Зуб или Переходный возраст

рассказ

Часто все неприятности случаются в переходный возраст. Они, конечно, случаются и не в переходный возраст, но все обидное случается именно в переходный возраст в силу определенных жизненных обстоятельств. Именно в этот период человек  становится особенно уязвим, потому что он становится уже не таким каким был и в новом качестве он еще не вполне освоился и не привык к новым реалиям. Я не стану подробно объясняться и входить детально в эту тему. Всё и так станет понятно из этого рассказа.
Мы с женой находились в переходном возрасте. Каждый из нас замечал недостатки другого и не хотел замечать характерно подмеченные  недостатки присущие себе. И в последнее время это стало проявляться очевиднее прежнего. То есть приметы переходного возраста стали заметнее и были, так сказать, у обоих на лицо.
Солнце светило ярко, море плескалось о песчаный берег вполне себе нежно. И все это располагало нас к отдыху. Мы загорали  на пляже и я, как всегда в это время отвлекся от всего, чувствуя себя солнечным богом. Солнечные лучи ласкали мое тело,  гладили кожу  и прогревали снабжая весь организм витамином «Д», который необходимо было запасти,  с учетом предстоящей осени и зимних холодов.  Рядом с нами при отсутствии особой пляжной тесноты и суетливости, загорали мама с дочкой. Дочке недавно исполнилось столько лет, что эта юная особа выглядела почти сложившейся девушкой с привлекательными формами, которая находится в переходном возрасте. Она входила во взрослую жизнь юной  девушкой, которая еще плохо знает себя и свои способности. Ей нужно было еще  какое-то время, чтобы она сложилась вполне. На руках девочка держала крохотного йоркширского терьера, который ей помогал вступать во взрослую жизнь и быть занятой среди взрослых людей вполне адаптированных к жизни.  Мама лежала с ней на подстилке и представляла собой молодую женщину, которая казалась с дочерью еще моложе. Они были похожи друг на друга, кроме того, мама представляла собой некую  модель, глядя на которую можно было понять, какой станет ее дочка лет через двадцать.  Мама заметно молодилась и хорошо выглядела с девчачьей короткой стрижкой  и модной косой челкой. Она не хотела расставаться с молодостью и в каком-то смысле тоже находилась в переходном возрасте.  Они обе сосали карамель в виде петушка на палочке, коих в избытке продают разносчицы пляжной еды, нагруженные корзинами и коробами. При этом  молодящаяся мама говорила, что карамель в виде красного петушка на полочке является ее слабостью с детства. Она говорила это с таким удовольствием, что любой присутствующих мог бы ей посочувствовать и пожелать того же. По пляжу гулял ветерок. Жена отошла от меня на несколько метров,  и я с лаской к своему состоянию эгоистично внушал себе мысль о том, что солнце светит только для меня.  Погруженный в свои мысли, запрокинув руки за голову, я стоял лицом к солнцу. И в это время порыв ветра сорвал с мамы роскошную шляпу, в которой она пребывала на солнце, и метнул ее мимо меня в сторону моря. Я встрепенулся и хотел уже было бросить за шляпой, но та, пролетев несколько метров, надежно, словно строптивая кошка, забилась под соседний лежак. Я проследил ее движение скошенным взглядом и, понимая, что теперь она никуда не денется, остался стоять памятником самому себе, тем более, что ни дочка, ни мама не вскочили и не побежали за шляпой. Моей выдержке мог бы позавидовать известный молодой человек и знакомый молодой мужчина в моем же лице, которых в виду течения времени уже давно нет.
- Что же ты? – спросила моя деятельная жена, которая тоже заметила полет шляпы под лежак. – Нужно же поднять.
Она тут же устремилась к шляпе. В этот момент я понял, что правильно все рассчитал и сделал. И женщина в это время тоже пришла  в движение и поторопилась доставать шляпу из-под лежака. 
Я первый нагнулся, поднял шляпу, отдал жене,  и та в то же время передала ее женщине.
Мне представлялось, что если бы я любезно сразу бросился поднимать шляпу  и поднял бы ее раньше того, как другие только бы об этом подумали, то, конечно, вызвал  бы к себе внимание по поводу расторопности и ловкости, но в скором времени удостоился бы упрека жены: «Вот, другим ты сразу бросаешься помогать и проявляешь галантность, а собственную жену не замечаешь». Теперь я лишил ее этого аргумента. Хотя в молодости все могло произойти по-другому, я моментально среагировал бы на шляпу, тут же кинулся, поднял ее  и под изумленные взгляды загорающих галантно вернул  обладательнице. И этим самым вызвал бы к себе  внимание и снискал поощрительные взгляды.  И жена была бы мной довольна, вот мол, какой у меня муж. С некоторых пор я при ней не обращаю внимания на других женщин, понимая, что это ей нравится больше.  Девочка то бишь девушка так и осталась сидеть на подстилке с собачкой на руках, не зная, кинуться ли ей, оставив собачку, за шляпой мамы, или сидеть дальше, ожидая проявления галантности возможных кавалеров. 
В то же самое время мимо нас по песочку, словно ледокол мимо айсбергов,  прошествовал высокий и крупный мужчина, которого мне следовало бы назвать дедом, но что-то для этого не хватало. В двух руках он тащил за собой два белых пляжных лежака. Он дотащил лежаки почти до берега, поставил у моря и по-хозяйски принялся раздеваться, чтобы приступить к загоранию. Около него крутилась девочка лет шести-семи с ведерком и лопаткой в руках, чтобы копаться в песочке. Дед поправил на лице очки и широкий в поясе, скалоподобный уверенно  взял девочку за руку и повел к морю.  Он искупал девочку в море, уверенно вывел на берег и  пошел плавать, пока девочка на берегу играла в песочек. Они оба, и дед, и девочка, находились в переходном возрасте, что выяснилось чуть позже. Все шло своим чередом. Дед загорал, девочка играла в песочек. Кульминация  их взаимоотношений произошла немного позже, когда  на пляже появилась женщина, продавщица съестного, таща в обеих руках  корзины с кушаньями. Она шла и кричала:
- Горячая кукуруза… Горячая кукуруза...  Ягоды… Пирожки… Карамель…
И тут девочка встрепенулась, подошла к деду, показала на женщину пальчиком и сказала:
- Хочу кукурузу!
Последнее и стало сигналом для  действий дедушки. Он отложил чтиво в виде журнала сторону, подошел к продавщице и купил деточке кукурузу, после чего сел на лежак и снова продолжил чтение.
Девочка ела кукурузу, ходила около дедушки до тех пор, пока не произошло неожиданное. В какой - то момент дед посмотрел на внучку и с удивлением спросил:
- А где твой зуб?
Девочка ему ничего не ответила и продолжала есть кукурузу. Кукуруза ей очень нравилась и ей не хотело отвлекаться на что-то другое.
- Где твой зуб? – снова спросил с тревогой дед.
Девочка смотрела на него широко раскрытыми глазами и ничего не говорила. И вдруг захохотал.
– Ты съела свой зуб. Да, ты съела свой зуб.
Дед захохотал пуще. И девочка, глядя на него, тоже захохотала беззубым ртом. От чего дед заколыхался еще сильнее.
- Ты съела свой зуб… - повторял он и смеялся. – У-у-у…  Ты съела свой зуб и не заметила.
В какой-то момент девочка хотела заплакать, но вкусная кукуруза не давала ей этого сделать. И она продолжила есть кукурузу.
Дед смотрел на внучку и хохотал искренно, самозабвенно и на весь пляж. Почему-то на него в этот момент было не слишком приятно смотреть.
- Ты съела свой зуб… - говорил он.  – Ха-ха-ха… Съела и не заметила…
Девочка то хотела заплакать, то засмеяться.  И, посмотрев, какое-то время на деда, снова начинала есть кукурузу.
И именно в это время к ним подошла пожилая женщина.
- Ты все время делаешь все не так, - сказала она деду, который сразу перестал смеяться, взяла  свободный лежак и повернула его таким образом, чтобы его лучи скользили по нему вдоль.  – Лежак надо было  поставить вот так.
При ее появлении дед поднялся со своего лежака и стал, словно ниже ростом, менее заметным, совсем  незначительным.
- Сколько раз тебе нужно об этом говорить.
Женщина сняла с себя платье, открывая тестоподобные выпуклости и солидный жировой спасательный круг вокруг талии.
- Что с ней? – спросила она у деда. - Посмотри на меня, - повернулась она к ребенку. – Что с тобой? Где твой зуб? 
- Кукуруза, - сказал виновато дед и как-то совсем оробел.
- Что ты сделал с нашей девочкой? – спросила его жена.
И в это время девочка услышав тревожные нотки в голосе у бабушки, не доев кукурузу, заплакала.
- Не плач, моя девочка, не плач моя хорошая, - сказала она, успокаивая ребенка и повернулась к деду. – Тебе ничего нельзя доверить.
Она выговаривала мужу претензии, а тот смирно стоял и выслушивал ее. Девочка снизу вверх смотрела на них, не понимая, кушать ей дальше кукурузу или плакать.
В этот момент стало понятно, что все эти трое находятся в переходном возрасте.  И у  них идет тревожная жизнь становления чего-то нового и неизвестного.
 Время приблизилось к одиннадцати часам, и нам с женой пора было собираться и уходить с пляжа.  Солнце из полезного, превращалось в своего антагониста, и готово было нанести нашему организму вред в виде ожогов.
Перед уходом с пляжа я обернулся и увидел, что женщина продолжает что-то выговаривать мужу, а тот стоял перед ней опустив голову. Сегодня у него явно день не задался.
Все в жизни меняется и переходный возраст, у кого бы он не случался, рано или поздно проходит и наступает  то постоянное и привычное, что длится понятно и предсказуемо.
Зубы выпадают, на их месте вырастают новые, если так должно быть, отношения налаживаются, жизнь выправляется. И все идет туда, куда ему нужно.