Людей чуждался

Виктор Матюк

Людей чуждался

Старый монах, он странник в огромных не по ноге лаптях, преодолевая неимоверный страх,
Людей чуждался, как он в богом забытых местах оказался и надолго здесь задержался?
Почему он со своей братией расстался и в незнакомые долы, леса и горы подался!
Он там надолго затерялся, с мирскими препонами головой бодался и рогом в землю упирался,
Дабы никто вблизи его доли и судьбы не показался!
Холодный ветер промчался по приазовской степи,
Что-то цокнуло в мужской груди, впереди не видно ни зги!
Как головой по сторонам не крути, знакомых здесь не найти!
Удила закуси и праведно живи вдалеке от одичавшей толпы,
Жар небес неистов был, но ему не хватило ни мощи, ни сил,
Чтобы былые воспоминания угробить на солнечной припёке,
Недалеко от неё жил старик одинокий! По воле рока и судьбы
Он к небу обращал взоры свои и гнетущие душу мечты,
Он покинул суету и тлен? Зачем? Об этом он думал каждый день,
Ему один хрен: что в лоб, что по лбу, его давно ничто не тащит к греху!
Он любить женщин не мог, ему запретил это делать Господь,
 А жизнь преподнесла старику урок, судьба сбила с обеих ног,
Пока он грезил без забот вдалеке от толпы, сжигавшей мосты
Посреди мирской суеты! Он не был лишён мужской красоты,
Дни прошли, как краткий миг, постарел преклонных лет мужик,
Его быт – скромен и тих, когда душераздирающий окрик возник
В глуши, где нет ни одной живой туши, только лес, река и камыши!
Он жил без боязни, мысли о разном: суетном и праздном,
До властей  неспешно дошли, в колокола стали звонить звонари,
Вспомнились его былые грехи, о делах вопиющих и Боге вездесущем
Толковали все, кому не лень каждый божий день, переговариваясь через плетень!
Тот мужик хранить молчание привык, у него короткий язык,
Чуть выше нижней губы торчал клык, он отпугивал барыг и прочих ханыг
От грехов людских! Он не знает, почему жалкие потомки предали суду
Всю его семью? Он зажёг восковую свечу в горнице своей,
Пусть она отгоняет свет его очей от злых и вороватых людей!
Шумит первозданный лес, рок пошёл судьбе наперерез
И погибающий дух заново в мужском теле воскрес!
Появившийся бес проявил собственный интерес
К происходящему, он стал задавать мужику вопросы по существу,
Тот пошёл в отказ, но не стал пятиться назад, старый монах шёл к дверям рая,
Тишина земная его разум угнетала, почему ж первозданная глушь
Создала неприступный редут для беспокойных и безжалостных душ?
Каждый за себя и одновременно против всех, пусть грех будет главнее всех,
Он людей никогда не чуждался, близко с ними соприкасался, не исчез в одночасье,
Было получено согласие на непостижимой для глаз высоте, все хотят жить в тепле,
Но на многогрешной земле люди думают еде и воде, а так же о роскошном гнезде,
Только бы завидовали даже те, кто золото добывает в Воркуте, не себя, а бандитам,
Присосавшимся к державному корыту! Карта бита, нечем крыть, толпы освобождённых душ
Должны получить собственный куш, почему ж  славный государственный муж
Пошёл наобум на славные веси и города, где Киевская Русь и крепла и цвела,
А Москва на мокшанских болотах гнила! В грозный час всеобщего страдания
Признаки смертельного негодования прочно вошли в помутневшее сознание
Дальнего монастыря, мягко говоря, скромного и умного старика
Завистники отстрани от алтаря! Чуть свет, чуть заря он келью оставил,
Коль началась игра без правил, он крест на своей схиме поставил,
Нет времени что-то в церковной жизни исправить, могут ославить
Тебя и меня, умного сочтут за дурака, такова суть церковной морали,
Её за злато и серебро распродали на общественных торгах!
Воздух дымом и гарью пропах, а священный дух стремглав зачах!
Появилась слабость в руках и ногах, мельтешение в глазах, тоскуя
И судьбу,  влача в сторону местного поводыря, перекладывая с плеча на плечо всё,
Что в бореньях было обретено! Недалеко от  мокшанских болот непроходимый лес  рос,
Он приют любому даст, и свежесть обдаст, нельзя сгоряча рубить с плеча, когда стезя
Петляет и из одной крайности в другую твою судьбу бросает, снег на соснах тает,
Ночной холод жизнь обременяет, старик по своей тропе уверенно шагает,
Она петляет и во все негоразды доли исподволь вникает! Старик видит всю вселенную,
И рад присутствию Отца, и Сына и святого Духа,
Он не зря забросил жизнь бренную, наивную и обыкновенную,
Пошёл в религию налегке, его никто туда не вёл на коротком поводе,
Нательный крест был зажат в руке, старик едва держаться мог в седле!
Тот, кто видел боль чужую, не гулял напропалую, а в живую шёл к цели вслепую,
Чтобы всуе жития, отвергнуть свои сомнения, белокаменные стены Кремля
Наблюдали издалека, как на землю родную движется орда,
Она атакует веси и города, сжигает поля! Слышится проклятье,
Неприятное занятие поносить сестер и братьев, деревянное распятье
Над изголовьем кровати, увидел бес проклятий и головой поник,
Уснувший старик услышал предостерегающий крик, солнечный блик
В его жалкую хижину стремительно проник, затрясся огромный кадык!
Его грех велик, он вынужден в одиночестве жить, так ему совесть велит!
Никто не забыт, ничто не забыто, внешне всё шито и крыто,
Протекает общественное корыто, сладостный удел утешить грех не успел,
Старик был смел и удачлив, и на руку горяч, огня в печи поддав,
Он во весь рост стремительно встал и до утра молитвы вслух читал!
Его язык опух, вспомнился большевистской Петербург,
Там жил его ближайший друг, ныне обесславлена та страна,
Что была империей зла, страна любви и сладострастья,
Стала скопищем безбожного ремесла,
Там с вечера и до утра поёт гитарная струна,
Везде, куда не глянет глаз, видна кирпичная тюрьма,
Ещё в давние времени их построил Сатана! Страна чудес,
Бог на ней поставил крест, заглох прогресс, опустился занавес
Над сценой жития, страшная и печальная судьба была предрешена!
Больную душу трудно обмануть, начерченный богом благословенный путь
Не изменится за пару минут, по воле рока страна отсталого Востока  окунулась в полынью,
Предала любовь и Веру свою властному огню! Только в дремучем лесу  бог обнимает нас,
В этот прискорбный час огонь в страждущей душе монаха погас, не время и не час
Искать праведные слова про запас, бессильны жертвы, древние идеалы мертвы,
Только безумцы верны отечеству, на зависть всему человечеству они живут не по уму!
Сердечная зазноба зри в оба, была любовь до гроба, но изменились времена,
Доля любви страшна, её чело покрыла седина, сатана заставил всех там трепетать,
И ему незаслуженные почести отдавать даже в скорбный час для страны!
Ему вожжи нужны,  он одной рукой поддерживает широкие штаны неимоверной длины,
А другой – общается с неприметной толпой, туман густой спустился в дикие леса,
Там покой и тишина, вечерняя заря догорает, ночь до утра своё великолепие сохраняет!
Изгнанник бледный давно уже не спешит к обедне, он ростом – не высок,
Какой в том рост прок тому, кто готов оправиться на Калыму,
Чтоб собирать картофельную ботву на крутом берегу реки,
Страшась надеяться и ждать, он не стал желать благополучия себе,
Жизнь одна и не всегда она таинств полна! Живёшь, в одиночестве бредешь
Под таинственный откос, и всерьёз стремишься попасть в долину прекрасных роз,
Но ты туда не вхож и уже давно туда входить запрещено! Каждый час чей-то таинственный глас
Тебе сообщал, теряясь за холмом, что здесь чужой дом и в нём нет места для тебя,
Такова наша доля и судьба: всё надо начинать с нуля, а на фига? Чтобы вновь сделать три шага,
И тут же твоя скрипящая колымага стремительно рухнет с отвесного оврага, тебе выдадут бумагу,
Что ты не соблюдал безопасность, ратовал за всеобщую гласность,
Значит, представляешь опасность для братвы, чьи активы
Вывезены на Бали и Мальдивы! Бери в руки чужое чтиво
И пока страсть в груди не застыла, жить спеши, сексуальный голод утоли,
Он плоть раздирает на куски изнутри! Любовь насильства не боится,
Но если она охладится, то навсегда, даже если в святыню превратится,
Сразу прервётся любовная игра! Дым от пылающего костра с заднего двора
Валит с утра, его зажгла пьяная медсестра, соседи слышали стук её топора,
Она не стара на вид, но во всех несчастья винит бесстыдство, ибо оно
Здесь уже давно, как солнце над горизонтом взошло, на откуп толпе отдано,
Грешно жить не запретишь, не всех людей манит к себе небесная высь!
Дым отечества приятен и сладок, не стоит строить догадок,
Но жить без чувств, сил и мук невозможно, пойдёшь по стезе ложной,
И не сможешь с неё вовремя свернуть, услышав тревожный звук вдалеке!
Предчувствие прячется в уголке живой души, рядом шумят камыши,
В холодной реке веселятся окуни и ерши, пусть вихрь промчится и прошумит,
Степной плющ вокруг акации обвит, у неё в груди теснит, да и грудь болит!
Зато страждущий старик в душе хранит сокровище своё,
Чёрное вороньё мечтали своровать его, ему повезло,
Он проснулся во время сна, в окно светит ущербная Луна,
Ночь светла, ни дыма от костра, ни огня, он спьяна не смог понять,
Откуда сюда снизошла божественная благодать! Ему нечего терять,
Он стал пристально вглядываться в темноту, вдруг на крутом берегу
Заметил неприметную толпу, она что-то в двух мешках по земле волокла,
Какая досада, там хранились его боевые награды, а старинные иконы
Он подобрал когда-то в разрушенном доме, на треснувшем балконе
Нашёл серебряный крест, он сюда привезен из дальних мест!
Походка старика резва, и не всем она мила, он стремглав оказался у руки,
Его приметили пришлые мужики  у реки, они сразу бросились наутёк,
От короткой драки у праведного монаха остался кровоподтёк
В области обеих щёк! Теперь у них перед ним должок!
Кровь в груди остылой возвращала телу мощь и силу,
Смешна его беспечность, он верил в человечность людских тел и душ,
Одинокий муж объелся груш, тяжкий груз былых утех отягощал его грех!
Мысли вечные и будни скоротечные  возникли в тумане голубом,
Семья и дом никак не связаны с нераскаянным грехом, о нём поговорим потом!
Он решил сделать ход конём, нежный баритон былой любви не гасил тление в груди!
Есть расхожее мнение, что страсть и искушение легче усыпить, если невозможно о них забыть,
Старик не желает свои чувства дразнить, стоит женщине  губами пошевелить,
Как у старика уже стоит, а напряжённый взгляд , готов кричать: «Свят! Свят! Свят!»
Авось небеса грешника простят, главное, в Ад не попасть! Вызывает сожаление
Любое намеренное преступление, молодое поколение смотрит на распятие,
И не имеет ни малейшего понятия О роке, Боге и Судьбе, всё, что испытано на себе,
Навечно остаётся в рано поседевшей голове! Дум и мыслей приземление
Перестраивает человеческое мышление, всякий раз, когда у виска нависают грозовые облака,
Мысль твердит, что грешно жить никто не может запретить, смерть – не близка,
Она не пугает бывалого мужика, хотя уже дрожит правая рука, перед глазами рябит,
Но взор открыт, ему не нужен свет лампады, он – поклонник любовной отрады,
Запах женских духов и помады улавливается сразу, не отходя от кассы! Тот, кто грех
Усладить хотел, в присутствии обнажённых тел познать страстей предел,
Святые каноны презрел, понятно: жизнь уходит безвозвратно,
Безнадёги печаль сама перевернула старый календарь,
И отправилась на старый причал, но там всем нам, приказано молчать,
Запрещено стенать, мучиться и страдать! Надо шире глаза открывать,
И не защищать тоску последнего мучения, иначе грядёт светопреставление!
Полёт мгновения был краток и велик, состарившийся на склоне лет мужик,
Проигрывать не привык, он – аналитик и великий критик, но нее политик,
Когда в ночи  затмился небосклон, блеск холодной Луны осветил огромные валуны,
Их омывали гребни огромной речной волны, тут же угас надежды свет,
А грешный человек замедлил бег своих мыслей и дум, его грядущее темно,
Оно выглядит страшно, но не смешно, долу с кровати сползло белоснежное рядно!
Ветер листья с деревьев срывает, буря назревает, грудь кипит, лицо горит,
Левое яйцо интенсивно болит, небо в этот тягостный миг никого не щадит!
Не запрещено противоположный пол любить, нельзя любовь свою в душе таить!
Тать должен быть разбит, любовь – болезнь простая, её исправить смерть роковая,
На носу осень золотая, простой люд листву в кучи сгребает, а потом поджигает,
Из лесных кущ валит дым, тоска и грусть заставляют всплакнуть, но лишившись чувств,
Ты сам себе ускоряешь пульс, взгляд прильнул к окну, он видит кромешную темноту,
Но мягкий мозг, как воск, грех запрещает и грехами пришлых людей пугает!
Скандал назревает в толпе, беспечность и вечность столкнулись на общей стезе,
А в голове – бурелом, ливень за окном, пот пролился по высокому челу,
Приоткрыл душевную наготу и попытался успокоить рок и судьбу,
Он в ответ услышал сущий бред, ропот мятежный пронёсся по  вселенной безбрежной,
И растаял в дымке нежной, грядущее темно, преходяще всё, прошлое и настоящее
Всё чаще напоминают о себе, седина в бороде, бес в ребре!
Они встретились в тысячелетней тайге, потолковали наедине
Собственной доле и судьбе, поседевшие брови от табака пожелтели,
Исчезли силы в немощном теле, мука радость не превозмогла,
Алая роза давно отцвела! Изгнанник седой любовался под гранитной скалой
Красотой лесной, он привык одиночество в лесной глуши влачить,
Хотя даже в те далёкие времена, когда дикая страна была инородцам отдана
На разграбление, учение – свет, не учение – тьма, не от великого ума местные князья
Покидали деревянные терема, не за горами, что днями меж господами разразится свара,
Кто-то откинет коньки на крутых берегах Оки, смерть наступит от апоплексического удара,
Властителю страны не удастся выжить на шару, его недолго будут мучить кошмары!
Ему придётся оставить ношу земного бытия, нервным грохотом отзовётся православная земли,
От Киева и до Кремля промчится звуковая волна, что рухнула кирпичная стена  из глины и песка,
Её возводил Сатана из дерьма! Он бросал угрозы  и громил купеческие обозы,
От излишне принятой дозы случались метаморфозы, конец жизненной прозы
Чужую душу не растревожит, он лишь страхи умножит на миг, седоволосый старик
Стал костлявой рукой шевелить собственный кадык! Неужто и ему кирдык?
Мысль о собственном ничтожестве постоянно крутилась в голове,
Лесных цветов аромат вскорости затуманит умирающий взгляд
Потомков Золотой Орды, от судьбы и рока грешникам не уйти!
Подул свежий ветерок, монах сделал воды глоток,
Но не преставился сразу, успел произнести единственную фразу:
«Себе грех не прошу, и потому с чистой совестью отсель ухожу,
Стыжу долю и судьбу, мне же их слёзы ни к чему! Пока живу, надеюсь,
Но никогда в силе и мощи Творца не разуверюсь!»

г. Ржищев
3 августа 2022г.
18 :00