Изгои. Глава 139

Десять дней назад.. 16 июля.

Орлов проводил Антона к «Хаммеру». Шпиль запрыгнул на водительское место «Хаммера». Орлов захлопнул за Антоном дверцу салона «Хаммера» и вернулся к Гришину.

—А вы, товарищ следователь, зарубите себе на носу. Если вы будете настаивать на моей личной причастности к убийству родителей Антона и его беременной невесты, я напишу на вас жалобу главе Следственного комитета Бастрыкину Александру Ивановичу. Пусть чиновник от следствия лично с вами разбирается. Ещё не хватало, чтобы моё доброе и честное имя было опорочено некомпетентным ищейкой из Москвы. Учтите мои слова, товарищ следователь.

Орлов начал отворачиваться.. Но, совершенно неожиданно, наплевав на рамки приличия, Гришин схватил учёного за грудки, притянул к своему лицу и зашипел:

—Слушай меня очень внимательно, старый козёл!
—Что вы делаете, негодяй?! — опешил  учёный и попытался вырваться.
—Я закрою тебя, старик!
—Отпусти меня! Быстро!
—Ты мне ответишь за 1984 год! За то, что бросил тогда умирать новорождённого сына, сволочь такая!
—Немедленно отпусти меня, мужлан! Экстремист! Иуда! Помогите!

Полицейские, дежурившие у подъезда девятиэтажного дома, обернулись на крик. Из «Хаммера» выскочил Шпиль.

—Помнишь свою жену?! — орал Виталий и тряс Евгения Михайловича, словно тряпичную куклу. — Я тебя спрашиваю! Помнишь свою Машу?!

Шпиль отодвинул Гришина от учёного. Антон загородил учёного своим телом.

—Хулиган! — выкрикнул возмущённый учёный и поправил свою скособоченную  одежду. — Ты ответишь за свои грубые действия, хам!

Евгений Михайлович и Антон пошли к «Хаммеру». Шпиль двинулся следом за ними.

Дойдя до внедорожника, Евгений Михайлович обернулся:

—Не смей полоскать имя моей давно умершей супруги, негодяй! Моя Маша была достойным человеком, не то, что некоторые. Моя Машенька умерла при мучительных родах. Наш ребёнок, наш мальчик, прожил всего двое суток. И вообще, тебя это не касается. Разговор окончен. До свидания.

Евгений Михайлович запрыгнул в салон «Хаммера» и со злостью хлопнул дверью. Шпиль завёл мотор. Антон заскочил в салон. «Хаммер» вырулил на оживлённый проспект и умчался в неизвестном направлении.

Гришин проводил внедорожник хмурым взглядом и тихо произнёс:

—До свидания, Орлов. До свидания.. отец. Я с тобой ещё встречусь, вот увидишь. Ты мне за всё ответишь.

За 45 лет до этого.. 10 августа 1984 года.

Капитан милиции поманил пальцем сотрудника внутренних органов.

—Лейтенант, этих двоих в отделение вези. Там разберётесь, почему один напал на второго.
—Слушаюсь, — козырнул лейтенант у виска.
—И усади товарищей по разным машинам! — крикнул капитан милиции вдогонку. — Ещё не хватало, чтобы они глотки друг другу перегрызли, сидя в одной машине!

Машины «Скорой медицинской помощи», куда поместили беременную женщину и маленькую девочку, включили сирены и умчались в городскую больницу.

Орлова усадили в один милицейский автомобиль, ветхого седого старца – в другой милицейский автомобиль.

Прежде чем вернуть ветхому седому старцу его трость и захлопнуть за ним дверцу милицейской машины, водитель спросил:

—Как вас зовут, почтенный?
—Антон Иванович Золотницкий меня зовут, — раздражённо ответил ветхий седой старец и отобрал у водителя свою трость.

Тем временем милиционеры окружили сотрудников научно–исследовательского института, которые стояли у проходной.

—Итак, что произошло в стенах вашего института, товарищи учёные, и кто от вас сбежал? — потребовал объяснений капитан милиции, оттесняя зевак.
—Вы даже представить себе не можете, товарищ капитан, что мы пережили в лаборатории института! Это был дикий ужас! — воскликнул Павел Ильич Язов и взглянул на Орлова.

Женя сидел в милицейском автомобиле и разговаривал с водителем. Милицейские автомобили с Орловым и ветхим седым старцем умчались в отдел милиции.

К проходной НИИ подъехала вишнёвая «Волга» и затормозила перед толпами лаборанток. Из салона «Волги» выскочил толстый молодой брюнет лет тридцати, одетый в серый костюм.

—Марк Семёнович, как хорошо, что вы приехали, — грустным тоном произнёс  Язов и пожал толстяку руку.
—Что случилось, Павел Ильич? Где Орлов? — спросил Марк Семёнович и оглядел толпу лаборантов.

В это время сутулый хрыч Гай, одетый в зелёную ветровку и чёрные брюки, затаился за углом палатки «Разливной квас» и наблюдал за людьми, которые скопились у проходной института.

—Что ты натворил, Антон, — всплеснул руками сутулый Гай. — Зачем показался Орлову на глаза? Зачем ты избил его тростью? Ты всё испортил. Ничего не соображаешь на старости лет. Надо вытащить тебя из отдела милиции и домой вернуть. Как бы ты чего лишнего в отделе милиции не наговорил. Мне влететь от твоего сына Ивана может, если он узнает, в какую ты передрягу попал по моей вине.

Гай Лексусович подошёл к дороге и стал «ловить» проезжающие мимо легковушки, махая рукой. Через десять минут возле Гая Лексусовича остановилась «Волга» лимонного цвета с «шашечками» на дверях.

Гай Лексусович влез в салон такси и попросил шофёра – лысеющего дядьку лет шестидесяти пяти с папиросой во рту:

—Милейший, прошу, довези меня до ближайшего отдела милиции. Квартиру мою только что ограбили. Заявление надо написать.
—Дело житейское, — усмехнулся дядька и рванул с места. — Полностью обчистили жилплощадь?
—Можно и так сказать, — уклонился от ответа Гай Лексусович и вынул из правого кармана брюк кошелёк. — Грабители оставили на кухонном столе один лишь гранёный стакан, а в нём один кусочек сахара–рафинада.
—Вы хотите мне сказать, дедуль, что квартирные воры даже посудой не побрезговали? — удивился шофёр «Волги» и после зелёного сигнала светофора завернул на другую улицу.
—Верно. В кухонном гарнитуре хранился прабабушкин фарфоровый сервиз на десять персон, и тот унесли, — соврал Гай Лексусович и вручил таксисту купюру в тысячу рублей. — Сдачи не надо.
—А это чего такое? — разглядывал таксист ассигнацию, дымя папиросой.
—В каком смысле? — не понял Гай Лексусович вопроса.
—Ну вот эта зелёная бумажка с каким–то князем в рамке и церковью. Что это такое? Здесь написано: билет банка России. 1997 год.
—Извини, — опомнился Гай Лексусович — Я тебе не ту банкноту вручил. Данная  банкнота из Ельцинской и Путинской эпох. Мне её Антон подарил. Дай сюда.
—Дедуль, из каких эпох? — крякнул таксист и выкинул недокуренную папиросу в опущенное водительское окошко. — И кто такой Антон? Он – член центрального комитета партии?
—Не обращай внимания, — отмахнулся Гай Лексусович и вручил дядьке бумажную купюру номиналом в три рубля, где на её обратной стороне был изображён герб СССР. — Я перепутал. Всякое может случиться в моём–то возрасте. Мне 94 года. Как я мог забыть, что сейчас генсеком ЦК КПСС является Константин Устинович Черненко.
—Вы странный, дедуль! — рассмеялся  таксист и завернул на Проспект. — Моя такса десять копеек за километр пути. Видите, счётчик закреплён рядом с бардачком?
—Вижу.
—Вот по счётчику и заплатите. А три рубля многовато.

«Волга» затормозила у отдела милиции.

—Спасибо, что с ветерком меня довёз, милейший, — поблагодарил шофёра Гай Лексусович и выскочил из такси, хлопнув дверцей.

«Волга» укатила по своим делам. Не успел Гай Лексусович и трёх метров пройти, как на него налетели порывы ветра и швырнули в цветочную клумбу, расположенную недалеко от входа в отдел милиции. На Гая Лексусовича упала массивная ёлка, сломанная порывами ветра. Прохожих, ставших очевидцами аномалии, подхватил вихрь и забросил в ближайшие кусты.

И вдруг над упавшей ёлкой, под которой шевелился Гай, возникли два астральных человеческих силуэта, сформированных из плазменной энергии. Астральные силуэты за пару минут превратились в голограммы мужика богатырского телосложения лет сорока пяти и пышногрудой брюнетки лет пятидесяти. Горожане рассматривали трёхмерные голограммы мужика и дамы.

—Ближе к ним не подходите! — гаркнул милиционер на прохожих.
—Что это такое?! — изумилась девушка в красном платье и указала пальцем на объёмные голограммы.
—Похоже на сияние двух миниатюрных солнц, — предположил мужчина в чёрном костюме.
—Отошли назад! — рявкнул другой милиционер, прибежавший на шум.

Гай Лексусович выполз из–под ёлки и встал.

—Здравствуй, сынок, — поздоровалась голограмма мужика.
—Привет, мой дорогой, — отозвалась голограмма дамы.
—Мама?! Папа?! — обомлел сутулый Гай и прислонился спиной к зданию милиции.
—Это мы, как видишь, твои родители, — улыбнулась голограмма Лексуса и переглянулась с голограммой Каролины.

Прохожие и милиционеры наблюдали со стороны с открытыми ртами.

—Не ожидал вас увидеть! — обрадовался Гай Лексусович. — Вы такие, как раньше. Ничуть не изменились, чего не скажешь обо мне.
—Сыночек, какой ты старый стал! — поразилась голограмма Каролины. — У тебя семья была?
—Да, мама, была. Я женился на Агафье Аркадьевне Орловой в 1924 году. Наш с Агафьей единственный сын Кузьма умер от холеры в Африке в мае 1944 года. Больше мы детей не заводили. Мама, я рад видеть тебя живой. Столько лет прошло. Я стал забывать твоё красивое лицо, ведь у меня не было ни одной твоей фотографии. Папа, кто создал ваши образы? Из какой эпохи вы прилетели? Из какого вы года?
—Наши проекции транслируются из 2099 года, — ответила голограмма Лексуса. — Я нашёл способ переместить наши с женой проекции во времени, чтобы увидеться с тобой.
—Сынок, твой отец воссоздал мой образ с помощью технологии, предоставленной инопланетной расой светлячков.
—Инопланетной расой светлячков? — переспросил Гай Лексусович.
—Сынок, тебе трудно будет понять, но в будущем человечество сотрудничает с внеземным разумом, — добавила трёхмерная Каролина.
—Вы такие удивительные! — восхитился Гай Лексусович, не отрывая глаз от проекций собственных родителей.
—Мы знаем, — улыбнулась голограмма Лексуса. — Технологией воссоздания образов с нами поделился экипаж инопланетного корабля, что висит над каньоном в будущем.
—Над каньоном? — не понял Гай.
—Тебе будет сложно в это поверить, сын мой, но я постараюсь тебе объяснить, — настроился на серьёзный разговор Лексус. — После подземной катастрофы на месте города пирамид образовался глубокий каньон. Инопланетный корабль с расой светлячков, который прибыл на Землю по сигналу «SOS», завис над каньоном и вплоть до 2099 года никуда от него не отклонялся. Все эти 70 лет, прошедшие с момента катастрофы, раса светлячков, живущая в корабле, помогала отстраивать город пирамид заново. В 2099 году заново отстроенным городом пирамид руководит 85–летняя Дилия и её 69–летняя дочь Стелла.
—Пап, ты сказал, Дилия? Ты сказал,  Стелла?
—Я ждал от тебя подобной реакции. Если хочешь увидеть Дилию живой, доживи до 2029 года и найди меня в лесу, где я буду выяснять отношения с Антоном. Запихай меня в пузырь хронопорта, который ты смастеришь по чертежам Николы Теслы. И ты вместе со мной переместишься из 2029 года в 2099 год. У тебя в запасе сорок пять лет, чтобы смастерить машину времени, которую ты возьмёшь с собой в лес в рюкзаке. Машина времени будет похожа на пузатый бочонок. Хочешь увидеть свою маму живой, Дилию живой, дочь Стеллу, доживи до 2029 года и найди меня в лесу. Я буду в овраге, рядом с болотом. Ты, кстати, встретишь в лесу самого себя 14–летнего, когда будешь разыскивать меня. Тебе понравится будущее, в котором мы с твоей мамой живём.
—Но есть печальные новости, сынок, — загрустила трёхмерная Каролина. — К сожалению, в будущем, где мы сейчас живём, идёт война, гибнут люди. С нами нет нашего лидера Дениса Евгеньевича Швецова. Денис скончался, ему было 105 лет.
—Мама, Денис в будущем стал вашим лидером? Я помню Дениса молодым. Ну что ж, такова его судьба. Все мы рано или поздно умрём.
—Я грустил по тебе, сын мой, поэтому решил найти тебя в прошлом. Мне тут говорят, трансляция портала истекла. Каролина, попрощайся с нашим сыном.
—Родной мой, я была счастлива увидеться с тобой.
—Мама, я люблю тебя.
—Я тоже тебя люблю, зайчик мой.
—Прощай, сын мой, — прослезился Лексус. — Я люблю тебя, мальчик мой.
—И я тебя, пап.

Голограммы растворились.

               
                *  *  *


—Итак, начнём, — распорядился лейтенант милиции и уселся на стул возле стола.
—Можно я задам первый вопрос? — спросил разрешения рыжеволосый парень лет двадцати пяти, одетый в рубашку и чёрные брюки.
—Дима, мы с тобой находимся сейчас в комнате предварительного допроса, где нет окон, где сыро и воздух спёртый, где с потолка свисает лампочка ильича, где стоит стол, стулья и имеется выход. И да, ты можешь задать свой вопрос.

Вышеупомянутый Дима опёрся обеими руками о поверхность стола и, глядя на ветхого седого старца, сидящего на стуле, произнёс:

—Гражданин Золотницкий, ответьте под протокол, за что вы избили гражданина Орлова деревянной тростью?

Антон Иванович Золотницкий, он же седой ветхий старец, молчал, поглядывая на Орлова, который сидел рядом на стуле.

—Не хотите отвечать? — разочаровался Дима и полез в карман брюк.
—Ну а вы, гражданин Орлов, можете объяснить причину агрессии пожилого человека в ваш адрес? — перехватил инициативу допроса лейтенант милиции и что–то нацарапал в протоколе шариковой ручкой.
—Какая тут может быть причина, товарищ милиционер! — вскипел Женя и вскочил со стула. — Этому чокнутому старикашке надо смирительную рубашку надеть и в дурдом отправить!
—Сядьте! — прикрикнул лейтенант.
—Извините, — буркнул Женя и уселся на стул. — Я требую возбудить уголовное дело! У меня синяки на затылке! Левое ухо, видите, всё в крови! А если бы этот старый псих убил меня! У меня трагедия в семье; беременную жену и маленькую дочь изнасиловали, да ещё этот старый шизофреник напал на меня у проходной института! Принимайте меры!
—Разберёмся, — пообещал Дима и вынул из кармана брюк шоколадную конфету. — Будете, Игнат Альбертович?
—Нет, спасибо. Я позавтракал.

Дмитрий запихнул конфету в рот и начал с аппетитом жевать её.

—Будете в молчанку играть, гражданин Золотницкий? — уточнил Игнат Альбертович и что–то нацарапал ручкой в протоколе.
—Может быть, у этого молчаливого дедули  лицевой нерв защемило, и он не может ртом шевелить? — хихикнул Дима и закурил.
—Сейчас же потуши! — скомандовал  лейтенант. — В комнате не продохнуть, и ты ещё со своей дурацкой сигаретой!
—Виноват, — буркнул Дмитрий и раздавил сигарету в пепельнице.
—Видать, мало я тебе накостылял у проходной института, сволочь такая, — прошипел Антон Иванович и вонзил в Орлова злобный взгляд. — Борзеешь? Я могу прямо здесь добавить тумаков. Ты у меня кровью умоешься, недоносок.
—Что вы ко мне пристали?! — сорвался на крик Женя. —  Я первый раз в жизни вас вижу!
—Прекратили оба! — рявкнул лейтенант.
—Я тебя убью, мерзавец! — набычился ветхий седой старец и напрыгнул на Женю.

Оба упали со стульев и покатились под стол.

—Перестаньте! — гаркнул лейтенант.

Стулья и стол полетели в разные стороны от того, что Женя и ветхий седой старец, кувыркаясь по полу, били друг друга ногами и кулаками.

—Вы с ума посходили?! — визгнул Дима.   

Игнат Альбертович вместе с Дмитрием пытался разнять драчунов. Золотницкий оседлал Женю и начал его душить. Женя захрипел и вытянул ручонки к лицу озверевшего старца.

В комнату вбежал сутулый Гай. Следом за ним влетел Павел Ильич Язов. Вдвоём они растащили драчунов по углам.

—Успокойтесь! — приказал лейтенант и поставил на место перевёрнутый стол.
—Придите в себя! — каркнул Дима.

Гай Лексусович вместе с Павлом Ильичом  расставили стулья у стола и усадили на них Антона Ивановича и Женю.

—А вы кто такие? — опомнился Игнат Альбертович, глядя на Павла Ильича и Гая Лексусовича.
—Кто вас сюда пустил? — возмутился Дима.
—Товарищи милиционеры, научный руководитель я этому молодому задире, — объяснил Павел Ильич, кивая на Орлова.