Пустыня. Про еду и ещё

1994 год. Поздний вечер. На улице +38 С. Израильская пустыня Негев. Палатка Бедуинов.

Вы, дорогой читатель, хотите наверняка знать, как я там очутился.
Да всё очень просто, я приехал в Израиль из Питера на три недели, по приглашению моего школьного приятеля Юрки Иванова.  Он к тому времени уже три года, как переехал со своей женой Сонечкой в эту страну на ПМЖ (постоянное место жительства).
Ещё при телефонном разговоре из дома, я сказал Юрке о своей мечте побывать в гостях у настоящих бедуинов.
Честно говоря, я уже и позабыл об этом разговоре, но Юрка, как еврей по тёще, ничего никому не забывал. И уже в его Тель-Авивской квартире он мне признался, что на всю жизнь мне благодарен за то, что я давал ему списывать математику в школе и поэтому мы поедем к Бедуинам. Юрка работал токарем на каком-то заводе, а на соседнем с ним токарном станке работал бедуин Аль-Юсуф. Парень был нашего возраста, и Юрка с ним очень подружился.
Родители Аль-Юсуфа не были кочевниками, его отец, так даже служил в Израильской армии. Их семья владеет небольшим ресторанчиком на берегу Средиземного моря. Но поскольку унаследовать этот ресторан должен старший брат, Аль-Юсуф решил после службы в Израильской армии, получить рабочую специальность.
И вот этот Аль-Юсуф взялся отвезти нас на своей машине на ночлег в палатку его дяди-кочевника. На мой вопрос, а чем занимаются эти люди? Аль-Юсуф рассказал, что жена дяди и дети, пасут в оазисах своих многочисленных коз, а дядя смотрит за верблюдами. Их у него 6 штук. Аль-Юсуф накануне связался с дядей и сообщил о нашем визите. Мы спросили, что нам отвезти в подарок его родственникам. Аль-Юсуф посоветовал купить чайных стаканов.

Пустыня Негев, не песчаная, как я представлял себе, а наполненная нагромождениями скал, канав. Этакий лунный пейзаж. Жилище родственников Аль-Юсуфа было сделано из каких-то воткнутых в землю жердей, к ним привязаны горизонтально другие жерди, чтобы получился каркас. Сверху на это накиданы куски брезента, какие-то тряпки. Внутри палатки тоже лежали тряпки, ковры, подушки.
Приехали мы туда, когда уже смеркалось. Мы вручили свои подарки. Нас встретили как дорогих гостей и сразу же усадили под брезентовым навесом, метрах в  десяти от основной палатки вокруг низенького столика прямо на ковры. Рядом куча углей, остатки кострища. Абу-Маншид, дядя нашего Аль-Юсуфа, разгрёб деревянной палкой угли и достал из земли большой пакет с чем-то завёрнутым  в алюминиевую фольгу. Причмокивая, он развернул фольгу. Там было мясо. Много мяса. Юрка перевёл мне слова мужчины: «Когда, неделю назад, мне позвонил племянник и сказал, что ко мне едут его друзья, я подумал, что их нужно встретить, как богатых князей. Тогда мы зарезали молодую козочку и закопали её мясо в землю на 4 дня. Потом мы её выкопали, натёрли травами и уложили в фольгу и закопали сегодня утром в землю под костром, который я поддерживал всю ночь. Костёр из особого дерева. Теперь вы отведаете этого угощения. Мясо имеет необычный запах и вкус. Угощайтесь. Сейчас жена даст бедуинский хлеб, он тоже очень вкусный.»

За трапезой присутствовали только мужчины.
Хозяин стал руками рвать мясо, раздавая нам куски.
Мы ели мясо, закусывая серой, пахнущей дымом лепёшкой.
Мясо имело пикантный привкус сыра «Рокфор», я бы даже сказал, что чуть гнилостный запах, но если не нюхать, то вкус был замечательный, и оно просто таяло во рту. Так, насытившись, уже под звёздами, мы приступили к чаепитию. Чай был с добавлением каких-то особенных трав. Каждому дали по персональному стакану. Стаканы у каждого чуть отличались по форме.
Выпив изрядное количество чая, я, что естественно, и да простят меня читатели за такую интимную подробность, захотел в туалет. Но куда?
Юрка перевёл слова своего друга.
- Иди за ту палатку и там можешь делать свои дела - налил мне в мой стакан воды из большого чайника, добавил – вот, возьми.
- Да мне не нужно, приду и попью здесь
Аль-Юсуф пожал плечами, что можно было истолковать, как, мол, хочешь.
 Ночь в пустыне под открытым небом, это что-то особенное…
Но мы собрались здесь не для любования природой, а для разговора о вещах, относящихся к еде.

Я теперь даже не знаю, спал ли я или это было бодрствование, похожее на сон, но утром, изрядно продрогнув, я пошёл за палатку, чтобы справить нужду. Хорошо, что я прежде заглянул за угол палатки. Та сцена, что я увидел, меня несколько потрясла, и комок со вчерашним козлёнком подступил мне к горлу. Абу-Маншид, дядя нашего Аль-Юсуфа, очевидно закончив утреннее освобождение желудка, теперь подмывался водой из стакана, из которого вчера пил чай. Напоследок, он окунул в стакан, где на дне ещё оставалась вода, своё мужское достоинство. И потом оставшуюся капельку воды из стакана вылил на свои руки.
Когда Юрка и Аль-Юсуф проснулись, я сразу же поделился с ними увиденным.
Юрка перевёл слова приятеля:
- Я не понимаю, что вызвало у тебя такое удивление. Мы, бедуины, народ очень чистый, но здесь, в пустыне, вода на вес золота. Здесь нет и бумаги, чтобы использовать её, как туалетную. Люди здесь обходятся малым количеством воды. Одного стакана воды им хватает умыть лицо и почистить зубы, и помыть все свои интимные места.

Что бы вы, уважаемый читатель, подумали, услышав такое?
Скажу, о чём тогда подумал я – «Но ведь дядя вчера вечером этими же руками рвал для нас мясо и из этого же стакана пил чай…»