Водный натюрморт

Поэзии сынам твои известны воды!
И музы на твоих прохладных берегах,
В шумящих тростниках,
В час утренней свободы …
Петр Вяземский

     В первый раз я увидел его полвека назад в подмосковном заповеднике. Маленький старичок с белой бородой и усами вел экскурсию любителей природы к зубровому питомнику. Это был последний и главный натуралист двадцатого века в нашей стране Петр Петрович Смолин (ППС).   Мы с ребятами шли в знаменитые Долы, но не могли не остановиться, чтобы услышать,  о чем ППС рассказывает туристам на лесной дороге. Он не только рассказывал.
- Видите,  друзья, растения с продолговатыми листочкам, на первый взгляд невзрачные, даже не цветущие? Хорошо им в старой колее после дождя в светлом, солнечном,  лесу. Сорвите листочек, попробуйте на вкус, как это делаю я. Правда,  горько? Травка так и называется – горец. Природу хорошо не только наблюдать глазами, но и пробовать на вкус, тогда он становится ближе.

 Прошло много лет, но я до сих пор вспоминаю голос  великого наставника молодежи и ощущаю вкус природы. А в последний раз я встретил это удивительный горец не на дороге,  в речке. Из воды недалеко от берега поднимался розовый колос в окружении распластанных по поверхности листьев. Позади его пустынным фоном  плавно текла река,  и смутно проступали   Это и был водный натюрморт от творчества природы.
 
  Импрессионисты, как известно, не любили содержательной живописи, им достаточно было впечатления от увиденных красок. Им было все равно где эти краски сверкают и переливаются – на лице человека или на листьях и цветах, и что за человек на картине: обнаженная натура, сеньор или бедняк в лохмотьях. И  где можно наблюдать переливы бликов и отблесков как не на воде? Многие этюды француза Моне и русского Левитана были написаны в лодке в окружении кувшинок. Горец одиноко, опираясь на распластанные блестящие листья, приподнялся из глубины и совсем не походил на своих наземных родичей. Но что значит горец без реки и река без горца?  Впечатления разные.  Вот и наш горец на реке Бердь может быть  воспринят и художником и фотографом. Горец жмётся к берегу, открывая  нам пространство реки, для импрессиониста на пленэре это было бы странно. Картина должна быть плоской, как древняя икона, считали они. Наш натюрморт скорее был похож на работу лирика Левитана. Только вместо тростников над кувшинками, над горцем склонялись ивы,  и на втором плане поднимались из воды пики водных растений, и четко была видна линия горизонта, там,   где воды реки сливались с голубой дымкой леса. А какого цвета колос? Он в природе мог быть и белым и розовым и красным. Не знаю какого он был цвета, но горел как факел.

    Импрессионисты не признавали содержательной живописи, но вот о самих художниках и картинах можно рассуждать бесконечно. Нравится вам читатель это странное слово «космополит»? Земноводный горец можно встретить везде: и на суше и в воде, на всех материках, но это не значит, что вы его видели. На суше его порой не заметишь, пройдешь  мимо, а эффектные заросли, ничуть не менее красочные, чем заросли кувшинок,  в старицах встречаются редко. Для меня же слово космополит звучит немного по-другому. Космос горца включает и судьбу самого растения и судьбы множества людей. Конечно, это растение люди знали всегда и, конечно,  научное название ему дал шведский ботаник Карл Линней почти триста лет назад. Горцов было так много, что английский ботаник шотландского происхождения Филип Миллер выделил особый двести лет назад  особый  род, куда и попал наш земноводный горец. У Миллера было много учеников, один из них, Форсайт,  стал спутником немецкого  ученого Александра Гумбольдта в его путешествиях по Европе.  А еще через несколько лет наш герой получил видовое имя от французского ботаника Антуана Деларбра.  Деларбр жил в сердце Франции и создал Флору любимой страны Оверни. Сегодня на родине ботаника проложили Экологическую тропу, где любители природы знакомятся с местными растениями. Есть Экологические тропы и у нас в стране. В Астраханском заповеднике,  наряду с лотосом,  туристам с восторгом показывают розовые заросли земноводного горца.

   Когда Петр Петрович Смолин предлагал нам пожевать листочек растения, он был бы расстроен, если его слушатели и друзья стали размышлять о кулинарных  достоинствах горца. Думаю, эти размышления скоро уйдут из нашей жизни и встреченные травы в лесу, на скалах или в воде сложатся в натюрморты  и напомнят о людях, для которых слово «Космос» имело значение.