Война забирает лучших 1 том глава 24

Глава 24

Бойцы отнесли продрогшего юношу в блиндаж, и тепло укрыли.
Обожженные и разорванные на мелкие части фрагменты тела Салмана и троих его товарищей, бойцы собрали вместе в один большой мешок, вырыли большую могилу и предали земле в ближайшем селе.
Сулиман пребывал  в жутком ознобе, который переходил в невыносимый жар. Так, при высокой температуре в обильном поту и прошла ночь для Сулимана, а наутро, он просто не смог подняться с места в блиндаже, где он провел ночь.
Днем его отвезли в Веденскую больницу. В больницу Сулимана сопровождал троюродный брат - Майрбек, который был в составе отряда вместе с погибшим Салманом.
Врачи после осмотра измученного тела вынесли свой вердикт: начальная стадия туберкулеза, физическое и психологическое переутомление.
Поначалу, новость о том, что его физическое состояние оставляет желать лучшего, Сулиман принял спокойно. Он даже был рад, что скоро покинет этот грешный и грязный, как он считал на тот момент, мир. Ему не хотелось жить после смерти отца, самого близкого, родного и горячо любимого человека. Он, который преодолел такой длинный и тяжелый путь, не раз побывал в объятии смерти, живой пришел к трупу отца. Даже труп отца увидеть было не суждено. Он не успел увидеть его и обнять живым. Не успел послушать его приключения и рассказать о своем вкладе в общее дело сопротивления. И, наконец, он не смог присутствовать на его похоронах. Отныне, жизнь ему казалась бессмысленной.
Но стоило мелькнуть перед глазами лицам матери и сестры, как Сулиман твердо решил бороться за жизнь. Ему еще оставалось, ради кого жить и за что бороться. И это придавало ему сил и уверенности.
Сулиман с братом находились в маленькой двуместной палате. Как-то поздно ночью,  послышался скрип соседней койки. В палате было слабое освещение. Струйка света протекала  через щель  чуть приоткрытой двери. Майрбек поднялся, медленно подошел к Сулиману.  Наклонился, и стал прислушиваться к дыханию.
- Ты что? – в полной тишине раздался слабый голос Сулимана.
Майрбек со страху отпрянул назад.
- Тьфу ты, черт – выпалил он. – Ну и напугал же ты меня.
- Что такое?
- Я не слышал, как ты дышишь. Думал, что уже все! Отдал Богу душу.
Сулиман грустно улыбнулся.
- Нет, брат – сказал он. – Не дождутся эти черти такого подарка. Я чувствую, что я выживу. Выживу этим собакам назло.
- Дай, Аллах!
Сулиман был еще очень слаб. Говорить ему пока было еще очень тяжело, но он в последнее время чувствовал острое желание с кем-нибудь из родных поговорить. Неважно, с кем и о чем… Ему просто не хватало общения.
- Ты как попал к ним? – тихо спросил он брата, имея в виду ополченцев. – Ты же, вроде, тоже уехал в Ингушетию?
- Да. Но мы там находились недолго. За нами приехал дядя и хотел увезти нас за границу. Ну, брат мамы, который в Польше живет.
- Я понял.
- Ночью я оставил записку, в которой написал, что возвращаюсь в Чечню, что ждать и искать меня не нужно. И сбежал из лагеря.
- А они?
- Не знаю. Наверное, уехали. Ты в курсе, что Мадину и Розу забрал друг Салмана? Азат, по-моему, его звали.
- Да, Хизир мне рассказал об этом.
- Слушай, какой он красавчик. Он не только Мадину с Розой хотел забрать, но и всех родственников Салмана. Обещал всем помочь с жильем и с работой. Вот где - настоящий друг! Представляешь?! Приехал ради друга сюда, в горящую республику, искал вас здесь. Смелый, однако, мужчина!
- Да,  Азат очень хороший друг отца. Они ведь Афган вместе прошли. Отец его раненого вынес с поля боя. С тех пор они, можно сказать, кровные братья.
- Он что? Военный?
- Да.
- И он не воюет здесь?
- Сначала и Беслан был уверен в том, что Азат, наверняка, воюет здесь в составе федеральных войск, когда отец предложил ему увезти нас к нему. Но отец, зная своего друга и однополчанина, не поверил в такое. И, как видишь, оказалось, что он был прав. Он так и сказал, что Азат никогда не ступит ногой на землю брата с оружием.
- А куда он денется, если дадут приказ?
- Я думаю, он уволился из рядов армии. Дядя Азат не из тех, кто сначала выполняет приказ, потом обсуждает. Он воин, а не солдат. Дружит с головой.
- А кто он по национальности?
- Татарин.
- А. Татарин может так поступить. Дай Бог ему и его семье мира и счастья!
- Амин!
- Уважаю таких. А то нагнали сюда эту отару овец тупорылых. Только об орденах, да о деньгах и думают. Палачи, живодеры, детоубийцы. Черт бы их побрал! Уу-х! – сжал руку в крепкий кулак Майрбек. – Перерезал бы их всех, как куриц. Ни чести, ни совести ни человечности в них нет.
Долго они говорили о прошлом и о настоящем. Вспоминали какие-то события из мирной жизни, грустные и смешные истории. Задавались вопросами, как могло так случиться что люди, которые еще недавно жили в одной стране как большая семья, сегодня так ненавидят друг друга? Убивают друг друга и уничтожают жилища ради денег и карьеры. Сулиман вдруг  почувствовал сильную тягу ко сну, и попросил брата позволить ему поспать.
Братья легли спать.
На утро, Сулиман с трудом уговорил Майрбека покинуть больницу. Конечно, он не хотел, чтобы брат воевал и рисковал жизнью. Но в Чечне на тот момент лицо войны было везде. Находиться в лесу или в населенном пункте было одинаково опасно. Хотя, на передовой, выжить шансов было больше. В больницу ежедневно привозили, как раненых бойцов, так и мирных граждан. А Веденская больница на сей момент, представляла собой единственное лечебное учреждение, где больные и раненые могли получить медицинскую помощь.
В палату к Сулиману поступил больной туберкулезом, по имени Муса. Это был мужчина лет пятидесяти. Вечером на «посиделки» зашел Аюб из соседней палаты. Молодой парень, чуть старше Сулимана.
Пациенты делились увиденным, пережитым, своими мнениями, наблюдениями. Просто общались на свободную тему. Коротали время.
- Здесь, у сторожевой будки, есть щенята – предложил, как бы между прочим, мужчина. – Давайте их съедим.
- Фу-у  – поморщился Аюб. – Ты что? Во-первых, грех. Во-вторых, противно. В-третьих, просто жалко щенят.
- Вы себя пожалейте – не сдавался Муса. – Они во стократ полезнее, чем эти таблетки, которые тут килограммами надо глотать. Намного быстрее поправимся. Проверено на себе. Я переболел туберкулезом на зоне, в конце восьмидесятых.
- Мы и так поправимся. Дай, Аллах. А употребление в пищу собак, я слышал, это равносильно тому, что есть свинину. Это ведь грех.
- Грех опускать руки и сдаваться. Я за вас, ребята, переживаю. Свое-то я от жизни взял сполна. Но и все равно, жить еще хочется, не скрою. А вы ведь совсем еще молоды.
- Не-ет – помотал головой Аюб. – Я лучше умру, чем возьму такой грех на душу.
- Я согласен, – чуть приподнявшись на койке, сказал Сулиман. – Будь что будет. Я не боюсь смерти, но я должен не только выжить, но и скорее поправиться. Да простит меня Всевышний. Я готов на все, ради того чтобы выжить. Мне это очень важно.
- Ты серьезно? – спросил его Аюб.
- Не думаю, что ты меня поймешь. Мне нужно, как можно быстрее встать на ноги – Сулиман обратился к Мусе. – Я тоже слышал, что собачье мясо очень полезно для больных тубиком. Но я не знаю, как его готовят. И убить щенят, извини, я тоже, наверное, не смогу. Как нам быть? Ты с этим справишься?
- От вас мне нужно только согласие и поддержка, – ответил Муса. – Я все сделаю сам. Приготовлю, принесу. Просто составьте мне компанию.
- Мое согласие у тебя есть – твердо заверил его Сулиман.
Они посмотрели на Аюба. Тот никак не мог решиться.
- Не обращай на него внимания - махнул рукой Сулиман. – Готовь.