Прошлое

Щепинские рассказы, или Яшкины были.

семейные легенды

                = ВСПЫШКИ ПАМЯТИ =
                * быль *

Бог мой, я дерзок до забвенья
Все мысли только о тебе
Тепло руки в шелковьях платья
Меня тревожит в час любви
И шляпка в шелках, тень вуали
Скрывает блеск счастливых глаз
Вас ограждают от печали
Предначертав сей путь судьбы...

Кн.Щепин-Ростовский Д.А. 1825г. отрывок из письма баронессе О.Корф

" Ибо  знаем, что когда земной наш дом разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, Дом не рукотворный, вечный..."
                из послания апостола Павла

... 1873 год. Выборгское римско-католическое кладбище встретило очередного своего "гостя" по домашнему добротно и основательно, словно своего заблудшего в кутерьме исторических событий и бытия земного, сына. Скромные похороны и отпевание бедного дворянина проходили довольно скромно и даже тихо, по причине его бедности и малого круга друзей покойного. С утра в столице  шёл небольшой тёплый летний дождь, но всем было очевидно что он завершал свой путь и жаркое Солнце вскоре вступит в свои права на правах хозяина. Благоухающий терпкий запах зелени-деревьев и не стриженых работниками, администрацией кладбища кустов свойственные только погостам, кружили и без того затуманенную траурными заботами голову князя Дмитрия Дмитриевича Щепин-Ростовского. На похороны старого друга семьи, немощного и больного от сибирских невзгод декабриста, Юлиана Казимировича Мотошновича, товарища его отца собрались лишь близкие.Среди них особо выделялась прежде красивая, ухоженная и опрятная, в синем шёлковым платье и чёрной траурной накидкой накинутой небрежно на плечи, госпожа Анна Кондратович, полька по крови и ныне проживавшая в небольшом городке Жешуве, древнем русском городе отнятого прежде поляками ещё в средине  четырнадцатого века. Дама, несмотря на свой милый возраст, столь терпкий в очертаниях былого могущества,что было сразу видно, дама из высшего общества. Она, бездетная, умудрённая жизненным опытом и снисходившими по жизни печалями, утратами близких друзей, молча плакала стараясь украдкой утирать платочком невольно набежавшие слёзы.
Рядом с  нею, держа за руку тринадцатилетнего, беспокойно и уставшего от печали мероприятия сына Генриха, ныне  вынужденно взятого отцом с  собою по причине их отъезда из столицы, сразу после похорон в Германию, господин Карл Мерчинг и его старый друг семьи Фомич Дембский из Москвы. "Убитой" горем вдове было видно, как справедлива поговорка её супруга: " Друзья познаются в беде, и на похоронах..."  Многие из городских дворян и мещан, знавшие Юлиана Казимировича Мотошновича не по наслышке как поэта, и необыкновенной любви к супруге, остерегаясь разговоров и пересудов в обществе, несмотря на многие приглашения разосланные князем по просьбе супруги покойного, так и не пришли на траурную церемонию похорон. Что было причиной их поступка, дождь или пересуды, а может просто лень и жадность, ведь надо было помочь семье, так и осталось неизвестным нам и истории. После же скорого отпевания из-за моросившего дождя, уже когда пришла очередь прощания детей и супруги в приложении к покойному,она, с молчаливого согласия священника, вложила сбоку от тела три обёрнутые в шёлковый платок некие тетради, очевидно с записями покойного, но думается скорее его дневниками. Капли дождя, нехотя и лениво укрывали лицо ушедшего будто хрустальной гладью. Лучи небесного светила с трудом пробивающегося сквозь марево дождика, лишь на мгновение оживляя лик покойника своими яркими бликами.
Супруга стоявшая возле домовины, всё шептала:
- А ты мой супруг и друг вовсе не изменился, даже помолодел сразу. Смертный лик тебе на удивление к лицу. Узнаю тебя молодым и беспечным. Я не Романова, не узнавшая Павла в смерти. Ты дорог мне и ныне. Все знали о светлой любви Юлиана Казимировича к поэзии и к ней. Сам Юлиан, был строг в поступках и свершениях, фиксации многих работных дел, фактов из его и товарищей жизни, особо по событиям двадцать пятого и двадцать шестого годов, по жизни в ссылке, и поэтому такая передача бумаг супругу, его первородных "мыслей" показалось нам делом обычным. Не нам судить иные поступки и дела. Отойдя от гроба, Агафья Дмитриевна, устало и робко приложившись рукою к князю,  шепнула ему, что она сделала давеча дома:
- Я ещё с вечера подготовила им же переписанные копии дневников. Тот, когда отправлял свои произведения в Лондон Герцену А.И., сделал по две переписи для себя.Так, на всякий случай...Как оказалось вовсе не напрасно, ибо они до Лондона не достучались. Тетради по земледелию и его изысканию с П.И.Борисовым природных чудес растений я отложила для Вас князь, ибо насколько я знаю Ваш батюшка занимался тем же в Сибири. Но, особо в записях интересна "перекличка" событий произошедших в  Петро-Павловской крепости, а Юлиан Казимирович лично изыскивал факты прибывающие в ней наших друзей,товарищей на Сенатской и с комендантом... Извините не хочу произносить сию фамилию коменданта, ибо это точная копия режима Николая Павловича.
...Да вот извозчик, и давайте у нас помянем бедного моего супруга, да и дети нас уже заждались кажется.
С погоста многие вскоре отошли и пошли каждый по своим делам и домам, так что с нами, как отметил князь, остались лишь трое товарищей, которые и продолжили с нами путь. Погода раз погодилась и благодарное солнце стало чаще проглядывать из-за черноты туч, и чрез полтора часа жара, столь редкая в северных краях, вновь испытывала столицу на выживание.
... Бедная трёхкомнатная квартирка в Архитектурном переулке, старого польского дворянина, поражала своим домашним уютом и чистотой, в этом чувствовалась рука хозяйки, и это несмотря на крайнюю нищету вокруг. Старенькая горничная Дуня, женщина неопределённых лет, проживающая с ними ещё со времён польских событий у мужа хозяйки, быстро разместила на столе всё необходимое для столь траурного события, включая крепкие напитки, и стараясь быть не особо заметной, присела в углу кабинета в старое заморское кресло. Поминальные речи присутствующих, были немногословны и скромны, по причине того, что сам Мотошнович-Люблинский, был слишком скромен и не особо любил многословий похвал и почитания, говоря при этом скромно:
- Будьте господа офицеры, режиссёрами собственной жизни и своих поступков.
Вскоре, часам к десяти вечера, когда вечерний закат окрасил окна соседних домов, что стояли напротив, в огнедышащие зарницы, а сыновья ушли отдыхать, Князь и Агафья Дмитриевна приступили зачитывать воспоминания декабриста, его стихи посвящённые ей. Уже через минуту, она плакала, вся погрузившаяся в воспоминания о супруге и их трудной жизни в ссылке. Стараясь успокоиться, она спросила князя:
- А эти строки о петропавловке узнаёте, ведь это написано по рассказам Вашего батюшки Дмитрии Александровиче.
"... Опасайтесь князь тех, кто тебя слышит, тех кто строит карьеру идя по головам отверженных! Учтите, и запомните на всю жизнь, подлая душа требует жертв и даже в самых благородных действах, поступках ищет корысть и низкие побуждения ведут к сему факту.
Император постарался не поддаваться обаянию молодого, смелого и гордого офицера, весь лик которого говорил ему о необузданности его устремлений и поступков для достижения своих, только ему ведомых целей для освобождения России от гнёта и рабства российского народа. Да это же новый Емельян Пугачов, Стёпка Разин! Не быти сим правилам и правдам в России, пока ещё трон в наших руках, руках всея самодержца и владыки Земли Русской!
Странно, но речи штабс-капитана в миг успокоили его тревожную душу, душу государя. Он успокоённо, даже слишком спокойно, как он умел поступать и обретать при сложных обстоятельствах,негромко и чётко, вполне ясно для окружающих просил:
- Мундир застегните капитан, Вы пред государем. Понимаю, Вас обуял страх за содеянное и Вы, так сказать напуганы своею дерзостью. Но,всё поправимо надеюсь?
Почему ты скрываешь о своём положении в тайном Обществе?
- Я не скрывал и не скрываю ничего государь, ибо скрывать мне нечего.
- Вы князь молоды и перспективны, служака и не более, но гордец! Образумте себя и иных, и всё вам проститься...
- Князь! Дмитрий Дмитриевич! Бог ты мой, да он заснул, а я-то старая ему о переписках, записях батюшки  твержу. Дуня! Приготовь-ка гостю диван и одеяльце, да чтобы лёгенькое. Жара-то какая не омытая, духота...Умаялся князь, столько забот с нас снял. Ангел Вы наш, спасибо отмыл грехи наши своею заботой... И заплакала от того, что с того-ни с сего перелистывая тетрадь супруга, случайно открыла его на записях князя словно в руку гадалки подсмотрела невидимая сила судеб. И в такой день.

ПАМЯТЬ, ПАМЯТЬ,  память и прощение...

Чу, что это?-Это склеп
-А может хватит, то ж могила!
Да вот и череп, кости, крест!
Так это ж наши барин кости
Прошло уж боле сотни лет
И вот мы снова на свободе!
Молчи Матвей...! Не поспешай
Могильник тронул нашу память,
О тех, неслыханных годах
Как на Сенатской мы стояли
И вот потомки...! Что ж сказать
Мы друг давно с тобой истлели,
А кости? Матушка Земля
Всё так же дышит молодеет!
Да ладно, хватит друг копать
Зачем Ростовских беспокоить
Земля Ростовская всегда
Нас ограждала от неволи
Тю...! Слышишь голоса?
То любопытные потомки
Чудные хлопоты, делаЮ
И мы с тобою из неволи...
А впрочем, что с тобой делить?
Побродим что ли на свободе
Посмотрим, кто и как здесь жил
Что цифры нам в камнях пудовых...
Здесь тяжко нам, Дух жизни - тлен
Да воздух тяжек для почивших
Пора идти нам во дворцы
В подземный Мир, мир незабвенный...

Кн.Щепин-Ростовский Д.А.
1856г. июнь третьего дня, пополудни. Дождь-тоска.
Жар прошедшего августовского дня, тянул не остывая  почти всю ночь. Домочадцам и гостю не помогали даже настежь открытые окна в квартире и двери балкона комнаты, куда его определила отдыхать хозяйка. Всю ночь князь ворочался,а терпкий и липкий удушливый воздух в квартире только нагнетал беспокойства сна и мучения от духоты. Князю снился нескончаемо длинный вчерашний день, похороны и несчастные дети старика и супруга покойного, которая как на яву говорила с мужем. Она в крике убеждала его словами из письма князя Дмитрия Александровича, успокоиться и не беспокоиться о России и его погибших в каторге товарищей и друзей поэтов.
- Пойми же дорогой,"чтобы быть  поэтом в России, надобно обладать шестым-седьмым чувством предвидения будущего!" Как говорил князь:
- А ты, как вольный поэт, всё о неком благородстве властей и дворян!
Он же благоразумил тебя - устало говорила Агафья Дмитриевна. Не надо господа уходить на боковые тропы чувств и признаний народа. Он ныне неграмотен и слеп от барства и их воли. Обсуждать с надеждой на изменения в России, указы императоров и властей, можно и необходимо, но за политикой и назиданиями слушателей, должны стоять конкретные дела, а не подвиги обречённых каторжан. Мы вот, господа поэты, убегая от имперства, не удосужились дойти умом до народа, а времени всё меньше и меньше. Поэты долго не живут. Лермонтов, Пушкин и прочие гении. Да что поминать.

СМЕРТЬ! Отойди, дай путь поэту!

Телега, белый конь в пустыне
Постель соломенная ...ночь
Поэт хладеющий в стремнине
Ночей кавказских ...древний род

Исход не принятый Россией,
Жизнь искалечена толпой
И лавры,почести чужбины
Довлеют скорбию по нём

Печально друг младой товарищ
Исходит тень от лжи тобой
Столыпин верный нам товарищ
Молись ...проступок твой плохой

Твоя дорога в назиданье
Тебе и нам укажет путь
В ней...окровавленных страданьях
Никто не в силах их вернуть

Товарищ мой, душа Столыпин
В твоих признаниях... вина
В твоих молчаниях сказанья
И от грехов твоя беда

Она одна тебя тревожит
Во мраке лет... рубец как кость
В душе чернеющей охота
Лишь ты один мог ей помочь

Года извергли грех обиды,
Мартынов смог так поступить,
Но ты то , праведник Кавказа
Мог драму эту разрешить

Да, Михаил был легкомыслен
И дамы все его друзья
Он молодой и безответен
Влюблялся сердце теребя

Товарищ мой, терпи томленье
Казни себя за слабость мук
И право друг...не в назиданье
Пришли мне письма тех подруг

Ведь я познал, что нужно делать
И как в историю внести
Тот грех великих... поколений
Чтоб Вас с Мартыновым смирить

Он невиновен в прегрешеньях,
Но так воспользовался Бог
За оскорбления лишили
Его безумную любовь...

Кн.Щепин-Ростовский Д.А.
-----------------------------------
Из переписки секунданта Столыпина с князем Щепин-Ростовским Д.А.
28 сентября 1843 г.
" Жизнь и судьбы народа, как заросшие разнотравьем поля и долины без хозяина и крестьянского глаза, по сути непредсказуемы в своих поступках и ожидания счастия своего Отечества..."
Кн.Дмитрий Александрович Щепин-Ростовский 1856г.
 
Дмитрий Дмитриевич повернулся на бок, но сон не шёл и он тяжко вздохнув присел на край дивана. Не раскрывая глаз, отпив из стоящего на прикроватной тумбе кувшина кваса, он вновь прилёг, уже без надежды на сон. Но, на его, ещё не затуманенного бликами первородного сна сознания, словно вне очереди, первой вновь  откликнулась  Агафья Дмитриевна, перекликавшаяся в беседе с супругом о делах давно минувших дней. Речь шла о товарищах и тех, с кем Юлиан Казимирович встречался в жизни. В этот список попали и семья Безобразовых, благородная супруга Александра Безобразова, Анна  Фёдоровна, в девичестве Орлова, и их многочисленных детишках, двенадцати человек. Потом сон как-то сразу переключился на село Шестаково и его величественный Храм Рождества Пресвятой Богородицы, возведённый по проекту друга семьи Мотошновичей,не раз бывавшего у них в Польше, архитектором Дмитрием Фомичём Борисовым. Те, как-то попытались привить ему любовь к католическим храмам, но безрезультатно, Дмитрий Фомич был согласен, что католические Храмы прекрасны, и то что для удобства народа в них есть скамьи, но  Русские, прекрасней и теплее для Душ российских народов, чем холодность чуждой для Руси властной веры. Сквозь сон князь услышал осторожные, тихие шаги хозяйки и окончательно проснувшись решил, что пора вставать и позавтракать. Утренний туалет и приведения себя в порядок заняла у гостившего князя, не более получаса, когда его пригласила на завтрак старая служанка Дуня. За столом собрались только хозяйка дома Агафья Дмитриевна и сам князь Дмитрий Дмитриевич. Сверкавший самоварным золотом большой самовар, рассчитанный на большею семью, был огненно горяч, а стойкий запах малинового варенья, соблазнял своим ароматом и видом, целостностью ягод. Вначале чаепития разговор как-то не "клеился", но постепенно, по мере насыщения и поедания сыров, по какой-то причине приложенного на тарелки русского сала, колбас и по окончанию чаепития варенья, тема для разговора нашлась, и даже не смотря на трагические дни, чрез час-два послышался из залы смех и громкий разговор на разные темы. Князь был счастлив, что ему удалось хоть ненадолго отвлечь хозяйку от траурных настроений и разговоров.
- Вот что Дмитрий Дмитриевич, я ныне передаю Вам все документы и записи супруга, но публиковать их...Время, время ещё не дало нам на то право. Народ не освещён благородством поступков и делами праведными. Скуден душою народишко, да и сами дворяне недалече ушли от него в своих поступках. То, что мы живём в столь шаткий изменчивый век, разлада власти и дворянства,беда. Как живём, так и поступаем мой молодой друг. Подвиги...Это лишь вспышки, крошечные вспышки-блики той...другой жизни наших предшественников-предков. Произошла некая окаменелость в сердцах и душах. Смерти стали привычны воим простодушием и холодностью душ...НЕ будут вскоре и поэтов почитать, не говоря уж об императорах и власти.Благоусмотрение судеб расплывается в омуте борьбы за  Свободы. А казалось-то, лишь благодетельность и почитание, любовь и вера спасут Россию...Многие господа утруждать себя не почитают и без надобности им всё это. Сбегут в Европу служаки.
Да, Дмитрий Дмитриевич, это такие наши российские корни. Индивидуальный террор наступает на пятки России. И бежать некуда, Европа нас ненавидит, только деньги.
Спросить некого о пути! Отвернулся от Бога, Беда у порога. Вы-то, ещё погостите, или как, после обеда всё-таки уедите князь?
- Да, дорогая матушка, у меня и своих дел много. Тороплюсь оформить и ваши и свои дела в имениях. Но, вскоре опять навещу Вас!
Мои сестрёнки сопроводят Вас к адвокатам и городничему. Не сомневайтесь, всё будет хорошо. Насчёт памятника я уже договорился, весною поставим...

снимок Кн.Щепин-Ростовской О. Казарма Московского полка. Лестница 6-роты. По этим плитам ...
Ленинград. 2015г.