Война забирает лучших 1 том глава 25

Глава 25

Вечером следующего дня, в палате Сулимана запахло жареным мясом.
Муса, как и обещал, все организовал. Зарезал двух щенят, мясо приготовил. Все это он сделал на улице, на самодельной печи из обломков кирпичей. И пациенты собрались ужинать.
Здание, в котором лежал Сулиман, было полуразрушенным. Пациенты больницы питались в палатах, так как столовой здесь не было.
Аюб и сегодня зашел к ним.
Муса достал из-под матраса бутылку с прозрачной жидкостью и спешно стал расставлять стаканы на столе.
- Это еще что? – спросил Аюб.
- Спирт – спокойным голосом ответил Муса. – Тоже очень полезная штука. Как же мясо без спиртного есть?
- Ну, это уже слишком – запротестовал Сулиман. – Я и собачатину-то с трудом, от безвыходности согласился есть. Мне просто надо поскорее поправиться. А спиртное…
- Одним грехом больше, одним меньше, какая разница? – усмехнулся Муса, –  Что это изменит? Как хотите! Мое дело, предложить. Не будете - так мне больше достанется.
- Похоже, ты ничем не брезгуешь – скривил лицо Аюб, обращаясь к пожилому мужчине. – А  ты не боишься умереть в таком состоянии?
- Не дави на совесть - ответил Муса. – И так тяжко на душе. Каждый ляжет в свою могилу и ответит только за свои деяния.
- Правильно – поддержал его Сулиман. – Нечего здесь демагогию разводить. А ты что? Не будешь есть?
Парень, морщась, смотрел на сковороду. Муса тем временем развел спирт с водой, выдохнул, осушил стакан и приступил к ужину.
- Как хотите – сказал он. – Я устал вас ждать и уговаривать. Как надумаете, присоединитесь, пока я все не съел.
Сулиман придвинулся к краю стола,  взял кусок мяса. Подумал немного, разглядывая мясо, словно заморскую диковину, и тоже приступил к ужину.
- Фу-у, какие вы противные – скривил лицо Аюб.  Брезгливо взял самый маленький кусочек, закрыл глаза и, морщась, отправил в рот то, что тоже никогда не ел.
Сулиман с Мусой с интересом наблюдали за тем, как Аюб давился, проглатывая еще не пережеванное мясо. Потом переглянулись друг на друга и рассмеялись. Аюб своей непосредственностью напоминал Расула. Но Сулиман не стал сейчас здесь о нем говорить, хотя и очень хотел рассказать о своем друге всем.
«Ужин» оказался вполне съедобным и даже вкусным. Все наелись досыта.
Убрав со стола, мужчины еще какое-то время провели в палате за непринужденным разговором. Поздно ночью Аюб ушел к себе, и в палате воцарился ночной покой. 
Сулиману приснился новогодний праздничный стол с неизменными мандаринами в вазочках. Елка в школе. Белый пушистый снежок.
Новый, 1996-й год, Сулиману пришлось встретить в полутемном подвале больницы вместе со своим соседом по палате. Больницу в тот день обстреляли, и врачи решили перевести больных в безопасное место. Муса снова достал спиртное и приготовил закуску. Они находились в углу одного из помещений подвала.
- Ты меня чуть прикрой – шепотом сказал Муса, обращаясь к Сулиману.
- Ну, ты даешь – так же тихо ответил Сулиман. – Прекращай. Нельзя же так. Война ведь идет. Ты не боишься, что пьяным умрешь?
- Да, ладно. Новый год, как-никак. Встретить-то надо, как полагается.
- Ага – засмеялся тихо Сулиман. – Елочки только не хватает.
- Ну да. И снегурочки.
Сулиман с удивлением поймал себя на мысли, что в его сознании происходят какие-то странные изменения. После смерти отца он думал, что не сможет вообще жить, не то что бы смеяться и радоваться жизни. Видно, война закалила его молодое сердце. Он стал особенно остро ощущать ответственность за близких и родных. У него оставались еще мать и сестра.
Лечение продвигалось не так быстро, как этого желал Сулиман.
Три месяца он провел в больнице. Он не торопился выписываться, пока еще не чувствовал себя вполне здоровым, чтобы на фоне обострения болезни, не возвращаться сюда снова. На этом настояли и его родственники, которые редко, но посещали его.
За эти три месяца, больница дважды подвергалась обстрелу. Мирных граждан здесь уже почти не было, кроме врачей и медперсонала. Многие, кто был в состоянии передвигаться, покинули республику.