Глава 26. У командира

Должна  признаться – начальство я не любила. Не то чтобы боялась, но опасалась. От него вечно – жди подвоха. Тем более не нравилось мне пребывание в высоких  кабинетах. Там вообще не понятно, что может вылезти. Но, хочется, не  хочется…  Как говорится: « … а  придется…».
Вот и мне пришлось шагнуть  в открытую  дверь  командирской ниши,  оказавшись  лицом  к  лицу  с  горгоном.
К слову, открытая  дверь демонстрировала, что обитающий там,  не против пообщаться,  если кому-то  этого  захочется.  Если же дверь была закрыта,  тут  уже стоило хорошо подумать, прежде чем в нее стучаться.  Поскольку  это сигнализировало о том, что командир  был занят,  и тревожить его  по пустякам  не  надо.  А опущенные жалюзи в окне,  и вовсе давали окружающим  понять, что тот  хочет побыть один.  И лезть туда не надо.  За исключением,  вопиющего,  из ряда  вон  выходящего,  форс - мажора.
В этот раз меня пригласили войти в открытую дверь. Что ж…
Горгон стоял ко мне спиной, скрестив на груди руки и глядя на раскинувшееся за кормой  звездное Небо, на то и дело мелькающие  за ставшей прозрачной стеной станции, звездолеты. И казался  очень увлеченным этим зрелищем.
А  я  подумала о том,  что не только ламий  говорил без акцента, но и фэшби, и горгон.  Так что, судя по всему, это была не просто разведгруппа.  Это был отряд  подразделения  Сил  Особого Реагирования Внешнего Периметра.  Ну, возможно, что когда-то  не один  отряд, а  разные.  Сути  это не меняло.  Пусть теперь группа и представляла  из  себя  компот, но  ребята в ней собрались  не простые и с  определенными способностями.
Тем временем, едва я переступила порог командирской ниши, как дверь за моей спиной закрылась, оставив меня наедине с горгоном.
Однако, прошло секунд двадцать, прежде чем подполковник ко мне повернулся.
Он стоял и смотрел на звезды, а я стояла и смотрела на его спину.
Красивую, хочу отметить. Ровную, мускулистую. С широкими плечами и узкими бедрами.
Неожиданно  горгон резко развернулся,  и не глядя на меня, не  торопясь,  опустился в надувное кресло.
После  чего  задумчиво  побарабанил  по его подлокотникам   пальцами  с  чуть выпущенными, острыми  когтями.
Перебирал ими, он секунд пять.
Затем медленно поднял голову,  и пристально  глядя мне в глаза, сухо произнес:
- Расскажи мне все о  том, что произошло в «Крыле Ангела»?  С начала вашего вызова туда. Со всеми твоими мыслями, эмоциями и ощущениями.  Все. Максимально подробно.
Трудно спорить с начальством. Тем более, когда тебя о чем-то просят.  Да собственно,  и спорить то было не о чем.
Поэтому я максимально подробно все горгону и описала. Вытаскивая из памяти произошедшее…
А сама смотрела на  его широковатые скулы, на  чуть полноватые губы, на прижатые к голове, словно прилизанные волосы, змеи. На не пытающийся влезть мне в мозги, но  очень  пристальный, изучающий  взгляд  ярко – желтых, раскосых  глаз;  с  узкими, расположенными  горизонтально, зрачками.  На тонкую, гладкую кожу.  Чья расцветка  со всеми полосками, розетками, была окрашена сразу во все оттенки  степи. От ярко – зеленого, до выжжено - желтого и обуглено – черного, переходящего в белоснежно - белый. С алыми и лавандовыми  розетками между полосами  на ней.
Я знала, что этот вид  неорганов  умел прекрасно мимикрировать под флору  своей планеты.  А находясь вне ее,  менял рисунок на коже в зависимости от настроения. В данный же момент на ней проступил весь его  спектр. Проступил и застыл, словно законченное полотно художника – авангардиста.
Что говорило как о напряжении в котором горгон находился, так и о его высшей степени контроля над  своими  чувствами.
И это меня немного напрягало. Он же не пленного в боевой обстановке допрашивал. А беседовал.., ну пусть не столько с новичком в группе, сколько с очевидцем и участником событий, но все же  и не с врагом. Так в чем дело? Переживает за Грега?
Я смотрела на застывший оттиск степи на его коже и продолжала подробно излагать случившееся  внутри комплекса.  Без собственных комментариев, без описания личных чувств. Все по факту.
Что - то дрогнуло в желтых глазах подполковника, к слову – единственной части горгона сохраняющей свой,  данный от рождения, цвет;  когда я дошла до событий в бассейне и появления на  его поверхности белого лика неизвестной мне женщины,  всплывшего  из  глубин черной мути  грибовидной массы.
Вот в этот момент, за одно мгновение,  в глазах  командира Химер промелькнула  вся палитра  его земли.  И по таящимся в их глубине боли и отчаянье,  на секунду прорвавшим  плотину холодной отстраненности, я поняла, что эти двое – Грег и горгон, любили одну  женщину.  И что для них  двоих эта потеря – невосполнима.
Это у людей есть шанс  полюбить еще раз.  Да и то, настоящая любовь встречается редко.  А уж  для  представителей гуманоидных   рас, такая возможность  и  вовсе была  сродни фантастике. Они в принципе, любили редко. Вообще испытывали теплые чувства не часто. Встретить же свою любовь второй раз и вовсе не представлялось возможным. Разве что дождаться ее нового воплощения.  Но… Сам этот  факт конечно успокаивал, вот только  смириться с потерей, все равно было сложно. Тем более, что при взаимной  любви  в этой жизни,  было совсем не обязательно, что все срастется в новой жизни одного из партнеров.  Как и наоборот…
Учитывая, что погибшую любили двое, кто знает: сделала ли она выбор между ними?  Так что, может ее новое воплощение и даст одному из них  надежду на взаимность. Или…
Рассуждать на эту тему я не стала. Поскольку уже дошла в своем повествовании  до момента обработки группы всеми имеющимися дезинфицирующими  средствами в арсенале  армии  Содружества.
К этому моменту  глаза горгона уже приобрели свой обычный окрас, спрятав чувства за  вышколенностью  профессионала. И он ровным голосом произнес, останавливая меня на полуслове:
- Понял. Свободна.
Щелкнув  каблуками,  я склонила голову в знак понимания и подчинения.  И развернувшись,  вышла из командирской части каюты.
Жалюзи на окне командирской ниши с шумом опустились, дверь за моей спиной захлопнулась, обдав меня  ветерком.
И  под  пристальными   взглядами  всего  отряда  я  с  абсолютно  каменной  физиономией,  молчком  скользнула к себе на третий ярус.