Карцинома

                Ночь, улица, фонарь, аптека,               
                Бессмысленный и тусклый свет.

  До конца дежурства Маши Шевырёвой ещё два с половиной часа. А потом выходные, неделя выходных-целая вечность. График: сутки через трое, а она поменялась и ей не надо было выходить на следующие сутки дежурства, получалось семь дней выходных...

                Живи ещё хоть четверть века-
                Всё будет так. Исхода нет.

  Вся неделя распланирована. Они с Женькой и Антошкой уже всё решили. Женя-это Машин муж, а Антошка-сын. За окном под тусклым светом фонаря, висевшего над входом соседнего корпуса, кружились редкие, мягкие, пушистые и от этого выглядевшие ужасно ленивыми, снежинки. "Как в волшебную новогоднюю ночь!"-пронеслось в голове,-"Всё так ужасно красиво, как в сказке. Только почему-то на душе так тошно."

                Умрешь - начнешь опять сначала               
                И повторится все, как встарь:
 
  Умрёшь...Маша уже пять лет, как вышла из отпуска по уходу, после рождения  Антона, работала медицинской сестрой в онкологической клинике. Сколько их, тех лиц с гримасой боли, страдания, безысходности и отчаяния прошло перед ней. Постепенно к этому выработалась если не привычка, то своего рода иммунитет.

                Ночь, ледяная рябь канала,               
                Аптека, улица, фонарь.

  Вон чуть левее входа в соседний корпус-аптека. Сколько их, мечтающих не о большой зарплате, не об отдыхе на берегу тёплого моря. Сколько их, желания которых сузились до беспредельно малой и такой большой мечты, просто идти по улице, вдыхать воздух полной грудью и чтобы ни чего не болело. Ну пусть болит голова или даже зуб, ну просто зайти в ту аптеку за дешёвым анальгином. Если бы просто анальгин от головы или зуба, а не доксорубицин пачками...

  Осень и весна-это те периоды, когда их уходит много, особенно много уходит с талой водой. Мужчины, женщины, старики, дети...Чьи то родители, сёстры, братья, сыновья, дочери, или просто друзья, знакомые, одноклассники...

  Одноклассники...Маша давно не заходила в "личку" к Сергею. Да и на своей странице старалась не вглядываться в те старые фотографии, где они все вместе: она, Женя, Серёга...Как давно это было, ещё детские наивные лица одноклассников-молодые, где-то весёлые, где-то грустные. Впереди вся жизнь. Море грандиозных планов. Красивые лица, пышущие здоровьем, мальчишки, девчонки...И вот он её одноклассник и лучший Женькин друг, Сергей Шевцов, здесь рядом доживает последние дни, а может быть часы. Карцинома-рак почки. Безуспешное лечение, химиотерапия, хирургическое вмешательство-всё мимо...

  В конце коридора послышались шаги. Маша оторвала взгляд от окна и стала ждать когда из-за угла появится доктор. Сегодня ночью дежурил Николай Васильевич, которого за глаза все звали Гоголем, и он это прекрасно знал и в общем-то, за столь безобидное прозвище, почти не обижался.
  -Пошли, Маш, Ирина Алексеевна тебя подменит на полчаса,-тихо, почти шёпотом, сказал Гоголь, кивая головой в сторону пожилой врачихи из этого же отделения. Маша ждала его визита, но сейчас увидев его по спине пробежал жуткий неприятный холодок и почему-то захотелось заплакать.
  -Да, сейчас, одну секунду...-она отлично знала, что пакет с конфетами и с пачкой вкусного душистого чая лежали в верхнем ящике стола, но зачем-то стала выдвигать с нижнего ящика, нарочно ища отсрочки этой встречи. Руки задрожали и она попыталась думать о чём-то другом, но проклятый мозг отягчённый бессонной ночью упрямо возвращал её к тому, что предстояло через несколько минут...

  Женя, Машин муж, работал в этой же клинике дежурным электриком, но его смена закончилась ещё вчера вечером и у Сергея он уже был. Когда он созванивался с ней уже из дома, поздно вечером, проверяя домашние уроки у Антона, он лишь вскользь упомянул, что Сергея он навестил и по всей вероятности это была их прощальная встреча. Муж попытался уйти от подробностей, а она и не настаивала. Вчера они обсуждали с чем идти к Сергею. С пустыми руками как-то не то, а что принести умирающему человеку, которому это действительно уже ни к чему? При этом надо делать вид, что действительно ни чего из ряда вон выходящего не происходит и всё более-менее нормально. Женька с Сергеем были заядлыми рыбаками и раньше они часами могли разговаривать про рыбалку. В тысячный раз могли развивать тему про снасти, наживку и прочую рыбацкую лабуду, время от времени вставляя умные, только им понятные, рыбацкие термины и от души смеялись на тысячу раз слышанные байки про сказочный улов либо досадный казусный промах. Родители Сергея жили на одной улице с Машиными родителями в частном секторе, в большом доме, пять окон по лицу. У Сергея ещё от отца весь дом был завален всякой рыбацкой снастью: спинингами, удилищами разных калибров, коробками с блёснами, катушками с леской, рыбацкими сапогами, садками, ящиками и весь этот арсенал с упорным постоянством пополнялся, значительно облегчая семейную казну. Его жена Настя, часто перебирая при уборке весь этот, в её представлении хлам, и перекладывая его с места на место, грозилась всё снести в один день на свалку, а когда Сергей понял, что шансов нет, стал, либо сам лично, либо через Настю, дарить бесценные для рыбака вещи своим подсевшим на рыбалку дальним родственникам, знакомым, друзьям, друзьям друзей, друзьям друзей друзей... Постепенно опустевшие от рыбацких принадлежностей двор и гараж теперь пугали своим осиротевшим видом, собирая комок у Насти в горле, а в глаза и нос предательски лезли горькие слёзы, которые приходилось прятать перед уже начинавшей что-то понимать, старшей Кристинкой и ещё совершенно беззаботной , только начинавшей говорить смешно и картаво, Алёной.

  Женя решил, что нести другу что-то связанное с рыбалкой только расстроит его, всё равно что безногому принести коньки. На вопрос по мобиле Сергей долго уговаривал, чтобы Женя ни чего не приносил, отлично понимая, что вероятнее всего лучший друг придёт в последний раз, проститься, а потом поддавшись на уговоры, чисто из вежливости попросил принести какую-нибудь интересную книгу. Пусть Настя или мама иногда изредка развлекут его чтением.  Настя и мама Сергея дежурили попеременно сменяя друг друга в палате Сергея, выполняя роль сиделок. Начальство клиники разрешало подобное идя на встречу родственникам безнадёжных больных. Женя долго рылся на книжной полке и выбрал недавно прочитанный "Шантарам" австралийского писателя Грегори Дэвида Робертса. Маша купила упаковку ароматного чая и на развес вкусных шоколадных конфет, более практично полагая, что если Сергей не будет их есть, Настя угостит ими дочек.

  Они шли по переходу в соседний корпус, Гоголь впереди шурша бахилами об кафельный пол, Маша за ним, шурша пакетом с конфетами и чаем. Потом лестница, коридор и вот его палата.

  -Иди, прощайся...
  -Сколько ему осталось?-не в первый раз спрашивала Маша, подсознательно надеясь услышать хоть что-то дающее надежду.
  -Мало,-сказал и отвёл взгляд Николай Васильевич.
  Поняв, что она боится заходить, сам постучал в дверь и потянул за ручку не оставляя Маше выбора. Настя и Сергей уже ждали её. Только что его обезболили порцией фентанила и он чувствовал себя лучше.
  -Привет!
  -Привет, Маш!-ответила Настя и сделала шаг навстречу, чтобы обнять подругу. На осунувшемся лице Настя попыталась изобразить некое подобие приветливой улыбки, но получилась скорбная гримаса уставшего, прибитого горем человека. Она пыталась себе внушить, что потеря близкого любимого человека уже неизбежна, но получалось только хуже, слёз уже не было, а колючий комок подкатывавший к горлу и разрывавший голову причинял физическую нестерпимую боль. Неумолимо приближавшееся горе поглощало всё, не оставляя места другим делам и заботам. Особенно ощутимо это было ночью, когда суматоха, шум за окнами, шаги в коридоре стихали и тишина добивала окончательно расшатанную нервную систему. Но Настя крепилась, пытаясь изобразить, что всё нормально, ухаживая за мужем. Как ни странно, но боль последние три-четыре дня немного стихла и Сергей чувствовал некоторое облегчение. Настя приписывала это облегчение увеличившейся дозе обезболивающих и ещё...предагонийному состоянию и неизбежному уже близкому концу.

  В палате на несколько мгновений повисла напряжённая тишина, которую прервал Сергей повернувшийся к вошедшей Маше.
  -Насть, помоги...-он попытался сесть и Настя стала его поднимать, подсовывая под бок и голову подушки. Сил не было даже голову держать прямо, страшная слабость сковывала движения, но всё же с трудом, после минуты стараний Сергей уже мог полулежать-полусидеть.
  -Здравствуй, Серёж! Как ты?-спросила Маша.
  -Здравствовать чего-то не очень получается. Перед смертью не надышусь,-попытался шутить Сергей,-да ты за меня не беспокойся. Сама как? Сутки на ногах тоже не праздник! Устала сильно, наверное?
  -Да нет, ничего, нормально,-пытаясь предать беззаботный тон своим словам, выговорила Маша и вдруг почувствовала, что сейчас заплачет. Попыталась найти поддержку у Насти и взяла её за руку. В медицинском их учили психологии и общению со смертельно больными, которые должны были уйти в вечность, но сейчас все умные слова и фразы предательски вылетели из головы.
  -Насть, включи чайник, давайте пить чай с конфетами,-решила замять неловкую тишину Маша.

  После того, как тумблер на электрическом чайнике с глухим звуком щёлкнул, поставив в известность всех присутствующих, что процесс закипания воды закончился, Настя заварила терпкий душистый чай и разлив по бокалам подсела к Сергею, чтобы с ложечки вливать ему в рот ароматную горячую жидкость, а Маша разломив конфету на несколько частей угощала ей больного.
  -Мне сегодня Николай Васильевич напомнил про случаи полной ремиссии раковых опухолей, это явление называется синдром Пэ..., забыла точно название, это в честь какого-то средневекового монаха, у которого случилась полная ремиссия на последней стадии и он полностью исцелился,-Маша не очень удачно попыталась завязать разговор и немного подбодрить одноклассника, но разговор явно не клеился. Допивали чай в безмолвии, была жуткая тишина, даже начавшиеся было движения в коридоре, медсёстры начинали плановые процедуры, вдруг затихли, как будь-то в палате уже лежал покойник.

  Пол часа отпущенные Маше на прощание подходили к концу. Она встала и стала неловко дрожащими руками собирать фантики от конфет, комкая и нервно запихивая их в карманы белоснежного сестринского халата.
  -Прощай, Маш...-сказал Сергей и в его словах Маша уловила горькую неизбежную безысходность. Она обняла его и поцеловала в лоб и в губы и теперь уже не смогла сдержать слёзы, которые помимо её воли предательски потекли из уголков глаз и капелькой копились на кончике её носа.
  -Прощай, Серёжка...
  -Иди, Машуль, я передам привет от Гоголя монаху Пэ...-попытался шутить Сергей, взяв её руку в свою и по мере своих сил попробовал сжать её ладонь...
                *    *    *
 
  Маша, Евгений и Антошка уехали в пансионат на Волгу прихватив все сбережения, которые откладывали на лето, на отпуск в Египет, но нервная система потребовала разгрузки. Женя тоже взял отгулы. Сложнее было с Антоном, но Маша долго и сбивчиво пыталась что-то объяснить Нине Михайловне, учительнице начальных классов и та, будучи добрым и мягким человеком, к тому же понимая, что у родителей Антона какая-то необходимость в передышке, виновато улыбаясь дала добро на несанкционированные каникулы, да ещё в самую короткую четверть, к несказанной радости Антона, благо он ходил в отличниках и особо катастрофичных отставаний за несколько дней не ожидалось.
 
  Шевырёвы взяли гостиничный домик на день, с правом продлевать в случае надобности, но в любой момент готовы были собраться и ехать по первому звонку Насти Шевцовой.

  Женя с утра пораньше, едва успев выпить чашку кофе, ушёл на рыбалку, гремя ледобуром и будя своих ни свет не заря. Маша с Антошкой чуть позже вышли из дома и уехали в ближайшее село на семейном, взятом в автокредит "Ларгусе", из-за которого Маше пришлось учиться в автошколе. В селе находился женский монастырь. Там постояв немного на утренней службе и поставив свечи за здравие болящего Сергия, а также за своих родных и близких, уехали обратно, чтобы успеть к завтраку в пансионате. Когда пришёл с рыбалки муж, вся семья проводила время на свежем воздухе, катались на коньках на импровизированном катке на Волге, тут-же неподалёку на крутом склоне катались с горки на оборудованном спуске к реке, бегали на лыжные прогулки по заснеженному лесу в сосновом бору, вдыхая ядрёный свежий приятно пахнущий хвоей воздух. Всё было замечательно за исключением одного. Каждый раз, когда звонил мобильник Маша и Женя вздрагивали и боялись взглянуть на номер абонента, виновато переглядываясь и бессознательно оттягивали этот момент.

  Но за первым днём прошёл второй, за вторым третий, а звонков от Насти не было. Сами они тоже не решались позвонить, зная трагичность ситуации и просто боясь показаться назойливыми в неподходящей ситуации. Тем более они отлично знали, что одними из первых всё равно узнают о случившейся трагедии, предотвратить которую они были не в силах.

  В последний день столь длинных выходных Шевырёвы всей семьёй приехали к Машиным родителям, помочь по хозяйству и просто навестить. Не за горами были новогодние праздники. Александр  Николаевич и Лидия Николаевна-родители Маши тоже были в неведении, что с Сергеем. Вчера его мама, Галина Ивановна забежала на минутку, сказала, что отправила внучек к сватам, просила покормить собаку. Позвонили ей из клиники и просили срочно приехать, а тут ещё этот звонок от Насти... Маша взяла трубку, а вызов прервался и абонент вдруг оказался вне зоны действия сети.

  "Ну вот, наверное и всё..."-подумала Маша и дрожащими пальцами стала тыкать в телефон, чтобы узнать, что случилось. Сначала пропустила номер Николая Васильевича, за ним ещё несколько номеров коллег по работе, а потом вообще отбросила телефон. "Завтра, пусть всё будет завтра."-подумала Маша и размазала набежавшие слёзы по щеке, Женя с сыном пришли с прогулки, что-то весело щебетали за стеной и она не решилась посвящать его в свои горестные догадки и мысли...
                *    *    *


  -Маш, тебя там Николай Васильевич ждёт в соседнем корпусе,-сказала дежурная сестра готовясь к сдаче смены, перебирая на столе различные журналы и формуляры. Халат только накинь, потом переоденешься, я дождусь.
  -А чего случилось?
  -Ты иди, иди,-как будь-то не слышала вопроса сменщица, продолжая перебирать рабочую документацию на столе.
  "Можно подумать, я сама не знаю, чего случилось!"-носилась в голове навязчивая мысль, пока Маша быстрым шагом, временами переходя на бег, шла по переходу в соседний корпус.

  Дверь в палату была открыта. Там санитарка мыла пол. На Настиной кровати и на кровати Сергея одеяла, матрасы и подматрасники были свёрнуты, постельное бельё сестра-хозяйка уже успела снять.
  -Здравствуйте! А, Николай Васильевич, где?-спросила Маша у санитарки, та подняла голову, оторвавшись от мытья полов и глядя поверх Машиного плеча хотела что-то сказать, но не успела.
  -Я здесь, пошли...-так-же тихо почти шёпотом, как в ту смену, когда Маша ходила прощаться к Сергею, сказал Гоголь за спиной и чуть коснувшись её руки прошёл вперёд.
  -А где Настя? Где Галина Ивановна? Николай Васильевич, что Шевцов...всё?
  Доктор прибавил шагу ни слова не говоря.
  -Николай Васильевич, миленький, ну куда мы бежим? Раз их здесь нет...что всё? Мы в морг идём?..
  Гоголь как-то странно, из-за плеча зыркнул на неё и Маша подумала, что он страшно не в духе. Она решила больше не задавать ему вопросов. Доктор резко остановился у  палаты интенсивной терапии. За дверями шла какая-то возня, как будь-то кто-то двигал мебель по кафельному полу. В стеклянную дверь Маша мельком увидела Настю и ей показалось, что та чему-то загадочно улыбалась, как Мадонна с картины да Винчи. Гоголь потянул дверь на себя и легонечко подтолкнул Машу в спину.
  Сначала Маша подумала, что она спит и ей снится сон. Дежавю какое-то... Настя поила чаем Сергея и угощала конфетами, точнее Сергей сам держал чашку с чаем и только открывал рот чтобы откусить конфету из рук Насти. Весь пол был усыпан конфетными обёртками. Чай расплёскивался и капал Сергею на грудь, а губы были вымазаны в шоколаде, как у маленького ребёнка, и при этом они дружно хихикали как нашкодившие дети. Всё происходящие было полной противоположностью их предыдущей встречи, которая по логике вещей должна была быть последней. Вместо умирающего одноклассника она увидела жизнерадостного сладкоежку  и даже щёки были не мертвенно-серо-жёлтого цвета, а покрылись лёгким румянцем выздоравливающего человека.
  -Ой, Серёжа, п-привет!-даже стала заикаться от увиденного Маша,-и ты Настя, здравствуй!
  -Привет, Маш! Проходите, чай пить, твои конфеты просто объедение!-бодро ответил Сергей,-А ты одна? Где Женька?               
  Настя потянула её и Николая Васильевича за руки, приглашая их пройти в палату.
  -Сейчас Галина Ивановна подойдёт из магазина, пошла за продуктами, а то этот обжора постоянно хочет есть, а ему не всё ещё можно, я ещё и телефон вчера разбила, стала тебе набирать и...-стала радостно возбуждённо тараторить Настя и вдруг из её глаз ручьём потекли слёзы.
  -Я ни чего не понимаю,-сказала Маша и тоже заплакала от счастья, кидая взгляд то на Настю, то на её мужа.
  -Я сама ни чего ещё не понимаю, я, кажется, сошла с ума!- прокричала Настя и громко засмеялась.
  И только Гоголь сохранил полную невозмутимость.
  -Чего ж тут непонятного? Мы наблюдаем спонтанную регрессию раковой опухоли, я же рассказывал-синдром Перегрина,-начал умничать монотонным заученным текстом доктор.
  -Николай Васильевич, я должен перед Вами просить прощения,-прокричал с кровати Сергей.
  -За что?
  -Я Маше с Настей обещал от Вас привет этому самому Пе...Пере, ну короче этому средневековому монаху привет передать, похоже обманул.
  -Да ни чего, бывает. Прощаю...-расплылся в улыбке Гоголь.
                *    *    * 

  Июль выдался этим летом очень жарким. В жизни семьи Шевырёвых произошло достаточно много событий. Сразу после Нового года Жене предложили другую работу монтажником-электриком с очень приличной зарплатой и он ушёл из онкологической клиники. Для Маши отдых в пансионате на Волге не прошёл даром, она забеременела. Теперь она была на крайних сроках беременности и в обозримом будущем Шевырёвы ждали пополнения в семье. УЗИ показало, что у Антошки скоро будет братик. Женя на новой работе был очень занят, приходилось видеться реже, чем раньше, но когда он приходил домой, летал как на крыльях, не чувствуя усталости, старался во всём угодить Маше и исполнял любую её прихоть. Антон часто был за хозяина и воспринимал это с полной ответственностью, серьёзно относился ко всем возложенным на него обязанностям по дому и выполнял их беспрекословно, деловито и обстоятельно. Созвониться с Шевцовыми получалось редко. Какой-то богатый родственник Насти помог Сергею лечь в хорошую клинику в Москве на восстановление и реабилитацию и тот довольно быстро шёл на поправку. Настя тоже была в Москве. Всё тот-же родственник помог ей с дочками снять по сходной цене жильё и устроил на хорошую работу. Галина Ивановна уехала к ним сидеть с детьми, пока Настя была на работе.

  Маша с Антошкой гостили у родителей. Ближе к полудню они решили прогуляться на местный рынок, чтобы прикупить что-то вкусное к ужину, возможно какие-нибудь вещи из одежды и для хозяйственных нужд, ну и просто провести время. Нагулявшись вдоволь возле продуктовых и вещевых рядов Маша с сыном решили уже идти домой, как вдруг в толпе они заметили знакомые лица друзей, это были Шевцовы. Настя и Сергей протискивались сквозь толпу покупателей и праздношатающегося люда с руками завешанными сумками и пакетами с обновками и прочими покупками. Маша обрадованно потащила Антона в их сторону и они тоже заметили Шевырёвых.

  Радости не было предела. Все долго обнимались, Настя гладила Машу по животу, приговаривая,-"Маш, ты погляди, какой большой, того гляди лопнет..."-и радостно заглядывала Марии в глаза. Тискали повзрослевшего Антона, который деловито надувал щёки от удовольствия, что ему уделяют столько внимания и всё больше входил в роль незаменимого маминого помощника. Сергей даже попытался поднять и посадить его себе на плечи, за что получил от жены строгий выговор.
  -А вы то как?-всё пыталась разузнать подробности Маша.
  -Да, всё хорошо, Маш!-Настя обняла подругу за шею,-я такая счастливая! Мы каждые три месяца должны проходить обследование у вас в онкоклинике, мы же ещё стоим на учёте. Вот с Серёжкой ездили, врачи сказали:-"Всё отлично!", убрали трубки из живота, говорят, что в дренаже уже нет необходимости.
  -Маш, тут с Женькой по телефону общались, на счёт съездить порыбачить, он сейчас где?-вмешался в разговор Сергей.
  -Ой, он весь в работе, должен сегодня вечером приехать сюда к моим родителям,-ответила Маша.
  -Так может быть сегодня вечером посидим у нас?-предложила Настя,-приходите все, обязательно возьмите Антона, у нас девчонки дома, пусть с ними понянчится.
  -Давайте, конечно встретимся вечером,-обрадовалась Маша,-вот приедет Женя, и обязательно придём к вам с Женькой...
  -И с Антоном!-настаивали Шевцовы в один голос.
  -Куда же я без помощника, конечно и с Антоном, ой...-Маша схватилась за живот, в это время кто-то ещё очень маленький, но уже сильный и настойчивый напомнил о себе,-и ещё кое с кем,-засмеялась Маша и все дружной толпой направились в сторону дома.
                *    *    *

  P.S.Несколько лет назад я работал в одном селе по строительству на индивидуальном заказе. Мы остановились у пожилой женщины, к ней как раз приехала на выходные дочь, которая работала в онкологической клинике в областном центре. Вечером после работы разговорились про онкологию и наслушавшись ужасов, я попросил её рассказать что-нибудь более оптимистичное и услышал из её уст рассказ про её одноклассника. Этот рассказ я написал самым первым, но дал почитать одному, другому и все в один голос утверждали, что сильно похоже на сказку и рассказ остался лежать невостребованным. Совсем недавно опять оказался в этом селе и встретив старую знакомую попросил вспомнить ту историю... В свою очередь смею заверить моего читателя, что этот рассказ написан на реальных событиях, естественно, что-то незначительное пришлось изменить, что-то со временем ушло из памяти, что-то пришлось добавить, но все события описанные мною здесь-имели место быть на самом деле. Прототип Сергея до сих пор живёт, здравствует, растит двух прекрасных дочек и по выходным ездит на рыбалку. Давайте верить в чудеса...