выход не найден

Тоска едким табачным дымом вьется в лучах летнего солнца. По утрам она липкой мокротой
отхаркивается из слабых легких, чтобы уступить место новой порции ноющей трусливым шакалом
в зареберье безысходности. То ли исходов этих слишком много за разнообразием оконных
проемов и дверей, то ли просто лень не дает воспользоваться ни одним из них – но каждое утро
окрашивает небосвод нежным акварельным цветом вопрос «зачем мне просыпаться?»,
убаюкивает разум своей монотонной настойчивостью и возвращает его в мир снов. Сны
раскрашены в те же цвета и оставляют после себя на коре головного мозга несмываемые
бесформенные кляксы ностальгии и сожалений, чтобы, вдоволь ужаснувшись ими, снова
спрятаться в царстве Морфея.
Я привычно кашлянула в слабо сжатый безвольный кулак и также привычно уставилась на пятно
гранатового сока на светлом кафеле стены возле обеденного стола. Вернее сказать, обеденного
столика, потому что он слишком мал для полновесного слова «стол». «Надо протереть»,- по
старой привычке обессиленным от голода ужом дернулась мысль при виде потенциального
обеда, дающего насыщение и силу, но слишком быстрого, чтобы усталая змея могла его схватить.
Так же слабо, безнадежно дергается взгляд сторону тряпки, которой нужно стереть пятно, после
чего глазные яблоки, как куклы-неваляшки, неотвратимо возвращаются обратно в пазы своих
шарниров. Чтобы снова, не омраченные никакими мыслями, вперить взор в пятно, которое
красуется над столиком уже несколько дней.
Это – привычный маршрут от одного дверного проема к другому, от одного потенциального
исхода к следующему. Видимо, выйти в дверь нужно столько же раз, сколько сигаретный дым
втягивался в ослабевшие легкие за последние месяцы, чтобы наконец дойти до выхода. Потому
что переступание одного единственного порога никак не уменьшает усталость и не дарует новых
сил, и найти это можно, видимо, только прокатившись на американской горке необходимых
ежедневных забот вопреки страху перед скоростью и высотой. Очень жаль, ведь куда проще было
бы поймать за хвост воодушевления адреналиновый выплеск в кровь просто сев в вагонетку
состава, который должен проследовать на пугающей скорости по ржавым шпалам надежды,
готовым в любой момент рассыпаться ржавой трухой и похоронить под своим рыжим пеплом
любые из возможных исходов.
Я собралась с силами и встала из-за столика. С тем, чтобы приступить к следующему привычному
маршруту моих поисков выхода. На этот раз – войти до кровати, постоять возле нее несколько
минут, лечь и еще полчаса уговаривать себя хотя бы открыть книгу. Но сегодня сделано уже
больше, чем вчера: несколько глав прочитано и текст написан. Но от этого верный маршрут
движения хоть к какому-нибудь выходу никак не проявляется.