А.Ш.) изначально входил в народ «хату, хатты или атхи» [6: 20, 21]. При этом этнонимы «хетты» и «хатты» автор данной статьи предлагает считать производными от этнонима «атхи» или «атты», что в переводе с прачеркесского дает значение «отцы» [7: 29-34].

То есть можно полагать, что имя собственное Хет было дано правнуку Ноя в честь разноэтинического народа-правителя и земледельца библейского Египта, Ханаана и т.д., в котором, видимо, верховодили прачеркесы, свидетельством чему является и обнаруживаемое в мифологиях местных народов имя богини «Анатха». О возвращении с Северного Кавказа на Ближний Восток около 5800 лет назад некоего народа, именуемого им «северокавказцами», пишет и специалист по древним анатолийским клинописным языкам, доктор филологических наук А.С. Касьян [8: 174].

С первых же страниц Библии мы узнаем, что Адам был выслан из «сада Едемского» «возделывать землю, из которой он взят» [3: 3]. Его сыновья Авель и Каин занимаются разными видами сельскохозяйственного труда: «был Авель пастырь овец, а Каин был земледелец» [3: 4]. А когда каждый из них принес Создателю дар от своих трудов, то «призрел (благословил – А.Ш.) Господь на Авеля и на дар его», «а на Каина и на дар его не призрел» [3: 4].

Приведенные выше цитаты говорят о том, что райский сад – творение Бога (или богов), он появился раньше потенциальных земных созидателей – Адама и Евы. С овцеводством и земледелием примерно то же самое. При этом, правда, Творец отдает предпочтение не оседлому земледелию, обеспечивающему более высокий уровень жизни, а вместе с ним и возможность успешного развития животноводства в целом, а овцеводству, дающему ограниченное количество благ и подразумевающему менее обустроенный – кочевой, точнее, пастушеский образ жизни. Тем не менее, здесь же мы видим зачатки возникновения пасторального номадизма как идеологии, которая обосновывает верховенство кочевников над земледельцами.

Интересно и то, что дары от своего сельскохозяйственного труда преподносит Богу не Адам, человек-пахарь, а его сыновья. Для Адама возделывание земли нисколько ни дар, оно ему назначено за то, что он съел запретный плод – райское яблоко. Господь упрекает его: «…ты послушал голоса жены твоей и ел от дерева, о котором Я заповедал тебе, сказав: «не ешь от него», проклята земля за тебя; со скорбью будешь питаться от неё во все дни жизни твоей; терние и волчцы произрастит она тебе; и будешь питаться полевою травою; в поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься» [3: 3]. То есть, как мы видим, земледелие для Адама и его ранних потомков однозначно являлось суровым и даже унизительным наказанием.

Земледелие (вместе с сопутствующим ему животноводством), как известно, затратное по времени и физическим вложениям занятие, которое, согласно нартскому эпосу черкесов, способно развиваться лишь в условиях демократического строя, слаженной работы большой общины, разделения труда между ее членами, определения начальников и подчиненных (или как у черкесов старших и младших) и т.д. Но кочевниками, предпочитавшими оставаться менее занятыми, менее привязанными к определенному месту, оно представлялось, если судить по приведенным выше цитатам, беспросветным рабством.

В целом же мы имеем такую картину: Бог, создав Адама, создав рай для Себя и людей, изгнал их из рая, потому что опасался, что они станут равными Ему: «И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно» [3: 3]. Такая постановка вопроса, согласимся, должна порождать в человеке не только стремление к освобождению от чрезмерной опеки, но и богоборчество. С другой стороны, слово «Нас», употребленное Господом Богом, говорит о том, что Он свои слова кому-то адресует, даже оправдывается перед кем-то. Возможно, собеседник – западносемитский верховный бог Эль, но не менее вероятно, что это общесемитский земледельческий бог Баал / Ваал, который вошел в пантеон непосредственно под влиянием прачеркесского Всесоздателя «Тhэ».

На этот счет на мифологическом уровне обнаруживаются некоторые любопытные подтверждения. «Одним из наиболее распространенных заблуждений касательно религии древнего иудейско-израильского общества является ходячее представление, будто она была искони монотеистической (единобожной), – отмечает советский востоковед, доктор исторических наук И.Ш. Шифман… – Многочисленные обмолвки, оговорки, а часто и прямые свидетельства Ветхого завета показывают, что исконная религия древних израильтян была политеистической». По его сведениям, приведенным здесь же, «Баал (в переводе на русский язык – хозяин)» был в общесемитском пантеоне одним из главных богов – богом земледелия [9]. И фигурировал он, кстати сказать, наряду с Анатхой / Анат. «Согласно найденной в Угарите «Песне о Баале», Анат была сестрой и любовницей Баала. После похищения Баала богом Нижнего Мира Мотом Анат и ее подруга богиня солнца Шапаш спускаются в преисподнюю, где Анат побеждает Мота и освобождает брата» [10]. Параллель к жизнеописанию Баала / Ваала наблюдается в судьбе древнеегипетского бога «возрождения и плодородных сил природы» Осириса, который тоже был спасен из потустороннего мира и в котором можно видеть штрихи к портрету бессменного предводителя нартского Хасэ Орзэмэджа [11: 83-91]. И, возможно, Уар-Хату [6: 20, 21; 5: 9], предводитель народа «хату, хатты или атхи», Уазырмэс / Орзэмэдж, герой нартского эпоса черкесов, Осирис, правитель и бог Древнего Египта, Баал / Ваал – «хозяин» и бог у прасемитов – это одно и то же лицо.

В нартском эпосе черкесов параллель райскому яблоку существует в виде двух сортов «золотых яблок», выраставших на одном дереве. Но они принадлежали нартам – не богам – и были для своих владельцев не запретными плодами, а, скорее, необходимым подспорьем. Если бездетная женщина откусывала от первого сорта яблока часть красной половины, у нее рождался сын, если от белой половины, то дочь [12: Т. I, 96]. И мысль, переданная через данный образ, проста: нарты (они же «атты» / «отцы») серьезно относились к деторождению, к гармоничному росту числа членов своего, а в целом человеческого сообщества. Второй сорт яблока делал человека щедрей, отзывчивей и моложе [12: Т. I, 102]. То есть он был обязан быть на стороне добра. Ведь если он должен быть щедрым и отзывчивым, то значит обращенным к нуждам, в том числе и чужих ему людей. Если он обязан быть молодым, то значит должен быть всегда в форме. Ведь вести сельское хозяйство, делиться своими знаниями и умением с другими людьми в соседстве с амбициозными номадами – одно из самых опасных занятий. И если кочевничество сопровождала собственная идеология, то нартская демократия должна была иметь ее аналог тем более. И он существовал, например, как древний вариант дошедшей до нас, но тоже обращенной в старину идеологической концепции «адыгагъэ» / «черкесскости», – т.е. «нартыгъэ» / «нартскости», что сродни человечности, но выше нее.

Сама яблоня показана как результат творческой деятельности Тхагалиджа [12: Т. I, 102], нарта, которого одарил способностями «Тхьэ». Каким образом Бог награждает человека талантом, показано в эпосе черкесов на примере нарта-кузнеца Тлепша. За него просила женщина – жена Тхагалиджа, прошедшая испытание на моральную стойкость [12: Т. I, 211-212]. И он по ее просьбе действительно стал уникальным специалистом. Тогда же обрел талант и ее муж Тхагалидж.

Другими словами, вся работа по доместикации и растений, и животных, согласно эпосу черкесов, проведена нартами, т.е. людьми, что значительно правдоподобней, чем версия, которую предлагает Библия.

Теоним «Тхьэ» (Бог) у нартов, звуча в древние времена как [тhэ], означал «Даритель». Такое значение прослеживается в именах Бога и теофорах разных народов древности. То есть Он создал прекрасный мир, поместил в него совершенного человека – «Тхьэ» мог создать лишь идеальное – и с помощью очередного Своего дара – таланта предоставил ему возможность улучшать мир, приспосабливать к нему себя, а его к себе, делая одновременно еще более прекрасным. Но главное, «Тхьэ» очень тепло, по-отечески относился к своему созданию – человеку: построил демократичные взаимоотношения между Собой и им, не докучал его излишней опекой, не требовал безусловного подчинения, дав ему как одну из самых дорогих ценностей свободу. Именно поэтому человек, подражая «Тхьэ», назвал себя «атhэ > атэ» – «отцом-дарителем», что до нас сегодня дошло в таком древнем этнониме как «атхи» / «атты» (отцы), который стал клятвой аттов / нартов, а затем и адыгов / черкесов, принесенной «Тхьэ», оставаться постоянно совершенствующимся идеальным Его созданием.

Однако антигерои, например, Емынэж [12: Т. I, 102] тоже, разумеется, были среди даже самых первых – совершенных нартов. Но они, видимо, не награждались талантом, а потому, становясь одинокими, неконкурентными, озлоблялись, предпринимали враждебные действия против своих успешных сородичей и наказывались. Но делали это с ними даже не нарты-герои, а представители их личного окружения, что и произошло с Емынэжем. Он был убит собственным конем [12: Т. II, 45].

Наказание Божье в понимании создателей адыгского нартского эпоса тоже, очевидно, существовало, не являясь, правда, непосредственным. Оно заключалось в «псэкIод / псэкIуэд» – грехе, при том, что дословный перевод этого слова – «исчезновение, потеря души». Если человек, благодаря своей душе, изначально был равен «Тхьэ», в том числе и в вечной жизни, то, мирясь со злом в себе и, наверное, в окружающих его людях, постепенно лишался ее.

В Библии Каин-земледелец был проклят непосредственно Господом, как и проклята его земля: «…когда ты будешь возделывать землю, она не станет более давать силы своей для тебя; ты будешь изгнанником и скитальцем на земле, – сказал Он братоубийце. – И пошёл Каин от лица Господня и поселился в земле Нод, на восток от Едема. И познал Каин жену свою; и она зачала и родила Еноха. И построил он город; и назвал город по имени сына своего: Енох». То есть наказание для Каина, в конечном счете, оказалось не слишком суровым. Да и было ли изгнание наказанием?.. Далее мы узнаем, что Каин-земледелец становится жителем земли Нод, затем основателем города и, возможно, его главой, а Ламех, праправнук его сына Еноха – родоначальником номадов-кочевников, а также музыкантов и кузнецов (ковачей всех орудий из меди и железа) [3: 4].

Но содержит в себе использованная нами цитата и дополнительные сведения, которые также тематически сопряжены с нашим исследованием. Во-первых, обращает на себя внимание уход Каина от «лица Господня». То есть Каин делается для Господа невидимым, недосягаемым, из чего вытекает вывод: Бог Ветхого завета действительно локальный – для определенного места и людей, заселяющих его. Во-вторых, фраза «познал Каин жену свою», говорит о том, что в земле Нод (а значит, и других отдаленных от Господа местах) до появления в ней изгнанника жили люди, и женой ему стала женщина из их числа. А если это так, то нет оснований думать, что они были малочисленны (город не может быть без достаточного числа жителей) и не принадлежали к прасемитам или аттам, хаттам и хеттам. В-третьих, мы знаем, что медь, о которой идет речь в тексте, не куется. Однако упоминание о ней, наряду с железом, считаем неслучайным. Поэтому фразу «был ковачом всех орудий из меди и железа», понимая почти буквально, используем для датирования анализируемых событий. Между «медью» и «железом», как известно, значится эпоха бронзы. В нее входит тот период, когда Египет, территория Плодородного полумесяца, включавшая Междуречье, где, видимо, и разворачивалось действие, благодаря усилиям, в первую очередь, аттов / нартов, охватил новый сельскохозяйственный бум. Поэтому закономерен допуск, что Каин поселился в земле Нод и основал город Енох именно тогда.

О том, что прачеркесы в эпоху бронзы контролировали территорию, включающую и Междуречье, говорится, например, в статье «Этноним «кас» в топонимике Евразии» доктора исторических наук Б.Х. Бгажнокова [13].

Не может не заинтересовать нас и нравственная сторона конфликта между братьями. При этом мы должны будем говорить исключительно об их взаимоотношениях, но не о моральной состоятельности Господа Бога, спровоцировавшего убийство. Ее определение, очевидно, следует адресовать богословам. С точки зрения же нашего исследования, разумеется, вина Каина, который лишь из зависти убил своего брата, безмерна. Она еще более усугубится, если сравнить двух библейских братьев с братьями-близнецами Пыджем и Пызгэщем, героями стихотворного сказания «Нартхэ я дыщэ жыгыр» – «Золотое дерево нартов», являющегося одним из самых ранних произведений черкесского нартского эпоса. Пыдж и Пызгэщ не просто братья-близнецы, они похожи друг на друга, как две капли воды. Мыгэзэщ-Гуащэ, жена Пызгэща, впервые увидев Пыджа, идущего с охоты, перепутала его с мужем и встретила также ласково, как его. Эту сцену увидел Пызгэш, тоже появившийся из лесу. Но, вспылив, он направил свой гнев не на жену или брата, а на себя. Он запустил стрелу вертикально вверх. Она, вернувшись, пронзила его насквозь и ушла в землю «на семь слоев». Пыдж, увидев и поняв, что произошло с братом, не посмел остаться в живых: он проткнул себя своим же мечом.

Присутствует в сказании и моральный урод – в понимании нартов. Это Тлебыцэжей, который тут же в обмен на обещание похоронить двух братьев, предложил овдовевшей Мыгэзэщ-Гуащэ выйти за него замуж. Но та, разумеется, отказала ему [12: Т. I, 103-111].

Пасторальный номадизм как явление стал изучаться довольно давно. Исследователи, в частности, отмечают, что скотоводческие народы проявляли ярко выраженную склонность к созданию «кочевых империй», наиболее известным воплощением которой является Монгольская империя. И научные заключения ими извлекаются из анализа ее цивилизационных характеристик: преимуществ, противоречий, издержек и т.д. [14]. Однако одомашнивание растений и животных впервые произошло на территории Плодородного полумесяца – еще в неолитическое время, когда ледник отступил на север, а местный климат оставался достаточно влажным. Там же сформировался и самый ранний пасторализм – с появлением все более обширных еще не слишком сухих степей. Поэтому именно его следовало бы считать эталонным.

Как значится в приведенном выше тезисе, народы, занимавшиеся сельскохозяйственным производством комплексно, были демократическими. А это, в свою очередь, выявляет то, альтернативой чему становилась идеология «кочевых империй» и что вносило в нартский демократизм имперский дух. Поэтому и посвящены основные циклы нартского эпоса черкесов военному отстаиванию своего образа жизни, построенного на «нартыгъэ» / «нартскости». Как им, уйдя от авторитаризма, исходившего, к примеру, от Бородача («ЖэкIэжъ»), удалось вернуть народовластие в виде своего традиционного органа управления – Хасэ, показано в сказании «История Сэтэнай-Гуащэ» [12: Т. I, 150-152].

К кочевому пастушеству древние семиты приходили не только не сразу, но, видимо, далеко не все. Убедительным свидетельством тому является образ библейского Ноя. Так, став по воле Бога строителем ковчега [3: 6], он показал себя очень мастеровитым человеком, принадлежащим к классу ремесленников, которые появляются главным образом среди земледельцев. Во-вторых, после потопа: «Ной начал возделывать землю и насадил виноградник» [3: 9], при этом, правда, оставаясь жить в шатре.

Аврам / Авраам – его потомок, первый еврей и еврейский патриарх, ведет лишь кочевой образ жизни: «И взял Фарра Аврама, сына своего, и Лота, сына Аранова, внука своего, и Сару, невестку свою, жену Аврама, сына своего, и вышел с ними из Ура Халдейского, чтобы идти в землю Ханаанскую; но, дойдя до Харрана, они остановились там» [3: 10]. Причиной задержки, видимо, стала старческая немощь Фарра, отца Аврама. И действительно он вскоре умер. В целом же проблема скотоводческих народов заключалась, видимо, в том, что лишь мясомолочная продукция не кормила их достаточно хорошо, для гармоничного питания нужна была продукция растениеводства. То есть становился необходим обмен между номадами и оседлыми жителями региона. Однако земледельцы, как правило, не страдали от нехватки мясомолочной продукции, поэтому обмен не мог быть справедливым. А это обостряло конкуренцию между номадами и провоцировало их на конфликт с земледельцами. Поэтому под обещание Господа: «…Я произведу от тебя великий народ», – Аврам пришел «в землю Ханаанскую» [3: 11].

За Аврамом, как мы знаем, долгое время совсем не было народа. Он и его жена Сара, племянник Лот, остальное – многочисленные рабы, из которых он порой создавал войско. Но в целом направленность Аврама на Ханаан символизирует то, что при доминировании в нем номадизма присутствовало и понимание аттского демократизма. Ведь недаром же он удостоен имени «патриарх» – «отценачальник, родоначальник, от ;;;;; – отец, ;;;; – начало, власть» [15] – глава патриархальной семьи, которому, правда, приходилось пока быть отцом лишь своим рабам.

В Ханаане «… явился Господь Авраму, и сказал: потомству твоему отдам Я землю сию. И создал он там жертвенник Господу, Который явился ему…» [3: 11]. Но оставаться здесь, несмотря на слова Господа, Аврам не стал. Детьми от жены Сары он обзавестись к тому времени не смог, она была «неплодна». Да и та производственная ниша, в которую он способен был встроиться, в Ханаане, видимо, оказалась полностью занятой и хорошо защищенной. Поэтому он пошел на юг, где, миновав голодные земли, достиг Египта. Именно там ему удалось разбогатеть, и богатство, с которым он вернулся вновь в Ханаан, исчислялось опять-таки кочевническим мерилом – его рабами и поголовьем скота.

А обрел Аврам такое имущество благодаря тому, что обманул фараона, представив свою жену Сару как сестру и выдав ее за него замуж. В действительности же она приходилась ему и сестрой, и женой. Ссылаясь на родственные отношения с фараоном, наверное, он мог пользоваться более качественными пастбищами, по более выгодным условиям менять своих животных на продукты растениеводства, сбывать излишки скотоводческой деятельности, приобретать необходимое и т.д. Для нас же представляется важным подчеркнуть, что даже в самом прогрессивно-земледельческом на то время Египте при особо уникальных для него возможностях Аврам сумел пренебречь комплексной сельскохозяйственной трудовой деятельностью.

Несмотря на то, что к Авраму регулярно являлся Господь, а это равноценно пониманию черкесскими нартами дара Бога – таланта, он, стараясь увеличить стадо количественно, не заботился о качестве – не проводил в нем селекционной работы. Об этом можно судить по тому факту, что он и сам был женат на сестре, и сына своего Исаака, рожденного от него после прямого вмешательства Господа уже очень состарившейся Саррой, настоял женить на близкой родственнице. Что и произошло, Исаак был отправлен на родину Авраама – в Междуречье, где женился на своей двоюродной сестре Ревекке. При этом в Библии подчеркивается: так сделано, чтобы Исаак не привел в семью ханаанейку. То есть, если Аврам / Авраам не признавал евгеники, с помощь которой способно улучшаться человечество, и игнорирование которой, в частности инцест, ведет к губительным генетическим последствиям, то, значит, мог, отказавшись от требований селекции, иметь неустойчивое к болезням, вырождающееся стадо. Образно говоря, владеть имуществом, но не добром.

Считается, что инцесты – кровосмесительные браки стали практиковаться для того, чтобы имущество, накопленное отцами, оставалось в семьях их наследников. Особенно это касалось тех семей, которые обладали властью. Но с самого раннего их применения тому существовало и идеологическое основание. Например, фараоны Древнего Египта считались детьми богов, и инцесты ими практиковались для того, чтобы правление передавалось потомкам, обладавшим «чистой кровью». Божественности одного отца, по их представлениям, не хватало, важно было, чтобы таким же качеством обладала и мать. А это значит, что фараон мог ждать наследника трона либо от родной сестры, либо даже от дочери [16: 47-48]. Несколько иное, но приведшее к похожему результату, видимо, произошло и с интересующим нас коленом древних семитов. Сначала, попав под влияние единого Всесоздателя «Тhэ» – Дарителя и Отца, оно проявило к Нему нетерпимость. Затем, найдя свое предназначение в скотоводстве и став в этом качестве членом нового сельскохозяйственного мира, его основатели пришли к пасторализму и теории божественной избранности. То есть возникла имперская идеология, обосновавшая, в частности, захват власти в земледельческом Ханаане.

Но сам Авраам, уже женив сына Исаака, второго после себя еврейского патриарха, на сестре, стал, кажется, более терпимым по отношению к аттскому сельскохозяйственному демократизму. Так, после смерти Сарры он все-таки приобрел у «хеттов» в Ханаане первый свой земельный участок, правда, пока не для обработки, а для захоронения скончавшейся супруги – в пещере на его краю. «Сыны Хета отвечали Аврааму и сказали ему: послушай нас, господин наш; ты князь Божий посреди нас; в лучшем из наших погребальных мест похорони умершую твою; никто из нас не откажет тебе в погребальном месте, для погребения умершей твоей» [3: 21], – говорится в Библии. С одной стороны, вся дальнейшая сцена передачи участка в собственность Аврааму исполнена знаками взаимного уважения между представителями разных народов, участвующих в ней. Владелец предлагает отдать землю даром, а приобретатель настаивает на том, чтобы непременно заплатить за него. С другой стороны, фраза «ты князь Божий посреди нас», сказанная сынами Хета, кажется, выделяет и возвеличивает Авраама среди присутствующих как человека непростого – избранного Богом.

Однако если обозначенную фразу рассмотреть с точки зрения нашего исследования, то может получиться так, что она одновременно является поддержкой веры в единого Бога и попыткой вознаграждения за нее. Только атты – даже не хатты или хетты, у которых изначально было много богов – могли по достоинству оценить монотеизм Авраама. Пусть даже у них к тому времени под влиянием соседних религий и появилась богиня по имени Анатха. Второй аспект дела, видимо, в том, что если для Авраама не составляло труда находить пустующие земли, чтобы пасти свой скот, то он мог и для своих особых нужд выбрать из них любой подходящий участок. Однако он поступил иначе, видимо, потому, что закрепить его за собой можно было, лишь приобретя у человека, который на тот момент представлял правящий класс государства и узаконенного владельца земли.

Более того, Авраам после смерти Сарры женился на ханаанейке по говорящему для нашего исследования имени «Хеттура». И если ранее у него было всего лишь два сына: первый – Измаил, рожденный Агарью, рабыней Сары, второй – Исаак – самой Саррой, то последняя жена «…родила ему Зимрана, Иокшана, Медана, Мадиана, Ишбака и Шуаха» [3: 24]. Таким образом она как бы подтвердила тезис о том, что увеличение численности народа в тот период было возможно не на основе кочевничества, а оседлости и разностороннего хозяйствования на земле.

Выводы. В целом последняя женитьба Авраама в дополнение показала, что борьба идеологий – пасторализма и демократизма будет в дальнейшем вестись не только между обществами, исповедующими их, не только внутри обществ, разделенных ими, но и в душах отдельных людей, охваченных сомнениями, соблазнами и т.д. Она же проиллюстрировала, что общества кочевых скотоводов, которые вырабатывают имперскую идеологию – пасторализм, не навсегда отделились от обществ, занятых комплексным сельскохозяйственным трудом и склонных к демократизму.

Представленный анализ также показал Господа Бога в развитии – от политеизма к монотеизму. Одновременно мы увидели причину, по которой прачеркесский «Тhэ» – Всесоздатель, Даритель и Отец приобрел пару – Анатху. Увидели мы и то, как «Тхьэ», передав Анатхе часть своих полномочий, сделал первый шаг от монотеистической своей природы к политеистической.

Библейская нравственность постепенно эволюционирует от братоубийства к словам Христа «подставь другую щеку», а нартский этикет упрощается от невероятных поступков нартов Пыджа и Пызгэща к хитрости, даже коварству, применяемым в схватках, например, таким основополагающим героем нартского эпоса черкесов как Саусырыко. Он ведь тоже убил своего брата – но двоюродного. Правда, не подозревая о родстве, и в ходе рыцарского поединка [12: Т. II, 141].

Литература:

1. Anath deity / Божество Анат(h). [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://www.britannica.com/topic/Anath , (дата обращения: 31. 08. 2021).
2. Ахохова Е.А. Природа теонима «Тха» («Бог»): базовые гипотезы / Мир культуры адыгов. – Майкоп, 2002. – С. 112-117.
3. Библия. Книги священного писания Ветхого и Нового завета. – М. 1991. – 296 с.
4. Библейская Энциклопедия Брокгауза. Хеттеи. [Электронный ресурс] – Режим доступа: , (дата обращения: 09. 09. 2021).
5. Тарихъым шъышъ зы напэ. Хьатухэр / Одна из страниц истории. Хатты // Гъэзетэу «Гъуаз» / Газета «Вестник». – Стамбыл / Стамбул, 1913. – №46.
6. Ловпаче Н.Г. Этническая история Западной Черкесии. – Майкоп, 1997.
7. Шаззо А.М. Этимология этнонима «адыгэ» в свете его дополнительного значения // Вестник науки АРИГИ №19 (43). – Майкоп, 2018.
8. Касьян А.С. Клинописные языки Анатолии (хаттский, хуррито-урартские, анатолийские): проблемы этимологии и грамматики. – М., 2015. – 445 с.
9. Шифман И.Ш. Во что верили древние евреи? / Атеистические чтения, 1988. [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.etheroneph.com/gnosis/47-vo-chto-verili- , (дата обращения 31. 08. 2021).
10. Анат. [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/393253 , (дата обращения 26. 09. 2021).
11. Шаззо А.М. К цивилизационным параллелям между легендарной Нартией и Древним Египтом // Вестник науки АРИГИ №27 (51). – Майкоп, 2021.
12. Нартхэр (адыгэ эпос). Текст угъоигъэ томибл / Нарты (адыгский эпос) / Собрание сочинений в семи томах. – Мыекъуапэ / Майкоп, 2017.
13. Бгажноков Б.Х. Этноним «кас» в топонимике Евразии [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=22532504 , (дата обращения: 31. 08. 2021).
14. Легран Жак. Пасторальный номадизм и его роль в истории. [Электронный ресурс] – Режим доступа: , (дата обращения: 15. 09. 2021).
15. Большая российская энциклопедия. Патриарх. [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://bigenc.ru/religious_studies/text/2324037 , (дата обращения 07. 10. 2021).
16. Прудников М.Н. История государства и права зарубежных стран. – М., 2013.