Шестнадцать лет

Шестнадцать лет.

       Шестнадцать лет – пора потерь и находок. Шестнадцать лет – пора грёз и разочарований. Это самое трудное время для человека, потому как жил он до этого совершенно в ином, лишь отдалённо похожем на окружающую действительность, своём мире. В мире добра и красоты, в мире чистоты и невинности. Конечно, до этой, уж даже не знаю, стартовой или финишной черты тоже встречались своего рода трудности и даже трагедии, но все они делаются блёклыми, прозрачными и совсем испаряются, стоит только тебе переступить порог совершеннолетия. И кто это интересно сказал, что молодость – самое прекрасные мгновения жизни? Когда, как не в шестнадцать лет познаётся жестокая действительность? Когда как, не встретив так много обещавшую шестнадцатую весну, мы начинаем всё чаще и чаще замечать такое  зло как насилие над личностью, зависть друзей, не говоря уже о недругах, корыстолюбие, обыкновенную подлость, просто банальную людскую глупость и многие другие составляющие детали этого негативного и звериного мира? Да, именно звериного, потому что здесь, в схватке за уютное местечко, как за кусок мяса у хищников, люди готовы растерзать друг друга. И терзают! Дуреют от временной победы над врагом, как от запаха крови, и снова готовы к новой борьбе за место в тени от палящего, всё обжигающего солнца жизни! Именно в шестнадцать лет человек расстаётся с положительными стереотипами, которые так долго преподносились ему с момента рождения, как говорится, с молоком матери. Если ты не сможешь принять всё так, как оно, оказывается, есть на самом деле, то просто погибнешь. Тебя затопчут, и ты даже не успеешь заметить, как окажешься на дне сточной канавы несущей судьбы неудачливых поэтов, философов и романтиков. Впрочем, удачливой эта категория может быть только в том случае, если возьмётся под покровительство или сама присосётся к вышестоящим победителям. В первом случае, если постараться не замечать, не обращать, так сказать внимания на червоточину сомнения в правильности происходящего, то вполне можно только поздравить избранников, во втором, наблюдаются всё те же победившие звериные инстинкты, лишь прикрытые вчерашней маской под прежним знаменем. Людям, у которых есть душа, здесь, в кущах на лестнице висячих садов не место!  Они катятся вниз уже мёртвой каменной пирамиды пронизанной солнечной радиацией по раскалённым булыжникам в пресловутые сточные канавы!
       Может быть, я всё же не прав! Может быть, я всё придумал и мне только так кажется? Но почему тогда подобные, очень похожие и абсолютно схожие идеи возникли почти на всех страницах прочитанных мною книг? Возможно, что это всего лишь результат моего меланхолического состояния и  гнетущие меня мысли, как и данный период жизни скоро пройдут, улетучатся как беспокойный сон? Но почему тогда, чем больше и дольше я живу, тем острее встаёт, желание уйти из этого насквозь прогнившего морально и лживого мира даже в моменты кратковременных и ничего не меняющих в целом так называемых радостей жизни? Уйти, чтобы ничего не видеть и не слышать, чтобы не очернить свою бессмертную душу. Может в мире ином все законы, властвующие здесь, теряют свою силу? А быть может, там совсем ничего нет кроме пустоты? Но уж лучше упасть в небытие, растворится в вечности, чем оставаться здесь и продолжать пачкаться!
 
***
       Алексей несколько раз перечитал всё им написанное, после чего смял листок и бросил его в пепельницу. Он не курил, но данная вещь последнее время была всё чаще востребована. Конечно, можно рвать неудавшиеся произведения на мелкие фрагменты и выбрасывать в мусорное ведро, но как же обойтись без подражания великим классикам? Затем, Алексей не торопясь, достал из кармана коробок спичек и поджог ком бумаги. Он ещё некоторое время смотрел, как языки пламени медленно и романтично пожирают то, что ещё минуту тому назад было его мыслями, а потом перевёл взгляд на веревку с петлёй, спускавшуюся с потолка. Страха не было. Внутри была пустота.
       Алексей медленно подошёл к веревке, но в самый последний момент что-то пошатнулось в нём. Он решил последний раз прогуляться по улицам, взглянуть на небо и вдохнуть свежего воздуха. Выйдя из дому, он, не выбирая дороги и направления, побрёл по мокрому асфальту. Город после дождя казался серым и невзрачным. Прохожие почти не встречались ему. Каждый предпочитал сидеть дома возле своего телевизора или читать, чем шлёпать по лужам и мочить ноги.
       В одном из дворов Алексей, на скамейке недалеко от подъезда, увидел пьяного человека. Ему было на вид лет пятьдесят, но, возможно он был моложе, просто его образ жизни постепенно ускорял его бег времени. На его давно небритом лице с чёрной щетиной играла улыбка, а затуманенные карие глаза были устремлены куда-то вдаль. Заметив приближение незнакомого, пьяный выпрямился и почему-то окликнул Алексея:
       – Эй, парень! Что такой грустный? Подойди!
Оглянувшись, он продолжил, заговорщицки понизив голос:
      – Выпить хочешь? У меня есть.
       Может незнакомец просто заскучал и ему понадобился собутыльник, а может сам вид Алексея взывал о помощи и отклике вселенной, пускай даже и в лице этого невзрачного субъекта.
       – Почему бы и нет. – Выдавил он из себя ещё сильнее замедляя и без того не торопливый шаг.
       Раньше Алексей, конечно, предпочёл бы отказаться и как можно быстрее удалиться, но сегодня, слегка пожав плечами, он подошёл и сел рядом. Из карманов поношенного пиджака его случайного знакомого появилась уже начатая бутылка водки, стакан и несколько отрезанных кусочков ржаного хлеба. Алексей подумал: «Вот этот пьяница, у него есть хоть какая-то радость. Алкоголь подменил ему цель. А что есть у меня? Какой смысл в моей пустой и как выясняется совершенно никому не нужной, никчёмной жизни?». Его мысли прервал новоиспечённый друг.
       – Я вижу, у тебя что-то случилось. На, выпей. На душе сразу легче станет. А лучше всего – это поделиться своим горем с посторонним человеком.
       И с этими словами он протянул наполовину наполненный стакан. Взяв его, Алексей резким движением отправил содержимое внутрь, и сразу почувствовал, как приятно по телу разошлось тепло. Съев кусок хлеба, и, поговорив сперва на обыденные темы, Алексей начал свой рассказ. Он говорил, как читал, понимая нелепость способа излагаться, но что сделать, если его друзьями давно уже стали книги и письменные принадлежности.
       – Почти каждый день в одиннадцать часов вечера, я возвращался домой. Шёл я от друзей, с которыми много лет проучился в одном классе. Сейчас одни из них пошли в училища и техникумы, другие совсем бросили учиться. Собирались все во дворе. Уже тогда друзьями я мог их назвать с большой натяжкой, так как не разделял царившую среди них политику глупых разговоров и весьма посредственных шуток. Раньше это для меня было совершенно незаметно, ведь я сам был одним из них. Плюс ко всему, меня привлекала туда некая Валерия – девчонка из соседнего дома. Но после я охладел душой и ней, и к этому обществу, потому как понял, что уже выше этих людей, на которых не действуют законы времени и в своем развитии остановившиеся на том же уровне, что год назад. Валерия всё ещё продолжала нравиться мне, но я всё чаще убеждался в том, что за её привлекательной внешностью одна пустота, а в её милой головке не умещается ни одна из мыслей, достойная умного и образованного человека. Тогда я понял, что загадка – почему в этом окружении я ощущал вокруг себя одну пустоту? – очень просто решалась. Я был лишним среди этих людей, и поэтому с ними надо было рвать. И чем скорее я это сделаю, тем лучше. Мне нужно было, во что бы то ни стало, сменить общество.
       Но сразу найти себе новых друзей не так просто, как кажется на первый взгляд. Около месяца я не мог оторваться от старого окружения, не говоря уже о том, чтобы найти за столь короткий срок какую-нибудь новую компанию и присоединиться к ней. Самым лучшим выходом из создавшегося положения мне показалось совсем не выходить на улицу без острой необходимости и всё свободное время проводить в одиночестве. Так я и поступил. Вот тогда в моей голове и появились первые мысли о смысле жизни. Жизни, как своей собственной, так и всего человечества. Нет! Это были не философские размышления, они пришли ко мне несколько позже. Это были всего лишь проблески реальной оценки нашего мира.
       Оказавшись искусственно изолированным от прежней жизни, я постепенно уходил в себя, и, оставаясь наедине с самим собой, стал сначала создавать, а позже и совершенствовать свою теорию об обществе и человеке в нём. Конечно, это не было стремлением осчастливить человечество. Это было скорее желанием хоть чем-то заполнить то бесконечно длящееся время, где каждая секунда кажется минутой, минута – часом, а час – целой вечностью. Я не вылезал из-за письменного стола, на котором с каждым днем медленно, но верно росла стопка из листов бумаги, исписанных моим ещё детским почерком…
       Алексей говорил и сам себе удивлялся. Как это он может рассказывать о своей жизни какому-то пьянице, которого встретил лишь минуту назад. Но удержать себя было уже невозможно. Слишком много скопилось у него на душе. Выпив очередную порцию водки, он вспомнил ещё не законченный рассказ «Белый Сатана».

***
       Да! Я тот самый Сатана, который так ненавистен вам – людям. Так уж повелось, что с древних времен мне приписывают все отрицательные качества, принадлежащие человечеству. Всё это далеко не так. Это не более, чем ваша глупость, так как моя миссия совершенно иная. Если Бог спасает души, то я наказываю после смерти тех, кто не внял его гласу. Если бы всё зло исходило от меня, то я не стал бы делать этого, а, напротив – всячески поощрял их.
       Бог – это Абсолют! В нём добро и любовь. Я –бунтовщик по природе своей. Но, несмотря на это, различие между мной и Богом не такое, как между днём и ночью, как считаете вы. Стены непонимания между нами не существует и вовсе. Мы оба прекрасно находим общий язык, но дела наши различны, потому что Бог не имеет такого чувства, как ненависть. У меня же при одной только мысли о грехах человеческих, моей точки зрения, возникает желание быстрой расправы, так как я ненавижу убийц, воров и прочих людей, которые вершат свои чёрные дела только ради выгоды собственной. Именно поэтому мне и приходится посылать в этот мир тех, кто борется с ними. Причём борется различными способами, идёт разными путями: пером и оружием, словом и делом.
       «А как же Бог?» – зададите вы мне вопрос. Я охотно на него вам отвечу: он с самого начала пытался заложить в человека смирение и поэтому слово «борьба» для него чуждо. Бог проповедует непротивление насилию и всепрощение, ибо считает, что если все не последуют этому примеру, то в конце концов на Земле не останется ни насилия, ни злости. Всё это верно, но только в этом случае. Мир устроен иначе. В нём всегда было, остаётся до сих пор и останется до самого конца равновесие. Добро не существует без зла и наоборот, зло не может существовать без добра.
       Теперь может показаться, что не Бог, а я полновластный господин человечества. Это не так. Жизнь течёт по моим законам, но учтите – много в вашей жизни и не желал и буду искренне рад, если всё изменится к лучшему и люди повернутся лицом к Богу. Но, к сожалению, это не произойдёт никогда. До конца света вы пройдёте под моим знаменем, под знаменем Сатаны, которое уже изрядно испачкано и множество раз перешито. Но это дела ваши, ибо вы сам избрали свой путь…

***
       – Эй, друг! – внезапно услышал Алексей голос извне. – Ты что, уснул?
       Этого было достаточно, чтобы вернуться в реальный мир. Пьяный по-прежнему сидел рядом, но на его небритом лице исчезла улыбка. Он был серьёзен.
       – На чём я остановился? – спросил Алексей.
       – На том, что ты стал писать.
       – Ах, да! Конечно. Я стал писать, но не всегда это были мысли, изложенные сухим и жёстким языком. Иногда я брался и за художественную литературу, но во всех моих рассказах преследуется один и то же вопрос – для чего дана жизнь человеку, и как распорядиться этим даром? Последним моим произведением стал рассказ о Сатане. Я вижу изумление на вашем лице. Наверное, вы удивитесь ещё больше, когда узнаете, что это Сатана не чёрный, как все представляют, а белый. То есть я хотел показать его как положительного героя. Но меня никто не понял. Более того, стали называть меня сатанистом. И даже в моей собственной семье стоит атмосфера непонимания. Все отвернулись от меня, а я отвернулся от всех. И никто не задумался, что всё, вышедшее из-под моего пера, создано не ради чернения Бога, а ради того, чтобы взглянуть на то, что до сих пор считалось негативным, с другой стороны, другими глазами. Ведь если от грязи освободить ещё, пусть небольшое пространство нашего сознания, то мир станет чище и светлее. Не нужно смотреть на стереотипы, как на законы жизни. Не всегда они вечны и могут развеяться в нашем сознании, как развевается по ветру пепел сожжённой бумаги. Но, ещё раз повторю, что меня никто не понял и поэтому я не стал до конца дописывать этот рассказ…

***
       Меняется мир, меняюсь и я. Неизменным остаётся лишь Бог. В данный момент мои мысли, направленные к человечеству, уже давно не те, что были раньше. Если в первые столетия я, дабы загладить свою вину, о которой речь пойдет позже, старался придерживаться Божьих истин, то сейчас у меня есть свои. Истины Сатаны. В чём заключаются они? Самое главное – живи так, как тебе хочется. Живи, сам себе, устанавливая рамки, установи свой закон. Пусть он не совпадает с законом того государства, в котором живешь, ибо совесть – это лучший судья. Бог говорит, что нельзя красть. А я говорю, что есть ситуации, где без этого не обойтись. К примеру, одно государство крадёт у другого военные секреты, и, тем самым, предотвращает угрозу войны. Есть ситуации, когда воровство не поощряется, но и не осуждается. Отец теряет заработанные деньги и для того, чтобы его семья не голодала, крадет. Оправдывается воровство в данном случае, если кража ради семьи происходит у того, кто и сам нечист на руку, но не для того чтобы выжить, а для того чтобы жить ещё лучше, чем жилось ему раньше.
       Бог проповедует – не убий. А я проповедую – вырубив сорняк, даёшь подняться к солнцу благородным растениям. Если уверен, что на свете есть справедливость, то, конечно, отдай его в руки закона. Если же такой уверенности нет – сам соверши правосудие. Оставив в живых мразь – будешь виноват в тех преступлениях, которые ей совершаться впоследствии…

***
       – Мало этого. Плюс ко всему я ещё полюбил девушку, которая на год старше меня. Это прекрасная дева, красота которой может сравниться лишь с красотой богини. Блондинка с голубыми глазами, при взгляде которых замирает сердце. Я послал ей письмо со стихами о ней и объяснением в любви, но не получил ответа. Жизнь моя с каждым днём теряет смысл.
       – Да, – сказал пьяный, – я вижу, что ты, достоин, чтобы носить два великих имени.
       – Каких это? – спросил Алексей, ожидая какой-нибудь шутки или подвоха.
       – Личность и Человек. Два самых великих имени! И пускай слова эти уже изрядно затасканы и лишились первоначального смысла, не тушуйся. У тебя, малый, что самое ценное, есть душа. Не важно, понимают тебя окружающие или нет. Плюнь. Не смотри на остальных. Пускай бьёт тебя нещадно судьба, оставайся таким, каков есть на самом деле. Иди и живи дальше так, как живешь. Спеши жить! Пусть не будет у тебя в судьбе места унынию и разочарованию в жизни. Главное не сдавайся, борись, и выходи победителем.
       Так простились два человека – совершенно разные, но в то же время в чём-то очень похожие.
       Заходя в подъезд своего дома, Алексей по привычке заглянул в почтовый ящик. В нём оказалось письмо с до боли знакомыми инициалами. Ворвавшись как вихрь в квартиру, он быстро распечатал конверт и на аккуратно сложенном листке бумаги прочел следующее: «Если это всё не злая шутка, и Вы меня действительно так сильно любите, то спешу сообщить, что и Вы тоже вызываете во мне те же столь трепетные чувства. Я боялась показаться вам смешной, открывшись Вам в своей любви. Увы, но я не пушкинская Татьяна и не могла написать, а тем более подойти первой. Уже скоро почти год, как я полюбила Вас, но всё время держала это в секрете. О, Боже, только ты один знаешь, как я теперь счастлива. Алексей, Алёша! Я мечтаю о встрече с Вами…» Дальше аккуратным девичьим почерком было указано место и время свидания.
       – Что ж! – вскричал Алексей, поспешно сдёргивая веревку с петлей. –  Моя жизнь продолжается! 
       Он несколько раз перечитал наивное послание, которое всколыхнуло его словно летняя морская волна, и заскакал по квартире выкрикивая первые попавшиеся в сознании звуки. Затем, немного успокоившись, решительно подошёл к своей книжной полке.  Достав с неё рукописную тетрадь и усевшись за стол, Алексей на одном дыхании исписал очередной лист неоконченного, но не забытого рассказа. Теперь-то он был точно уверен, что его произведение не останется мёртвым!

***
       Вы, люди, считаете, что все бедствия, выпадающие на вашу долю – это наказание свыше за грехи ваши и ваших предков. Всё так, но с небольшой поправкой. Только за свои деяния отвечаете вы. И наказания идут вовсе не от Бога. Он чист и не способен причинить человеку, пусть даже с самой чёрной душой никакой боли. Бедствия идут из-под земли, во имя очищения, от меня, от Сатаны. За грехи же предков не можете отвечать вы, ибо сын за отца не в ответе. Ваши отцы, деды и прадеды сами ответят перед Богом и мной. И если прожил кто из них достойно Бог наградит того раем. Если же, прожив, погубил он душу свою, за его наказание берусь я.
       Но случается так, что и на голову безгрешного человека выпадают тяготы жизни. За что посылаю я их? Не тот безгрешен, кто не хулит Бога, живя припеваючи, а тот, кто не теряет веры даже в самой сложной ситуации.
       За что некоторых специально сбиваю с пути истинного? Всё по тому же. Не тот человек чист, кто ни разу не марался, а тот, кто в грязи жизни остался чист.
       Почему же не я, а он восседает на престоле небесном? Потому что я сам избрал ад. В самом начале Бог и Сатана были равны между собой. Мы оба жили в раю, и ангелы служили нам. Однажды, создав человека, Бог задумался над тем, каким быть ему. Он хотел, чтобы люди были подобны ему во всём, но в дело вмешался я, так как не хотел видеть людей просто стадом, подчиняющимся заповедям и не отступающим от них. Именно в человека решился вдохнуть я те мысли, которые наполняли меня самого. Долго споря на эту тему, мы оба пришли к выводу, что человечество само решит, по какому ему идти. Но, к нашему общему сожалению всего лишь небольшая часть последовала тем законам, которые Бог издал для людей. Половина оставшегося человечества, как задумал я, подчинялась тем же законам, но пыталась искать и другие, так как политика слепой веры не удовлетворяла их. Но остальные люди взяли из моих учений только негативные стороны. Это огорчило нас, а меня тем более. Ведь я не мог и подумать, что из моего учения могли извлечь только личную пользу, откинув изначальную истину. А так как их появлению косвенно содействовал я, то человечество прокляло меня, считая, что это была моя цель. В раю оставаться дольше было невозможно, потому что я чувствовал свою вину, и покинуть его мне вскоре представилась возможность.
       По окончании жизни на земле человек должен был, оставив свою плоть, вознестись в рай. Но при сложившейся ситуации рай был открыт не для всех, так как среди людей находилось много грешников. Вот тут я и решил исправить свою ошибку, и, переговорив с Богом, получил согласие. Я и треть последовавших за мной ангелов спустились в пустоты под земной корой. Именно здесь с тех пор грешники призываются к ответу и выносятся им наказания…

1992 год.

       P.S: Спустя много лет я нашёл в старых бумагах забытые черновики этого забытого рассказа и восстановил её. Дело в том, что в далёком 1992-м году я отдал единственный завершённый рукописный вариант одной своей хорошей знакомой для прочтения, а она его не уберегла. Её младшая сестрёнка случайно сожгла мою тетрадку в печи частного дома. И вот теперь, спустя тридцать лет, не смотря на явное несовершенство и подражание всем известному автору, я всё же публикую своё наивное юношеское произведение, чтобы ещё раз подтвердить, что рукописи не горят!

2022 год.