Восток 2 часть

Самолет приземлился в старинный восточный город Худжанд. Перед Оксаной распахнулась незабываемая картина восточного колорита. Был месяц май. В воздухе царил, неизвестный до сей поры обонянию, терпкий, цветочный запах этой земли. По телу волной прошел мягкий восточный ветер, заманивая в свои волшебные сети. Окинув взором высокие горы, и утопающий в цветах и зелени этот уголок земли, Оксана произнесла:
- Если и есть рай на земле, то, он здесь, именно здесь.

Ее окатила волна воспоминаний детства и душа молниеносно переметнулась в прошлое. Невольно вспомнился урок географии в маленькой сельской школе, где учительница увлеченно рассказывала своим ученикам про маленькую и жаркую республику Таджикистан, окруженную высокими горами Памира. Дети из рук в руки передавали небольшую стеклянную коробочку, – учебное пособие, и с детской непринужденностью, недоумевали:

- А разве вата растет?

- Это – цветок хлопка, а вернее, коробочка хлопка, — терпеливо объясняла учительница, и еще долго и увлеченно рассказывала о многочисленных косичках, которые носят восточные девушки, о трудолюбивых хлопкоробах и об их своеобразных обычаях. Казалось, учительница рассказывала о том, что никогда не коснется ни одного из них, ведь он слишком был далек и недосягаем, этот волшебный и сказочный Восток. Красиво и безмятежно началась семейная жизнь молодых в этом сказочном раю. Их окружили новые друзья и знакомые, и жизнь потекла своим чередом. Гульназ, была одной из подруг Оксаны. Воспитанная в строгих традициях своего народа, она являлась эталоном восточной женщины. Гуля, — так ее называла Оксана, хранила в себе всю восточную мудрость и уклад жизни. Во всем была загадочная скромность и глубокое уважение ко всему, что ее окружало. Она тихо жила, тихо ходила, тихо слушала и тихо помогала всем своим подругам, при этом, умудряясь оставаться в тени. Даже смеялась она как – то робко и тихо, словно боялась, что ее заметят и услышат. Восточное воспитание чувствовалось в каждом ее движении, и даже шелест ее платьев из шелков шелестели в такт ее поведению, так же тихо и загадочно.

Влюбилась Гульназ так же скромно и целомудренно, как подобает восточной девушке. Ее карие глаза искрились от счастья, а пухленькие щечки розовели каждый раз, когда подшучивали над ней подруги.

- Наконец – то, я увижу настоящую восточную свадьбу, — мечтала Оксана.
- Ни все так просто, — отмахивалась Гульназ.
- А, что тут сложного? Два человека любят друг – друга и хотят быть вместе. Тоже мне, проблема. Вы молоды и красивы, что еще нужно для счастья. Будет свадьба, потом пойдут дети. Все в жизни старо, как мир, ни ты первая, ни ты последняя.

- Если бы все было так просто, как ты говоришь, я была бы самой счастливой девушкой на свете. Родители моего парня не одобряют его выбор. И более того, у него уже есть невеста, только он еще ни разу ее не видел. Знаешь, у нас ведь чуть ли ни с пеленок за нас все решено и разложено по полочкам. Таковы обычаи.

- И ты об этом так спокойно говоришь?

- А что мне остается делать? Это ни нам с тобой судить, Оксана. Этим обычаям подчинялись мои родители, родители моих родителей, и я, тоже должна, только как это – сердцу приказать? Гульназ впервые заплакала на глазах у своей подруги.

Да уж, что тут можно сделать, ровным счетом, ничего. Похоже, нельзя ни исправить, ни объяснить. Разве пойдешь против обычаев целого народа. Ведь они с Гулей, просто песчинки в этой огромной гавани традиций, — думала Оксана.

- Может все – таки попытаться объяснить, ведь они родители, и для своих детей они желают только добра, — голос Оксаны прозвучал как – то чуждо и неубедительно. Неужели Восток и вправду такое тонкое дело, настолько тонкое, — что нельзя понять? Здравый ум, не хотел в это верить. Она здесь совсем недавно и как же ей, все - таки не хватает элементарных знаний культуры этого народа. Что же все - таки кроется, за этой кротостью этих кротких людей? Оксана терзала себя вопросами.

- Может вам убежать?
- Куда, Оксана? В соседний кишлак? Ты не понимаешь! Ничего нельзя ни изменить, ни поправить. И убежать – тоже нельзя. Это опозорит меня, опозорит всю мою семью, и родители мои, этого не переживут. Я должна подчиниться.

- И отказаться от своего счастья? А как же любовь?

- А любовь останется в далеком, затаенном уголке души и будет сопровождать меня всю оставшуюся жизнь.

- Не говори ерунды, ты что, сказок начиталась? Он ведь все еще с тобой, и возможно предпринимает попытки исправить эту ситуацию?

- Если даже так, это ненадолго. Все равно его «отвернут» от меня, способов для этого очень много. Это просто вопрос времени.

- И тебя тоже потом купят как барашку, отдав за тебя калым?
- Да, так и будет, какое это имеет значение?

- Похоже, ты меня разыгрываешь, я же пошутила. Мы живем в двадцатом веке. Посмотри вокруг! На улице солнце, цветы, кругом счастливые лица, как такое может быть, в цивилизованном мире, объясни мне. Это же дикость, какая-то.

- Это – не дикость, это наши обычаи, мои обычаи и моя жизнь. Она вот такая, какая есть. С этим нельзя ничего сделать, только принять, — стальной голос Гульназ подействовал на Оксану как мощный гипноз, и ей ничего не оставалось, как только тихо добавить:

- Вот, если бы у нас так было.

- Я знаю Оксана, но мы ведь не у вас, а у нас, извини!

Прошу, не пытайся изменить мой мир и мои взгляды на жизнь, наши обычаи настолько сильны и я подчиняюсь только им. Будь просто рядом и не переживай, на все, — воля всевышнего, и мы еще обязательно об этом поговорим. Странно, откуда в ней столько добра и понимания, ведь она намного младше меня. И откуда такая глубокая мудрость, и когда это она успела познать смысл жизни? Да, все – таки, это, можно получить только с молоком матери, этому нельзя научиться, – размышляла Оксана.

Хоть Оксана никогда и не видела родителей Гульназ, но сейчас, она четко представила их образ. Эти люди, наверное, очень уважаемые и почтенные. И, конечно же, вряд ли в их доме повышается голос, и вряд ли прихоти, преобладают над разумом их сердец. Ведь Гульназ, – живой пример плодов воспитания. В каждом ее движении, – сдержанность и необъяснимое, уютное спокойствие. Только вот, что творится в ее душе, остается только догадываться, — думала Оксана.





Продолжение следует