Чайки Ботнического залива

По утрам пронизывающий ветер с Ботнического залива, серые тучи, иногда налетает дождь, иногда ненадолго выглянет солнце. Ошалевшие от ветра белые чайки проносятся в бреющем полёте над подстриженной зеленой лужайкой у дома, и садятся у дальних деревьев после короткой пробежки. Крики чаек, ветер и холод июня врываются в открытые окна квартиры, раздувая белую занавеску на кухне, и напоминая, что пора заканчивать завтрак, и собираться на прогулку.

Моя велосипедная прогулка в Пиетарсаари начинается с гравийной дорожки, что ведёт к асфальту дороги мимо коттеджей, где траву на газонах и откосах дороги стригут едва ли не каждый день: иногда триммером, иногда это маленький, почти игрушечный трактор. Затем дорога проходит через тоннель в сторону ЦБК, где вьётся легкий дымок над белой опрятной трубой, и где рдеет красным брусника в зелёной траве среди высоких сосен. Справа озеро с ивами и камышами у берега, где большие замшелые камни выступают из тёмной воды, потом мимо комбината к реке, где можно рыбачить прямо с моста; или сразу направо, мимо озера, вдоль  дороги. Там лес,  озеро, и какое-то кладбище мелькает слева, среди деревьев. Поначалу я не  обращал внимания на этот погост, а потом что-то показалось мне странным. Я притормозил, и повернул в лесок по еле заметной тропинке к небольшим ухоженным могилкам. Могилки были невысокие, с небольшими табличками: немного цветов, и что-то ещё. Я подобрался поближе, пытаясь рассмотреть надписи на табличках, вчитываясь в эти надписи, стараясь понять, что это;  пока не понял, наконец.

Здесь, в этом небольшом портовом городе, где души погибших моряков переселяются в чаек; где кошечек хоронят на отдельном уютном кладбище; где идёт бесконечный дождь: иногда тёмный и тяжёлый, иногда печальный и нежный, а иногда светится золотым на солнце. Здесь, в этом городе дождей, ветра и цветов, лужи чисты и прозрачны, а прохожие улыбаются тебе просто так. Я  прилетаю иногда в своих снах в этот город, который хранит мои следы на своих мостовых; и который, быть может,  однажды примет к себе мою лёгкую неприкаянную тень.  И тогда я, никого не потревожив,  останусь навсегда среди чаек и беспокойных волн Ботнического залива, среди аромата хвои и цветов, среди озёр, сосен и заросших  реликтовым мхом скал, над которыми витает тревожная музыка Яна Сибелиуса.