Гроза

Пахло шашлыками. Где-то в поле
Колосилось. Рожь или ячмень.
Бабы раком. Огороды полют.
С пивом мужики сидят в корчме,
В местной этой точке общепита.
Солнце жарит – можно прикурить.
Календарь с лицом от Бреда Питта,
И горят зачем-то фонари.
В мастерской художник весь в процессе,
И писатель трезвый как стекло.
Не писал, читал запоем. Гессе.
А на кухне газ горел. Текло.
Хлебный запах.
- На обед сосиски,
- тут писатель голову поднял,
- по рецепту будем делать ви;ски,
бочку мне дубовую на днях
обещали сделать честь по чести.
- это очень даже хорошо,
- закивал художник. Пачка «Честер»
Полетела в мусор.
- Там горшок,
Он на полке, нужен для картины,
Быстро на продажу напишу.
Мимо окон шла домой скотина,
Из колонок пел «Король и шут».
Церковь звоном всех звала к обедне.
- Жизнь – как книга, правда, ну скажи,
- тут писатель нацепил передник,
- лист перевернул – и день прожи;т.
Он листает, может, не читая,
- и прозаик вверх поднял глаза.
Вороны на крышах. Шумно. Стая.
- только не листается назад.
- Пишется, - задумался художник,
- ты ж писатель, знаешь, что и как.
К чёрту ви;ски. Хочется пирожных.
Глянь-ка в небо, что за облака!
- Он махнул, а Тот, который выше,
Там, где неба синяя дыра,
Улыбнулся. Вроде бы услышал,
Посмотрел на созданный им рай,
И вздохнул. Клубились тёмным тучи,
А ворон поднял собачий лай.
- Всё к дождю, свежо, оно и лучше,
Что с обедом, как у нас дела?
- зачастил художник. Тёк напиток,
Чистый-чистый, словно та слеза.
Пиво пили в местном общепите.
Над райцентром гром. Пришла гроза.