По натянутой струне Гл 29. Предложение

Глава 29. Предложение

Хорошо, что Готлибу удалось удержать жену, и легонечко придавив, взяв под ручку, провел ее в кинозал. Дочка села справа от мамы, сын – слева от папы. Зал погрузился в темноту, и на экране появились многим знакомые лица известнейших советских актеров - Надежды Румянцевой в роли восемнадцатилетней Тоси Кислицыной, повара на участке леспромхоза. Она только приехала сюда по распределению из Симферопольского кулинарного училища. Ее соседками в общежитии стали Надя Ерохина, ее роль исполняла Инна Макарова. Анфису Павловну телефонистку по профессии играла Светлана Дружинина. Катю - Люсьена Овчинникова. «Маму Веру» - Нина Меньшикова. Пол зала сидевших в зале мужчин, не менее, были влюблены в них, как и женщины в Николая Рыбникова, игравшего бригадира лесорубов, передовика производства Илью Ковригина, в Михаила Пуговкина, игравшего роль коменданта леспромхоза, в Алексея Крыченкова - Алешу Великанова, лесоруба из бригады Ковригина…

А какая сказочная история разыгрывалась в фильме. Тося на танцевальном вечере встречает передовика производства Илью Ковригина. Он играет в шашки с Филей Егоровым (Станиславом Хитровым), бригадиром конкурирующей бригады. Музыка мешает Илье думать над игрой, и он просит выключить ее. Его поступок вызывает недовольство у Тоси. Ссорятся. Когда Илья выигрывает партию, он приглашает Тосю на танец, но та при всех отказывает ему. Не привыкший к отказам, Илья спорит с Филей на шапку о том, что в течение недели влюбит в себя Тосю.

Но не так-то это, оказывается, и легко сделать. В фильме разыгрывается прекрасная история, знакомая многим в этих местах, наполненная любовными чарами и интригами.

Майлер частенько отрываясь от фильма поглядывал на свою жену, которая, по-другому и не скажешь, жила историей этого фильма: то плача, то сильно сжимая руку Готлиба.

…Когда соседки Тоси по комнате начинают верить в любовь Ильи, Анфиса рассказывает им о споре с Филей. Через них о том, что на нее поспорили, узнает и Тося. В присутствии Ильи она сообщает Филе, что Илья выиграл спор, после чего убегает в слезах. Илья пытается поговорить с Тосей и объяснить ей, что полюбил ее по-настоящему, но девушка отказывается ему в это верить. Друзья предлагают Илье подарить Тосе золотые часы. Сначала девушка с восторгом принимает подарок, но потом отказывается от него. Илья разбивает часы и уходит…

Настоящая любовь Ильи к Тосе меняет и его бывшую подругу, Анфису. Она начинает верить, что любовь существует, и пытается изменить свое поведение. Весной все жители леспромхоза строят дома для будущих семейных пар. Илья работает на чердаке одного из домов. Друзья просят Тосю отнести туда гвозди. У Ильи и Тоси, переполненными друг к другу любовными чувствами, идет примирение и начинают мечтать о будущей совместной жизни.

…Выйдя из кинозала Готлиб протягивает Анжеле свой носовой платок, и она, беря его, утыкается лицом ему в плечо.

- О-о, вот это любовь, - воскликнул кто-то сзади, хлопая Готлиба по плечу.
Майлер оглянулся и, расплывшись в улыбке, протянул ладонь для рукопожатия своему земляку Антону Александровичу Старовойтову. Земляки, как давно они не виделись, хотя и живут друг от друга в трех вагончиках. А ведь это он когда-то сделал Готлибу вызов на эту компрессорную станцию, и устроил его на работу в свой цех.
Только потом, когда начал строиться новый компрессорный цех, находившийся вдалеке от поселка, Готлиб не захотел покидать старое место работы. И все из-за неудобства, ведь он стал отцом, и нужно быть помощником жене, родившей сначала Эмму, а потом, через несколько лет и – Стаса.

Спасибо, Старовойтов не обиделся на старого товарища. Но их встречи после этого становились все реже и реже. И не потому, что из-за какой-то старой обиды. Нет, а из-за растущей занятости. На новой промплощадке через каждый последующий год выросли еще два компрессорных цеха, к чему и обязанностей у Антона выросло втрое больше.

- Какой фильм, оторваться невозможно! – сказал Антон, и оставив своих жен пообщаться друг с другом, как и детей Готлиба со своими, почти одногодок, отвел в сторону товарища. – Готлиб, а может все-таки ко мне переведешься, а? У нас не такие старые цеха как у вас, хлопот поменьше. Но вместе с тем, у меня и на цех больше, а значит и зарплата у тебя возрастет. Ну, как на мое предложение смотришь, а?

- Так разве без бутылки это можно обсудить? – моргнул ему Майлер.

- А это дело мы сейчас оформим, - еще крепче пожимая руку Готлибу, обрадовался Старовойтов.

Но их девочки, оказывается, еще быстрее об этом договорились. Только Готлиба с Анжелой, они должны минуть на пять отпустить.

Пока шли домой, Антон Старовойтов рассказывал о своем коллективе. Слушая его, Готлиб несколько раз пытался вставить в разговор и свои, как говорится, пять копеек. Но Антона было не остановить. И это Готлибу все больше и больше нравилось, так как слушая его рассказы, он чувствовал душою, как Антон любит свой коллектив.

У вагончика Майлеров, Готлиб с Анжелой свернули к себе, оставив своих детей Сторовойтовым.

И то, что сейчас между ними снова стало происходить – вулкан страстей, Готлиб даже не ожидал. И он снова, ведомый своей женою, стал неистово сжимать ее в своих объятиях, целая каждый сантиметр на ее открывающемся теле.

- 2 -

После третьей рюмки, Антон вывел Готлиба из вагончика. Разговор продолжился. А между тем и Готлиб начал понимать, почему он вдруг так стал важен своему земляку. Ну, может и не вдруг, а просто у него появилась свободное место – слесаря-ремонтника, которое и предлагал Готлибу. И не просто, а с последующим повышением разряда с максимального пятого, на шестой.

- Как это понять, - удивился Майлер. – Ведь по закону нет возможности взять то, чего нет?

- Есть, есть, вы же, профсоюзники, в прошлом году принимая новый коллективный договор внесли такое предложение, и его на предприятии генеральный директор подтвердил.

- Ну, то для супер-лучших работников.

- Готлиб, а та чем будешь отличаться от них, а? – удивился Антон. – Ты же заместитель председателя профсоюзного комитета нашего линейного производственного управления! Так?

- Ну, в чем-то согласен. Но не понимаю, чем моя должность связана с этим ростом?

- А с тем, что ты и без того будешь очень занят именно этой общественной работой. А у нас на промплощадке около ста пятидесяти человек работает. И у всех куча своих проблем, которые ты будешь решать.

- А, Антон Александрович, это я буду у тебя «белой вороной»?

- А почему бы и нет, - развел своими руками Старовойтов. – Вот смотри, новый дом сдается, так?

- Ну.

- Гну. То есть, извини, так, сорвалось. А почему, тогда спрашивается, в нем нет ни одной квартиры для моих работников, а?

- Как нет? Мы с тобою получаем в нем квартиры. А в остальном всем, твоя вина, ты же набрал к себе в цеха молодежь. А стаж у них какой? Не больше пяти-семи лет. А какое было предложение вами, начальством нашим, внесено в коллективный договор, помнишь?

- Ну, да: очередь везде должна быть одной, и кто проработал больше всех по времени на производстве, тот и должен в первую очередь получить квартиры. А те, кто по моложе их и не имеют нормального жилья, переезжают в их стариковские квартиры, - заулыбался на все лицо Антон.

- Сами нагородили кучу предложений, бились за них, вот и получай, то, чего хотел.

- Готлиб, не артачься на этом. Все понимаю. Но тогда скажи, а как мне удержать эту молодежь у себя на производстве? – и потянул товарища в вагончик. – Холодновато сегодня, тридцать пять градусов мороза. А ночью под сорок будет.
И усевшись за стол, Антон, наполнив рюмку Голиба водкой, подняв свою, объявил тост:

- Девочки, перед нами сегодня сидит человек, который в ближайшем будущем станет председателем профсоюзной организации нашего линейного производственного управления. И это я вам говорю, - встал из-за стола Антон. – Наша профсоюзная ячейка вчера внесла его кандидатуру на эту должность и будет голосовать через десять дней на отчетно-выборном собрании. Прошу за это выпить.