Сказка про Сирену

В одном известном городе, название которого я позабыл, появилась Сирена.

Откуда она прилетела, никто не знал, но свободные граждане судачили, что ее выпустили из зоопарка градоначальника. Или, может быть, это сам градоначальник время от времени превращается в Сирену.

И эта Сирена умела петь чарующим голосом!

Хотя не совсем так: петь она не умела вовсе. Но зато как красиво говорила! И говорила не простыми словами, а на приблатненном жаргоне, который очень нравился свободным гражданам. И какие замечательные речи она произносила: о величии свободных граждан, об их бесстрашии и непобедимости, об их историческом бессмертии, об их физическом и интеллектуальном превосходстве над плебсом всего остального мира! Вот потому-то речи Сирены и казались самым волшебным пением.

Сирена появлялась на митингах в поддержку градоначальника (других в свободном городе не было и быть не могло), на концертах, на стадионах. И начинала свои пламенные речи. И если какой-нибудь свободный гражданин, зазевавшись и увлекшись этими речами, приближался к Сирене слишком близко, то она тотчас набрасывалась на него и моментально проглатывала с потрохами.

Все свободные граждане видели это, но не могли поверить в кровожадность Сирены: неужели такое маленькое и милое существо способно проглотить человека?

И Сирена продолжала беспрепятственно пожирать свободных граждан.

И никто ей не мог даже слово сказать! Да и что тут скажешь? Ведь Сирена поет так замечательно! А ради такого сладкоголосого пения и умереть не страшно. Тем более, когда умирают другие, а не ты.

Но со временем Сирена вошла во вкус и стала слишком уж кровожадной. Если раньше на стадионе или на митинге она съедала только одного свободного гражданина, то теперь этого ей стало мало: она ела людей десятками. Что очень напугало свободных граждан. Ведь этак, глядишь, ты и сам можешь попасть на обед к Сирене. А кому такое понравится? Это других не жалко, а вот себя или членов своей семьи как не пожалеть?

И тогда самые смелые свободные граждане стали входить на одиночные пикеты, держа в руках плакат с надписью: «Сирене – нет! Минотавру – да!»

Минотавра свободные граждане уважали по той простой причине, что он хотя тоже чудовище, но все-таки сидит в лабиринте. А в лабиринт - даже и красивым пением – всех не загонишь.

И хотя одиночные пикеты в свободном городе не были запрещены, этих свободных граждан все равно арестовывали и сажали в тюрьму. На том основании, что дерзкий свободный гражданин на пикете был не один, а с плакатом.

Пикеты все равно продолжались, но уже исключительно в квартирах свободных граждан. И на такое вольнодумство градоначальник смотрел сквозь пальцы: у себя дома пусть митингуют, сколько хотят! Лишь бы другие не знали об этом.

Большинство же публично ползало на коленях и просило градоначальника о помиловании. Но градоначальник лишь загадочно улыбнулся. И трудно было понять, чему он там улыбается и следует ли этого помилования ждать.

Но потом градоначальник все объяснил: «Все, кого съела Сирена, попадут в рай. А остальные просто сдохнут».

Но свободные граждане почему-то не хотели в рай. Вернее, очень хотели, но зачем же туда торопиться?

И тогда градоначальник улыбнулся снова, но уже презрительно. Стоит ли разговаривать с такими бестолковыми людьми?

Наверное, ему была выгодна эта Сирена, потому что при ней свободные граждане забывали обо всех своих насущных проблемах, коих в городе было очень много. Или же, действительно, градоначальник сам и был Сиреной.

И постепенно свободные граждане привыкли к Сирене. И даже приноровились к ней: можно слушать ее пение, но при этом надо молиться и не подходить к Сирене слишком близко. А кто перестал молиться, забылся и подошел, тот сам виноват!

С тех пор так и живут: градоначальник улыбается, свободные граждане молятся, а Сирена продолжает свое пение.