Сентябрь-2022

4.9. с-та, К-е
Двое суток дождей и резкий переход от жары к холоду, так что вчера вечером было желание укутаться в шаль.
«ЧиЗ» рассказал, что в России уже второй год – национальное бедствие: телефонное мошенничество; кто-то сказал в этом сюжете, что в России сейчас комфортно жуликам, но не честным людям; вот и Булгаков записал в дневнике за 1924 год: «Дикий мы и несчастный народ»; и Есенин назвал Советскую Россию- «Страной негодяев» (за что русский поэт был убит нерусским ЧК); и герой «Ракового корпуса» сказал: «Блатные-это нерусские» (кто-то говорит о «Русском мире», когда в стране раздолье для нерусских - блатных); и Тальков говорил бы правду…

5.9. в-е, К-е
Бывает выйдешь во двор вечером и застынешь на пороге от небесной красоты; другой свет, смешение красок, сказочно-реальные громады облаков… А вчера застыл на пороге от красоты аромата; соседи что-то жарили, а я глотал слюнки… Где родилась красота этих облаков? Может быть в какой-либо ужасной буре, рвущей океан на части? Где родилась красота аромата, ускользающего с кухни? Может быть в крови, слизи, грязи, ужасе какой-нибудь бойни? Не отсюда ли Пегас, родившийся из крови медузы Горгоны?   

7.9. в-к, К-е
Дозвонился вчера вечером до Натальи; говорит:
-Оля ш тут недавно день рожденья отмечала в балке и пригласила всех. Я спрашиваю: «А что ты Лёшу не пригласила?» Она говорит: «Леша твой друг, а не мой»,
-Так это и хорошо, что не пригласила, мне врать не пришлось,
-О чем врать?
-Я бы отказался от приглашения в любом случае и пришлось бы придумывать причину,
-Тебе повезло! Это был ужасный день рождения. А, мне тут, кстати, и сон ужасный приснился: как будто я живу… не понятно где живу… то ли это общежитие, то ли женская тюрьма… И вот я захожу в какую-то комнату и представляешь, прямо топором разрубаю напополам какую-то женщину! А сама я в белом; типа, в ночнушке, и вот я вся в крови, а тут заходит девушка, и я ей говорю, что надо уходить; быстро уходить… И ты представляешь, ни страха, ни чувства вины!
-Да, фильмы ужасов тебе можно не смотреть. 

Иду на Октябрьскую через СВ; она метет проход между двором и огородом; пугается (я хожу бесшумно) при моем появлении, а потом пугает меня: «Обходи подальше, у меня корона!» 

10.9. п-а, К-е
Друг Иова говорит, что сначала суждение, а потом осуждение; вот основа всех тоталитарных систем: если начнешь думать, то можешь осудить недостатки.

«Друг, мой Колька!», как и «Добро пожаловать» через малое говорит о большом: совет дружины в школе абсолютно не считается с мнением школьников, делает себя чем-то сакральным; таким же было ЦК. И постоянно митинги, собрания, речи, всё от чего меня так тошнило в школе, потому что толпа-это эрзац общения.
Вот Солженицын, вспоминая свой период после «Одного дня» и до изгнания, упоминает писательское собрание, где его упрекают за публикации на Западе и что он чернит Советский строй; он же отвечает, что страна больна и об этом надо говорить, чтобы найти средства ее излечения, а можно называть это «очернительством». Похожая ситуация была у нас с Колей Ц; оба мы бывшие язвенники; только он запустил болезнь так, что лишился половины желудка, а я при малейшем сигнале поехал в ДЦ, нашел начинающуюся болезнь, вылечил и вот уже почти 20 лет о ней только вспоминаю. 
Еще вызывает сомнение в «Кольке», что Колька так легко пошел против блатных; в жизни это было бы менее вероятно, потому что блатные были серьезной силой; шутить не стали бы. 90-е доказательство этому, когда блатной мир полез из всех щелей и стал прямо, не прячась. Сталин создал видимую репрессивную машину НКВД и невидимую-блатной мир; первая давила человеку сверху, а вторая снизу: держала в страхе в лагерях, в подворотнях. Создал блатную систему и дал ей карт-бланш, ведь, когда тиран называет кого-то «социально близким», так это что-то да значит.

23.9. ч-г
Вчера Лена рассказывала:
-Как стала она старшей медсестрой так ее будто подменили; грубая стала, заносчивая. Как-то прихожу в больницу, а она там орет на медсестер, как бешеная!
-Ух ты, рабовладелец в демократической России!
-Вот-вот! Я потом спросила у одной сестры, почему они это терпят и ответ был: «А как же! Она же начальство!»

28.9. в-к
Жизнь человека словно тюремная камера, где он появляется ни с того, ни с сего. Сначала в ней может быть вполне комфортно и покидать ее страшно; а что там снаружи? Потом из нее забирают потихоньку всё, что доставляло радость и человеку становиться легче ее покинуть.

30.9. ч-г
Сумбурный сон: какой-то автобус на Анисимова, в который я не успеваю, потому что меня задерживает Матвеевна; и много чего другого, но запутано; и с чего вдруг Матвеевна?
Со второй половины дня стали ноги мерзнуть; теперь нужны шерстяные носки и зимние калоши; увы, удобные калоши изорвались и нет таких в магазине, надо ехать в райцентр.
Говорят, Шекспир и Шолохов не могли такого написать, потому что оба были необразованные и из простых, но есть Астафьев, как доказательство, что и они могли.