Урок Доброты гл. 13 Холодное синее пламя

Глава 13. Холодное синее пламя

Для Ларисы Степановой молчание одноклассников на её предложение удрать немедленно и без сумасшедшего кота было как знак согласия. Она убедилась, что рюкзак с чужими бутербродами болтается на Женькиной спине, и уже собиралась взобраться на стол, чтобы дотянуться до ближайшего вентиляционного окна.
Но как раз в эту секунду старинный чехол на тронном стуле с высокой спинкой вдруг вспыхнул ровным синим пламенем и довольно неплохо осветил большой зал. Ребята сначала оцепенели от такого яркого сюрприза. Потом огляделись в поисках Бафа и пьяного мужчины – в таком свете их в самый раз хоть немного разглядеть. Увы, в тронном зале кроме ребят никого не было. Бесстрашная Злата Журавлёва на всякий случай в поисках кота заглянула за горящий тронный постамент – никого. Игорь Кольцов с Колей Спицыным заглянули под столы за спиной – тоже ни души.
– Сбежали, – догадались ребята.
– Куда? – машинально спросила Лариса Степанова. – Может и нам в ту сторону бежать?
Коля Спицын кивнул на тронный постамент:
– Наверное, туда, откуда мы выползли.
Никого так и не обнаружив и испугавшись пожара в замкнутом помещении, ребята едва не бросились гасить странное синее пламя. Игорь предложил старинными гобеленами накрыть пламя.
– Жалко их, конечно, но ни воды, ни песка, ни огнетушителей здесь, как видите, нет.
Ребята бросились к стене, чтобы сорвать полотна, но, пока прикидывали, как это половчее сделать, заметили, что тронное коесло со старым чехлом вовсе не сгорает, хотя и объят пламенем. От этого фокуса всем стало ещё страшней.
– Жуть стала ярче, жуть стала горячей, – мрачно пошутил Коля Спицын и чисто для прикола крикнул во всё горло: – Ау, тут живые ещё есть?
Вообще-то, ответа он не ждал. Однако ему ответили. И даже вполне доходчиво:
– Увы, уже нет, – прошамкал кто-то невесть откуда.
Коля вскинул голову в поисках очень кровожадных упырей, но те, видимо, не захотели светиться перед ним.
Чтобы погасить нарастающую тревогу, Женька Замятин усилил градус грубости:
– Вижу, кое-кто вискаря нахлобучил немерено. А теперь изгаляется, как свинья в берлоге.
Тот же голос одобрительно пробормотал:
– Люблю объективных субъектов. Продолжай. Мне нравится твоя образность в выражениях.
Женька Замятин громко фыркнул:
– Щаззз! Только разбег возьму, – и махнул рукой одноклассникам – мол, пора сваливать и как можно быстрей.
Но тут в дискуссию зачем-то вступил Игорь Кольцов:
– Очень хорошо, что живых здесь уже нет. Значит, бояться больше некого. Ну, тогда и нам пора в дорогу.
– В самом деле? – ответили ему равнодушно. – Это повергает меня даже в некоторую растерянность.
Уловив в невидимом собеседнике относительно лёгкую интеллигентность, Игорь решил пристыдить неведомо кого, а уж потом задать ему нужные вопросы.
– Стыдно, знаете ли, пугать из-за какой-то перегородки безоружных подростков. И тем выпячивать своё мнимое превосходство над нами. Любой бы на моём месте осудил такое поведение взрослого человека в отношении беззащитных школьников.
Ответ на эту выволочку последовал немедленно:
– Осудил бы? А как осудил? Резко? Выразил сожаление? Заплакал?
Послышался то ли издевательский смех, то ли нервные всхлипывания, от которых не только у девчонок, но и у мальчишек волосы на голове зашевелились. Видя, как девочки крупно задрожали, Женька Замятин поправил рюкзак на плече и приказал:
– Всё, ребята, харе! Хватай мешки, паром отходит.
А Коля Спицын, всё ещё вглядываясь в потолочные стропила, тихо добавил:
– Баста, карапузики! Кончились на этом наши тутошние придворные танцы.

Несомненно, на этот раз даже Злата Журавлёва была согласна с ребятами. Во всяком случае, она промолчала. Осталось только решить, куда именно дальше бежать. То ли нырнуть за маленькую дверцу в тронном постаменте, на котором синим пламенем горело, не сгорая, кресло с высокой спинкой. То ли в вентиляционные окна над столами. То ли навалиться на какую-нибудь дверь. Глядишь, она от времени и общих усилий не устоит и отварится. Это раньше они боялись что-то испортить. А теперь, когда тут вещи самовозгораются и неведомо кто грубит и запугивает, многое можно списать на чудеса и фактический форс-мажор.
В каждом из вариантов побега были и плюсы и минусы в непонятных соотношениях. Прежде всего, потому что они не успели закончить проверку этого зала. Не было абсолютной уверенности, что это именно тот же самый тронный зал, что и с другой стороны тоннеля. Непонятно было, через какое окно они забрались в это Богом забытое место. Ломать двери тоже рискованно – а вдруг там совсем иная обстановка снаружи? Такая, что придётся двери пуще прежнего надёжно запирать от голодного зверья или чего похуже. Только время потеряют. Это в лучшем случае. Без учёта, так сказать, возможных крупных неприятностей.
Ломиться назад в тоннель с винтовой лестницей тоже было боязно: там могли шастать довольно грубые сущности, если судить по их голосам. А проход узкий. Как сказал Женька Замятин, топорами там не замахаешься махать.
В растерянности ребята прижались к столам вдоль длинной стены. Коля Спицын на всякий случай пошутил:
– С Уроком Доброты мы уже пролетели, зато в Урок яростной белиберды вляпались по самое не могу.
Игорь Кольцов кивнул и поделился устрашающим выводом:
– Этак мы в практикующие психопаты заделаемся вместо того чтобы изумлять педагогический коллектив нашей школы сокрушительной эмпатией, благоприобретённой при кормёжке оленей.
Женька Замятин половину из этого спича не понял, но на всякий случай согласно кивнул:
– Ага, всё тут было архикруто и архиклёво. Пора сваливать.
И тут Злата Журавлёва, едва сдерживая слёзы, прошептала:
– А как же Баф?
Многомудрый Женька Замятин успокоил её:
– Не боись, жрать захочет – вернётся. Стопудово вернётся. Ему эти алкаши ничего не сделают.
– Лишь бы он их перевоспитанием не занялся, – горько усмехнулась Злата Журавлёва.
– Зачем ты вообще его взяла? – выступила с очередным упреком Лариса Степанова. – Или не знала, что это чудо мяучее – фанат дозированного одиночества? Фанат непосредственно от Бога.
– Он сам напросился, – напомнила Злата, хлюпнув носом. – Меня бы без него даже из дома не выпустили.
– Видишь, какой он способный, – сказал Женька Замятин. – С таким невыносимым интеллектом он вперёд нас к большому автобусу прибежит. А сейчас давайте попробуем через форточку отсюда выбраться. План такой: я ставлю на стол пару стульев, забираюсь на них и вышибаю любую решётку. Если Баф смог её выломать, то и мы справимся. Потом я выбираюсь наружу и принимаю девчонок. Дальше рюкзак с бутербродами. Последними выползают из этого дурдома Коля с Игорем. Всем всё понятно?
Ребята закивали, мол, чего же тут непонятного, но, вопреки принятому решению, все нерешительно по-прежнему стояли у столов. От синего пламени, охватившего тронное кресло, они словно заледенели. Огонь приворожил их взгляды, мысли стали путаться, веки отяжелели, странный зал начал расплываться...