Роль субмарин в битве за Мидуэй

Знатоки истории войны на Тихом океане, прочитав название статьи,  могут задать вопрос: «Известно, что в битве за небольшой атолл в центре Тихого океана решающую роль сыграла авианосная авиация американцев, пустившая на дно 4 японский авианосца, но при этом потеряла один свой. Причем здесь подводные лодки?» Примерно так же рассуждал и я, пока не прослушал беседу на интернет-канале TacticMedia историка из Белоруссии Максима Токарева. Чем больше я его слушаю, тем больше в него влюбляюсь. Нет, не как в мужчину, а как знатока флота, к тому же очень интересно, с множеством примеров рассказывающем о, казалось бы, давно известных событиях. Но даже в них он обнаруживает неизвестные широкой аудитории нюансы. Вот об одном из таких нюансов он рассказал в последней беседе.

Он не стал опровергать ни других историков, ни себя самого, ведь он в предыдущих беседах, правда, на ютуб-канале «Цифровая история», очень подробно разобрал, как развивались события на земле, в воздухе и на воде во время битвы за Мидуэй, которую сама американцы сравнивают со Сталинградской битвой, потому что они переломили неудачно складывающийся характер войны для США и СССР.  Но на этот раз Максим рассказал о том, что можно было увидеть под водой во время этого сражения, и какое влияние оказали подводные лодки на ход сражения.  Он предложил посмотреть за это морское сражение как бы через щелки в полу сцены, на которой разворачивается спектакль.

Разговор пойдет о двух субмаринах – американской и японской, по совпадению с одинаковыми номерами. Но если американская имела номер 168 от рождения, и называлась «Наутилус», вышла в свой первый боевой поход во время Второй мировой войны на Тихом океане, то японская до этого похода имела номер 68, но перед выходил в море к нему присоединили единичку, и номер стал 168.  Американской SS-168 командовал капитан 3 ранга Брокман, а японской   U-168 капитан-лейтенант Танабе.  Как выглядит американская субмарина, видно на заставке.

А далее Токарев сделал пространное рассуждение, рассказав о том, что в любом деле просматривается две модели поведения – модель стаи и модель племя.  По мнению психологов, они сильно отличаются. В первом случае действует принцип «я смогу!», а во втором «мы сможем!».  Стая, по мнению Токарева, напоминает легкую кавалерию Первой мировой войны, и характерна для пилотов истребителей, для которых важны персональные успехи (сбитые самолеты противника) и соперничество с товарищами, кто лучше.

При модели племя главные являются успехи коллектива с вождем во главе. Он умеет стимулировать каждого члена племени сделать свое дело как можно лучше.  В Первой мировой войне так действовала легкая пехота, которая должна была пройти в тыл противника, взять «языка» (так на сленге называли живого пленного, которого можно допросить).

На больших кораблях типа линкоров и тяжелых крейсеров  все подчинено жесткой дисциплине и строгому выполнению предписаний – уставов. Там молодому офицеру негде проявить инициативу, а вот на небольших кораблях, и подводные лодки для этого подходят как можно лучше, можно, а значит, выполнить дело, которому его учили, как можно лучше, тоже больше шансов.  При этом члены стаи запросто могут бросить своих в беде, а вот члены племени – никогда, они очень верные товарищи.  Поэтому на подводных лодках действует модель племени, там успех или неудача – одна на всех.

Затем Токарев рассказал в самих субмаринах. Они были далеко не новые, американская построена в 1930 году, японская в 1938. Отличились конструктивно и по водоизмещению.  Вообще подводные лодки ведущих флотов мира во Второй мировой войне были построены по образцу немецких субмарин Первой мировой войны, которые были более совершенны, чем любые другие. Но никто не запрещал другим странам вносить свои поправки в немецкие проекты.  Для американцев и для японцев одним из важных боевых качеств субмарины должны быть большая дальность плавания, ведь доплыть до противника через океан  было непросто.  При этом японцы пошли по легкому пути. Они пригласили немецких конструкторов подводных лодок к себе на работу и платили им по 1000 долларов (по тем временам сумасшедшие деньги), в пять раз больше, чем своим. Приехали 800 конструкторов, ведь в  Германии у них не было работы (по условиям Версальского договора Германия не могла иметь подводный флот).  Поэтому японские лодки были больше похожи на немецкие.  Та субмарина, о которой идет речь, имела водоизмещение 2400 тонн (для сравнения, самые массовые немецкие лодки 7 серии всего 800 тонн).  Но по мнению Токарева, была бревном, которое плохо слушалось рулей и медленно погружалось. На лодке запас торпед был 14 штук. В надводном положении японцы развивали скорость 23 узла и могли применить 100-мм оружие. Максимальная глубина погружения 75 метров.

Но еще большим бревном была американская лодка с водоизмещением 4000 тонн.  На ней было 2 шестидюймовых орудия,  четыре торпедных аппарата внутри прочного корпуса и еще два  в надстройке рядом с ограждением боевой рубки. Запас торпед был 24 штуки. Лодка развивала скорость на поверхности 18 узлов, погружалась на глубину 90 метров. Но погружалась очень медленно, потому что у неё не было цистерны быстрого погружения, как на немецких и японских лодках. Но зато была мощная радиостанция и большая рубка с мачтами для размещения антенн.

Чтобы лодка скрылась под водой, требовалось 68 секунд минимум, а немецкие лодки погружались за 28 секунд.  Скажете, как разница, секундой больше, секундой меньше. Не скажите.  Самую большую опасность для субмарины в надводном положении представляет самолет, которые летает минимум 300-400 км/час.  Сколько он может пролететь за 30 секунд, да еще пикируя на лодку с большой высоты?  От скорости погружения зависела жизнь подводников.

В США в это время был выраженный торпедный кризис.  Причем торпед всех, и для стрельбы с надводных кораблей и подводных лодок, а так же сбрасываемых с самолетов-торпедоносцев. Он продолжался 3 года, на год больше, чем в Третьем рейхе. Торпеды то не взрывались, то теряли глубину, на которую были установлены, в общем, сплошные проблемы. У японцев торпеды были понадежнее.

Токарев еще на один факт обратил внимание. В 1922 году  в Аашингтоне прошло совещание стран, участников Первой мировой войны, чтобы определить меры по прекращению гонки вооружений на флоте. Было принято решение ограничить водоизмещение кораблей и их количество. Только когда какой-то корабль списывался, на его место можно было строить другой.

В результате США должны были прекратить строительство 15 новых кораблей и списать 15 старых додредноутов, оставив в строю 18 кораблей. Великобритания — отказаться от строительства запланированных кораблей и списать 19 старых, оставив в строю 22 корабля. Япония — отказаться от строительства заложенных и запланированных 15 кораблей и списать 10 дредноутов, оставив в строю 10 кораблей.
В дальнейшем тоннаж линейных флотов этих стран должен находиться в соотношении 5:5:3.
Взамен США и Англия согласились ограничить строительство и укрепление военных баз на островах Тихого океана.

Одним из самых серьёзных спорных вопросов на конференции был тоннаж подводного флота. По проекту Хьюза, США и Англия получали квоту по 90 тыс. т каждая, Япония — 40 тыс. В США были сильны настроения за полное запрещение подводных лодок.

Дискуссия по этому вопросу продолжалась более недели. Англия, отказавшись от принципа «двух флотов», стремилась компенсировать сокращение линейного флота строительством подводных лодок и требовала сократить подводный флот своей традиционной соперницы Франции. В качестве аргумента приводился опыт неограниченной подводной войны Германии в Первую мировую войну. По мнению английской делегации, Франция, обладая обширной сетью военно-морских баз, представляла большую угрозу, чем Германия.

Франция, имевшая по сравнению с Англией незначительный линейный флот, потребовала для себя равную с Англией квоту по подводным лодкам — 90 тыс. т, полагая, что только подводные лодки могут гарантировать безопасность её территории. Похожую позицию на конференции занимали Италия и Япония.

США, приняв в этой дискуссии сторону Англии, предложили Франции квоту 60 тыс. т. Связавшись по телеграфу с правительством, делегация Франции ответила отказом. Это означало срыв договорённости по подводным лодкам. В итоге подводные лодки остались без ограничений вообще.

Но вернемся в начало лета 1942 года.
Японцы отправили несколько подводных лодок в океан с двумя целями. Первая была давать прогноз погоды для собирающегося в поход на Мидуэй флота Японии, включавшего три группы кораблей. Первая – транспорта, танкеры с топливом и танкер с пресной водой. Вторая – авианосная группа из 4 самых больших в Японии авианосцев, которые своими самолетами должны были поддержать высадку десанта.  Ей командовал адмирал Нагумо, тот, кто нанес удар по Перл-Харбору. Третья группа в составе линейных кораблей и тяжелых крейсеров, в составе которой был  самый большой линкор в мире «Ямато».  В этой группе был штаб операции во главе с адмиралом Ямамото.

Вторая задача для японских субмарин – засечь американские авианосцы, если они поплывут помогать Мидуэю.  Задачи топить у них не было, ведь авианосцы идут в середине ордера из кораблей охранения.  Надо было установить количество авианосцев, их курс и скорость, и передать данные Ямамото.

Из Перл-Харбора вышли и три американских лодки, перед которыми стояла задача обнаружить японские корабли и сообщить в штаб Тихоокеанского флота адмиралу Нимицу.  Среди них был и «Наутилус».  До Мидуэя было много миль, поэтому Брокман постоянно устраивал учения, убеждаясь, что лодка плохо слушается рулей и очень неманевренная.

Несколько слов о торпедных атаках субмарин в тот период войны, когда еще были несовершенны приборы торпедной стрельбы и самонаводящиеся торпеды, которые появились много позже.  Тактика подводных лодок флотов  всех воюющий стран была примерно одинаковая, кроме немецкого. Днем лодка находится в подводной положении, а ночью всплывает для зарядки аккумуляторных батарей для подводного хода. Все это время ведется наблюдение на акваторией моря и воздушным пространством. Днем через командирский и зенитный перископы, ночью вахтой на мостике субмарины.  В перископ можно обнаружить надводную цель максимум с расстояния в 4 км, примерно с такого же расстояния акустики могут услышать шум винтов.  Увидев цель, командир должен идентифицировать её, расстояние до цели, курс,  которым она идет, и скорость. Все это учитывается при составлении плана на атаку по принципу треугольника Пифагора.  На американских лодках можно было рассчитать два треугольника, что позволяло более точно узнать расстояние до цели.  Зачем эти треугольники нужны? Если цель стоит, то залп торпед должен быть направлен прямо на цель.  А если цель двигается? Тогда залп надо делать с упреждением, т.е. рассчитать, когда цель точно подойдет в точку, куда в это время должна дойти и торпеда. Для этого надо точно знать расстояние до цели, скорость и курс цели, скорость своей торпеды.  Американцы имели возможность в перископ  определить высоту надстроек корабля-цели, найти в справочнике реальную высоту данного типа корабля, и точно рассчитать расстояние до цели.  Как видите, сколько надо всего учитывать и считать, чтобы не промахнутся.  Поэтому в среднем лишь 10-15% торпедных атак с перископной глубины были точны. Если при этом еще торпеда взрывалась, что было далеко не всегда.

К утру 4 июня «Наутилус» оказался точно на пути авианосного соединения Нагумо, но не видел его. Но зато увидел большое количество самолетов, летевших в сторону Мидуэя. Они могли взлететь только с палуб авианосцев, и Брокман стал ждать японские корабли.  Перископ его лодки заметили на японских миноносцах  охранения, и начали атаку глубинными бомбами.  Пока миноносцы бомбили американцев, авианосцы ушли далеко вперед, собираясь принимать на борт возвращающиеся после бомбежки Мидуэя самолеты.  Наконец, оставив один миноносец охотиться за «Наутилусом», все корабли ушли.  Не потопив американскую субмарину и поняв, что в данный момент она не опасна, японское командование отдало приказ командиру оставшегося миноносца догонять авианосцы, и тот на полном ходу помчался в сторону своей авианосной группы, оставляя на голубой поверхности океана кильватерный след, хорошо видимый с высоты.

Именно этот след увидел командир группы пикирующих бомбардировщиков  с американских авианосцев Маккласки. Его группа по заданию должна была повернуть на север в поисках японских кораблей, а миноносец на всех порах шел к югу. Зачем? Да только для соединения со своим флотом, - решил Маккласки, и повел свою группу на юг.  Скоро они увидели три японских авианосца и начали атаку на них. За 4 минуты все было кончено. Три японских авианосца получили повреждения полетной палубы и множественные очаги пожаров как на верхней палубе, так и внизу.  Они уже не могли ни выпускать, ни принимать самолеты, хотя держались на плаву.  Три самых грозных боевых единицы японского императорского флота были потеряны.

Четвертый авианосец японцев, не замеченный американскими самолетами, сумел выпустить свои, и те тяжело повредили авианосец Йорктаун, который до этого получил повреждения в битве в Коралловом море,  с трудом дошел до Перл-Харбора, где его немного подлатали и отправили с двумя другими авианосцами  в океан навстречу японцам.

Но японцы недолго радовались.  На их авианосец напали американские самолеты и тот превратился в горящий факел. Выпущенная им вторая группа самолетов в атаку на американцев обнаружила снова многострадальный Йорктаун, которые за короткое время сумел устранить крен и дать ход, но маневрировать не мог. Потеряв почти все самолеты, японцы все же  сумели всадить в авианосец две торпеды в левый борт, и Йорктаун принял много воды через пробоины и опасно накренился.  Борьбы за живучесть оказалась неэффективной, и командир авианосца отдал приказ всем покинуть корабль.

За это время «Наутилус» доплыл до горящих японских авианосцев, ориентируясь на их дымы. Увидел стоящие без движения громадные корабли и снующие между ними миноносцы.  Один авианосец стоял у борта и принимал с авианосца матросов.  Выйдя на дистанцию торпедного залпа, Брокман выпустил три торпеды. Две прошли мимо, одна попала в борт авианосца, но не взорвалась. Зарядная часть отвалилась и пошла ко дну, а оставшаяся часть торпеды всплыла и плавала вокруг. Несколько молодых матросиков попрыгали в воду в надежде оседлать её. Что  с них возьмешь, пацаны и есть пацаны, даже в матроской форме. В японском флоте было много 15-16 летних юнг.

Но неудачная атака «Наутилуса» привела к тому, что ему пришлось срочно удирать.  Брокман опустился на 90 метров, и японские глубинные бомбы, рассчитанные по подрыв на глубинах в 30 и 60 метров, были не опасны.  Так что SS-168, так и не потопив корабль, благополучно вернулась в Перл-Харбор. 

Но эпопея с глубинными бомбами японцев не закончилась.  Американцы, выловил японского моряка, узнали, на какой глубине взрываются бомбы, и рекомендовали командирам субмарин уходить на 90-метровую глубину. Об это было доложено в конгрессе, а какой-то сенатор в публичном выступлении, желая повысить свой имидж, проболтался.  В СМИ его выступление опубликовали, японцами через нейтральные страны попали газеты, и те сделали правильный вывод, их бомбы стали взрываться на 30, 60 и 90 метрах.  Сенатора не судили за предательство, но после войны он все равно попал за решетку по другому делу.

А вот командиру японской лодки уже после того, как битва на земле, в море и в воздухе закончилась поражением японского флота, дали задание чуть подсластить горькую пилюлю поражения. Танаба получил задание ночью подойти к Мидуэю и обстрелять атолл из своей 100-мм пушки. Танаба так и сделал, успел выпустить 8 снарядов, прежде чем на  атолле включили прожектора, нащупали находящуюся в надводном положение японскую субмарину, стали по ней стрелять из береговых орудий, и Танаба решил от греха подальше погрузиться и уйти из-под обстрела.  Ему повезло больше, чем двум крейсерам японцев, которые тоже получили приказ обстрелять Мидуэй, но маневрируя в темноте, столкнулись.  На одном из них, у которого бы повреждена носовая часть, решили избавиться от глубинных бомб и торпед, а также горючих материалов, чтобы уменьшить опасность при нападении  американских самолетов, когда рассветет.  А на втором решили все оставить, он мог маневрировать.  Завершилось все тем, что первый крейсер все же дошел до базы в Японии и был отремонтирован, а второй был потоплен после взрыва глубинных бомб, на которые упала бомба с американского самолета.

А Танаба, возвращаясь в Японии, увидел «Йорктаун», который имел крен на левый борт, но держался на плаву. Его тащили на буксире в Перл-Харбор.  Охраняли авианосец пара эсминцев, а один стоял у борта, чтобы подать электропитание на авианосец, куда вернулась часть команды.  Командир японской субмарины стал маневрировать, желая добить авианосец противника. Не сразу, но ему это удалось.  Он всадил две торпеды в правый борт, и от поступившей в трюм воды крен авианосца выправился. Но третья торпеда попала в эсминец у борта, тот разломился напополам и пошел ко дну. Но потом на глубине взорвались глубинные бомбы на корме эсминца, поубивав плавающих в воде матросов. 

Американские эсминцы начали преследовать японскую субмарину, сбросили на неё много бомб. К тому на лодке, долго плавающей в подводном положении, выбирая  позицию для атаки, стал кончаться кислород. Поэтому Танабе приказал всплыть и удирать в надводном положении на максимальной скорости в 23 узла, сопоставимой со скоростью эсминца, отстреливаясь из своей 100-мм пушки.  И американцы вернулись к тонущему авианосцу, чтобы спасть личный состав. В сам авианосец продолжала поступать вода, и он в конце концов пошел ко дну.

Так как идти на высокой скорости значит расходовать больше топлива, то Танабе вернулся на базу на последних литрах топлива. И это был единственный японский корабль, на счету которого были потопленные американские корабли.

После войны, которую Танабе завершил в полном здравии, в отличие от многих японских подводников, он работал на «гражданке» учителем, затем занялся бизнесом, дожил до конца ХХ века.  А Брокман стал контр-адмиралом, но через 20 лет после войны умер.

Максим Токарев считает, что оба этих командира внесли свой вклад в этой битве.  Если бы японский миноносец не охотился за лодкой Брокмана, а потом не стал догонять свою эскадру и не наследил в океане, американские летчики могли бы не найти японские авианосцы и как раз в тот самым момент, когда на их палубах самолеты  заправлялись топливом, и на них  меняли бомбы на торпеды, чтобы атаковать американские авианосцы. Случай помог американцам в битве за Мидуэй. А Танабе сумел потопить эсминец и добить авианосец противника.