Гарпии

Ты не уходи, никогда не уходи от меня. Я не смогу без тебя.
Словно я иду по краю обрыва и вижу себя с высоты.
И я точно знаю, что сейчас произойдет. Но ничего не могу сделать. Ну что ж, пусть будет, как будет, решаешь ты. И происходит самое плохое, что могло бы быть. И так каждый раз. И ничего нельзя сделать. Заколдованный круг. Ты каждый раз даёшь себе слово всё изменить, попытаться всё изменить. Но в очередной раз всё повторяется. Ты ничего не можешь сделать. Ты даже от края обрыва не можешь отойти. А лучше вообще уехать подальше от моря, от скал.
 Север Греции. Асфальтированная дорога петляла между скал вдоль побережья Эгейского моря. Жарко светило солнце, было душно. И от солнца казалось все вокруг желтым и горячим. И горы и дорога и капельки зелени на скалах. Зной захватил все вокруг. Серпантин дороги стал резко уходить наверх в горы. Туда, где на вершине скалы виднелся монастырь. На середине дороги наверх к монастырю дорога заканчивалась на небольшой площадке, рядом с крутым обрывом в море. Дальше в монастырь вела извилистая тропинка среди редких зеленых кустов и обломков скал. В монастырь можно было пройти только пешком, карабкаясь по тропинке. А на площадке, в конце автомобильной дороги, приютилась маленькая таверна и такая же маленькая гостиница. Внизу блестел небольшой залив, а вокруг него высокие неприступные скалы. Неприступный для людей залив,  ни с берега, ни с моря. Узкая горловина в залив с моря   усеяна торчащими из моря острыми камнями. Чуть касаясь острых камней волны, прорывались в залив.
Марк заглушил свой черный «Ягуар» на этой площадке. Возле отвесной скалы, уходящей круто вверх, очень живописно смотрелась уютная таверна и как будто игрушечная гостиница. Марк шагнул в открытые двери таверны.
И вспомнил все. И как во сне, Марк снова увидел гарпию, как будто древнегреческая фреска ожила. И большая птица с человеческим лицом жалобно звала его, Марка, за собой. Забрезжил свет. Скоро утро. И Марк смотрел, как тает красивое женское лицо гарпии. Заканчивается  ночь. И никак не уснуть. Вокруг пусто, никого нет рядом.
 Душу оставили, а сердце забрали.
 И до конца не успев испугаться, принял страшное решение. Во всем виноваты бессонные ночи. И жизнь стала как на ладошке. Соленый прибой принес её имя. Аэлла.  Марк понял, зачем она ему всё снилась и снилась. Это был приказ. Ступай по краю обрыва и увидь себя с высоты полета птицы. Море. Скалы. Ветер. Протяни руки. И прилетит гарпия.
Обещание счастья. Да нет же. Только заглушить свою вину и боль. 
Легко. Я стою на краю. И мне нечего терять. Я решил спасти мир. От себя.
Боги Атлантиды научите нас не любить и все забыть.
-Живите вечно. Крикнул Марк. И шагнул с парапета вниз, в черную глубину залива.
 Марк очнулся от раздумий. И зашёл в маленькую таверну.
Старый грек обрадовался редкому гостю. Хотя встретившись с застывшим взглядом Марка старик замер. Марк был невысокий сорокалетний брюнет, невыразительной внешности. Но его глаза. Большинство людей, встретившись с ним взглядом, испытывали неосознанный страх и испуг. В его движениях проскальзывали уверенность и сила.
-Красивое место. Скалы, обрыв, море, монастырь. Я хотел бы здесь жить.
-Жить можно в гостинице практически даром. Или вообще купить гостиницу.
 Хозяйка сразу согласилась продать свою маленькую гостиницу. Приехали рабочие, пробили штольню насквозь в скалах прямо из гостиницы, прямо в середину огромного утеса. Потом выбили небольшую площадку, посреди скалы появилась площадка, видная только из залива. А попасть в залив практически невозможно. На площадке сделали небольшой дом. Марк завез мебель.
-Мрачный замок для Франкенштейна. Подумал Марк. Гостиницу закрыл. Старик из таверны не о чем не догадывался, а если и догадывался, то предпочитал молчать. Прошло много месяцев.
Рано утром старик проснулся от пронзительного женского крика. Он вышел из таверны на площадку. На парапете сидела огромная птица, с какой-то непропорционально большой головой. Размером больше орла. Птица повернула голову к старику. Старик попятился. На него смотрело человеческое лицо птицы. Старик ушел в таверну и целый день не выходил наружу. А потом позвонил в полицию.
Марк погладил птицу по крылу.
-Прощай Аэлла. Она издала жалобный крик-плач. Она и так все поняла без слов.
 Когда полиция начала выбивать дубовые ворота в штольню, Марк выпустил из клеток всех гарпий и сбросил клетки с обрыва. Встал на парапет.
 И шагнул вниз. Гарпии ещё долго летали над заливом, в том месте, куда упал Марк. И жалобно его звали. Одинокий старик, молча, смотрел на них с высоты. А потом они улетели.
Старик, хозяин таверны задумался. А  может, не было Марка, не было гарпий. Ничего не было. Зачем он только донёс в полицию на своего загадочного соседа.
Вскоре в газете появилась короткая заметка. В ней говорилось, что всемирно известный микробиолог пропал без вести в Греции.
Спрыгнул в обрыв. Вроде бы поставил точку.
Гарпий больше никто и никогда не видел. Может быть, они  улетели на Крит. Туда, где они когда-то обитали. Ведь они дочери морского божества Тавманта. А может, их никогда и не было. Просто что-то привиделось старику из таверны.