Сон летней ночью

Сергей Рыжков

Сон летней ночью

Он не знал, как найти путь в сей закрытый клуб. А уж больно хотелось. То, что он существует и то, чем там занимаются было известно ему, но не доподлинно, а в общих, так сказать чертах.
Понятно было только одно, это связано с сексом, тем самым банальным сексом, которым пробавляется весь мир со времен незапамятных и лишь одна страна на планете смогла избежать этой буржуазной заразы, страна в которой не существовало проституции, поскольку не было падших женщин, торговавших своим телом и в которой, как громогласно было заявлено на весь мир – секса нет. 
Ребята, которым довелось там побывать хотя и не слишком охотно, но по пьянке проговаривались о том, что заработали хорошие деньги, а вот за какие такие заслуги и деяния, говорить отказывались, некоторые краснели, иные матерились, были и такие, что возводили к небу глаза и томно вздыхали.
Парни, все как один были симпатичные и довольно крепкие, хотя среди высоких мощных атлетов, попадались субтильные розовощекие мальчики и приземистые коротышки с широкими плечами и сильными руками.
По данным параметрам он вполне подходил, даже вдвойне, если не сказать втройне. Во-первых – симпатичный, во-вторых – атлетичный, в-третьих - краснощекий.
Кроме того, втайне он надеялся на еще один, весьма веский и крупный параметр-аргумент, о котором кроме него никто не знал и не ведал, это его половой орган.
С тех самых пор, как он запретил маме заходить в ванную, когда моется, хотя до двенадцати лет мыла его мама и ничего предосудительного, и стыдного он в этом не находил, покуда у него не начали набухать и болеть соски, а по утрам и, частенько вечерам беспокоить эрекция, от которой он в силу нежного возраста не понимал, как избавиться.
Так вот с тех самых пор никто, за исключением бесстыжего доктора, который во время медосмотра лез ему в трусы и был приятно или нет неизвестно, но удивлен, члена его никто не видел.
Даже в саунах, где ему доводилось бывать с друзьями он весь сеанс сидел, завернувшись в простыню, а когда очередь доходила до бассейна нырял уже в плавках, скромностью своей вызывая шутки, на которые просто отбрехивался, так ему было проще.
Наверняка, продемонстрируй он друзьям свой прибор, который и в невозбужденном виде производил неизгладимое впечатление это было бы по достоинству оценено и послужило бы поводом кому-то для уважения, а кому-то для зависти и так сквозь тонкую ткань плавок проглядывало нечто крупное вызывающее любопытство у девушек, если они видели такое на пляже, а парни, более искушенные не сомневались, что там что-то подложено, для солидности.
Ему доводилось видеть половые органы своих друзей, которым в чисто мужской компании не приходило в голову прикрыться и быстро смекнул, сравнение не в их пользу продемонстрируй он им свое мужское достоинство тем самым наверняка если не смутит товарищей, то вызовет неприятные смешки и шутки.
Потому любовался он им в одиночку. Не то, чтобы он был неким эротоманом, разглядывающим свой член, нет, но как всякий восемнадцатилетний пацан, по скромности характера не обзаведшийся подружкой свое сексуальное возбуждение должен был как-то нейтрализовать.
 Делать это он научился еще в подростковом возрасте по наитию, случайно, во время знакомства с изменившим облик первичными половыми признаками произвел на орган некое воздействие руками, приведшее вначале к сильнейшему половому возбуждению, а потом к непроизвольному семяизвержению, которое было не сказать, чтобы сильно приятным, сколько непонятно стыдным, однако функцию свою по снятию напряжения выполнившему и оставившему не слишком приятное и не до конца понятное впечатление.
Сопоставив произошедшее со скудными знаниями полученные от прослушанных в школьном туалете для мальчиков лекций по половому воспитанию, он отчасти удивился, почему об этом говорят с таким пиететом, а отчасти убедился, что он теперь стал настоящим мужчиной, умевшим производить нечто такое из чего могут получиться дети, это впечатляло.
И все-таки было стыдно и как-то неприятно, повторять покуда не хотелось. При всем при том, через пару дней началось некое томление. Руки тянулись в попытке повторить запрещенный головой прием, к тому же напряжение, которое теперь знало, как его утолить нарастало и требовало по крайней мере повторения. И оно случилось и, о чудо уже не оказалось таким уж стыдным, а вполне себе, если пока еще не очень приятным, но уже не вызывающим неприязни.
Дальше-больше, дав себе слово пользоваться этим методом изредка и в самых крайних случаях, повторил, с трудом выдержав три дня.
Теперь даже было приятно, интересно и любопытно, а стыд, тот конечно мучал, но он был там, далеко, за пределами сладостного, да и что стыдного в том, чем, как он недавно услышал занимаются все мальчики, по крайней мере в их классе. 
Это выяснилось после родительского собрания, на котором, вопрос этот поднимался классным руководителем, маме строго рекомендовали купить ребенку трусы потеснее, дабы у него не возникало желания запустить туда руки. На что папа, которому мама шепотом все это излагала как-то странно ответил ей типа, во-первых, от жизни не уйдешь, а во-вторых – уже поздно.
Мама, аж взвизгнула, что, мол значит поздно, на что тот, заткнул ей рот поцелуем и сопротивляющуюся увел в спальню.
Мальчик не знал в точности, что и как они там делают, но встретившись однажды в шкафу с пачкой презервативов, вначале удивившись, он то искренне считал, что гандоны это предмет чисто молодежной субкультуры, сложив два и два, окончательно осознал, что в спальню, пока там родители лучше не входить.
Не знаю, каким образом папа убеждал маму, но с тех самых пор она стала относится к сыну немного иначе, как к более взрослому.
Много воды утекло с тех самых пор, и вызвавшая когда-то не слишком приятные ощущения первая детская мастурбация превратилась в рутинную процедуру, проводившуюся практически ежедневно и в зависимости от пережитых в течение дня сексуальных эмоций сопровождающаяся более или менее яркими ощущениями, но неизменно выполняющая свою главную функцию – освобождение от избыточного сексуального возбуждения, которое не в меру яркое воображение находило буквально во всем,
Самым большим раздражителем для него были девушки в коротких юбках, особенно это ощущалось весной и летом, когда тела освобождались от излишней оболочки и вместо, пусть и обтягивающих попу брючек, часто с хорошо наблюдаемым контуром трусов, появлялись чулки, колготки или просто голые ножки иногда до половины скрытые гольфами, что делало верхнюю часть ноги еще более сексуальной.
А полупрозрачные топики, юбочки, платьица, однажды он три квартала шел за юной девой, совсем юной в коротком платьице и белых гольфах у которой под платьем, кроме крошечных трусов больше ничего не было, это можно было не столько увидеть, сколько угадать по едва видимому контуру и разглядеть в момент освещения солнцем, которое делало ткань почти прозрачной и длинные ноги были так отчетливо видны и светлый клин трусиков хорошо и явно просматривался.
Шел настойчиво, не сводил глаз ни на мгновение, так, что она это заметила, а скорее почувствовала и начала на него испуганно оглядываться он же, поняв, что выглядит нелепо ретировался, зато потом дома долго представлял себе и ножки, и острые грудки, и трусики, прикрывающие покрытый пушком лобок… до такой степени, что момент эякуляции стал особо ярким, восторженным и надолго запомнившимся.
Это тебе не однокурсницы, совершенно бесстыже появляющиеся на лекциях в исподнем. Как не исподним назвать эти маечки с оборочками на таких тоненьких бретелях, что они совершенно не прикрывают бретелей лифчика и выставляют их напоказ или вообще без таковых, имеется ввиду и бретели, и лифчик, их полное отсутствие компенсируется неким обтягивающим грудь и талию чехлом через который отлично видны не только торчащие соски, но и около сосковые кружки прекрасно просматриваются если предмет белого цвета, а он как правило белый, хотя и черный ненамного приличнее.
Помимо прочего, этот предмет не достает до пояса, штанишек или юбочки из-под которого обязательно торчит резинка трусов, да что там резинка, сами трусы, особливо если это стринги торчат чуть, не наполовину радуя разнообразием красок, среди которых все-таки преобладают белые, красные и черные, очевидно сигнализирующие о темпераменте их владелиц.
О каком таком женском, пардон девичьем секрете может идти речь, где тот самый краешек туфельки или щиколотка мелькнувшая из-под подола платья и приводившая в сильнейшее сексуальное возбуждение наших предков мужеского пола, которым, бедняги, остальное приходилось домысливать, до фантазировать.
Ни одна кокотка, выступающая в кордебалете, не могла себе позволить появиться в таком неглиже на людях.
А потом мы начинаем удивляться, что наших юношей совершенно перестают волновать женские прелести, а к чему волноваться, ежели прелести эти выставлены на показ, нижнее белье наружу, грудь чуть не вываливается из лифа, если он наличествует, а при наклоне мелькает и нижняя часть трусов, где тайна?
Сексуальное возбуждение и желание возникает только при первом в жизни просмотре порнофильма, второй третий и далее просмотры приводят к тому, что пациент больше рассматривает фигуру, интерьер, антураж, ищет смешное, а само действо его интересовать перестает, также как перестает беспокоить и выставленная напоказ излишняя нагота. 
Наш герой, в силу возраста и воспитания, предпочитал всем этим соблазнам изящную не без фривольности литературу, но более ценил и лелеял собственные ощущения, которые черпал в обыденной жизни и чем проще была одета девушка, тем более буйно работала его фантазия превращающая тело, сокрытое скромным, ключевое здесь «сокрытое» нарядом в объект безудержных сексуальных, порой разнузданных фантазий, так что субъектом он был самодостаточным, мозг его работал четко, сны и видения безудержны.
Сон первый
Перед сном сегодня он перечитал «Галчонка», приписываемого А. Чехову, нечто на грани приличий держит читателя в напряжении и ожидании очередного повествования. Произведение возбудило, но уснуть не помешало, напротив, хотя сюжет вызвал эрекцию и та, подкатив к горлу ком, лишивший мозг достаточного кислорода опустила на сознание туман и погрузил тело в негу сна.
Юноши, как правило не страдают от бессонницы, это удел людей пожилых и больных, здесь-же здоровое молодое тело охотно и быстро засыпало и даже при недостатке ночного отдыха, что случается с юными, успевало отдохнуть и восстановится.
Перед сном он вспомнил девушку, с которой столкнулся в транспорте, в отличии от сверстниц она была одетой, в том смысле, что большая честь ее без сомнения красивого тела было закрыто одеждой. Нет, на монашку она не походила. Но весь ее скромный наряд говорил о хорошем вкусе.
На ней была длинная, в пол юбка из крайне легкой и очень тонкой ткани, казавшейся прозрачной. Однако, сколько он не приглядывался сквозь нее ничего нельзя было разглядеть. Нет, когда она поднимала ногу, то ткань плотно облегала колено. Которое не казалось острым, а было соблазнительно округлым и он вполне законно ожидал, что ткань обтянув бедро обозначит хотя бы контур предмета нижнего белья, которое несомненно должно на ней присутствовать, но нет, ничего,
Он, конечно мог допустить, что девушка, по каким-то причинам не носит трусов, но тут же отмел эту мысль хотя бы из соображений гигиены, уж больно ухоженной и чистоплотной она выглядела. Значит, либо он прошляпил удачное мгновение, либо девица прибегала к каким-то известным только женщинам приемам, позволяющим сокрыть то, что в обществе не принято выставлять на обозрение, но в нашем мире не считается особо зазорным.
Он даже допускал, что определенный тип женщин умышленно выставляет напоказ предметы своего нижнего белья, дабы привлечь к себе мужское внимание. И, как ни странно, многие, но далеко не все мужчины находили в этом некий шарм и принимали такое поведение за знак, намекающий на желание более близкого знакомства.
Юноша, воспитанный в определенных правилах, сам всегда аккуратно одетый и болезненно воспринимающий любой беспорядок в своей одежде и мысли не допускавший, что у него, например, из-за пояса джинсов будут виднеться трусы точно такого же ждал и от остальных, но соблазнялся и возбуждался, когда на все предпринятые меры, под воздействием обстоятельств удавалось увидеть нечто интимное и почти запретное.
Например, порыв ветра на улице, вдруг бесстыдно задирал девушке юбку и на миг можно было полюбоваться и ножками, и трусиками.
Или недавнее приключение в метро, когда в тесноте девочка небольшого роста пытаясь дотянуться до поручня так высоко подняла руки, что блузка приподнялась, открыв животик и показалась полоска незагорелого тела выглянувшего из низко опустившегося пояса юбки и краешек резинки трусиков….
- Он, сидящий в углу, взял ее руками за бедра, притянул к себе и. вдохнув запах молодого тела поцеловал в животик и провел языком по пупку.
Потом опустил руки вниз к краю юбки, проник под нее и по бедрам перебирая руками стал пробираться вверх, наконец руки нащупали нижний край трусов плотно охватывающих упитанные формы, пустил пальцы в трусы, пошел по кругу, вышел вперед и почувствовал кожей пальцев курчавость густых волос, она сжала бедра, но палец был уже там, где надо и начал погружаться в горячую влажную глубину…-
Сон внезапно прервался, с улицы послышался крик и хохот – пьяная компания возвращалась с гулянки, он поправил в пижамных брюках неуклюже устроившийся торчащий член и закрыл глаза с целью увидеть продолжение, иногда это удавалось.
- Но сейчас видение подсунуло ему другую, ту самую в длинной юбке с ее распахнутыми серыми глазами и волосами цвета пепла по плечи в ее вязанной как рыбачья сеть кацавейке и идеально белой закрытой футболке под ней.
И руки, и палец, так удачно проникший туда куда собирался, опять оказываются поверх юбки, только под ту проникнуть было просто. А чтобы поднять эту нужно преодолеть большое расстояние от самого пола и вверх к вершине, как писал классик по имени Михаил Юрьевич – «меж тем рука все далее ползет, вот круглая коленочка и вот, вот –для чего смеетесь вы заране, вдруг оказались на двойном кургане», вот где так хотелось ручкам оказаться. 
Вопросом, почему перед ним сидящем в метро, вдруг поменялась партнерша он не задавался. Какая разница, эта может еще и интереснее…
Меж тем ручки все далее ползут, сначала вниз, почти к полу, потом зажав вспотевшими ладошками краешек подола вверх, а юбка довольно узкая, не сказать, чтобы очень, но все же и резко поднять ее не получится. Приходится это делать медленно, захватывая руками все большее количество ткани, на ощупь оказавшейся довольно плотной, возможно потому я и не увидел ничего, стучало в голове.
 К тому же, сон есть сон, они едут в метро, где никого из присутствующих не удивляет и не смущает происходящее, да и героям весь этот коллектив свидетелей вполне себе фиолетов…
Они сами по себе, вместе, но как бы в особицу. Пока пясти рук заняты тканью он боковой частью ладоней ощущает, что ноги ее неестественно гладкие и скользкие, скосив глаза видит тонкий чулок, в который нога затянута и вдруг дойдя почти до цели нащупывает охватывающую ногу широкую расшитую резинку верха чулок.
Неожиданно, отмечает он себе. Давно не слышал о женщинах, которые в наш век колготок носят-таки чулки.
А руки ощутив шершавые резинки, отпускают ткань, и она ниспадает вниз, повиснув на сгибах его локтей, ниже ей некуда падать. Руки же поднимаясь выше по бедрам в недоумении ищут трусы, подбираются к талии и находят, наконец поясок и которому спереди крепится узкий шелковый лепесток, прекращающийся промеж ног в веревочку и проходя меж ягодиц прикрепляется к поясу сзади.
Так вот в чем секрет, вот почему под тканью ничего не проявлялось, просто нечему. Чувствуется, как возбужденный донельзя член рвется из джинсов, но сейчас не время, он же еще не освободил ее от белья, и он медленно начинает за резинку стягивать с нее тонкое невесомое бельишко, которое пройдя чулочные резинки падает вниз прямо на ее запыленные туфельки без каблуков.
Он жадно просовывает руку промеж ног и пальцы чувствуют скользящую уходящую вглубь поверхность, понимая, что больше такой пытки не выдержит.
Высвобождая руки он нервными пальцами никак не может расстегнуть пуговицу штанов, а когда это, наконец удается и молния дернута вниз, оказывается, что снять штаны и трусы сидя сложно, он выпрастывает стоящий колом член наружу и в тот самый момент выдает фонтан заливающий и ее юбку, и свой живот.
Проснувшись в момент эякуляции с чувством разочарования оттого, что так оплошал, он, тем не менее ощущает наслаждение от оргазма и освобождения от тягостного воздержания.
Не открывая глаз, он пытается запомнить свои ощущения, пережитые во сне, дабы сохранить их и при случае воспользоваться приятными воспоминаниями.

Сам поражен был тем, как прекрасно запомнил свои ощущения переживания, даже чувствовал, как неудобно член упирается в гульфик, помнил перехватывающее дыхание страстное желание оргазма, а перед этим неосознанное, неиспытанное, но такое возможное проникновение плоти в плоть, с иронией вспомнил свое не слишком приятное впечатление от окончания, пережитого впервые в жизни.
Словом, все, что касается себя любимого подробно, медленно и с удовольствием.
А где была она? Та самая, которой так хотелось обладать, подробно рассмотренные, палевого цвета невесомые трусики, шершавые кружева резинок, запах женщины исходивший из увлажненного и готового к совокуплению влагалища и легкий пушок бутончика волос, кокетливо оставленного на лобке. Ниспадающий с рук подол длинной юбки, оргазм, который невозможно было сдержать…
А где была она? где были ее руки, дыхание, тепло тела ощущающееся через тонкий нейлон чулка, почему он не помнит, как она дышала, двигала руками, ногами или он раздевал манекен?
Каким образом сознание отдавшись смакованию собственного наслаждения забыло о той, которая его дарит, открывая для него постепенно свое тело и позволяя познавать непознанное ничего не прося взамен.
Помнились только глаза, но это были те, которые он видел наяву, во сне их как бы не было, как и волос, которые только мелькнули. Лица у нее не было, он его не видел, не видел полураскрытых в наслаждении губ и кончика языка, мелькавшего, когда она проводила им по нижней губе и полуприкрытых глаз и того выражения неги на челе, которое случается только при чувственном наслаждении в преддверии развязки.
 Странно. Было только тело, такое, каким он себе его нафантазировал с подробностями, которых знать не мог и с эмоциями, которые оно будило в нем, а она как бы парила над ним на вид бестелесная, а тактильно очень даже живая, местами даже влажная и что особенно ценно обладающая запахом, который конечно же был им придуман или скорее спущен его мозгу откуда-то, потому как, впоследствии он узнал, именно так пахнет женщина.
Для него же утро началось с устранения последствий бурного пробуждения, необходимо было не только отмыть тело от того обилия страсти, которое он мечтал подарить той и которым, исподволь жаждал ее наполнить, но не срослось.
Вся страсть размазана по телу и, что самое неприятное по пижамным штанам, которые, естественно в таком вине в корзину с бельем отправлять нельзя, необходимо застирать, но это полбеды, их надо высушить так, чтобы они никому не попались на глаза, во избежание ненужных вопросов.
С тем самым и направился он в ванну. Помыв себя и вымыв штаны, он в который уже раз посмотрев на свой довольно крупный агрегат задумался, и как такая крупная штука, может проникнуть в такое небольшое отверстие.
Нет, конечно в порнографических фильмах и журналах все происходило очень ловко и просто, но кино - есть кино, а жизнь - есть жизнь.
Истина проста, наблюдать за тем как делает кто-то всегда проще нежели сделать самому. Также русская поговорка гласит – «В чужих руках, всегда х… толще».
Опять же бытует расхожее мнение - чем больше орган, тем, якобы большее удовлетворение получает партнерша.
Интересно, кто его сформулировал, вряд ли женщина. Не берусь утверждать, что среди представительниц лучшей половины человечества если и находятся любители, скажем так, экстремальных удовольствий, но их скорее единицы, если бы это было не так, то за большими органами началась бы охота, как за некоей невидалью, обладающей изумляющим воздействием, но это присутствует только, как элемент некой экзотики, не более.
К тому же, половой орган нашего героя, казавшийся ему небывало огромным таковым совсем не был.
Это был довольно крупный экземпляр, который в сравнении с письками его товарищей, действительно выглядел большим и в эрегированном состоянии достигал двадцати четырех сантиметров, в чем он однажды убедился с линейкой в руках, но ему было далеко до гигантских экземпляров, известных специалистам.
Он то руководствовался тем что слышал – двенадцать, пятнадцать и уж совсем предел семнадцать.
А потому он, для практически любой среднестатистической дамы не являлся чем-то страшным или, боже сохрани опасным. Напротив, иногда размер имеет значение.
Потратив на утренний туалет, несколько больше, чем обычно времени и выбрав для сегодняшних светлых брюк мелкие, в которые член едва помещался белоснежные трусики, рубашку поло и мокасины из светлой кожи с носками, сливающимися по тону с брюками и обувью, прикрыв глаза дымчатыми очками, сквозь них было так удобно осматривать девочек.
 Они, не видя глаз наблюдающего вели себя более раскованно, он знал, когда девчонки не знают, что за ними наблюдают они становятся не сдержанны в движениях и поступках. Могут позволить себе задрать юбку, дабы поправить что-то под ней, подтянуть колготки или просто, резко и глубоко нагнуться, не думая, что в этот момент сзади за ней пристально наблюдают и продемонстрированные ею сейчас сильно врезавшиеся в тело трусы в горошек, окажутся для кого-то неким фетишем, который сдобренный и дополненный фантазией наблюдателя выльется в целое эротическое приключение, которое, кто знает, чем окончится. 
По пути в учебное заведение, дабы не тратить время при помощи гарнитуры телефона поговорил с приятелем, который был вхож в тот самый клуб о котором говорили с придыханием и поинтересовался не мог бы он порекомендовать его туда в качестве, он хотел сказать «члена», но потом осекся, вспомнив о своем органе и сказал «кандидата».
Тот помочь не обещал, но замолвить слово, при возможности сулил. Это не то чтобы обнадеживало, но скажем так не лишало надежды.
На остановке автобуса некая девица привлекла его внимание, но не более того, трудно было не обратить внимание на длинноногую стройную нимфу, затянутую в белые лосины, сквозь которые отчетливо просматривались черные кружевные трусы с высокой талией. Сверху, очевидно в пику нижней части на ней была бесформенная черная размахайка, настолько короткая, что не закрывала пупка, в котором сверкал фальшивый бриллиант.
Лифчика под рубахой не имелось сомневаться в том не приходилось поскольку ткань, этой с позволения сказать блузы колыхалась из стороны в сторону вместе с тем, что под ней пряталось, а пряталось там, несмотря на общую худобу изрядное богатство, тяжелое и уже здорово отвисшее.
Такие леди его мало привлекали. Он мазнул взглядом по черным трусам и тяжелой груди и ничего в его юном организме не просигналило о том, что это стоящий экземпляр.
Та же, напротив заприметила парня и в автобусе пробралась к нему, стоящему на задней площадке поближе, обдав жарким дыханием, колыханием груди, с намерением задеть его ею и душным ароматом дезодоранта, сквозь который пробивался пряный запах пота.
Встав к нему вполоборота, она, проделав процедуру касания бедром якобы покачнувшись «случайно» выбросив руку, сквозь тонкую ткань брюк ощутила его тяжелый орган, спокойно лежавший на боку в крошечных трусах, который она сочла предметом, спрятанным в кармане.
И, очевидно вложив в это свое движение всю остроту напряжения, она мгновенно ощутила и оценила размер и последним, самым острым из чувств поняла, что предмет сей, часть его тела.
Он же, ощутив прикосновение, непроизвольно дернулся, хотя нельзя сказать, что ему было неприятно, скорее неожиданно, а вот лежащего на боку, прикосновение пробудило и он, зачем-то приподнял голову.
Кроме того, резкий запах пота, маскированный парфюмерией в обычное время не вызывающий ничего кроме отвращения, вдруг всколыхнул очень давнее, практически детское воспоминание о девочке, которую он целовал в пионерлагере и когда нагнулся, пытаясь поцеловать ее совсем еще девчоночью грудь, выпростанную им из-под майки от нее, пахнуло потом, безо всякой отдушки, но запах был крайне похож, а запахи в его жизни, порою были важнее слов или видений.
Ему и без того было там тесно, а теперь, вдруг начав увеличиваться в размерах норовил головкой отторгнуть резинку трусов и выбраться наружу, что в планы владельца никак не входило. Довольно нелепо и неловко двигаться со стоящим в штанах органом, который норовит оставить предназначенное ему убежище.
Отвернувшись, небрежным движением, отпустил верхний поручень и взялся за вертикальный, по пути попытавшись вернуть беглеца обратно, но тот, неправильно поняв его жест встрепенулся и окончательно вышел наружу, теперь он весело выпирал из ткани и не собирался улечься, поскольку запах никуда не ушёл, а как будто бы только усилился.
Пришлось срочно погрузить руку в карман узких брюк, совершенно для этого не приспособленных и попытаться хотя бы прижать его к телу.
Девица, заметив его суетливые движения, скосив глаза оценила и размер тоже и приняв происшедшее на свой счет, покраснела от удовольствия.
Юноша, в планы которого совершенно не входили ни знакомство, ни общение с незнакомой девой, наплевав на приличия, через уже закрывающуюся дверь, напролом, придерживая и прикрывая член рукой выскочил из транспортного средства, не доехав до нужной ему остановки, и увидев в заднее стекло машины недоуменное лицо убрал руку и ею же отсалютовал оставшейся без сладкого попутчице с тоской, смотревшей на топорщащие брюки.
Решив не ждать транспорта и пройти оставшиеся две остановки пешком, успокоившийся орган, вместе со своим владельцем направились по прекрасным улицам сквозь дым очков рассматривая соблазнительных девочек в коротких юбочках, в достаточных количествах, спешащих на учебу и работу, по утреннему времени.
Особенно беспокоили старшеклассницы, по весеннему времени выросшие из своих школьных нарядов, ставших совсем коротенькими. Телом, совсем было женщины, а головой пока еще дети с бантиками и кружевными воротничками.
Те, которые повзрослее и поопытней носили юбки, зауженные внизу, которые, несмотря их минимальную длину, довольно надежно прикрывали то, что постороннему взгляду не предназначено, а те, кто попроще, щеголяли в расклешенных юбочках, привлекающих внимание не только сверстников, норовящих пройти по лестнице на пролет ниже за ними, дабы оценить то что под ними и вовлекающих девочек во всевозможные подвижные игры, во время которых подолы высоко взвивались к вящему удовольствию школьных товарищей, но также  молодых и не слишком молодых людей более старшего возраста чувствующих при виде столь юных созданий прилив сил и приятных воспоминаний.
Одна из таких милашек, танцующей походкой виляя детскими пока еще, но уже заметными бедрами двигалась попутным курсом прямо перед ним.
Умышленно или нет рюкзачок на ее спине был надет несколько неловко, он приподнимал платье так, что из-под подола и без того короткой клетчатой юбочки при движении выглядывали под ягодичные складочки и то и дело мелькал клинышек белых трусиков.
Парень, только что переживший приступ неконтролируемой эрекции, а когда она в столь юном возрасте бывает контролируемой, несмотря на бурный оргазм пережитый, благодаря натуралистическому сну ночью, к ужасу своему вновь почувствовал, прилив крови к причинному, причиняющему сегодня столько беспокойства месту.
Уж больно хороши и соблазнительны были круглая попка и пухлые ножки и совершенно бесстыжие глазки, которыми она его ощупала, невзначай оглянувшись, взгляд у этой юной, не сказать, чтобы пионерки, скажем так, комсомолки был настолько откровенным, что по ощущениям был сравним разве что с недавно пережитом в автобусе, якобы нечаянном касании его рукой.
Снова сунув руку в совершенно неприспособленный для этой цели карман штанов, с целью прижать и придержать страдальца, изменившейся в связи этого походкой, как привязанный, не отводя глаз и пытаясь подробно запомнить все нюансы проводил учащуюся до самой школы, хотя ему для того пришлось изменить маршрут.
Утренние приключения не способствовали плодотворному усвоению знаний, помимо того, что его не оставляло пережитое утром одна из сокурсниц, частенько щеголявшая чуть ли не в трусах, появилась с длинном, ниже колена расклешенном, таком, что в старину называлось солнце-клеш сарафане, схваченном в поясе широким поясом с приоткрытыми, но не вульгарно грудью и плечами.
А так как большая часть тела оказалась сокрытой, даже несмотря на то, что все уже было однажды откровенно продемонстрировано, казалось, что теперь, там под покровами не красные стринги, а изящные трусики в кружевах с оборочкой, и это имело основания, поскольку сквозь широкие бретели и плотно прилегающий к спине корсаж заметен был рельеф, и не более чем, классического бюстгальтера,
Конечно появлялось желание не только расстегнуть молнию на спине, уйти вниз поцеловать лопатки и пройти языком по позвоночному столбу от самого низа, оттуда, где он переходит в глубокую впадину, до ямки ниже затылка, но и влезть под широкий клеш юбки. Дабы убедится, что там, как и полагается приличные трусы и чулки, пусть без пояса с резинками, который теперь встретишь, пожалуй, лишь в разделе эротическое белье, а просто на силиконовых круглых резинках, расшитых по верху кружевом, которые можно не снимать, достаточно снять белье.
Обнаженная женщина в чулках смотрится весьма эротично. Особенно когда они обнимают спину партнера. Причем чулки должны быть тонкими и сливаться по тону с телом.
Контрастные, например, черные чулки – прерогатива кокоток, смотрящаяся вульгарно.
Сегодня видимую часть ножки обтягивал именно такой, почти незаметный чулок уходивший в изящную «лодочку» на довольно высоком, но не вызывающем каблуке.
Сия нимфа, сидящая в непосредственной близости перед ним, так, что он мог обонять ее запах, запах чистого тела и ненавязчивой парфюмерии через который, куда же без этого пробивался далекий запах пота, но не резкого грязного тона, а мягкого почти детского, однако достаточного для того, чтобы пробудить у мозга желание сопоставить его с уже слышанным, знакомым и возбуждающим.
Он прикрыл глаза и уплыл…
Сон второй.
Явь никуда не делась ее можно было потрогать рукой, что он и сделал, качнув пальцем завиток русых волос и увидел, как они вырастают из головы, забранные вверх скрепляются заколкой и, выбиваясь из ее хватких зубов колечками болтаются по шее.
Он подул в шею и увидел, как она поводит плечами, поеживаясь от легкого воздушного потока.
Положив руки ей на плечи туда, ближе к шее, где тело было голым, беззащитным неприкрытым.
Она склонила голову и потерлась щекой о его руку. Щека была теплой и нежной, кожа выглядела замечательно, светлая, но не молочно-белая, а чуть розоватая, с оазисами легкого румянца, казалась тонкой, почти прозрачной.
Он опасался сильно нажать или потянуть – не порвать бы. Но как всякая призванная защищать тело материя она качественно несла свою функцию и оттого, что синяки на ней смотрелись ярче чем на смуглой, была не менее прочной.
Привстав он потянулся губами к ее шее, коснулся, слегка лизнул, знакомясь со вкусом и прикусил губами.
Подняв лицо увидел на этом месте красное пятнышко, настолько чувствительной она оказалась.
Она усмехнулась, и оглянувшись посмотрела на него, кивнула головой тем самым приглашая сесть рядом. Он поспешил воспользоваться приглашением, быстро пересел, и плотно прижал свою ногу к ее телу.
Странно, но никто из присутствующих, включая продолжавшего что-то бубнить лектора не обратил на это внимание, создавалось впечатление, что для коллег они невидимы.
Положив руку на плечо, повернув девушку и повернувшись сам, близко увидел ее лицо и понял, что может ее поцеловать, она этого хочет не меньше чем он.
Губы у нее были полными и упругими, на его счастье на них не было помады, чего он не любил, хотя возможно, какая-то мазь на губах имелась, но она не имела вкуса мыла и не пачкала его рта, как бывает с дешевой косметикой.
Она с охотой отвечала на поцелуй, покуда, не предпринимая ничего для того, чтобы сделать его более глубоким и сексуальным, но после того, как он осторожно просунул кончик языка вглубь она ответила и этого хватило, для того. чтобы утихший было зверек в штанах снова пошевелил головой и попытался выбраться их тесного узилища.
Под узкие штаны не следует надевать мелких трусов и вообще, трусы таки должны закрывать и сдерживать половой орган в какой бы степени возбуждения он не находился и не позволять ему вести себя так вольно – отметил он для себя на будущее.
А тут, к вящему его удивлению и восхищению партнерша, очевидно заметив пробуждение его желания без обиняков положила руку на его возбужденный орган и, поскольку между кожей его руки и кожей его члена присутствовала только тонкая ткань брюк они прекрасно чувствовали друг друга. Она его пульсирующий, налитой орган, а он ее кажущуюся горячей ладонь, нежно его пожимающую и тихонько изучающую.
Судя по всему, то, что оказалось в ее руках не разочаровало, она сделала попытку расстегнуть ремень, у нее не получалось и он охотно ей помог, также сам расстегнул и пуговку на поясе, а уж распустить молнию она смогла сама.
Орган давно покинул тесные трусы, которые болтались внизу, прижимая только мошонку, просунув руку она ее освободила, нагнулась и коснулась губами его головки, он громко всхлипнул и проснулся…
На изданный им звук отреагировали несколько сидевших недалеко коллег, повернувшихся в его сторону, и прервавшийся на полуслове лектор, но никто из них не заподозрил криминала, а он, постаравшись маскировать всхлип кашлем, прикрыл рот рукой и извинился.
Второй рукой он безрезультатно постарался поместить член в трусы, но поняв тщетность попыток, перешел к созерцанию и расслаблению, постаравшись смотреть на сидящую впереди деву не как на объект низменных вожделения, а как, например, на античную скульптуру, которая несмотря на свою откровенную наготу эрекцию вызывает только у подростков и то, в пубертатный период.
Помогало мало, может быть если бы она сидела перед ним нагишом, он и стал бы оценивать ее тело с точки зрения классических форм.
Беда же заключалась в том, что, страдая, а порою наслаждаясь фантазиями в силу своей излишней впечатлительности, даже не столько впечатлительности, сколько яркости воображения способному дорисовать недоступные глазу детали по легким штрихам, складкам, выпуклостям он находил громадное наслаждение в домысливании и разукрашивании, а возможно и приукрашиванию реальности.
После же того как покрова спадали интерес затухал и только если увиденное соответствовало, хотя бы отчасти нафантазированному, появлялось желание проникнуть дальше, вглубь к сути…
Когда же, реальность оказывалась менее любопытной и соблазнительной нежели ему представлялось в мыслях, он почти сразу терял к объекту интерес и начавшееся бурно свидание, затухало на глазах, а потрясенная дама, теряющаяся в догадках оттого, что было сделано ею не так и что привело к такому внезапному охлаждению, так и оставалась в полном неведении.
Странно, но такова была его сущность, в которой фантазии и все воображаемое было первичным и главным, а реальное отступало на задний план и, как правило проигрывало воображаемому, поскольку не могло быть таким цветистым, идеальным и вкусно пахнущим.
Даже при просмотре эротического фильма он испытывал жгучий интерес к актрисе до тех пор, пока она полностью не раздевалась. При том любовался самим процессом, протяженным, как правило по времени и включающем в себя нюансы нижнего гардероба. Которые его крайне возбуждали, и он чувствовал себя провидцем, когда процесс разоблачения и интимные подробности увиденного совпадали с нафантазированными им.
После того, как одежда заканчивалась и снимать становилось нечего, не на что стало быть и смотреть, сам механический процесс совокупления мало его занимал, и он

точки зрения заслуживала того внимания.
Вот и сейчас, после того, как он так подробно красиво представил, что имеется под цветастым сарафаном, неплохо было убедится в этом наяву, а не во сне, в который он так внезапно впал и который явился логичным продолжением его ночных поллюций, утренних эрекций и нынешнего возбужденного состояния.
В этот раз он почему-то не боялся разочарования. После того, как наблюдал девицу в откровенных и с его точки зрения разнузданных нарядах, ее появление в классическом платье подстегнуло его фантазию настолько, что он готов был к любому результату только бы удовлетворить свое любопытство, влезть, наконец-то под юбку и даже, запахи свое делают, уткнуться носом в ее, тут он осекся, поскольку не придумал еще как выглядит ее лобок. 
Постепенно успокаиваясь, наконец-то удалось ровно сесть, совершенно отвлеченно и не глядя на объект попытался представить себе, как выглядят снаружи ее половые органы.
Возбуждение стихало, орган возвращался в свое штатное состояние, хотя стоит еще подумать какое состояние, в восемнадцать лет является наиболее предпочтительным, действительно, отчего возбуждаться он же все уже себе представил, еще до того, как вздремнул, он явственно вспомнил чулки и удивился, а как же не заглянул глубже, туда в середину в суть.
Начал издалека с того момента, когда увидел ее впервые. В вызывающе обтягивающих, чего греха таить изящную фигурку, штанцах но зачем же выпячивать то, что должно быть прикрыто, лосины, леггинсы или, как там называется этот больше напоминающий колготки предмет выполнял только одну функцию – прикрывал срам.
Если даже балерина поверх трико, надевает-таки какое-то подобие трусов, а ее партнер поддевает под лосины некий предмет, маскирующий гениталии и превращающие их в загадочный бугорок, то сей, с позволения сказать презерватив, впивается в тело настолько, что сквозь его прозрачную тонкую суть можно в подробности рассмотреть не только особенности того, что нынче принято считать трусами, но и анатомические подробности тела в виде выделяющихся больших половых губ и ягодиц со всеми их изъянами и неровностями.
Какой уж тут секрет, какая тайна, когда даже волосы на лобке при желании можно разглядеть, а девочки предпочитающие такие штанишки не слишком следят за гигиеной и не заморачиваются по поводу удаления излишней растительности, так что кусты выглядывают значительные.
Правда это не про нашу знакомую, на ней та одежка, хоть и смотрелась, как на шлюхе, ничего лишнего, кроме трусов, состоявших из веревочек и вставки накрывающей лобок не продемонстрировала. Но все равно, осадочек остался.
А она изгалялась, появившись однажды в крошечных шортах, из которых сзади буквально выглядывала задница ничем не прикрытая и рубашечка больше напоминающая лифчик, под которой, это было заметно ничего и не было.
И вдруг, сарафан солнце-клеш. У кого хочешь от такого солнца крыша пошатнется, хотя кому как, у некоторых она отъехала еще тогда, когда она приходила в исподнем.
Так вот – лобок, вернулся он к составлению полного портрета. В то, что она его не бреет он не верил, судя по ее коже и прочим мало заметным, но понимающему человеку заметным признакам излишней волосатостью она не страдала и все же...
Есть, конечно любительницы удалять все волосы на том месте, где от природы они должны присутствовать. Трудно сказать, чем руководствуется взрослая девушка выбривающая промежность, если это не связано с чисто гигиеническими процедурами.
Вполне вероятно, удаляя волосы, она воображает себя некоей юной нимфой девочкой-подростком невинной и еще не оперившейся, впервые переживающей мужские поползновения, момент, который несомненно присутствовал в ее жизни, но, когда, некоторым даже трудно вспомнить.
Вопрос упирается в простое наблюдение, молодая девочка у которой еще на выросли волосы там, где они должны вырасти с возрастом от природы должна быть до крайности юна.
В наше время, когда дети быстро взрослеют, частенько уже десяти-одиннадцатилетняя девочка обнаруживает вторичные половые признаки.
А в таком возрасте, только изощренный маньяк-педофил принуждает ребенка к половой связи.
Вряд ли у адекватного не страдающего порочным недугом мужчины поднимется рука и все остальное на столь юное создание.
Кожа у ребенка нежная, волосики редкие и мягкие, в отличии от взрослой восемнадцатилетней особи, которая выбрила свою густую шевелюру оставив на лобке силуэт и плохо пробритые места, в скором времени прорастающие жесткой щетиной.
Какое уж тут совращение невинной, не оцарапаться бы. Помимо этого, большие половые губы, подчеркиваю, далеко не детские осененные и слегка прикрытые волосяным покровом, смотрятся загадочно, может быть заманчиво, слегка интригующе и сексуально, нежели открытые всем ветрам.
Конечно, природа не щадит наших чувств и порою награждает вполне себе симпатичную и юную девушку, вовсе не страдающую излишней волосатостью на открытых частях тела, обширными зарослями в местах, закрытых и с этим приходится бороться. Также как борется человечество с излишней волосатостью ног или подмышечных впадин.
В мире с некоторых пор развилась целая отрасль, которая помогает решать сии проблемы, но в нашей стране отрасль эта не настолько получила развитие, чтобы стать обычной рутинной процедурой даже в крупных мегаполисах, не говоря уже о глубинке, да, честно сказать и культуры такой, среди обывателей у нас нет. 
Вот и изгаляются наши девицы, каждая на свой манер, в лучшем случае воспользовавшись советом подруги, а в худшем, иногда не самым плохим, своими понятиями о прекрасном.
В любом случае, в отличии от мужчин, гордо выставляющих поросший различным количеством волос живот на пляже и ничтоже не смущающихся пучков, вылезающих из купальных трусов, что для прекрасного пола, является уж совсем не приемлемым, удаляют, выбривают, стараясь сократить волосатость до того минимума, которым они обладали в подростковом возрасте.
Такое сложное умозаключение предшествовало тому, что герой пришел к выводу, который был для него очевиден еще с тех пор, как он ее увидел.
Лобок она подбривает, причем основательно, оставляя небольшую, вот тут он терялся - полоску, бутон, треугольник волос, по тону несколько более темных, чем на ее слегка выгоревшей головке.
Когда представится возможность надобно убедится, что он был прав.
Теперь грудь, исходя из того. что было замечено ранее, грудь у нее не большая, хотя и маленькой ее не назовешь. Скажем так – средняя грудь, то что раньше называлось номер два.
Успокаивало то. что она была упругой и хорошей формы. Не то чтобы ему удалось ее увидеть или более того осязать, просто, когда она явилась без лифчика в коротенькой, затрудняюсь назвать это рубашечкой, но в нечто подобном, он был очень внимателен, особенно тогда, когда она поворачивалась и ткань плотно облегала грудь, поднимала руки и, напротив ткань приподнималась и форма груди хорошо определялась, двигалась и было заметно, что она не болтается. И хотя он, как обычно делал отсутствующий вид, она заметила и отметила его интерес и они даже, один раз, когда он дольше чем надо задержал на ней взгляд, встретились глазами, он его тут же отвел, она же, едва улыбнувшись, дерзко осмотрела его, остановившись и не смутившись, как многие, на зоне гениталий.
Что, кстати несколько смутило его, он даже почувствовал, как у него краснеют уши. Она же, тряхнув головой отвернулась к тому, кто в тот момент занимал ее внимание, помимо него.
Ноги ее он видел, в различных ракурсах, начиная с того места откуда они растут, что позволяли ее слишком вольно обрезанные шорты, шея, затылок, подмышечные впадины, все изучено досконально. Ноги, честно сказать стоили того. чтобы их показывать. По его мнению, мини юбка, в гораздо более выигрышном свете их бы продемонстрировала, но это дело вкуса, не всяк же как он готов домыслить оставшееся, некто, очевидно хочет видеть все и сразу.
Все эти подробности к хорошему не приведут, решил он, вновь почувствовав тяжесть в штанах.
Хорошо все-таки быть молодым, несмотря на ночную разрядку, которая, казалось бы, должна, хотя бы на время избавить его от излишних хлопот с эрекцией, неуемные фантазии, будившие воображение в которых он позволял себе самые фантастические сюжеты, отвлекали от учебы, но зато вовлекали в жизнь реальную.
Решившись, он тихонько подул ей в затылок. Было видно, как напряглась ее спина. Давно ожидавшая, какого-то знака с его стороны, почти уже отчаявшись, ведь это для него она демонстрировала все свои прелести, на которые тот не обращал никакого внимания и вот, вот…
Она опешила, засомневавшись, не почудилось ли. Нет, ветерок снова подул и явно не из форточки. Было заметно, она нервничает, не зная, обозначить ли свое согласие на контакт сразу или немножко покочевряжится, но решив, что от такого увальня, каким она его считала, второго знака внимания можно и не дождаться, оглянулась и улыбнулась, смяв тем самым все препоны.
И все повторилось, как в горячечном сне.
Она кивнула, приглашая сесть рядом. Дождавшись паузы в монотонном речитативе лектора, он многозначительно кашлянул и поднял руку, среагировавший на жест преподаватель взглядом вопросил и услышав от вставшего вопрос начал отвечать, жестом предложив студенту сесть, что тот и не преминул сделать, сел он правда, на место впереди и рядом с той с которой так хотел пообщаться.
Опустим ничего не значащий разговор, тихонько продолжавшийся все время лекции. Радовало, что она оказалась совсем не дурой, скорее наоборот. Принимая во внимание свободу нынешних нравов, после лекции они оказались у него дома, благо до появления предков времени было достаточно…
Сон третий, наяву.
Целовалась она точно так, как во сне, он быстро поплыл от ее губ, но успел в последний момент реальности похвалить свою прозорливость. Теперь, уже наяву ощущая упругость губ и сладость языка. И волосы ее дивно пахли какой-то травой. Как свежим сеном, он обалдел от этого запаха и мягкости ее волос, на ощупь они оказались еще воздушнее, чем казались на вид.
Он все тянул, не расстегивал корсаж. Прижимая ее тело к себе и сквозь ткань и лифчик, скорее представлял себе нежели ощущал затвердевшие соски на налившейся желанием груди. Он шарил по спине перебирая пальцами застежку и складочки кожи, образованные перетянувшим тело бюстгальтером.
Потянул молнию вниз и пустил ладони в открывшееся окно, просунул их под полоску лифчика и не торопясь расстегнул его продлевая удовольствие. Перевел руки вперед и улыбнулся, почувствовав пальцами крупные торчащие вперед горошины сосков, грудь была точно такой, как он себе и придумал не просто так, а осмысленно основываясь на наблюдениях и смаковании подробностей, упругая и налитая.
Дальше следовало освободить тело, по крайней мере верхнюю ее часть от излишков одежды, что он и проделал, вынув ее, как из футляра из широких лямок сарафана и узких ремешков лифа, который упал ничем более не сдерживаемый.
Она протянула руки и просунув их ему под рубашку провела по бокам и переведя вперед положила на грудь, соски которой торчали не менее задорно чем у нее и крепко и в то же время нежно ее сжала.
Две пуговки на вороте он никогда не застегивал, а потому, когда она потянула ее вверх голова никаких препятствий не ощутила.
Рубашка оказалась на полу рядом с лифчиком и она, склонив лицо к его груди сильно и вдумчиво втянула в себя его запах, он было смутился, вспомнив что было жарко, и он наверняка, несмотря на парфюмерные отдушки пахнет потом, но вспомнив, каким эротическим фетишем, для него, например, является запах женского пота, осекся и решил, что суетится, по этому поводу не стоит.
Не размыкая губ и не отрывая рук, продолжалась сладкая пытка, в которой он, в силу своих пристрастий не торопил события, стараясь понять и почувствовать желания партнерши и не опоздать, а главное не поторопиться с действиями, которые обязательно должны случиться, он это чувствовал тем, задним умом, но как человек чуточку суеверный боялся спугнуть удачу.
Как у цветка, раскрывшего бутон солнцу сверкала обнаженная грудь, торс, плечи мягкий живот, покоящийся на широком поясе, охватывающем узкую талию девушки, а нижняя в бесчисленных складках цветастая юбка добавляла картине сюрреалистических нот.
Его тело не уступало ей чистотой кожи, однако резко диссонировало развитыми мышцами с ее покатыми плечами и слабыми руками, подчеркивало мужскую суть едва виднеющимися на груди русыми волосками и веселой дорожкой курчавых волос, выходящих из-за пояса и заканчивающимися возле пупка.
Брюки, придерживаемые на бедрах кожаным ремнем ниже, имели совершенно неприглядную форму, и он, в который уже раз зарекающийся надевать такие низкие трусы, совершенно перестал скрывать то, давно из них вылезло и теперь бесстыдно топорщилось, лежа на боку и подчеркнуто прижатое узкими брюками отчетливо просматривалось. Помимо прочего оно выделяло определенную влагу, о которой организм побеспокоился, дабы при входе не причинить партнерше беспокойства и которая, за не востребованностью в данный момент, распустилась пятном, хорошо заметном на светлой ткани брюк.
Его это очень смущало, а ее похоже нет, скорее всего она этого вовсе не замечала.
Он, как мужчина, должен бы брать инициативу на себя, но в силу особенностей характера все тянул. Очевидно начитавшись литературы о том. что женщины возбуждаются медленнее и потому, так называемый подготовительно-оккупационный период должен быть долгим.
Ну, во-первых, все зависит от характера и темперамента особи. А во-вторых, что значит долгим? До какой степени продолжительным должен быть этот «свадебный танец»?
В данном случае, девушка давно уже потекла и была готова, еще на стадии снятия с нее бюстгальтера, теперь же просто могла «перегореть», отчего и перехватила бразды в свои слабенькие, но уверенные ручки.
Не теряя времени, она расстегнула ремень его штанов, хлипкую пуговку, удерживающую пояс и чуть потянув в стороны позволила молнии разойтись самой, а брюкам упасть.
Здесь, Слава Аллаху все уже было готово, она помогла ему освободиться от трусов, которые никакой поддерживающей или укрывающей функции уже не выполняли и с удовольствием и знанием дела присела, укрыв подолом сарафана половину пола его маленькой комнаты и аккуратно и бережно осмотрела и потрогала его гудящий, как трансформатор член, потрогала тяжелую мошонку, поджатую вверх к основанию в связи с сильнейшей эрекцией, обхватила его за ягодицы и потерлась щекой о возбужденный орган. Потом встала, а он в сей момент, едва не кончил, однако сумел сдержаться, выпутался из штанов и начал пробираться под ее роскошный сарафан, сколько бы он не поднимал ткань, она все не кончалась, таково было строение этого платья, что, взявшись за его низ можно было поднять и соединить вытянутые руки над головой и ткани хватило бы, он об этом знал, но не думал, что будет так тяжело пробраться к вожделенному месту.
Ей было смешно, но в тоже время приятно наблюдать за обнаженным юношей, пытавшимся справиться с огромным объемом тряпок, опоясывающих ее чресла, она, если честно, впервые явилась на свидание в таком наряде и себе отметила, что с этим сарафаном надо быть внимательной.
Желая помочь, она расстегнула пояс, молнию сбоку и легкая скользящая ткань упала вниз. Он во все глаза смотрел, насколько был прав в своих измышлениях. Чулки были именно такими, как он себе мысленно нарисовал. Он даже не удержался протянул руку и потрогал шершавые синтетические кружева, окружающие резинку, а вот с трусами, немного переборщил, не было на них ни кружавчиков ни оборочек, правда это не были и стринги, а простые белые трусики низкие, на широкой резинке с какой-то надписью по ней, но все равно, он был доволен, почти угадал.
Теперь он, в свою очередь присев, потерся щекой о то место где резинка оставляла полоску по низу ее живота, поднял глаза, взглянул в лицо и потянув ткань вниз открыл аккуратно подбритый лобок с ромбиком волос слегка прикрывающих вход в тайну.
Он посадил ее на край своего неширокого ложа, сел рядом и не зная, как начать, снова начал ее целовать, постепенно заваливая на спину и она легла, а он оказался стоящим на коленях над нею лежащей со сведенными ногами, пока он не сообразил, что его тело должно находится промеж ее ног, он поднял колено, она поняв развела ноги и согнула их в коленях.  Теперь он понимал, что должен делать дальше. Было немного страшно, но жутко интересно.  Однако гордость пересиливала страх, и он решился.
Как всякий современный юный джентльмен, прежде чем напрямую вступить в связь с особой противоположного пола основательно проконсультировался с «гуглом». Там во всех ракурсах и подробностях демонстрировалось, как и что надлежит делать, дабы доставить даме наибольшее удовлетворение.
Соответственно, подкованный теоретически, практических, скажем так, технических навыков получить ему, покуда не удалось, но лиха беда начало, случай наконец-то представился. Главное не оплошать. Вся надежда на детородный орган, которым он, втайне ото всех гордился и, заметив, что на девицу он тоже произвел соответствующее, хотел бы верить положительное впечатление, слегка успокоился.
На экране все так ловко, он так легко входил и двигался там куда его направляли изящно скользя и приводя партнершу в полный восторг.
Дабы не показать своей неполной компетенции, не без основания считая, что теоретическая подготовка — это полдела, обхватил свой немалый агрегат правой рукой, левой, нежно придерживая даму за коленочку ринулся туда, где его, очень хотелось надеяться с нетерпением ждали.
Направив истекающую смазкой вожделения головку туда, где, по его мнению, должно произойти слияние почувствовал препятствие и растерялся, снова повторив атаку и не попав никуда, в панике решил, что его слишком крупный орган не может проникнуть в вагину и теперь он на всю жизнь обречен заниматься рукоблудием. Он нажал сильнее, но боясь нанести девушке травму остановился.
Более опытная дама, стараясь не показать улыбки и тем самым обидеть юнца, приподняла таз повыше и пошире раздвинула ноги, дабы ему было виднее, куда направляться, тут он, видимо от страха, почувствовал, что его, всегда готовый к напору орган начал сдавать свои позиции и на глазах терять устойчивость, отчего стало еще ужаснее.
Не понимая, как поступать в таком ужасном положении, почувствовал, как кровь оттуда, где должна в данный момент находится, переместилась в голову, зажгла щеки и оросила лоб сыпью из пота, сквозь зубы он издал короткий стон, который она услышала и решила взять ситуацию и все остальное, буквально в свои руки.
Опустив правую руку, нащупала его, уже несколько поникшего и опустившего голову страдальца, поощрительно его пожала, чуть-чуть, слегка и юный организм быстро и четко среагировав вернул кровь в чресла, да с такой силой, что по первому впечатлению ему будто плеснули в зад кипятком, а уж затем по назначенным каналам она ринулась туда куда должно и все тут же пришло в норму.
Второй рукой девушка аккуратно, стараясь не напугать подвинула его тело и помогая себе ногами выбралась из-под него и уложила на спину, он не до конца понимая, чего она хочет ждал.
Упершись освободившимися руками в постель, она легко перекинула ногу через его тело и оседлав его с удовольствием смотрела не только на его растерянное лицо, но и на стоящий колом между ее ног член.
Встав на колени, она закинула руку назад, взяла его за ствол и направила себе во влагалище, почувствовав вагиной скользкую головку, медленно и аккуратно позволила ей войти в нее и, обозначая тазом направление надела свое тело на него сначала до половины, а потом и до конца, соприкоснувшись лобком с его мошонкой.
Он со стоном выдохнул, хотя по логике вещей это должна была сделать она. Но она была сосредоточена на том, как его, действительно крупный орган ощущался в ее теле, ей даже казалось, что она слышит, как в нем бьётся пульс.
Она приподняла тело и медленно опустила, было видно, как на его лице отражается получаемое им в данный момент наслаждение, снова приподнялась, теперь уже он, подняв бедра догнал ее и погрузился вглубь, так они двигались несколько мгновений пока она не начала скачку, опершись на колени, работая бедрами наращивала темп, не давая ему возможности осознать происходящее, единственное что ему оставалось, при каждом ее движении устремлять тело ей навстречу, но долго это продолжаться не могло. у него не было мысли о том. что чувствует партнерша, мозг сверлила усвоенная давно, еще с подросткового возраста мысль – от этого бывают дети.
Дабы не подвергнуть партнершу риску он заерзал, пытаясь выскользнуть из нее с целью, не допустить… но куда там, она погружала его в себя все глубже, все резче, в ужасе от сознания того, что сейчас случится, не в силах совладать, он схватил ее за бедра и резко, до упора войдя в глубину почувствовал, такое наслаждение, которого никогда не испытывал в жизни, ему стало все равно, куда его член выдает порции горячей жидкости и какими последствиями это ему и ей грозит.
Это был миг настоящего счастья, которых в жизни не так много, чтобы ими разбрасываться.
Пережив незабываемые ощущения одновременно упругости и мягкости стенок влагалища и оценив разницу между ними и грубым прикосновением рук, он, спустя несколько десятков минут, потраченных на изучение ее тела, прикосновения и поцелуи легко сам нашел дорогу и вошел, и второй, более продолжительный по времени, акт закончился не менее сладостным оргазмом для него и прочувствованным им, наконец-то оргазмом ее, был ли он на сегодня единственным он не знал, потому, как во время первого соития, так был поражен и увлечен происходившим, что не видел и не ощущал ничего, кроме своего восторга.
Наконец, после всего пережитого мозги вернулись на место, и он осознал, что родители скоро вернуться с работы. Вполне себе лояльная мама и полностью лояльный отец не выкажут какого-либо неудовольствия по поводу того, что он привел в дом девушку, если, конечно в момент их появления на девушке будет надето еще что-нибудь кроме чулок, в которых. как он и предполагал она выглядела крайне сексуально, возможно чулки служили для него неким фетишем, о котором он мечтал в своих эротических фантазиях.
Вот и сейчас, после двух бурных оргазмов и ночного извержения, глядя на ее ножки, затянутые в почти невидимый материал с резинками, которые во время их близкого общения опустились ниже середины бедер и которые она, красиво приподняв ногу подтянула до штатного положения, он чувствовал, как наливается тяжестью его плоть, хотя сил для продолжения уже не хватало.
Он смотрел на часы и она, поняв по взгляду что они оказались в цейтноте, подобрала с пола свои трусики, на пояске которых он с удивлением прочел Calvin Klain. удивившись тому. что фирма трусы которой он предпочитал занимается изготовлением и женского белья тоже, и, почему-то ему стало приятно оттого, что и бельишко у них схоже.
Смешно попрыгав на одной ноге влезла в них, ловко застегнула лифчик, через ноги влезла в сарафан и жестом попросив его застегнуть корсаж сзади, поправила пальцами волосы и подняв с пола упавшую сумочку достала пудреницу и, глянув в зеркальце, что-то убрала пальцем из-под глаз.
Выглядела она свежей и аппетитной. Он же параллельно успевший одеться, выскочив в прихожую увидел в зеркале ошалевшее от пережитого счастья лицо с всклокоченными волосами, распухшими губами и горящими глазами забежал в ванную, омыл лицо, а заодно и голову холодной водой, пригладил волосы и обрел более-менее приличный вид.
Вернулся и увидев ее стоящую с сумочкой в руке, открыл было рот, но она его опередила протянула руку и повела из дома.
Она рассудила правильно. Знакомство с родителями, покуда не входило в ее планы. Они медленно шли по улице он, пытаясь переварить случившееся глупо молчал, тиская ладонью ее пальцы, она же думала о чем-то своем «девичьем» и вдруг, совершенно для него неожиданно навела на разговор, о том самом загадочном клубе в который он так стремился попасть.
Вполне, казалось бы, естественно спровоцировав его на вопрос она намекнула, что вхожа туда и готова познакомить его с хозяином заведения.
Он, с одной стороны давно туда стремившийся, а с другой никак не ожидавший такого предложения от нее, опешил и не зная, что делать, начал было отнекиваться, посчитав, что она его проверяет, ну не может же она, такая светлая, быть знакома с теми, с теми…он не мог подобрать слов дабы сформулировать, мог только предполагать, не зная в самом деле, чем там занимаются, но явно чем-то таким, о чем вслух не говорят.
Она, выслушав его сбивчивое мычание, без удивления, предложила успокоится и решить самому. Никто никого никогда туда силком не приводит. Желающие приходят сами и далеко не все остаются.
Загадок стало еще больше, обещав подумать он сменил тему на более безопасную и, по просьбе девушки проводил ее до дому.
Возвращался он долго, большую часть пути проделал пешком дабы обдумать полученную вдруг информацию. Правда обдумывать было нечего, он понимал, что за этой девушкой, женщиной, его первой женщиной пойдет куда угодно, он снова мысленно осматривал ее тело, трогал соски, целовал половые губы и вход во влагалище, чего в реалии не смог себе позволить, что-то мешало, правда и она не разрешила себе никаких вольностей, это только во сне она брала в рот.
Так, угулявшись до одури он пришел домой, поел с аппетитом, сил было потрачено много, на вопросы родителей отвечал без охоты и невпопад и рано отправился спать.
Перед сном пытаясь сложить воедино все факты и слухи о тайном пристанище где, в том он был уверен занимались чем-то не то, чтобы недозволенным, а скорее запретным по соображениям морали, а кто знает, где они границы той морали, что морально, а что аморально? Это как в сексе.

Вот на одной из лекций препод рассказывал - коммунистическая партия, призывающая советских людей, самоотверженно трудится на благо построения коммунизма, подразумевала, что особь, специально выведенная и называемая «человек советский» будет отвергать все свои низменные, читай не ведущие к победе коммунизма желания и стремления, в том числе секс.
Вернее, так, партии, конечно нужны были все новые и новые бойцы, для производства материальных ценностей и обслуживания элит.
В связи с этим рождение детей приветствовалось, но для этого, как ни крути нужен тот самый, что в буржуазных странах называется секс, но секс по-советски не должен нести в себе наслаждения, он должен сопровождаться только задачей зачать новую коммунистическую особь исключительно с женой в благословленном государством браке, в тесной кровати и кромешной темноте под одеялом и обязательно тихо, без слов и междометий, дабы не услышали домочадцы и соседи, а затем с чувством выполненного долга, надев свои сатиновые трусы и опустив ночную рубашку жены с шеи на бедра уснуть и спать до самого гимна.
И как с этим ни боролись по числу абортов, проводимых самым жестоким образом в скотских условиях СССР, занимал первое место в мире.
Невольно вспоминается персонаж Станислава Лема по имени Йон Тихий, который рассказывал о своем предке, изобретшем препарат, который тот назвал «отвратином» после приема которого занятие сексом причиняло участникам мучительные страдания. А сделал он это с тем, чтобы человек занимающийся таким ответственным делом делал это не удовольствия для, а с полным сознанием выполняемого долга.
Секса, как известно в стране советов не было, это для народа, а для партийной элиты, которая для себя светлое будущее уже построила существовал целый пласт, специально воспитанных комсомолок проституток, занимающих этим делом не только за паек, но и за идею.
Их холили и лелеяли, возили с собой по базам отдыха, пленумам и конференциям, где после торжественного заседания, докладов, прений и пения интернационала, в качестве десерта предлагались девушки проверенные, дорожащие своим статусом и соответствующим положением.
Так вот в том обществе, которое, очень хочется верить не придет снова на нашу землю тот секс, которым занимались партийцы с комсомолками был морален, а секс за три рубля предоставляемый в подворотне с голодухи, аморален.
И упаси Бог и Карл Маркс испытывать при том хоть что-нибудь кроме чувства выполненного долга.
Затем проникшее в неокрепшие умы тлетворное внимание западной культуры внесло в стройные ряды советских граждан раздрай и они, насмотревшись порнографических журналов, тайно поставляемых в страну, начали вносить в обыденный ритуал всяческие извращения в виде смены поз, во время совокупления, и, жутко сказать такого страшного западного извращения, как оральный секс, хотя в стансах о таком говорится устами еще Ивана Грозного, как и мужеложство, которое в советском УК числилось уголовным преступлением, похоже на нем советский союз и держался.
Как ни прискорбно, теперь в 2022 году мы стремительно возвращаемся в то самое наше «светлое» прошлое. И недалек тот день, когда заветы незабвенного Йона Тихого будут всерьез рассматривать на государственном уровне.

И ведь не сон это был. Прелюдия сна, когда сознание уже отлетело туда, в кущи райские или напротив в геенну огненную, а голова еще продолжает контроль за ситуацией, фиксируя звуки, изменения освещения и даже запахи, но тело ей уже не принадлежит, он даже рукой пошевелить не может, не по силам это ему, да и не хочет он этого, на волнах сна он отплывает туда, где от его желания мало, что зависит и никто не скажет откуда видения эти пришли…
Сон четвертый, почти вещий.
Сегодня она пришла на встречу одетой, как девочка подросток, в слишком короткой одежке, очевидно именуемой юбкой из-под которой выглядывали желтые обтягивающие штанишки до колена и длинной, бесформенной футболке с какой-то рожей на фасаде, завершали картину ярко-розовые кроссовки с зелеными шнурочками и шапочка-бейсболка.
Издали он ее не узнал. Когда она появилась из-за дома он, увидев это чудо отвернулся и продолжил ждать. В себя пришел после того, как она хлопнула его по плечу. Улыбаясь и, очевидно для полноты картины выдув розовый пузырь из жвачки, потом, языком, помогая себе пальцами запихнула резину обратно в рот, издевательски глядя на него, осмелится ли он поцеловать ее в столь липкую щеку.
Борясь с брезгливостью, но не давая вида, чмокнул сладкую пахнущую карамелью щеку, хотел по инерции похвалить наряд, но осекся, она девушка неглупая, сочтет ехидством.
Вопросительно посмотрел, не хотелось задавать пустых вопросов, оба прекрасно знали зачем встретились. Она не удивилась, взяла за руку и по пути объясняла ему, что босс, она использовала именно это, редко встречающееся у нас определение не любит лишних вопросов. Под лишними, подразумеваются вопросы о «партнерах», это слово тоже казалось не совсем уместным с которыми придется иметь контакт.
Надобно сказать, что он уже был в курсе того. что происходило в милом розовом особнячке. По сути это был элитный публичный дом, если называть вещи своими именами, вся особенность, этого, с позволения сказать борделя заключалась в том, что это был бордель для дам.
Для состоятельных, одиноких и не только дам, которые в силу занятости, ненасытности или любви к разнообразию предпочитали не заниматься поиском половых партнеров, а покупать их у проверенного господина, который не предлагал лежалого товара, хранил конфиденциальность и предлагал хороший выбор.
Все это было рассказано нашему герою еще до визита, дабы оценить его реакцию и готовность принять предложение, дабы влиться в стройные ряды работников тяжелого сексуального труда.
Сотрудникам предлагался хороший заработок. настолько хороший. что услышав цифры парень опешил и засомневался, справедливо опасаясь, что за такие деньги от него могут потребовать чего-то эдакого, к чему он не совсем готов. Хотя, не обладающий никаким практическим опытом с трудом представлял себе, о каких таких действиях может идти речь.
Подружка уверила - ничего могущего нанести ущерб его физическому здоровью произойти не может, а вот о здоровье моральном выразилась обтекаемо, что-то вроде того, что много интересного и завлекательного может его ожидать, впечатления бывают интересными.
И вот наконец она вела его на первую встречу с «боссом» на, так сказать смотрины. Он чувствовал себя девушкой на выданье, которую готовят для показа женихам из которых ей выбирать не придется, выбирать будут ее.
Советы давать она остерегалась, зная об обоюдном интересе заинтересованных лиц, он давно через знакомых просился в дело, а «босс» наслышан об этом, посмотрев на парня со стороны поручил девушке, которая, честно сказать давно положила на него глаз, опробовать его в деле.
Пробы прошли успешно и кандидатуре требовалось последнее утверждение в офисе, куда сейчас он и направлялся.
Болтая. о том о сем, они дошли до места, обойдя домик сзади, подружка нажала кнопочку домофона, ей тотчас ответили, а он кожей почувствовал, как смотрит на него камера. Вошли, она плюхнулась в кресло, а его с улыбкой встретил прилизанный молодой человек с пробором и манерами официанта и провел к двери.
Вот оно гнездо разврата – мелькнула в голове совершенно дурная мысль, и он вошел. Офис, как офис, более того, на вид серьезная контора, ничего лишнего.
Стол, правда большой, с претензией, но без излишеств, компьютер с огромным монитором. Еще один стол, в углу и низкие маленькие кресла возле него, на длинной вдоль стены тумбе большая кофемашина, распространяющая по кабинету изумительный аромат, вокруг все необходимое для того, чтобы напиток сварить и с чувством употребить.
За столом в шикарном кресле ничем не примечательный лысоватый человек, одетый почти по-домашнему в свитер тонкой шерсти без ворота светлые брюки и мокасины.
Как миллионер на яхте, подумал парень и поймал себя на мысли, что недалек от истины.
Человек встал и с улыбкой протянул руку. Несколько банальных слов о том, как он рад познакомиться с таким приятным молодым человеком, потом очень кратко, буквально в нескольких словах, об особенности бизнеса, которым он занимается и предложение попробовать себя в качестве участника проекта.
Нюансы можно обговорить с моим помощником, он с удовольствием ответить на все вопросы и учтет все ваши пожелания.
Предложив собеседнику чашку кофе и с удовольствием рассматривая юношу, босс дал свою визитку с номером телефона по которому предложил звонить в случае возникновения каких-либо недоразумений.
Передав парня приятному молодому человеку, круглыми очками похожему на ученого, на прощание «босс» пожал руку и без фамильярности хлопнул по плечу.
Молодой ученый оказался деловым и деятельным, первое, что было предложено мягко. но настойчиво – фотосессия.
Процесс, начавшийся с банального фотографирования лица и фигуры продолжился предложением сняться в нижнем белье, можно, конечно и в плавках, но в трусах предпочтительнее.
Быстро вспомнив, какие трусы сегодня на нем и убедившись еще раз, что за нижним бельем следует следить также тщательно, как и за верхним, слегка помявшись, больше для вида согласился. Действительно глупо кокетничать и скромничать, поступая на работу в дом терпимости.
Разоблачившись и оставшись в серых в тонкую полоску коротких бесшовных трусах, выгодно подчеркивающих не только его аппетитный зад, но и выпукло устремленный вверх немалый половой агрегат и все к нему полагающееся, занял на освещенной площадке маленькой студии естественное положение, выдержал съемку с разных ракурсов, оделся и вышел к ожидающей его в холле подружке.
Поняв по его довольному виду, что все прошло благополучно, девушка поздравила его и провела далее в офис. где другая милая девушка попросила его заполнить краткую анкету с информацией в какие дни недели и в какое время, его можно приглашать для контактов он, выбрав те дни, когда у него было немного лекций внеся в лист вторую половину дня вторника и пятницы.
Так же его попросили оставить телефон, адрес почты и другие электронные контакты по которым с ним можно связаться, поблагодарили и совсем уже на выходе его нагнал тот, кого он обозначил, как «прилизанный официант» и попросил зайти к другому названному «молодым ученым».
 Тот, очень извиняясь спросил не может ли он приступить к работе немедленно, в ответ на вопросительный взгляд пояснил, что постоянная клиентка, общаясь с «боссом» случайно на экране увидела его фото, сделанное несколько времени назад и крайне возжелала общения именно с ним.
 «Босс», зная, что он еще здесь попросил обратится к нему с предложением, что и было сделано.
Парень растерялся, посмотрел на спутницу, а та, состроив смешную рожицу, изрекла простую истину – мол, когда-то надо начинать, чем раньше – тем лучше.
И он, решившись, кивнул.
«Официант» проводил его в номер, где все было гламурно, в центре круглая кровать, покрытая розовым воздушным покрывалом с оборками, по стенам овальные зеркала в вычурных рамах, повешенных довольно низко, очевидно для того, чтобы было видно ложе, промеж них некие предметы мебели на гнутых ножках, назначение которых, кроме стульев было не совсем ясно, хотя нет, вот на одной их этих вычурных тумбочек стоит подносик с разномастными бутылками и бокалами, рядом коробка со льдом и щипцами, он такие видел только в кино. На другом стоял огромный тюльпанообразный бокал полный разноцветными упаковками презервативов, совершенно бесстыдно выставленных на общее обозрение.
Он скромно сел на краешек стула и, не то чтобы со страхом, но с волнением стал ждать, не представляя себе, что ему предстоит.
Ждать пришлось недолго, дверь отворилась и вошла Галина Михайловна. Она была учителем русского языка и литературы, а по совместительству его классным руководителем в классической гимназии где он учился.
Учительница была молодой, улыбчивой и совершенно не строгой. В нее был влюблен весь класс. Естественно мальчишки у которых в четырнадцать лет просыпался охотничий инстинкт и, конечно девчонки, считавшие ее чуть ли не подружкой.
Когда, уже после девятого класса она, как все говорили удачно вышла замуж за богатого бизнесмена и ушла с работы, дабы иметь возможность сопровождать мужа в его бесконечных поездках по миру, почти все плакали, даже некоторые мальчики, среди которых был и наш герой, парень восприимчивый и ранимый. Именно тогда он понял, что значит потерять любимую, на которую он только и мог, что, затаив дыхание смотреть. На ее стройные ноги, открытые всегда выше колен, на небольшую грудь, не то чтобы обтянутую, но заметную под строгим свитерком, а главное на губы и глаза. Замечательные губы и примечательные глаза. Большие серые в пушистых ресницах и почти всегда, даже когда она делала вид, что сердится смеющиеся, и губы – пухлые, красиво очерченные почти не тронутые помадой, вернее в отличии от других учительниц раскрашивающих рот красным, подчеркнутые чуть розоватым блеском.
Когда Галина Михайловна вошла, он, по старой школьной еще привычке встал. Хотя его конечно учили вставать, когда в помещение входит женщина, сейчас то была не женщина - учитель.
Удивительно, прошло столько лет, а она не изменилась, подумал он, это для него прошедшие три года, эпоха, когда он превратился из мальчика в мужчину, для нее же женщины двадцати пяти лет ставшей двадцативосьмилетней не поменялось ничего, кроме социального статуса.
Улыбалась она все также мило, подошла, чмокнула его в щеку, отчего он залился краской и нисколько не смущаясь рассказала, что, увидев на экране компьютера босса его фото очень захотела с ним пообщаться.
Теперь это зовется пообщаться, подумал он с иронией, а потом понял, вот оно, мысль – материальна. Сколько раз в своих детских эротических видениях представлял, как Галина Михайловна поднимает юбку и снимает трусы, почему-то это казалось ему верхом разврата. Учительница без трусов.
Что там дальше, представлялось смутно. Не может же Галина Михайловна под трусами прятать волосатую письку, как у этих теток на порносайтах.
У нее и там все красиво, насколько красиво виделось ему с трудом, наверное, как у той девочки с пляжа, которую ему посчастливилось увидеть, когда она меняла мокрые трусики на сухие, все ровненько и гладенько.
Теперь, обладая значительным багажом теоретических знаний, почерпнутых, правда сказать все с тех же сайтов, но обладая также и незабываемым живым опытом общения, мог, довольно подробно представить себе даже и Галину Михайловну в своих объятиях.
Бывший молодой педагог, превратившийся в элегантную молодую женщину, которая имея большие финансовыми возможности обладала не менее большим чувством вкуса, была одета вызывающе скромно.
На ней было едва прикрывающее колено платье, сверху до низу застегнутое на маленькие пуговки, эдакий халатик поражающий своей простотой и изяществом, какой-то шарфик-галстучек вкруг шеи, на которую нарочито небрежно спускались локоны разной длины, на запястье она носила широкий браслет, очевидно драгоценного металла с блестящими кристаллами и экраном коммуникатора, на ногах мягкие удобные туфли-мокасины.
Не утруждая себя излишними условностями, очевидно имея ввиду то, что все знают зачем здесь собрались, дама подошла вплотную к стоящему столбом обалдевшему юноше протянула губы к его лицу и ждала. Несмотря на ступор инстинкт сработал, и он вначале робко, потом смелее коснулся ее губ и она, ответив на поцелуй запустила руку в его густые волосы на затылке. Взяв ее за плечи и не в силах оторваться от губ парень жадно трогал сквозь тонкую ткань ее тело, нащупал на спине застежку лифчика и решившись опустил руку ниже и шаря под талией нашел пояс трусов.
Она оторвалась от его жадного рта, улыбнулась и молча стала расстегивать свои бесконечные пуговки жестом приказав ему раздеваться.
На секунду отвлекшись от увлекательного зрелища разоблачающейся женщины, он стащил рубашку через голову, расстегнул и сбросил штаны, сняв носки остановился, положив руки на пояс трусов, но снять не решился, да и нужды, покуда в этом не было, тонкая растяжимая и полупрозрачная ткань прекрасно, до мельчайших подробностей позволяла увидеть все, что под ней скрывалось.
Оставив расстегнутое наполовину платье в покое, теперь его можно было сбросить без труда не без удивления и удовольствия рассматривала юношу, член которого готов был порвать ткань и погрузиться в глубину где его так ждали.
Сев на край кровати и протянув руки к его телу, положила их на бедра и тихонько перебирая пальцами запустила пальцы снизу ему в трусы, оттянула тонкую ткань и взяв в ладонь его мошонку, погладила прошла вверх и обхватила гудящий ствол двумя руками.
Вынула руки, стащила трусы вниз. скатав их трубочкой так, что сетчатая вставка ластовицы оказалась сверху спустила до пола и сняла.
Положила ладони на его ягодицы и обхватив головку губами начала облизывать ее языком и двигаясь по кругу проникала языком во все углубления отверстия и изгибы, доводя парня до состояния близкого к извержению, но почувствовав это, отпустила его изо рта и потерлась о ствол щекой.
Потянула юношу на себя и позволила упасть на ложе рядом с ней. Сняла платье и оставшись в фиолетовом кружевном лифчике, трусах из той же ткани и чулках с высоко натянутыми резинками, перекинула ногу и оказалась верхом на нем.
Нагнулась, позволив ему выпростать из лифа ее, вполне еще крепкие груди с крупными сосцами и улыбаясь провела ими по его лицу, и он успел схватить ртом один сосок. Она охнула, откинулась назад и опустила промежность прямо на его лежащий на животе член и крепко прижала его, теперь вздох издал он.
Поднявшись на коленях, она позволила ему стянуть с себя тонкое кружево трусов, поочередно освободила ноги, а он во все это время мог наблюдать и гладенький выбритый лобок и воспаленный налитый кровью и желанием вход во влагалище, которое сразу начало искать того, кто проникнет в него и, помогая себе рукой, направляя в нужное место опустилась медленно, но до самого конца.
Лицо ее в этот момент выражало потрясение и наслаждение одновременно, глаза широко, как бы удивленно распахнулись, рот приоткрылся, а кончик языка нервно облизывал губы. На секунды зафиксировавшись в этом положении и, как бы осознавая и осязая его внутри себя, она начала медленные движения вверх и вниз убыстряя темп, каждый раз ненамного изменяя амплитуду движения и тихонько постанывая при каждом движении вниз.
Партнер внизу стараясь попадать в темп работал корпусом ей навстречу, делая проникновения еще более сладостными. Он же первым и не выдержал, после очередного, довольно резкого ее движения, юное тело не выдержало и извергнуло из глубины чресл густую массу, напор которой она почувствовала в себе и отпустив контроль начала бурно искренне и с удовольствием кончать, сопровождая оргазм вскриками и стонами, что делало его еще более ярким и сладким.
Ай да Галина Михайловна, подумал парень и пробудился.

Потом, уже после того, как наяву все получилось весьма похоже, за исключением, наверное, явно навеянных фантазией, извлекшей откуда-то из подкорки молодую учительницу, очевидно то, детское желание обладать взрослой женщиной запуталось в закоулках памяти и выползло таким странным видением, вплетясь в эротический сон в ожидании реального сексуального контакта, который не им планировался, но им должен быть исполнен, мало того, что неизвестно, когда, но главное неведомо с кем.
В ожидании этого по телу двигались мурашки, а воображение рисовало страшные картинки из старинного фильма в котором старуха ведьма пытается соблазнить парубка, потом, впрочем, ведьма оборачивается панночкой, но оттого становится еще страшнее.
А как быть, ежели его первой клиенткой окажется вот такая старуха? Куда бежать, может ли он отказаться, а если не может, то сможет ли…соответствовать?
Страшно. И зачем он во все это ввязался, нашел же вот себе девушку, с которой…правда эта девушка и привела его в сей вертеп и, велика вероятность того, что сделала она это не случайно.
Еще не вступив на тропу разврата, откуда только мозг выкапывает эти фразы, он уже готов отказаться и от денег и главное от такого желанного сексуального приключения.
Но час настал и гром грянул. Все повторилось, как в том самом горячечном сне, будуар, тоже в розовых тонах, и зеркала.
Правда, в отличие от виденного во сне, купившая его на вечер, дама, кстати совсем не старая, заметив его смущение влила в него изрядную дозу виски, под воздействием которого он, утратил страх и отдался в ее умелые руки. Которые, как и вся она в живом мужчине не нуждались, ее интересовал только член, казалось бы, чего проще купи хороший фаллоимитатор, но у каждого свои причуды и кто бы спорил, что живой орган не сравнить с гуттаперчевым, даже с подсветкой, подогревом и музыкой.
Короче, она все сделала сама, без малейшей инициативы с его стороны, а молодость и хорошее здоровье помогли ему не оплошать и возобновлять эрекцию по первому ее зову.
С этого момента и началась его трудовая деятельность на тяжком сексуальном поприще. Правда сказать, сбив оскомину, насмотревшись всякого и утратив юношеские иллюзии он, занятие это бросил, переключившись на банальных девочек и о браке, пока не помышлял.
И что странно, ему перестали сниться эротические сны, как летними, так и зимними ночами.


Июль 2022                Санкт-Петербург