Тайные дела. Первые 9 глав. Продолжение следует

В тот тайный час, когда над городком, укутанным ночью в непроницаемое тёмное одеяло, взошла алая звезда, знаменуя близкую войну, все уже спали.
 Только изредка взлаивали собаки, почуяв кошку, крадущуюся вдоль забора. Всё было тихо .
А, нет. Вот, полюбуйтесь, оказывается в такой тёмный час есть и люди, которым будто бы не нужен сон!
У стены одного из домиков, притулившись так, чтобы слиться с ней, распласталась фигурка , напоминающая мальчишку-подростка: нескладная, угловатая, с порывистыми движениями.
Крадётся. Прячется от кого-то или ,наоборот, догоняет.
 Видимо, второе вернее: гляньте-ка, ведь впереди шагов на двадцать по узкой улочке движется рослый, крупный, широкоплечий и чуть сутуловатый человек, весь закутанный в черное.  Его шаг настолько бесшумен , движения плавны и медленны, будто бы он не движется по земле, а плывёт в толще воды. А такого совсем не ожидаешь от мужчины его роста и комплекции, уж эти здоровяки всегда топочут так, будто у них на сапогах по три подковы одновременно.
Тоненькая фигурка продолжала наблюдение, всё так же прижимаясь к заборам и стенам, продвигаясь вслед за громилой, а мужчина все так же плавно и бесшумно шёл куда-то по улице, когда алая звезда над городом невыносимо ярко вспыхнула, мигнув, будто сгорая, а потом погасла.
Здоровяк резко остановился, задрав голову вверх, так что капюшон его плаща съехал на затылок. Конечно, во тьме кромешной всё одно ничего не было видно, но вам скажу: лучше бы вы и дальше ничего не могли разглядеть, потому что лицо этого человека уже давно вселяло ужас в простых обывателей.
Каждый, кто хоть раз  имел несчастье повстречать этого громилу, никогда уж не забудет его вечно усмехающийся рот с чёткими контурами тонких  губ, смуглую кожу высокого лба, пересечённую двумя косыми шрамами, переходящими через левый глаз на щёку,прямой нос с горбинкой и главное  ­-холодные тёмно-синие глаза, въедливый взгляд которых не сулил ничего хорошего любому,на кого был обращён.  Мамы пугали детей этим человеком, обещая отдать  на растерзание особенно непослушных сорванцов. Отцы мечтали никогда не встретить его на своём пути, потому что никто не мог с уверенностью сказать, зачем он выходит в люди и что случится после этого. 
Министр Тайных дел Короны Горран Дорт  ничего не делал просто так, во всем был какой-то смысл, но на то они и тайные дела, что простым смертным об этом знать не стоит, ибо меньше знаешь—дольше проживёшь, как гласит старинная мудрость здешних мест.
Тем удивительнее было наблюдать, как за министром крадётся  угловатая тощая фигурка , стараясь изо всех сил остаться незамеченной.
Но вспышка алой звезды , вероятно, помогла Горрану Дорту подметить нечто необычное—тень не стене, отблеск на булыжнике мостовой, --поэтому министр тайных дел вдруг совершил невероятный для его комплекции кульбит и притиснул тощего подростка к забору всей немалой массой своего тела. Тот сдавленно пискнул , как цыплёнок , полузадушенный котом, его голова мотнулась на шее, будто грозя оторваться и покатиться по улице.
Несколько долгих секунд никто не двигался. Тощий сипло тянул воздух в себя, опасаясь задохнуться под нажимом крепкой руки, которая держала его за горло, а министр по-звериному принюхивался к пойманному человеку, не говоря ни слова...
Утром молочница нашла на этой улице под забором   медную пуговицу с красивым узором из переплетающихся линий. Больше никаких следов Горран Дорт и его пленник не оставили в этом маленьком  провинциальном городке.


1 глава.
-Ну и долго это продлится?-капризно спросил Король, зябко кутаясь в меховой плащ. Он сидел на балконе, глядя на рассветный город, а утро выдалось сырым и прохладным.-До каких пор я буду вынужден торчать на виду у всей столицы, пока у меня в спальне орудуют ваши колдуны?
Горран Дорт, стоящий рядом с королевским креслом, угрюмо глянул сверху вниз на взъерошенного спросонья монарха.
-До тех пор, пока они не  поймут, что вы в безопасности. Сигнал явно шёл из вашей спальни.
-Можно подумать, что тут  мне ничего не угрожает!-всплеснул руками Король.-Да любой  возьмет арбалет да и пальнёт сюда.
-Я закрою вас,-коротко ответствовал Дорт.
В этом Король и не сомневался: той скорости реакции, которая была у его министра, можно было только завидовать и восторгаться ею.
Из- за стекла балконной двери поскреблись.
-Ну, что, уже  всё?-радостно подскочил Король. -В пижаме тут не очень-то приятно находиться, как вы можете  себе представить.
-Не могу,-кривая усмешка на лице министра стала чуть заметнее,-я не сплю в пижаме.
-По-моему, ты вообще не спишь, в пижаме или без неё,-скептически заметил Король.-Я даже не уверен, человек ли ты. А впрочем, это не важно. Пока ты служишь Короне.
-Пока я служу Короне,-эхом отозвался Горран Дорт.
...Через полчаса уже одетый и умытый Король принимал за завтраком свою мать, вдовствующую королеву Тимму. Женщина она была крайне рыхлая, слабая здоровьем , очень любила пожаловаться на жизнь и покапризничать ( кое-что Король от нее -таки унаследовал), поэтому монарх приготовился к очередному потоку нытья и слёз.
Единственный человек, которому удавалось с ней как-то ладить, был её личный секретарь Финеас Пас. Его сладкая умильная мордашка чем-то прельщала пожилую королеву-мать, хотя всем во дворце было известно, что Пас предпочитает  в постели вовсе не женщин. Именно по этой причине он вызывал здоровое недоумение у Короля и стойкое неприятие у Горрана Дорта. Несмотря на жизненный опыт и логическое мышление, министр Тайных дел оказался на диво традиционен в своих взглядах на отношения между полами.
Король кивнул Финеасу Пасу, который в ответ преданно ел его глазами. В конце-концов, Королю с ним детей не крестить, а мать хоть как-то отвлекается от вечного своего нытья, беседуя с этим сахарным мужчинкой.
На удивление,  королева вела себя сдержанно. Молча пила какой-то отвар по совету лекаря, изредка сверкая маленькими , утонувшими  в пухлом личике глазками.
-Мама, страшно рад вас видеть,-дежурно ткнувшись губами в её плечо, пробормотал Король и уселся напротив.
-Я тоже рада, мой мальчик,-сладко пропела мать, вызвав у Короля мгновенную индижестию.
Есть расхотелось. Поэтому монарх тихо крошил печенье в ожидании жалоб и стонов.
-Скажи,-вдруг произнесла вдовствующая королева,-тебе не докладывали о...как это...вечно я всё забываю... напомни мне, Финеас...-она защёлкала белыми круглыми пальцами,-Ах, да. Вот, поймала мысль. Тебе не говорили сегодня о том,что поймали мятежника и привезли его сюда, во дворец? Это вместо того, чтобы запереть в тюремной башне!
-Нет,-кротко сказал Корль, избегая любых подробностей, потому что мать всегда все вывернет наизнанку и перескажет в нелепом виде. Тем более, ему действительно не докладывали.
-Весь дворец гудит, а ты не знаешь?-плаксиво сказала мать.-Мятежник, здоровенный мужик , вооружённый до зубов, и твой Дорт приволок его во дворец! Закрыл в какой-то своей комнате. А это ведь немыслимо!
-Почему?
-Здесь полно женщин и детей, твоих женщин и твоих детей!-обвиняюще ткнув пальцем в сына, королева чуть не расплескала отвар.-И твоя престарелая мать тоже тут. А если он сбежит?!
-Кто?-стоически спросил Король.
-Ты издеваешься над матерью?--взвизгнула вдовствующая королева.-Мятежник! Сбежит! Он убьёт меня, непременно убьёт!
-Почему тебя?- неожиданно поинтересовалс Король.
На этот вопрос мать не нашлась, что ответить, и Король получил драгоценную паузу,  которой не преминул воспользоваться:
-Я сейчас же выясню у Горрана, что тут происходит, мама, не волнуйся так!
Король быстро поцеловал ей руку и спешно удалился, потому что   терпеть писклявые жалобы пожилой истерички он был категорически не в силах.Финеас Пас кинулася к королеве Тимме с утешениями и платочками.
Пройдя через анфиладу залов в сопровождении двух гвардейцев охраны, Король свернул в незаметный коридорчик, лесенка из которого спускалась круто вниз и привела его в какие-то подсобные помещения. Но именно тут находились личные покои Горрана Дорта. Ворвавшись в его приемную, Король обнаружил своего министра за письменным столом в глубокой задумчивости . Плюхнувшись в кресло, монарх жестом отпустил охрану, дождался, пока шаги гврадейцев стихнут и  , стыдясь, что напоминает собственную мать, несколько пискляво спросил:
-Почему мне не доложили о мятежнике, Горран?!
-О ком?!
-О мятежнике, которого ты привел во дворец вместо тюремной башни, уже весь дворец в курсе и только я, как всегда, довольствуюсь сплетнями матери!
-Я даю слово,что никакого мятежника во дворце нет,-угрюмо ответил Горран Дорт.
-А как же эти истории про здоровенного мужика с оружием? А колдуны в моей спальне в пять утра?-с надрывом в голосе сказал Король.
-Вам нечего бояться,-усмехнулся министр тайных дел.-Никаких мужиков, мятежников и оружия во дворце нет. Это всё выдумки дворцовых сплетников, которые …
-Которые окружают королеву-мать,-закончил монарх.-Разогнать бы их всех. Или хотя бы Финеаса.
-Прикажите,-равнодушно пожал плечами Горран.
-О, я знаю, на что ты способен, но нет. Матери нужен хоть кто-то, чтобы ныть и жаловаться, и пусть это будет кто угодно, но не я,-отмахнулся Король.-Что колдуны, нашли сигнал и того, кто его выставил?
-Да,-коротко ответствовал министр. Пауза затянулась, но он более ничего не сказал.
-И-и...-протянул Король.
-И всё в порядке,- угрюмо ответил Горран.
-Что-то ты темнишь, мой друг,-безмятежно заметил монарх,-да и сегодня ты скрытнее обычного. Ну нет , так нет. После ужина жду с докладом о сегодняшних тайных делах.

...Король уже давно ушёл. Горран Дорт всё так же угрюмо молчал, сидя за письменным столом, не трогаясь с места. И не то, чтобы он не врал Королю никогда или не умел этого делать, но сегодняшний случай несколько выбил из колеи даже его, всесильного Министра тайных дел, ужасного Горрана Дорта.
Мужика, конечно, не было. Был подросток лет пятнадцати-семнадцати, длинный, худой и нескладный, который вовсе не интересовался монархом, а выслеживал именно его, Дорта, пряча под плащом узкий кинжал. Бездарно выслеживал, бездарно попался и так же бездарно отпирался.
Что-то во всем этом было странное, поэтому министр не спешил отдавать парнишку палачам. Сейчас незадачливый террорист сидел в его спальне на сундуке , привязанный за обе руки к столбикам кровати и с деревянной колодкой на ноге.
Войдя, министр отметил, что подросток затянул узлы туже, значит, дёргался, пытаясь освободиться. Борется, это неплохо.
-Кто...ты...-прошипел Горран Дорт, близко придвинув своё страшное и красивое  смуглое лицо к лицу пленника.
-Я уже говорил,-срывающимся от страха голосом пролепетал парнишка.
-Ещё раз...
-Я Нейтан Мар, сирота, из приюта.
-Из какого...
-Не скажу.  Вы ведь там всех убьёте!-вдруг выкрикнул мальчишка.
Горран Дорт несколько озадачился.
-С чего бы?-обычным тоном спросил он, оставив свою страшную допросную манеру.-Я хочу узнать, не врешь ли ты. В приюте о тебе расскажут. Ты назвал настоящее имя?
-Не скажу,-буркнул подросток.
-Хорошо...-снова страшным свистящим шёпотом заговорил Дорт.-Зачем ты хотел убить меня?..
-Потому что...потому что...-всхлипнул мальчик  и зарыдал, не договорив.
-Я   сейчас сам тебя убью,-почти удивлённо сказал министр.-И никто не узнает . И никто не пожалеет о тебе. Зачем?
-Ты ...не должен жить,-слабо трепыхаясь, заявило это недоразумение.
-С чего бы?
-Ты убийца,-обличительно и твёрдо, отбросив рыдания, сказал мальчишка.
-Да,-спокойно ответил Горран Дорт.-И что? Каждый пятый  в стране—убийца, ты всех ножичком прирезать хочешь?
Пленник промолчал, только стрельнул черными глазами. Странно: волосы светлые, а глаза черные...
-Тебя кто-то подослал,-уверенно сказал министр,-сам бы ты не додумался до такого. Это глупо—убить меня там, на улице у тебя все равно не вышло бы. И ты ведь узнал, что я там был. От кого?
-Я знал...Ни от кого, я сам знаю,-сбивчиво заявил подросток.
Горран Дорт приподнял его подбородок и пристально посмотрел в чёрные глаза. Мальчик не зажмурился и не отвел  горящего ненавистью взгляда, хотя его губы мелко подрагивали, борясь с очередным всхлипом.
Вдруг показалось, что время остановилось или замедлилось. Чёрный взгляд стал неподвижным, будто у мертвого, лицо мальчика утеряло всякое человеческое выражение, превратилось в маску. Секунда—и всё снова стало по-прежнему.
Только министр—не глупая девчонка, он почувствовал появление какой-то новой силы в своей комнате.
-Ты  видящий! Видящий!-почти вскрикнул Горран, не отпуская подбородок мальчика из своих цепких пальцев.
Страх расширил зрачок подростка до невероятных пределов, глаза стали похожи на два колодца, и тогда мальчик обмяк , повис на верёвках, обвязанных вокруг его запястий.


2 глава.

Видящих больше не осталось на этой земле. Ходили легенды, что когда-то очень давно Видящих было большинство, но это умение передавалось по наследству, а вот заводить потомство у  них получалось не очень хорошо. Что-то сбоило в природе, одарившей их  талантом предвидеть события на  день , неделю или месяц  вперёд, но зато отобравшей плодовитость обычных людей. Если только двое Видящих находили друг друга в мировой круговерти и  становились мужем и женой, пусть даже и без участия церковников, то и тогда шанс родить хотя бы одного здорового младенца у них равнялся одному из десяти.
Так прошли долгие столетия, и , наконец, ни один род Видящих не получил желаемого потомства.
Видящих стремились заполучить все царства и королевства мира. Видящий—это знание наперёд, это власть. Не все короли вели себя благоразумно, кто-то шантажировал Видящих взятыми в заложники родственниками, кто-то содержал в тюрьме, давая подачки за верно предсказанные события, а были и те полоумные , кто надеялся  обрести тайный  дар, выкачивая и выпивая кровь Видящих. Само собой, это не способствовало тому, чтобы Видящие хоть как-то расплодились.
Несколько последних  ветхих Видящих, глубоких  стариков ,угасли задолго до появления странного мальчика в  жизни Горрана Дорта.
Тем удивительнее было это явление природы. Горран задумчиво разглядывал поникшую фигуру мальчишки. Да, лет 15-17, страшно худой, кожа да кости. Костюмчик на нём, прямо скажем, не аховский: страшные штаны с лохмотьями по низу, будто собаки драли, сверху в  них  заправлена  простая рубаха, давно не стиранная и изрядно воняющая потом, поверх неё—кургузая курточка-пиджачок, на шее намотана какая-то грязно-зелёная рвань. Сирота и сирота.
Но министр тайных дел тоже был не лыком шит, поэтому что-то в облике парнишки смущало его тонкое чутьё. Он вгляделся внимательнее. Да, вот оно: пальцы, конечно, грязные и вымазанные чем-то вроде глины, но при этом на руках нет ни одной мозоли и потёртости, а под ногтями нет  въевшейся , годами не выковыриваемой грязи, к которой так привычны люди, живущие на улицах  бедноты.
Этот мальчик если и работал, то только мозгами или болтал языком, руками он вряд ли что  делал. Тем более, он совершенно не умеет обращаться с оружием, и кинжальчик-то у него какой-то девчачий совершенно. Сопляк, хотя и с характером.
Горран Дорт набрал кружку воды и , не особенно церемонясь, плеснул в лицо обвисшему на шнурах парнишке.
Тот замотал головой, зафыркал, затряс короткими светлыми волосами и , наконец, снова поднял черные глаза на министра.
-Что теперь?-сипло спросил он.
-Что ты видел, глядя на меня?-в свою очередь спросил Дорт.
-Не...
-Вот не надо опять «не скажу»!-прикрикнул министр.-Я ведь просто прошу , не приказываю.
-Не могу,-сдавленно сказал пленник жалким голосом.-Это...плохо кончится.
-Ну, что ж, -философски заметил министр,-уже понятно, что скоро кто-то из нас сдохнет, ты уравнял шансы. Мало ли  я умирал раньше, чтобы сейчас боятся смерти?
-Что вы будете со мной делать?-мальчик насупился.
-Пока ничего не буду. Посидишь в моей  комнате до выяснения твоей личности, и учти: я никому ещё его судьбу не расписывал.
-С...спасибо,-в голосе мальчишки вместе с облегчением послышалась лёгкая ирония, и Горран даже немного восхитился крепостью духа в таком тщедушном тельце.
Это нерациональное чувство привело министра к одному весьма спорному выводу: а ведь мальчик может стать его сотрудником, это ли не находка?
...Спустя неделю Горран Дорт уже не был так рад появлению Видящего в своей жизни. Мальчишка жил в его комнате, ограниченной магическими решётками, спал в гардеробной, запирался в ванной каждый вечер для своих традиционных омовений и странных молитв, ел за семерых и при этом  по-прежнему отказывался хоть что-либо говорить об увиденном. На него не действовали угрозы и просьбы, а отдать Видящего королевским палачам—это все равно что вывесить на своих дверях объявление: «А у меня есть Видящий, которого я скрываю от Короля!», и хоть с Королём можно было бы договориться, но министр ни с кем не жаждал поделиться своей находкой.
Ежедневные уединения парнишки Горрана не смущали. За тонкой перегородкой ванной комнаты слышался плеск воды и бормотанье . Ничего сверъестественного. Появлялся пленник всегда полностью одетый в свой новый костюмчик—тоже брюки и рубашка с курточкой, но, конечно, лучшего качества. Зелёное рванье на шее, впрочем, он оставил.
Как-то Горран спросил его, удобно ли ему спать во всех этих шкурках, на что мальчик зыркнул  черными глазищами и заявил, что в приюте не  топили, и он привык заматываться во все тряпки, какие найдёт. Тем более, что и питание было не ахти.

Это походило на правду.Уж кому, как не министру знать, что дела в Королевстве шли ни шатко ни валко, последние год-два страну одолевала засуха, поэтому жизнь людей не баловала.Король, его Величество Ирлаф , являлся человеком скорее вспыльчивым, чем рассудительным, поэтому иногда принимал импульсивные решения, хоть по природе своей не был зол или глуп. Горран не мог иногда отделаться от мысли, что Король, несмотря на свои почти сорок лет, все ещё ребенок, и министру больше надо следить не за тайными делами, а за поведением монарха...

Спал мальчик  очень чутко, едва ли не так же чутко, как его тюремщик. Горран редко ночевал у себя. Король , конечно, был прав: сон для министра тайных дел—это скорее роскошь, чем необходимость. Но все же и камню нужен покой. Три ночи из семи прошедших Горран провёл в кабинете на диванчике, чтобы присмотреться к пленнику.  Кабинетная мебель мало приспособлена для сна, но это совсем не означало, что министру чужды удобства.
Прежде всего, он и сам обожал процедуру мытья в ванной, это был ритуал ,приятный во всех отношениях. Входя после омовения в гардеробную, замотанный в полотенце министр видел насторожённый и испуганный взгляд мальчишки, которым тот провожал все движения Дорта. Спрятавшись в одеяло, Видящий все же не мог скрыть насторожённый   интерес в черных глазах.
 А посмотреть было на что:  судьба оставила на крепком теле министра слишком много шрамов и рубцов, некоторые были откровенно страшны на вид и выглядели несовместимыми с жизнью, но Горран Дорт победил смерть не один раз, как он сам  сказал однажды.
-Что, интересно?-как-то спросил министр у мальчишки, но тот шустро закопался в своё тряпьё и не ответил.
Обедали несколько раз вместе. И в эти моменты тяжёлый взгляд Горрана Дорта не отрывался от парнишки. Манер , конечно, никаких не было, ел пленник быстро и как-то бесшумно,будто вся еда просто-напросто проваливалась куда-то в его желудок, вероятнее всего, совершенно бездонный, если считать, сколько он уже всего съел. Еды было не жалко, Горрану временами просто было интересно, сколько может слопать этот маленький проглот за один раз.
Отсутствуя в своих комнатах ночью или днём, министр всегда проверял магические решётки и оставлял следилку. Она показывала, что парнишка чаще всего  сидел у окошечка и рассматривал картинки в найденых на столе министра исторических книжках , что само по себе казалось странным: уж к  литературе или живописи  подростки-беспризорники так редко предрасположены, что это настораживало.
Если не книжки, то очередное омовение. Или внеочередное. Видимо, что-то религиозное, иначе с чего бы так часто мыться.
В конце-концов, Горран Дорт, страшный министр тайных дел королевства, ужас и гроза , палач и убийца( как о нём говорили вполголоса, но, разумеется, он это знал), даже начал находить что-то забавное в сложившейся ситуации. Убивать его мальчишка больше не собирался , да это и не пугало вовсе, если бы даже он и захотел; оказалось, что парень совершенно не  боится ни особенного голоса министра, ни его угрюмого вида, ни манеры поведения.
Горран Дорт даже заподозрил в сердцах, что его время прошло и  стращать им людей уже не стоит: не действует. Хотя горничные по-прежнему с писком щемились к стенам коридоров, королева -мать обморочно закатывала глаза при его появлении,Финеас Пас поджимал губы и кривил лицо, будто рыдать собирался, а стража дворца только что на цыпочки не вставала от усердия.
Но Нейтан Мар, как называл себя пленник, был на диво спокоен, вероятно, потому что его видение оказалось обнадёживающим.
-Ждёшь , пока я сам сдохну?-спрашивал министр насмешливо.-Или опять кинжал прячешь?
-Ничего я не прячу,-обижался мальчишка, стискивая ладонями коленки.-Очень надо.
-А давай-ка мы тебе дело найдём,-почти ласково сказал Горран.-Ядумаю, тебе до смерти надоело тут  взаперти. Может быть, ты …
-Я не буду предвидеть для вас,-резко и неприязненно заявил мальчик.
Глаза министра снова сузились, а лицо потемнело:
-Сопляк. Я всё ещё терплю тебя потому, что ты Видящий и мне это интересно. Но тюремная башня совсем не далеко.
-А я вас и не уговариваю меня терпеть,-так же сузив глаза тоненьким голосом сказал мальчишка и как-то странно передёрнул плечами, потом сложил руки на груди, будто прикрываясь.
Горран Дорт был не очень добрым человеком. Поэтому парнишка получил в ответ солидную оплеуху, так что голова дёрнулась на тонкой шейке, замотанной в   косынку, которую пленник не снимал никогда. Говорил, что осталась от матери, помогает от простуды и вообще много чего говорил. Косынка как косынка, тёмно-зелёная шерсть, бахромчатый край.
Тогда бы ещё министру обратить на неё побольше драгоценного внимания, многое выяснилось бы и многое не произошло бы. Но черные глаза Нейтана на уже зарумянившемся и пополневшем лице с   острым подбородком сильно отвлекали от всего остального. Мальчишка был загадкой. Как появился Видящий в стране, где давно уже таковых не рождалось, кто были его родители, кто вырастил его?
Горран Дорт не хотел пыток. Он хотел сотрудничества, поэтому резона  в пощёчине было немного, и это означало, что министр сорвался, пошёл на поводу у эмоций.
-Постарел я , что ли,-задумчиво сказал он сам себе, любуясь на то, как пленник прижал узкую ладонь к запламеневшей щеке , а глазища у мальчишки стали череней чернил.
-А сколько вам лет?-вдруг спросил Нейтан, снова кутаясь в свою драгоценную косынку и не делая попыток возмутиться пощёчиной.
-По меньшей мере   лет на 15 больше, чем тебе,-раздумчиво ответил министр.-Поэтому решать буду я, а не ты.Завтра я определю тебя писарем в дворцовую канцелярию. Не радуйся—ты под стражей. И в поездках ты сопровождаешь меня, чтобы не было соблазна сбежать.
Мальчик только фыркнул как-то совсем по-детски.
А министр запоздало подумал, что так и не выяснил, умеет ли он хотя бы читать или просто так сидел с бумажками возле окна.

Оказалось , что пленник бегло читает на трёх диалектах и сходу переводит самый заковыристый  текст на любое из известных ему наречий. Это в каком же приюте  дают такое образование?
Впрочем, письменная часть оказалась хуже устной. Ошибки мальчик делал в самых неожиданных местах. Из чего Дорт заключил, что языки пленник знает во основном на разговорной основе, значит, попутешествовал и пожил в разных краях страны немало. Но писарем быть при такой грамотности ему не светит точно.
Вечер восьмого дня заточения застал министра  увлеченно играющим в карты с пленником.
Развлечения ради, конечно. В процессе игры неожиданно завязалась и беседа, и теперь Горран старался не спугнуть глупого мальчишку.
-А когда ты понял, что Видящий?-спросил министр как бы невзначай.
-Лет в пять,-подумав, ответил тот и шлёпнул по столу девяткой треф.
-А как ?
-Я  вечером увидел, что будут давать на завтрак в приюте,-буркнул парнишка.
За неделю непрерывного поглощения всякой еды его щёки округлились и порозовели, хотя на остальной тощей фигурке ничего не было видно лишнего.
-Смешно,-поддержал министр, отбиваясь десяткой.
-Не очень, если вы только и думаете, как бы поесть,-нахмурился мальчишка.
-А потом ты часто что-то видел?
-Бывало,-пленник чуть расслабился и разговорился.-Я как-то увидел будущее одно...одного мальчика из наших. Его забрали в семью, ему там хорошо. А ещё я видел, как воспитательница дама Прина встретит своего мужа на рынке, так и вышло. Я ей не говорил, но всё знал заранее...
Мальчишка отбросил стопку карт в «отбой» и потянулся за следующей, когда цепкая смуглая рука Горрана уверенно перехватила его узкую ладонь с отмытыми длинными пальцами , а голос министра, вновь превратившись в зловещий скрежет, прошипел:
-Говори сейчас же правду, бесстыжая дрянь!

3 глава.

Девчонка сидела в углу, вжавшись в кушетку всем своим небогатым телом и мелко дрожала, теперь ей было по-настоящему страшно.  Курточку и рубашку с неё безжалостно содрали, « с мясом» вырвав пуговицы, впрочем, как и зелёную косынку. Хорошо, хоть повязку на груди и брючки министр не тронул .
В мальчишечьем облике она так не боялась Горрана Дорта, хотя совершенно точно дурила ему голову и понимала, что обманывать министра тайных дел—что-то сродни самоубийству.

Горран Дорт же, высокий,   с обезображенным шрамами лицом и белыми от злости глазами изображал статую:  молча сидел напротив , сложив руки на груди в замок, пристально разглядывая девчонку в мужской одежке. Вслух он не говорил, но себе такой простой  вопрос мысленно задавал: как, ну как можно было принять за мальчишку ЭТО?!!
Теперь он видел , что зелёная тряпка на шее принуждена была скрывать отсутствие мужского кадыка и эту тонкую бледную шейку с синими жилками под полупрозрачной кожей. Он видел, что кургузая, никогда не снимаемая курточка , а потом и выданный камзольчик с просторной рубашкой скрывают туго стянутую грудь, хоть и небольшую, но всё-таки заметную, если эти обмотки снять. Нарисовалась тонкая талия, переходящая в линию бёдер, хоть и узких, но вполне женских. И чёрные глаза внезапно из хулиганских превратились просто в огромные девичьи глаза с чёрными ресницами  под дугами тонких бровей. Теперь видно, что лет 17-19, просто очень худая и тоненькая.
Девка, как есть девка! Надо же так суметь отвести глаза! Артистка, одно слово. К тому же Видящая, просто жуткая смесь.
А он, между прочим, разрешал ей спать в своей комнате и полуголым перед ней расхаживал, пакость какая.
Дорт никогда не считал, что девичья честь—такой уж сверхважный предмет, о котором стоило бы волноваться. Тем более, никогда не обращал внимания на все эти истории, в которых молодой человек скомпрометировал девицу и потом был вынужден жениться на ней. Министр здраво полагал, что обидеть можно лишь того, кому позарез неоходимо обидеться.
Поэтому  и ещё потому, что девчонка  покушалась на его жизнь и фактически была заключённой  без роду без племени, Горран Дорт никаких  соблазнений или  компрометаций в виду не имел, много чести для существа, которое пока что вообще в среднем роде.
Если бы девчонка так неосторожно не проговорилась про воспитательницу  даму Прину,которой не могло быть в мужском приюте по определению ( туда никаких женщин не пускают, тем более не берут в воспитатели) , вероятно, ей и удалось бы дурить голову Дорту ещё какое-то время, но ведь не всю жизнь!
-Я  хочу в туалет,-нарушила молчание девушка, голос был сиплым.
Горран не ответил, молча разглядывая её с каким-то живодёрским интересом в лице, так что она слегка вздрогнула.
-Я могу пойти в туалет?-снова попыталась она, но ответа не получила. Дорт приподнял левую  бровь, и шрамы на  его лбу собрались в странный комок.
Девчонка, похоже, поняла, чего от неё ждут и , выдохнув, быстро-быстро сказала:
-Господин министр, позвольте выйти, пожалуйста...
Горран  Дорт молча кивнул головой, но —и это было совсем неправильно—пошёл следом за ней, наступая на раскиданные карты. Открыв двери купальни, он прислонился к косяку и уставился на девчонку, не собираясь уходить.
-Вы будете...смотреть?-пискнула она.
Министр кивнул , сохраняя мрачный вид.
Девушка помялась, потом, решившись, пожала плечами и принялась развязывать кушак на брюках. Узел затянулся , пальцы от неловкости не слушались, поэтому процесс получился трудный, с пыхтением и тихими ругательствами.
Наконец узел поддался, и разрумянившаяся девушка обернулась, чтобы бросить умоляющий взгляд на своего тюремщика. Горрана в дверях не было.
Когда она вышла в кабинет, красная от смущения и прикрывающая перевязанную грудь руками, министр молча швырнул ей рубашку, в которую девчонка мигом завернулась.
-Как. Тебя. Зовут. Правду!-неожиданно нарушил молчание Горран Дорт, произнося слова раздельно, чётко и громко.
Она вздрогнула, затравленно поёжилась и подняла на министра свои чернильные  глубокие глаза, сейчас блестящие от  стараний не заплакать:
-Я...почти не врала. Меня зовут Нейта Мар.
-Это ни о чём мне не говорит,-отрезал Горран.-Я проверил твоё имя, когда ты ещё была мальчиком. Такой фамилиии вообще не существует, и никакой или никакая Мар никогда не обучались в  милостивых приютах.
-И всё равно меня так зовут,-пробормотала Нейта.-У меня нет других имён.
-Или ты о них не знаешь,-угрюмо ответил Горран.
В приютах иногда такое случалось: ребёнка звали тем именем, которое ему придумали воспитатели, а в документах писали настоящее, чаще всего связанное с каким-нибудь известным ловеласом из знати, который таким образом устраивал жизнь одного из своих бастардов и иногда жертвовал на приют.
Нейта вполне могла оказаться незаконнорожденным потомком какого-нибудь сиятельного эора, сама того не подозревая. А эор должен был быть видящим, как и мать девчонки.
Стало быть, если девчонка ничего не скажет, придётся прошерстить все приюты для девочек по второму кругу, только искать уже не Нейту Мар, а подкидыша или бастарда её возраста.Да ещё в этих приютах должна быть какая-то дама Прина, так её растак.
-Зачем ты хотела меня убить, дура малолетняя?-устало спросил Горран Дорт.
Злость прошла. Да и по чести сказать, злился он больше не на глупую девчонку, а на самого себя, проворонившего у себя под носом эдакий маскарад.
-Ты убил моего друга,-неожиданно откровенно сказала она, севшим от волнения голосом.-Он всего лишь хотел посмотреть на Короля. На празднике Воинов Король ехал по улицам и разадавал милостыню. Мой...друг подошёл слишком близко, и ты оттолкнул его. Он упал...
-И сразу умер?-чуть насмешливо спросил министр. Он заметил, что девчонка перешла в разговоре с ним на «ты», но не стал возражать. Пока.
-Там была тележка зеленщика. Углы обиты железом. В висок,-коротко сказала Нейта.-А ты даже не обернулся.
-Да, возможно,-спокойно ответил Горран Дорт.-Я   не помню этого момента в своей страшной биографии. А где ты была в этот момент? Тебя я тоже не помню.
-Я пряталась на чердаке дома напротив,-Нейта зажмурила свои черные огромные глаза.-Но я знаю, как было, и никогда не прощу тебе.
-Хорошо, допустим,-легко согласился министр.-А кто был твой друг? Вы были любовниками?
Глаза Нейты стали ещё больше, хотя, казалось, это уже невозможно:
-Нет! Вы совсем...не знаете меня. Это унизительно—спрашивать такое.
-Поверь мне, если надо, я и не такое спрашиваю,-кивнул Дорт.-Так что за друг?
-Алесиус. У него не было другого имени. Он был нищим, бродягой. И ему было 80 лет,-буркнула Нейта.-И ты его убил! Ненавижу тебя за это. Никогда не скажу, что видела про тебя...
-То есть твоё видение противоречит твоей ненависти, там было что-то хорошее для меня?-догадался Горран Дорт.-Ну, не рассказывай, переживу. А вот с тобой надо что-то решить. Конечно, твоя смерть решит много проблем, но...
Девчонка вздрогнула и отшатнулась, блестя глазами. Она снова забилась в уголок кушетки и там тихонько вздыхала, сдерживая близкие слёзы.
-Но твоя жизнь намного важнее, если ты Видящая. Я не могу просто так разбрасываться ценными кадрами. Назови свой приют. Поверь мне, я никого там не трону!-сказал министр и сам себе изумился, потому что именно просил, а не приказывал.
-Это в маленьком городке далеко на севере страны,-тихо ответила Нейта.- В городке  Хиле, там , возле Северного океана почти не бывает лета и не растут  большие деревья, но как же я скучаю по этому месту,-её глаза снова застыли, лицо изменилось, и министр вполне поверил, что мысленно девчонка видит свой этот Хиле и приют в нём.
-Мы едем в Хиле с тобой вместе,-деловито определился Горран Дорт.-Не переодевайся в девочку, останешься мальчиком.
-А зачем тебе туда?
-Нейта, ты знаешь своих родителей?-вместо ответа спросил министр.
-Нет, конечно.
-А хочешь узнать? Вот и я хочу. В приюте что-нибудь да расскажут.
-Но зачем я тебе  там нужна,-охнула девчонка.
Горран Дорт усмехнулся. Нейта боялась путешествовать с ним теперь, даже и в мужском обличье. Боялась, хотя очень хотела повидать родные места. Правильно, пусть боится, а то совсем расслабилась, мелочь бестыжая.
-Я тебя тут не оставлю. Впрочем, могу определить фрейлиной к королеве -матери,-мстительно сказал он. Девчонка за неделю во дворце достаточно узнала о характере старой перечницы, поэтому сейчас скривилась.
-Я с тобой. Добровольно,-буркнула она.
Мало того, что королева Тимма была женщиной, которую трудно вынести при близком общении более пятнадцати минут( и в связи с этим Нейта ежедневно  недоумевала, как же покойный король прожил с ней столько лет и не повредился в уме от нытья), так ещё и этот её секретарь Финеас Пас, преданный королеве, как комнатный песик...Он всегда так смотрел на Нейту, если встречал, что ей немедленно хотелось закопаться в тряпьё на диванчике в кабинете Горрана Дорта. Нейта была в облике юного мальчика, а Финеас Пас делал недвусмысленные намеки, и это казалось ей омерзительным. Поэтому уехать с Дортом куда угодно она согласилась сразу же, для виду помявшись.
-Утром выезжаем в пригород, там есть переход,-коротко ответил министр, вполне удовлетворенный результатом беседы.
-Переход?-удивилась девчонка.
-А ты считаешь, что я по всему королевству на коне езжу?-язвительно сказал министр.-Я бы уже стёр себе седалище  до самого затылка, если бы так.
Девчонка озадаченно посмотрела на усмехающегося Горрана и вдруг тоже хмыкнула, потом захихикала. Потом засмеялась. Это был смех навзрыд, истерический и не поддающийся иному лечению, нежели ещё одна оплеуха.
Но шлёпая по округлившейся на казённых харчах щеке Горран Дорт поймал себя на мысли, что бьёт не то что в полсилы, а едва ли в четверть, жалеет эту  странную чудачку.
Значит, сработал вековой инстинкт , что женщину необходимо беречь. Но какая же это женщина, так, мелочь тощая, даже говорить не о чем.
Нейта ойкнула, перестала хохотать и приложила ладонь к щеке.
-У меня синяк будет,-неожиданно спокойно прокомментировала она.-Два-то раза по одному и тому же месту!
-Ничего, ты же будешь мальчиком. А мужчину раны украшают,-поддел министр.
-Как тебя?- мстительно зашипела она.
Горран Дорт хотел было что-то сказать, но с трудом сдержался. Почему его вообще должно трогать то, что эта приютская нищенка считает его уродом? В его работе это совсем не важно.
Но уже выходя из комнаты и ставя магические решётки на место , он все-таки ответил:
-Никто из   женщин пока не жаловался на мою внешность.
Нейта Мар, видимо, поняв, что  именно сказала, зарделась,как маков цвет, и потянулась к своей курточке, пряча лицо в старую зеленую косынку.

4 глава.

Выехали рано утром, когда дворец ещё спал. Солнце только начало свой неспешный подъем над миром, роса садилась на кусты дворцового парка, где-то на хозяйственных задворках приглушенно пел петух.
Министр тайных дел и его спутник, худенький мальчик в новенькой курточке , новеньких же длинных кожаных сапогах и шёлковом шейном платке, двигались вдоль решётки дворцовой ограды, ведя коней в поводу. На голове мальчишки красовалась широкополая шляпа, так что его чёрных глаз никто не видел, как и слегка посиневшую от оплеухи   щёку. Но министр не испытывал угрызений совести по этому поводу.
Горран Дорт не соизволил переодеться, на нем все так же был вечный замусоленный  плащ с капюшоном, скрывавшим   изрезанное шрамами лицо с орлиным профилем.
Выбравшись через калитку к реке, спутники поехали верхом, держа путь к южной окраине столицы. Когда показалась диковинная, со многими башенками крыша трактира « Друг Короны», Горран Дорт удовлетворённо вздохнул. Цель была близка, а слежки он не почувствовал и не заметил, хотя бессовестная девчонка так топотала в коридорах дворца, что можно было ожидать этого. Она, правда, жаловалась, что сапоги ей великоваты, поэтому идти бесшумнее не выходит. Ну, что с неё взять. Пришлось  задержаться на минуту, чтобы магией подправить размер сапог, зато теперь, по крайней мере, можно не опасаться, что Нейта расшибёт себе нос на трактирной лестнице.
За стойкой дремал востроносый хозяин заведения, бывший тюремный надсмотрщик Рольстен. Она оживился при виде Дорта, даже попытался улыбнуться. Но министру было не до любезностей. Он отрывисто попросил ключ от номера 16, выслушал пару дежурных фраз о погоде и почти волоком потащил «мальчишку» на второй этаж трактира.
Комната номер 16 оказалась малюсенькой, не слишком чистой и , видимо, из самых дешёвых здесь. Кроме узкой кровати и умывальника в углу тут решительно не на чем было задержаться взгляду. Окно выходило на  задний двор, и можно было увидеть, как там бродит толстая свинья, вяло копошащаяся в  кучке кухонных отходов.
Нейта молча взглянула на Горрана Дорта, ожидая указаний. Тот не спеша подошёл к окошку и задёрнул дешёвенькую ситцевую занавеску. Потом прикоснулся раскрытой ладонью к какой-то ему одному известной дощечке на стене, и за раздвинувшимися панелями Нейта увидела переход, слабо мерцающий воздух, плавящийся и волнистый, как девичьи волосы, будто его можно ощутить и потрогать. Девушка никогда ещё не пользовалась переходами, это удовольствие дорого стоило. И вот так видеть вблизи уже было интересно и завлекательно, она даже рот приоткрыла от удивления. Горран Дорт её чувств не разделял, он был занят тем, что создавал коридор на Север, в Хиле. Как только за стеной плавящегося воздуха потухло мерцание и заклубился белесый туман, министр вцепился в узенькую ладонь Нейты, и спутники сделали шаг вперед, погружаясь в марево. Ощущения оказались совсем не приятные, будто голышом входишь в холодную комнату, даже дыхание замерзало.
А вот когда туман рассеялся и стало тепло и светло, Нейта с испугом  ахнула.
-Это не Хиле!
-А что?-угрюмо спросил Горран Дорт, оглядывая окрестности. Выбросило их где-то на пустом берегу моря, в отдалении на холме росли могучие сосны, а вправо и влево, насколько хватало взгляда, простирался песчаный пляж. И это действительно не являлось побережьем Северного Океана, скорее, наоборот.
-Я не знаю, где мы,-скорбно сказала девчонка.-Но это не Хиле, я ведь там полжизни провела. Ты точно все правильно сделал с тем переходом?
-То-то и оно,-министр хмурился, его и без того некрасивое лицо ещё больше потемнело, взгляд стал насторожённым. -И это мне совсем не нравится. Пойдём поднимемся на холм, к соснам. Может быть, оттуда разглядим что-то нужное. Только не ори, веди себя тихо.
-Да я и не ору,-хмыкнула девчонка, но подчинилась. Она пристроилась позади идущего Дорта и только тихо сопела, не говоря ни слова.
Подъем оказался сложным: холм был весь изрезан какими -то бороздами и мелкими овражками,через которые пришлось перепрыгивать.
С вершины холма открылся вид на бескрайнюю морскую гладь с одной стороны и на небольшой приморский городок с другой. По берегу тут и там виднелись натянутые на колья рыбацкие сети, на песке дожидались прилива лодки всех мастей , а чуть подальше, там, где в воду далеко вдавался пирс, можно было рассмотреть небольшую парусную шхуну на якоре.
Здесь тоже было раннее утро, но в отличие от королевского дворца народ уже возился по хозяйству:  виднелись дымки затопленных печей, тянуло свежей выпечкой, так что у девчонки аж слюнки потекли, а ветер доносил со стороны городка невнятные голоса , стук копыт по булыжнику, дребезжание  деревянных колёс и даже детский смех.
-Ну, ты знаешь, где мы?-нетерпеливо притопывая на утреннем холодке, спросила Нейта.
-Знаю,-буркнул Дорт.-И не понимаю- как? Каким образом нас выбросило на южную границу, это невозможно.
-Испортился переход?
-Или его кто-то испортил,-Дорт даже зубами скрипнул. Вероятно, у него были версии произошедшего, но делиться ими с Нейтой он точно не собирался.
-Пойдём в город?-спросила девчонка. -Как нам теперь добираться ?
-Пойдём. Не знаю,-министр ответил на оба вопроса коротко и очень сухо.
Нейта хмыкнула и зашлепала впереди него в сторону   лодок, откуда остро пахло сырой рыбой. При этом она   замурлыкала себе под нос старинную песенку про моряков:

В нашем море, в нашем море
Там, где ветер хулиганит,
Паруса летят на волю,
И  никто жалеть не станет,
Если  дома нет любимой,
Если дома нет хорошей...

-Прекрати,-сухо попросил Горран Дорт.
-Почему?-удивилась девчонка.
-Ты сейчас -парень, а когда поёшь—выдаешь себя, голос совсем не мужской,-объяснил тот.
-Хорошо, не буду,-сказала Нейта Мар, но , похоже, на что-то обиделась, потому что усиленно засопела. Дорт уже знал, что это её сопение значит: думает, что бы такого ему сказать, чтобы побольней зацепить. Вот безмозглая или бесстрашная! Забавная.
-Этот городок называется Кадор. Здесь нет ничего интересного,-примирительно заговорил Горран Дорт,стараясь коротко обрисовать ситуацию.-Мы возьмём лошадей и выедем на  Север. Придется провести дня  три-четыре в седле, ты как?
-Я сдохну,-откровенно сказала Нейта.-А можем мы тут хотя бы позавтракать, я так есть хочу.
-Хорошо, я помню твою единственную страсть—к еде,-министр хмыкнул.-В столицу не поедем, она останется левее. Двигаясь вдоль побережья можно за четыре дня попасть на северную дорогу. А там я найду свой второй переход.
-Такой же хороший, как первый?-съязвила девчонка, все-таки укусила, мерзавка.
-Нет, хуже,-огрызнулся Горран в ответ и сам себя поймал на мысли, что ни с одним из своих пленников он так не пикировался, не говоря уж о любовницах( они точно были не для разговоров).
Мысль оказалась не из радостных, что-то неправильное происходило в его жизни, но он не мог пока объяснить себе , что именно и насколько это опасно.
-Ты брось эту манеру -тыкать в меня своим остроумием,-предупредил Горран девчонку.-Для всех, кто этого не сделал в своё время,  всё  очень плохо закончилось.
-Ты убил тех, кто с тобой просто разговаривал?!-изумилась Нейта. Не испугалась, а удивилась, мол, неужто есть ещё такие дураки, которые за простой разговор могут убить. Дорт это ясно почувствовал в интонации вопроса: не страх, а искреннее недоумение его, министра, поведением.
Поэтому мужчина счёл нужным объясниться решительно, разложения в рядах подчинённых он не терпел. Да и то сказать, чем закончится вся эта история, он пока не предполагал, но субординация-то  быть должна.
Не особо церемонясь, министр сильно и больно встряхнул девчонку за шиворот, развернул к себе лицом и угрюмо всмотрелся в чёрные огромные глаза, в которых и сейчас не было страха, а только одна лишь обида. В глубине этих омутов уже закипала слеза, а ещё дальше могла начаться игра в молчанку.
 Так дети обижаются на взрослых, которые их ругают. Так девушки обижаются на мужчин, которые делают им больно. И Горрану Дорту немедленно стало стыдно, возможно, впервые за долгие годы.
-Послушай меня, Нейта Мар,-сквозь зубы прошипел он, -я тебе не друг-приятель , не твой папочка и не твой кавалер, поэтому имей совесть, веди себя пристойно. Не стоит играть со мной в эти игры. Если ты этого сейчас не поймешь, дальше будет только хуже. Я не терплю издёвок ни от кого, кроме тебя, но всему есть предел, и ты уже переступаешь черту.
-Хорошо,-сдерживая слёзы , сказала девчонка.-Уговорил, теперь разговаривай сам с собой. Я молчу. Но...-тут она всхлипнула,-я совсем не понимаю , что я такого ужасного тебе сказала?
Я всего лишь спросила...-всхлип,-а ты сделал мне больно...-всхлип.
-Перестань реветь!-прикрикнул Горран.-Ты сейчас мальчик, не разводи сопли!
Но водопад было уже не остановить. Нейта рыдала самозабвенно, с всхлипываниями и подвываниями, и её не останавливало даже то, что министр всё ещё держит её за шкирку,  личико её под широкими полями шляпы некрасиво сморщилось, а нос распух и загнусил.
Дорт отпустил её воротник, а Нейта мешком плюхнулась прямо на траву, уронив лицо в ладони. Плечи её подрагивали, а рыдания стали звучать чуть глуше.Шляпа слетела и валялась растоптанным блином.
Министр стоял над нею дурак дураком, потому что ситуация вышла из-под контроля окончательно.
Сегодня утром все ещё было по плану, который Горран Дорт сам с собой составил и утвердил. Через переход они с Нейтой должны были попасть в приют городка Хиле, там отыскать метрики и настоящее имя девчонки , а потом тем же путем вернуться в столицу. Нейта Мар вполне могла бы оказаться дочерью высокопоставленного чиновника, и тогда в качестве наказания за вольность Горран Дорт с удовольствием определил бы её во фрейлины вдовствующей Королевы, а одновременно с этим—на тайную службу ему лично, потому что Видящими не разбрасываются. Да если бы даже оказалось, что отец Нейты—старший дворник местных конюшен, Горран не мог бы избавиться от последней Видящей на свете, это слишком дорого стоит.
Но кто-то прервал переход и перенаправил его на Юг, ничего более не было известно,и уже одно это выводило министра Тайных дел Короны из себя, потому что дела-то , выходит, не такие уж и тайные.
А тут ещё Нейта Мар, которой по плану полагалось быть скромной и запуганной, выполнять все приказания и вести себя тише воды ниже травы, вдруг начала брыкаться, как норовистая кобылка, да ещё и ревет в три ручья, и с этим как-то надо справляться. Будто других проблем нет.
А девчонка вдруг перестала плакать и застыла. Пришлось присесть рядом  и заглянуть ей в лицо, превратившееся в маску. Горели черные глаза и слегка шевелились губы. Она снова видит!
Спустя минуту тишины, Нейта громко выдохнула и сразу же вскрикнула, неожиданно узнав  близко-близко , прямо перед собой  лицо министра с рассеченным лбом  и  ясными синими  глазами.
-Что?-тихо спросил он.
-Я видела смерть,-просто ответила она.-Война придёт на нашу землю. Всадники  в серых плащах убили...убьют   всех купцов в караване...едут в столицу, их много, ужасно много, там обозы и  пушки ...впереди худой такой и белый весь...он кричит...
Нейта прижала узкие ладошки к пылающим щекам и затравленно оглянулась, будто ожидала увидеть всадников прямо у себя за спиной.
Горрану Дорту не надо было долго объяснять.Белый и худой—каким его видела девчонка—это принц Хедрик, изгнанный из королевства семь лет назад как возможный наследник престола. Король не терпел садистких наклонностей кузена , тем более не желал проснуться однажды утром свергнутым с трона этим недоразумением-альбиносом с красными кроличьими глазками.Но  казнить его Король так и не приказал, все же родня. Вот куда ведёт излишняя жалость! Хедрик собрал армию   наёмников, теперь они движутся к столице.
Не потому ли переход сработал не туда? Не для того ли министра тайных дел Короны забросили в глухомань в компании одной только  девчонки? Кто мог так продать его?

Горран Дорт по-звериному зарычал, стукнув кулаком по земле, оскалился , а  Нейта отшатнулась, и тут в её глазах он увидел как раз то, чего так долго добивался: настоящий страх. Почти суеверный ужас.
Вопреки ожиданиям это не вызвало удовлетворения. И хотя голова была занята совсем другим, но эту мелкую занозу в ощущениях министр заметил   именно сейчас.
Он немного помолчал, собираясь с мыслями.
-Не бойся меня , Нейта, я не на тебя злюсь,-как можно спокойнее сказал Горран Дорт.-Ты молодец, спасибо тебе большое. Успокойся, идём в город, надо что-то решать.
Он протянул ей большую шершавую ладонь, и девчонка покорно вложила в неё свои длинные пальчики. Горран поднялся  с земли сам и потянул Нейту  вверх. Рывок получился слишком резким, и девчонка с размаху впечаталась всем своим тонким телом в его грудь, доставая макушкой только до завязок плаща. Она сдавленно ойкнула и подняла лицо навстречу большому сильному мужчине, который вдруг  взял её огромными руками за плечи  и прижал к себе.
-Не бойся ничего,-сказал он ей, наклонившись, дыша в волосы возле уха так, что Нейте стало  не по себе.-Пока я рядом, ты в безопасности. Я не брошу тебя, девочка.

Нейта не знала, что делают в таких случаях, поэтому улыбнулась ему сквозь слёзы.
Он отстранился и уже совсем другим голосом сказал:
-Идём, девочка. Надень шляпу и не забывай, что ты мальчик.
Нейта хмыкнула и вытерла глаза рукавом рубашки.

5 глава.



Нейта снова ела, как в последний раз, с удивительным аппетитом поглощая все подряд, что только можно было купить в местной едальне.
Горран Дорт вяло тянул кофе из мелкой чашечки , иногда откусывая от сдобной булки с корицей, и, спрятав лицо в капюшон, с  интересом наблюдал, как становится довольным и расслабленным выражение лица его странной спутницы.
Надо было подумать о будущем. Четыре дня верхом, не заходя в столицу—это остаётся прежним. А там через переход надо попасть именно в пригород, в место нахождения его тайной канцелярии. Девчонку, разумеется, придётся тащить с собой, одна она потеряется и пропадёт, но с её даром министр расставаться категорически не желал.
Сам себе он не говорил об этом, но расставаться с единственным в мире человеком, который его не боялся и который его забавлял, Дорт тоже не хотел. Нейта останется с ним в виде мальчика, чтобы не вызывать лишних вопросов, тем более в военное время.
Если в этом рыбацком городке все ещё было тихо, то на подступах к столице уже наверняка через  несколько дней люди  будут в полном ужасе. С этим надо что-то делать, а значит, нужна связь с армией. Нет сомнений, что его Тайная разведка уже доложила Королю о выдвижении наёмников Хедрика, что оборона  столицы организована, но присутствие его, Горрана Дорта, жизненно необходимо там.
-Наелась?-нетерпеливо спросил министр, заметив, что Нейта уже не так активно хватает с тарелок всё подряд.
-Ну...
-Тогда пойдем, много дел,-резко бросил Горран , оставляя на столе щедрую оплату и даже немного сверх того: булка была и впрямь вкусная, да и вся еда оказалась свежей.

Уже спустя полчаса министр и его спутник-мальчишка отъезжали от гостеприимного городка в сторону столицы на купленных  в Кадоре лошадках. Путь предстоял неблизкий и , вероятно, сопряжённый с трудностями.
Начать с того, что Нейта  не особенно хорошо сидела в седле. И если путешествие от дворца в пригород она ещё могла перенести, то четверо суток  беспрерывной скачки были даже в мыслях невыносимы. Но она мужественно терпела. По крайней мере первых часов семь.Потом, ближе к вечеру, Горран Дорт не услышал, а скорее почувствовал осторожное кряхтение и заметил, как девчонка ёрзает в седле, пытаясь хоть как-то сделать поудобнее своему многострадальному мягкому месту. Однако Нейта молчала, и министр  было решил проверить, надолго ли её терпения хватит. Спустя час он изменил мнение. Девчонка по-прежнему молча сносила трудности, видимо, до сих пор ей не знакомые, но ещё  через какое-то время она окончательно свалится с лошади и  никаким силами усадить её  обратно будет невозможно,  и ведь до мяса сотрется! Упрямая.
На радость Нейты в ближайшем поселении есть сносный трактир с комнатами для постояльцев.  Горран решился. Придётся если не переночевать, то хоть   немного отдохнуть. Время дорого, конечно, ну так и Видящая у него одна-единственная.

Завидев издали  зелёную крышу трактира, Нейта испустила протяжный вздох, долженствующий обозначать страдание и надежду. Горран Дорт сделал вид, что сомневается, втайне посмеиваясь. Девчонка взглянула на него так умоляюще и жалобно,что он раздумал её дразнить.
-Нейта, мы в трактир.  Уже  вечер. Всю ночь я тебе не обещаю, но часа три-четыре в горизонтальном положении на мягком матрасе—гарантирую,-сказал Дорт, получив в ответ сияющий благодарностью взгляд. На слова сил у неё не было.
Хозяин трактира оказался человеком бывалым.  Хитро взглянув на путешественников своими водянистыми глазками, он мигом узнал  в переодетом мальчике девчонку и озаботился её репутацией.
-Знаете что, господин хороший,-мягко , но решительно заявил старик,-вы будете не против  уютной  комнаты на верхнем этаже, а вот девочка устроится отдельно. Хотя всё занято, но...У нас уволилась прислуга, в её комнатке тихо и прилично можно провести ночь.
Приворяться, что Горран  намёков  не понял, не было смысла, и министр только прибавил:
-Мне бы хотелось выехать ночью или рано под утро . Где  я найду свою...спутницу , когда понадобится?
Спутница при этих словах заалела маковым цветом.
-Направо от лестницы, вторая дверь,-смиренно сказал старик.-Но моя жена сама её может разбудить, скажите только , к которому часу?
-Я сам,-уже несколько раздражённо ответил министр.-Не слишком ли вы интересуетесь моим расписанием?
-О, что вы, храни боги,-замахал руками старик,-и в мыслях не было. Ужинать будете у себя или в общем зале?-  перевел он разговор на другое.
-Ужинать мы,-выделив последнее слово, сказал Горран,-будем в моей комнате через полчаса, а потом я провожу...спутницу в её комнату.  А эти полчаса, девочка,-обратился он уже к Нейте, делавшей круглые глаза,- ты проведёшь у себя, тебе принесут помыться и переодеться. Найдите ей что-нибудь дамское,аккуратное, неброское. Бельё.И плащ.
-Зачем переодеться?-пискнула девчонка.
-Затем,-вполголоса проговорил Горран,-что если уж  господин трактирщик распознал в тебе девочку, в чём оказался умнее меня, то дальше таскаться тебе в мужской одежде бессмысленно. Еще подумают про меня боги знают что, вовек я с мальчиками шашни не водил. Я не Финеас Пас какой-нибудь.
-А с девочками водил?-снова воткнула шпильку Нейта.-А я буду  в каком виде? В каком качестве? Кто я?
-Ты Нейта Мар, моя воспитанница,-наставительно заметил Дорт.-Поэтому веди себя соответственно, слушайся дядю Горрана,-и он странно и криво ухмыльнулся.Шрам снова вспух на  высоком лбу.
Нейта заметно вздрогнула.Уж кем-кем, а дядей его она себе не представляла точно.
Горран же подумал о непредвиденных трудностях, которые возникают в связи с этими играми в переодевание. В седле девочка и так держится хуже мешка с зерном, а уж в женском платье её  вообще придется сажать  строго перед собой, на одного коня. Сама в юбках она нипочём не сможет даже зацепиться за стремена.
Это здорово может помочь в дороге с одной стороны: так, если не обращать внимания на неудобства лично для него , министра Дорта, поездка будет менее проблемной, и девчонка не сотрёт себе мягкое место, и подремать сможет, прислонившись к его груди. А уж найти коня покрепче, верно, не самое хлопотное дело.
Зато с другой стороны Дорту придётся поступиться  одним своим правилом, которого  он не нарушал ни разу в жизни, а именно: не таскать с собой в седле девиц, потому что это всегда чем-то интимным  черевато, уж больно напоминает объятия. Однако же решать надо было быстро, и Горран Дорт мысленно наплевал на принципы, потому что с девчонкой вдвоем на одном коне все же выходило быстрее, чем отдельно, и была надежда, что они успеют в столицу до появления под стенами города бесноватого альбиноса.
...За полчаса привести в порядок самого себя Горран не успел. Так, слегка умылся, освежился и сменил сорочку. Небольшая щетина немного смущала его, привыкшего к бритью, но времени на это не было, и он разрешил себе эту вольность. Черные свои волосы он слегка смочил водой и расчесал просто-напросто пальцами, презрев трактирные гребешки.Теперь они спадали на его плечи крупными прядями.
А вот с Нейтой поработали за это время не в пример ему тщательнее и дотошнее. Её явно принудили   к водным процедурам, потому что её слегка отросшие  кудряшки  точно были вымыты и уложены в подобие причёски. На девчонке красовалось скромное синее платье с двумя рядами пуговиц спереди под самое горло и аккуратной длинной юбкой-колокольчиком, а ещё чья-то довольно богатая вязаная  белая шаль.  Из под подола, однако, выглядывали  давешние мужские сапоги, но Нейта старалась идти соответственно своему новому облику, ступая аккуратно и чинно.
Появившись в дверях комнаты, отведённой министру, она сделала лёгкое движение, обозначавшее полупоклон или реверанс, слегка изогнувши тонкую талию,потом не выдержала серьёзности момента и хмыкнула.
Горран Дорт напротив был серьёзен и даже суров. Непредвиденные трудности с тем, чтобы волочить за собой по дорогам страны эту молодую  симпатичную эору, никак не выходили из головы . Но куда ж её одну отправишь в этаком виде? Девчонка  молоденькая, наивная, чего только с ней не случится! При этом он как-то упускал из виду, что эта девчонка уже не первый год кочует по стране, и пока ещё цела и невредима, несмотря на вредный характер.
 Впрочем, это была отнюдь не единственная проблема, которая появилась в  сей момент вместе с преображённой Нейтой. Вторая мысль была о том, что девчонка уже вполне взрослая   и довольно хороша собой, чтобы...чтобы что? Горран и сам не знал.
Нейта впустила в комнату подавальщицу из трактира. Та, стреляя глазами , расставила на столе приборы и блюда, стараясь подзадержаться и разузнать, каковы отношения двух странных постояльцев. Но преобразившаяся Нейта оставалась всё той же, что и раньше. Чихать она хотела на правила приличия, если видела вкусное, поэтому мигом уселась и принялась есть, не дожидаясь позволения министра.
-Аккуратнее, пока это твоё единственное платье,-заметил Дорт, когда служанка ушла.
-Я  не планирую долго носить платья,-беспечно отмахнулась Нейта.-Мальчиком удобнее. Но раньше  этого трактирщика меня никто  не разгадал, я уж не первый год так, в парнишках. С  тебя началось, наверное, а теперь что делать...
-Просто ты повзрослела,-заметил Горран.-Когда тебе было 16 лет, ты ещё могла сойти за мальчишку. Но не в 19 же. Тем более, ты отъелась  при моей щедрости, вон щёки какие, да и всё остальное...-он сделал многозначительный жест рукой, очерчивая овал, и осёкся.Не стоит об этом, совсем не нужно.
Но Нейта ничего не заметила по простоте душевной, продолжая вгрызаться в куриную ногу. Потом со смаком облизала пальцы по одному , а потом и  уголки губ.
И, подняв голову, наткнулась на странный, тёмный, пристальный  взгляд всесильного министра. Он смотрел так, будто вот-вот начнет ругаться или что похуже.Брови сведены, шрам напряжён и даже чуть пульсирует, губы  приоткрыты.
 Его очень заинтересовал и разозлил  процесс облизывания пальцев,  так что ли?
-Я знаю, что некультурно,-буркнула Нейта, оправдываясь.-Но так  вкусно же.
Горран отмер и кивнул, будто не вникая в смысл сказанного.
-Иди спать,-совсем не галантно бросил он. -Разбужу через четыре часа.
-И опять в седло...-Нейта  протяжно, с хрипотцой  застонала,потягиваясь, отчего платье непозволительно натянулось на разбинтованной, видимо, и  поэтому довольно заметной груди,а  Дорт  нахмурился и вздрогнул, будто мух отгонял.- Теперь я знаю, почему тебя люди боятся,  эор  министр,ты умеешь найти то, что вгонит в гроб любого! Я уж и так хожу с трудом. Хочешь, ноги покажу: они точно стали колесом, все коленки врозь!-и она потянула вверх синий подол.
-Иди спать!-громче прикрикнул он, отчего-то сжал кулаки и отвернулся
Но Нейта его не боялась  особенно, а сегодня и впрямь устала слишком, чтобы ещё препираться, поэтому спокойно поднялась со стула, сделала неловкий книксен и, сказавши елейным голосом: «Доброй ночи, господин воспитатель!» , быстренько удалилась.
Горран Дорт разжал пальцы, из которых на пол выпала выгнутая  им в обратную сторону двузубая вилка, отбросил салфетку, как мерзкую жабу, и задумчиво посмотрел на дверь, из-за которой выглядывала давешняя подавальщица.
-Можно убирать, девушка,-сказал ей министр.
Она шустро составила тарелки и приборы на поднос, накрыла салфеткой, все это время кокетливо поглядывая на  задумчивого мужчину, сидящего в кресле у стола.
Горран Дорт кивнул каким-то своим мыслям и , протянув руку, сгрёб подавальщицу за пышные бёдра себе на колени. Она  наигранно  ойкнула, но явно не имела ничего против, потому что тот же час обвила его шею белыми полными руками и  с удовольствием
подставила губы для поцелуя.
Одним словом, министр Тайных дел Короны весьма неплохо провел вечер, но  реакция  его собственного тела   на переодетую в  синее строгое платье девчонку, приведшая к постельным игрищам  со служанкой на гостиничной койке, раздражала неимоверно, потому что объяснить логически  Горран Дорт этого не смог.
А во время короткого сна он дважды поднимался с постели, чтобы умыться, потому что снилось одно и то же, как в бреду:  в его кабинете на старой кушетке сидит спокойная и счастливая  Нейта в одних заношенных брючках и этой своей повязке, стягивающей грудь, а он, Горран Дорт , подходит близко-близко и тянет эту повязку правой рукой, разматывая, открывая взгляду молочно-белые полушария с большими чуть розоватыми навершиями.
В этом месте сна он крупно вздрагивал, как лошадь, кусаемая слепнем, просыпался и
ещё пару минут всматривался в темноту, приводя в порядок дыхание.
После того как Горран понял, что заснуть в принципе не удается, а время, отпущенное на отдых, безвозвратно утеряно, он смирился с ситуацией и остаток часа просидел с бокалом местного пива у трактирной стойки,  под вялым присмотром хитрого хозяина. Тот иногда придрёмывал,оперши голову на кулак, иногда суетливо протирал стоящие перед ним тарелки, а под утро откровенно захрапел.
Горран тяжело поднялся со стула, чувствуя себя совсем разбитым и как никогда старым, каждый шрам на теле отзывался ноющей болью, а  в глаза будто песку насыпали. Однако рассиживаться было нечего, и  министр отправился будить спутницу.
Вторая дверь от лестницы, мягкий свет свечки из-под неё ложится полоской на  плиты коридора, ничего не слышно. Горран толкнул дверь, но она оказалась заперта. Удовлетворённо хмыкнув, министр Тайных дел Короны крепко и уверенно постучал. Когда из комнаты сонный девичий голос сказал что-то вроде « Да иду я, иду!» и при этом неприлично выругался, Горран уже совсем пришёл в себя и снова был ироничен, угрюм и неприступен с виду для любого, кто его не знал.
-Я  в конюшню,жди у крыльца,-коротко сказал он куда-то в сторону замочной скважины и размашистым шагом вышел из трактира.
Хлопотливый конюх подсказал ему, что крепенького и сильного на вид жеребчика из крайнего стойла можно выменять на каурую красавицу-кобылку, на которой приехала Нейта Мар. Хозяин жеребца, найденный у себя в комнате, вполне был доволен и обменом и доплатой, и Дорт отдал  трактирщику приказ касательно своего коня: продать в счёт проживания  и  как благодарность за одежду для девчонки.
Старик было воспротивился, говоря, что хороший конь стоит дороже ночи в гостинице, но Горран так посмотрел на него, что он быстро унялся.
Когда министр подъехал к крыльцу, Нейта ждала его, сидя на верхней ступеньке. Тёмно-синее платье, курточка с капюшоном, долженствующая  заменить  плащ и шляпу, знакомые мужские сапоги и короткие перчатки. В руках-  связанная узелком шаль.
Она была на диво угрюма, хотя вполне бодра. Видимо, черырёх часов отдыха ей вполне хватило для сна, но вредный-то характер  этим  не лечится.
-Ты быстро,-сказал Дорт.
Все слова , обращённые к ней, теперь, после странных снов, почему-то давались ему с трудом и приобретали какой-то тайный смысл, будто бы министр говорил что-то запретное, используя зашифрованный язык.
-А ты не очень,-отозвалась Нейта мрачно.-Я уже думала искать тебя. Где моя лошадь?
-Мы едем на одном коне,-сказал Дорт.-Так быстрее и удобнее для тебя. Седло специальное, я купил тут.
-Специальное для чего?-поинтересовалась девушка, впрочем, особо не возмущаясь тем фактом, что придётся ехать в обнимку с министром.-Неужто на лебяжьем пуху?
-Нет уж, до таких удобств ещё далеко,-ухмыльнулся Горран одной стороной рта.-Это свадебное седло, местные выдумали его для молодожёнов, которые не могут расстаться. Спереди есть удобное местечко для дамы, а кавалер довольствуется остальным.
-Хм-м,-с сомнением протянула Нейта.-Местные молодожёны уж слишком разборчивы.
«Но спасибо им за это!»- радостно подумала она про себя, потому что сидя на крылечке в ожидании министра, уже представляла персональную свою казнь: долгий путь, натёртый зад и  ноющую поясницу.
Горран Дорт протянул ей руку, и Нейта уцепилась за его большую ладонь и предплечье. Без видимых усилий мужчина подхватил тоненькую девушку и аккуратно усадил в это свадебное седло перед собой. Она поедет боком, впрочем, можно и по-мужски при желании. Заботливо поправив юбку и курточку, Нейта удовлетворенно вздохнула:
-Удобно, да,-потом повернула лицо к Горрану и совершенно несвойственным ей нежным тоном сказала:-Спасибо тебе за это.
Министр лишь кивнул. Ответить ему было нечего, а  упражняться в легкой незначащей болтовне он не умел.


6 глава.
К месту перехода они прибыли вовремя. Пришлось правда  ещё раз остановиться для отдыха и короткого сна  в небольшой деревушке. Местные жители не без оснований приняли Горрана со спутницей за молодожёнов и пустили переночевать без лишних вопросов.
Всё отведенное для ночёвки время Дорт спал как убитый, абсолютно вымотанный бессонной ночью в трактире,долгой дорогой и постоянным нахождением тонкого девичьего тела в опасной   близости к нему.
 Нейта Мар наоборот не могла успокоиться. Сутки с лишним, что они были в пути, она провела в объятиях министра, от которого было жарко, как от камина в осеннюю ночь.Она даже подремала немного, уронив голову ему на плечо.
 Кожаный его доспех, укрытый старым плащом, казалось, излучает тепло, и Нейта прижималась боком к груди Горрана Дорта, страшного и  почти всесильного человека, будто роднее его никого нет на свете. Это взбудоражило, поэтому, лёжа на маленькой  кровати в метре от спящего на полу министра, девушка рассматривала его, пользуясь зыбким светом свечи.
Во сне у него было совершенно новое, мягкое  выражение лица. Породистый прямой  нос с лёгкой горбинкой казался красивым , черные брови и  удивительно  длинные  ресницы выделялись на светлой коже  длинного лица, как нарисованные   краской. Горран Дорт спал, чуть приоткрыв рот, закинув согнутую в локте руку за голову, вторая его ладонь лежала на груди и мерно поднималась вместе с дыханием мужчины. Одетый в черное с ног до головы, он был высоким и стройным, хорошо сложённым. И совсем не портил это лицо шрам, потому что во сне Горран не хмурил брови и не кривился в усмешке.
Нейта поставила свечу на пол возле него , и на стене появилась тень от лица Дорта—чёткий рисунок профиля. Не сдержавшись, девушка провела пальцем по очертанию на штукатурке, обводя линию носа и подбородка, чуть заросшего тёмной щетиной. Горран пошевелился,а Нейта испуганно отдёрнула руку, боясь, что разбудила его, но он всего лишь повернулся на живот, не просыпаясь.
На следующий день они были уже у перехода. Это оказалась избушка лесничего на краю Парданских рощ. Пожилой  бородатый хозяин   радостно приветствовал министра, чуть косясь на его спутницу, но не задавал лишних вопросов. За что его Горран и ценил.
-На границе неспокойно,-сказал лесничий, пока Дорт снимал с коня Нейту, а она после разминала затекшие ноги, прогуливаясь по полянке.
-Знаю,-отозвался Дорт.-Ещё что?
-Вчера отряд королевской стражи проскакал во весь опор в сторону Северных ворот. С ними была карета, полностью зашторенная. Сегодня с утра прошёл ещё один отряд с такой же каретой.
-А вот это интересно,-протянул Горран.
Северными воротами испокон веку назывался находящийся недалеко от Парданских рощ  горный кряж с перевалом. Если следовать туда, вполне можно оказаться на берегу далекого от войны  Северного океана через неделю-две, но это не самый быстрый путь для того, кто может позволить себе ехать в королевской карете с королевской стражей. Таким высокопоставленным  персонам переходы в выбранное место  создают лучшие маги, так  быстрее и  удобнее, чем пользоваться статичными переходами, как делал он сам.
К  великому неудовольствию Горрана Дорта , он не был даже немного способен к колдовству, поэтому в его распоряжении были только семь неподвижных переходов, оборудованных в разных точках Королевства придворными магами специально для министерства Тайных дел Короны в незапамятные времена. Король, беспечно тративший казну на своих любовниц и отпрысков, откровенно жадничал, когда речь заходила о том, чтобы в подчинении Дорта появился маг-портальщик. Они дорого стоили, да, но ведь и дело своё знали !
Вот  теперь  эта его скупость выходила боком не только Горрану, но и всему Королевству. Насколько было бы проще, если бы не приходилось скакать днями и ночами, чтобы достичь точки перехода.
Вот отряд стражи сопровождает первую и  вторую  карету к Северным воротам. Почему не отправиться без всяких карет сразу туда, куда выстроит переход маг-портальщик? Хороший вопрос.
А вывод очень интересный. Стало быть, любые переходы  теперь не безопасны. Ведь выкинуло же  их с Нейтой недавно  совсем не там, где надо. Может быть, это не только с ними случилось? Может, это по всей стране так? Какова вероятность, что кто-то сильный подчинил себе все переходы, и бывшие, и будущие, и теперь все перемещаются так, как угодно этому неизвестному?  Горран сказал бы, что эта возможность  почти равна ста процентам, если бы знать ещё одно...
-Кого же это везли, интересно ?-сам себе сказал министр.
Приближённых к Королю особ было предостаточно, но кого-то из них он, видимо, отправил в безопасные места на Север. Кем же он так дорожит? Хотя есть вероятность, что таких карет несколько  и Король озаботился безопасностью всех своих родственников и любовниц.
Нет, он слишком для такого плана легкомыслен, это совсем на него не похоже. Значит, есть кто-то, кто ему советует? Кто же, кроме министра Тайных дел, на это способен? И не один ли и тот же это человек: маг, подчинивший себе порталы, и таинственный советник Короля?
Горран за полчаса перебрал различные варианты, но в отношении Короля логика действовала редко, уж очень импульсивен был монарх. Нельзя было исключать и того, что Король тут вообще не при чём, а стража сопровождала каких-то важных особ по велению Королевы-матери , например.
Все время, пока министр  сосредоточенно думал, сидя на крыльце  избушки и уперев небритый  подбородок в кулак, лесничий почтительно молчал. Нейта разгуливала туда-сюда, приподняв слегка подол, чтобы не замочить в росе. Она тоже о чем-то рассуждала сама с собой. Единственный, кто позволял себе подать голос, был жеребчик со свадебным седлом, который пофыркивал и иногда покряхтывал от удовольствия, хрустя сочной травой.
-Нейта, ты остаешься здесь,-наконец без всяких прелюдий заявил Горран решительно, откинув со лба черные пряди волос.
-Нет,-спокойно, но твердо сказала девчонка.
Опять она перечит ему, а ведь даже не знает, почему он так решил!
А может быть, именно поэтому и перечит?
-Нейта, преходы небезопасны. Я понятия не имею, попаду ли я туда, куда хочу. Может быть, я окажусь в лагере нападающих, а может, снова в Кадоре, будь он проклят! И я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Ты остаешься здесь.
-Здесь!?-она описала рукой круг, показывая на кривую избушку, полянку и бородатого лесничего, который из почтения пока не возражал министру, но глаза его уже вылезали из орбит от удивления.
М-да, это она правильно заметила, конечно. Нечего ей тут делать в лесу, но куда ж её ещё денешь?
Нейта молча ждала его ответа.
Горран сосредоточенно задумался, принимая решение.
-Вот что, в  пяти рейнах на восток есть городок Мальс. Там живёт моя хорошая знакомая...м-м, неважно. Я дам тебе письмо к ней, поживёшь в Мальсе.
-А эта... «м-м неважно» как отнесется к тому, что ты сплавишь ей меня?- иронически улыбаясь спросила Нейта. Ей отчего- то было неприятно думать, что эта «неважно»  была любовницей министра.
 Мужчина иронию проигнорировал.
-Нормально отнесётся, она мне должна кое-что. Вот пусть долги отдаёт. Неси бумагу и чем писать,-бросил он в сторону бородатого лесничего. Тот мигом обернулся.
Горран тут же на колене набросал карандашом  несколько строчек на грязном, но хотя бы не рваном клочке бумаги. Нейта всё это время просто смотрела на него, и этот молчаливый взгляд ему не нравился.
-Я пройду переходом туда, куда он приведёт. Буду смотреть по обстоятельствам. Я на службе, если ты не забыла,-отрывисто говорил он, ставя крепкие точки в записке.-Ты поживёшь у эоры Листри в качестве моей воспитанницы и сотрудницы министерства. Особенно не распространяйся про себя .
-А война?-тихо спросила Нейта.
-Что - «война»?
-Когда она доберётся до городка Мальс, что я должна делать? Могу ли я тогда считать себя свободной от твоего министерства и действовать так, как я сама хочу?
-Не понял,-Горран отложил бумажку в сторону на ступеньки крылечка.-Ты покушалась на меня, я арестовал тебя и не отдал палачам только потому, что взял на службу. Твои хотелки никого не волнуют. Если ты сделаешь шаг в сторону без моего приказа, ты снова преступница.
Нейта вспыхнула, но сдержалась.
-Хорошо,-процедила она сквозь зубы,-господин воспитатель. Буду жить у вашей «неважно» тихой паинькой и ждать, пока меня  прибьют без вашего участия.
-Я управлюсь раньше,- спокойно ответил Дорт.-Жди меня и веди себя тихо. Проводи  девушку в Мальс к эоре Листри,-это уже лесничему,-устрой там всё и возвращайся домой.
Тот закивал, мотая бородой.
Девушка в синем платье блестела глазами, сдерживая слёзы. Разговаривать она больше не хотела, отвернулась.
И что ей так не нравится? Зачем ей таскаться по стране с министром Тайных дел, тем более, что переходы откровенно опасны? Живи себе в провинциальном городке, ничуть не хуже, чем в том приюте, даже лучше! Нет, надо ей обязательно повыделываться, довести до скандала! Да и Мальс настолько далёк от столицы и каких-то важных торговых путей, что воевать тут никто не станет. Не за что .
Горран Дорт посмотрел  на неестественно прямую  спину Нейты, заметил чуть подрагивающие плечи.  Плачет? Опять она заставляет его чувствовать себя виноватым, когда он    действует разумно.
Лесничий почтительно поклонился и, проявив свойственную ему деликатность, повел жеребчика к колодцу, напоить.
Дорт подошёл ближе и протянул руку, чтобы дотронуться до плеча девчонки. Зачем, он не знал, но надо же её успокоить. От её разгоряченного тела пахло странной смесью мяты и полыни, и этот запах приводил Дорта в состояние , котрого он не мог объяснить. Что-то подобное испытывает вырвавшийся на волю из долгого заточения человек, когда вдыхает аромат леса, реки или пшеничных полей: вовсе не важно, чем пахнет, главное—это сказочно вкусно и приятно.
Дорт всё-таки погладил узкое плечико  своей  грубой ладонью. Его слова и его действия сегодня никак не хотели петь в унисон, он мог сколько угодно грубить и иронизировать, а делать мечтал другое, обнимать, гладить, даже целовать. Почему бы и не попробовать?
И он наклонился к тонкой шее и чуть прижался губами к  выступающей над воротником косточке позвоничника.
Нейта дернулась, будто от  пощёчины, развернулась всем телом к нему, и он увидел стеклянные от сдерживаемых  слёз глаза, горящие чёрным огнём. Рот её был крепко сжат, но подбородок дрожал.
-Ты мерзавец,-сказала она глухо, будто с усилием.-А я ещё пожалела. Хочешь расскажу, что я видела про тебя?
-Нет, не надо,-он поклонился,  пытаясь сохранять невозмутимый вид.-Наконец-то ты правильно поняла, кто я . Езжай в Мальс и жди. Я оставлю денег на платья и прочее, что нужно.
-Чтоб ты сдох,-по-пацански сплюнув ему под ноги, Нейта отвернулась снова.
-Возможно, так и будет,-он склонил голову в легком полупоклоне и скривил рот в ухмылке.- И всё-таки. Береги себя, девочка.
Горран Дорт положил на ступеньки крыльца мешочек монет. Проверил своё снаряжение, поправил на поясе перевязь с оружием, одёрнул кожаный черный доспех и шагнул в избушку. Там, в простенке за старой печью, был переход , который выводил к столице. По крайней мере, всегда  раньше выводил. Выдохнув, как перед прыжком в воду, министр прошёл сквозь волнующийся воздух в неизвестность.
Нейта Мар нашла глазами лесничего, который от греха отошёл подальше , а теперь оглаживал жеребца, сняв с него седло.
-Девушка,-сказал бородач просительно,-пожалуйста, сделай так, как он сказал. Я не хочу неприятностей. Господин эор Дорт может меня наказать, если я за тобой не услежу.А то  знаешь, меня тоже дома дети ждут в соседнем селе.
Нейта вздохнула. Вот ведь умеет уговаривать! Она, честно сказать, уже планировала сбежать от бородатого надсмотрщика, но его просьбу сложно было назвать неубедительной.
-Хорошо,-мрачно ответила она.-Когда едем? И где этот Мальс, долго ли  до него?
-Я сейчас выгоню повозку, поедем в ней,-предложил лесничий.-Я думаю, в седле тебе  неудобно. Сена постелю, половичок, мягко будет. Ехать недолго, с час или чуть больше.
-Валяй,-согласилась Нейта.
Бородач вытаращил глаза. Не вязался её жаргон с приличным синим платьем и белой шалью.
-Эора...-нерешительно сказал он.
-Что?
-Как называть тебя?
-Нейта Мар, воспитанница министра Дорта,-невольно выпрямив спину, ответила она.
-Что ж, эора Мар, через полчаса выезжаем. Есть у меня нечего, так что потерпи до Мальса.

...В тряской телеге было ничуть не удобнее, чем верхом. Несмотря на все старания лесничего, Нейта отшибла себе весь копчик , стараясь усидеть на охапке сена, покрытой каким-то самотканным половичком. Потом она плюнула на правила приличия и просто-напросто улеглась на это сено, уставившись в небосвод чёрными глазами. Лесничий, обернувшись, оценил её маневр и хмыкнул.
Ехать стало и легче, и удобнее. Нейта смотрела в синее небо и думала о своей судьбе.
Всё её детство было связано с маленьким приютом в северном городке Хиле. Воспитательницы там искренне любили детей, но , к сожалению, их усилий и любви не всегда хватало для того, чтобы прокормить девчонок и нарядить как следует.Нейта, наверное, и выросла такой тоненькой потому, что была приучена есть мало и редко,  ведь  все старались накормить получше  малышей, а тем, кто постарше, частенько урезали порции.А теперь, когда еды вдоволь, она всё равно не поправляется, тело привыкло.
 Сама себя она помнила лет с четырёх. Там же в приюте  впервые с ней случилось то, что называли её даром: она увидела будущее.  А когда Нейте исполнилось 15 лет, она  увидела, что их, старших девочек из приюта, через год передадут на фабрику, производящую нитки, где им предстоит жить и работать до того момента, пока хозяин фабрики, содержавший приют, не сочтёт их долг выплаченным. Зная примерно, сколько получают простые мотальщицы, Нейта высчитала, что работать ей придётся до старости. Такая перспектива её не устраивала, тем более, что к рукоделию и ниткам девушка изначально была не предназначена природой: вечно её вышивание выбрасывали в мусор, потому что распутать узлы было не под силу ни одной воспитательнице.
Нейта раздобыла брюки, курточку и платок. Ночью  в комнате для рукоделия—вот ирония судьбы-нашла ножницы и остригла свои светлые длинные кудри, чтобы ещё больше походить на мальчика. В те поры о груди и говорить не приходилось, утягивать её Нейта начала совсем недавно.
Странствуя по дорогам Королевства, она подрабатывала , устраиваясь мальчиком на побегушках в трактиры и постоялые дворы, пока не встретила Алесиуса.
Алесиусу было лет 80 или ещё больше, он считал себя гражданином любого города, потому что жил везде и нигде. Зимой двигался к югу, летом приходил в столицу и побирался там по богатым улицам. Он , видимо, обладал каким-то врождённым благородством, поэтому не выглядел безобразным нищим, скорее, обедневшим, но представительным эором, которому стыдно просить денег, хоть  судьба и  заставила. Ему подавали довольно хорошо. Нейту он встретил на одном из постоялых дворов. Когда хозяин гостиницы вознамерился вытрепать мальчишке в старенькой курточке его светлые кудри за то, что он разбил кувшин, старик Алесиус заступился за парнишку и возместил потерянные деньги. Нейта приобрела друга и дедушку, именно Алесиусу она рассказала о себе всю правду. Три года они странствовали вместе по городам и странам. Она выучила несколько языков, благодаря путешествиям и старику-нищему, который учил её и подсказывал. Все же он явно не был простым крестьянином, он на удивление много знал и умел объяснить самое сложное обычными словами так, что даже не особенно умная, как она про себя думала, девочка понимала.
Однажды летом в столице  Алесиус и Нейта остановились на окраине , на постоялом дворе, представившись дедушкой и внуком. Вскоре должен был состояться большой праздник с выездом в город Короля и его приближённых. Кавалькада  намеревалась  проследовать к центральной площади, где находился памятник ушедшим воинам. По обычаю Король первым в этот день возлагал цветы в память погибших героев, а затем и все горожане вспоминали своих защитников. Алесиус в свои 80 лет оказался страшно сентиментален, он очень хотел взглянуть на Короля, поэтому потащился на центральную улицу и гордо встал прямо у дороги. Нейта же  взобралась на чердак одного из домов, её не так сильно интересовал Король, как едущие за ним кавалькадой придворные дамы в причудливых нарядах и шляпках. А сверху эти шляпки напоминали корзинки с ягодами и цветами.
Именно с того треклятого чердака она увидела, как высокий, плечистый ,одетый в чёрный кожаный доспех мужчина, красивый брюнет с пронзительным синим взглядом, министр Горран Дорт, отодвинул от короля слишком настырного Алесиуса. Да, он не убивал старика, это верно. Тот споткнулся  о камень и рухнул в толпу, попав случайно виском на обитую железом тележку зеленщика, которого тоже дёрнула нелегкая посмотреть на Короля. Но Нейта так расстроилась и испугалась, что ей нужен был враг, чтобы не потеряться в жизни.

 Она выбрала Горрана Дорта в свои враги, и теперь понимала, что сделала это совершенно напрасно. Ничего хорошего все равно не вышло. А то,как он ведёт себя с ней в последнее время—это уж вовсе ни в какие ворота. Непонятно, чего он хочет, то ругается, то целуется, а ей, бедной, что про это всё думать?

...Когда вдалеке показались башенки Мальса, девушка крепко спала. Лесничий не стал её будить, просто накрыл белой шалью. Проехав окраинными улицами в южную часть города, он нашёл адрес, указанный в записке. Улица Русалок, дом 6. Здание оказалось старым, но ухоженным. Маленький заборчик открывал взгляду лужайку с несколькими клумбами и узкой дорожкой, ведущей к одноэтажному дому с кружевными занавесями на окнах. Подождав для вежливости ещё  немного, бородач решился растолкать спящую эору.
Нейта села в тележке и непонимающим взглядом обвела все вокруг. Постепенно глаза её приобрели осмысленное выражение, и она кое -как выкарабкалась на землю, проклиная неудобное платье. Отряхиваясь от налипшей соломы, Нейта разглядывала домик. Всё было тихо, никто не торопился выйти из маленькой дубовой двери на лужайку. Может, тут нет никого?
-Подожди меня,-сказала она лесничему, забирая мешочек со своими пожитками и деньгами.-Я узнаю, кто эта «неважно». Если её нет, поедем в гостиницу.
Лесничий кивнул, признавая за ней право распоряжаться.
Нейта открыла калитку и проследовала по  плитам дорожки к ступенькам, навес над которыми был увит плетущимися розами. Взявшись за кольцо, постучала три раза.
Где-то в глубине дома раздалось бормотание и сдавленные попискивания. Нейта ждала, терепеливо стоял за калиткой и лесничий.
Дверь скрипнула и отворилась.
И тут Нейта не смогла сдержать смеха. Смеялась она над собой. Та «неважно», которую она себе представляла красоткой-любовницей Горрана Дорта, оказалась милой старушкой в чепчике, вокруг ног которой вилось и тёрлось одновременно десять или больше кошек всех цветов и пород.
Старушка благожелательно смотрела на девушку, ожидая, когда она перестанет хохотать, и Нейта , спохватившись, поздоровалась и отдала записку.
Старушка суетливо пошарила по карманам передника, потом под чепчиком,  выудила  очки, водрузила их на носик-пуговку и , медленно водя пальцем по строчкам, прочитала текст, нацарапанный Дортом. При этом губы у неё шевелились, а руки тряслись.
Неожиданно  бабуля Листри   вскинула на Нейту свои прозрачно-голубые глаза, выцветшие от  возраста. Их взгляд оказался неожиданно цепким, увеличенный стёклами очков.
-Я Нейта, Нейта Мар, воспитанница эора Горрана Дорта,-сказала девушка с достоинством.
-А я бабушка Листри, местная ведьма,-спокойно и с иронией  отозвалась старушка.-Проходи, дочка, в доме говорить удобнее. Провожатый твой пусть тоже зайдёт, хоть чаю выпьет перед обратной дорогой.
Нейта обернулась и призывно замахала лесничему, но тот уже проворно усаживался в тележку и только покивал ей на прощанье. Что ж, воля хозяйская, не хочет он тут оставаться—пусть едет. А её, Нейту, никто и не спрашивал, чего она хочет.
Девушка вздохула и поплелась вслед за бабушкой Листри.

 7глава
Всё оказалось не так. Совсем не так.
Переход привел именно туда, куда был выстроен изначально: в кабинет Горрана, в его канцелярию , находившуюся в неприметном с виду здании на окраине столицы. Снаружи был магазинчик изделий из кожи, там  вечно толкались всякие любители красивой упряжи, ремней и пряжек, грудами валялись разнообразные сёдла и  висели на крючках куртки и доспехи. Именно тут Дорт и приобрёл когда-то свой знаменитый на всю страну  кожаный наряд. Чёрная многослойная куртка с железными заклёпками и  кольцами , сквозь которые протянуты шнуры, стягивающие части доспеха. Кожа была особой выделки,  с «секретом»,  и можно не опасаться даже прямого  удара  ножом.
 Пройдя вглубь магазинчика  и свернув  к подвальным помещениям,  попадёшь в канцелярию, в семь комнат, набитых бумагами, оружием, охраняемых  десятком служащих.

Кабинет Горрана  находился в самом дальнем от входа закутке, и именно  сюда привел переход. Но сегодня всё было не так.Во-первых, не слышно было посетителей лавчонки, никто не торговался за седло или упряжь, никто не мерил на себя всякие кожаные одёжки.
Во-вторых, не было и никого в канцелярии. Совсем никого.  Министр тайных дел Короны оказался совершенно и абсолютно один в этом здании, которое обыкновенно кишело людьми.И вещи, и бумаги были переворошены и разбросаны, стулья опрокинуты, а картинки на стенах, прикрывавшие смотровые окошечки, оторваны «с мясом». Обыск.
Поэтому  министр приготовился к бою.
Однако до самых дверей лавчонки Горран Дорт добрался без приключений, не встретив на пути ни живых, ни мертвых.
Постояв немного в ожидании неизвестно чего, министр толкнул дверь. Не заперто.
Выйдя за порог, Горран увидел обычную улицу, много раз исхоженную вдоль и поперёк, тут как всегда бродили люди, кто по делам, а кто просто так. Но сегодня их было в разы меньше, чем всегда.
Ехать ли во дворец—вот вопрос. Что-то странное творилось вокруг, несмотря на общее спокойствие, и Горран Дорт ощущал собственное бессилие, как вызов. Почему он, министр Тайных дел Короны, знать не знает о том, почему испортились переходы, почему опустела его канцелярия и что вообще случилось в государстве, пока он  старался не увлекаться девушкой в синем платье?
С этой точки зрения и дворец был не безопасен.Поэтому Дорт накинул капюшон и медленно побрёл по улице, спрятав оружие под плащом. Его синие глаза зорко следили за всеми странностями, которые попадались на пути. А ничего странного  и не происходило.
Раньше всего, никакой войны не видно, не заметно и подготовки к обороне. Веселые кумушки хохочут на перекрёстке, обсуждая какого-то парня; два мужика стараются вытащить застрявшую в булыжной мостовой телегу( и Дорт помог им это сделать, приналегши плечом); бабушка гуляет с внучкой, рассматриваяя в витринах магазинов нарядные дамские платья и шляпки.Тишина и покой. Но пустая канцелярия?..
 И разговоры какие-то странные:
-А ты пойдёшь смотреть?
-Конечно, когда ещё такое увидишь!
-А по мне так это слишком...Ну, что мы, в самом деле, мертвяков не видали? Тоже мне праздник.
-Марта, выходи, скоро начнётся, а то будем стенки подпирать!..
-Знаешь, а я его все равно боюсь, даже в кандалах.
Куда их всех тянет-то?
Во дворец он, разумеется, не вошёл с парадного входа, отроду он такого не делал.Всегда есть секретный путь. Оказавшись в своём кабинете, Дорт только вздохнул: все, что случилось за последние несколько дней, казалось, было совсем иначе и совсем недавно...Вот софа, вот его стол, вот брошенная в кресле разлохмаченная старая шейная косынка, которую носил мальчик Нейтан Мар. И мальчика такого в природе не существует. И даже не совсем факт, что где-то существует тоненькая и острая на язык девушка Нейта Мар. Остро кольнуло где-то в районе сердца, и министр  криво ухмыльнулся, смеясь над собой: вот ведь куда пробралась маленькая злючка.
Здесь, в кабинете, пока ещё никто ничего не разломал и не разбросал, и Горран вытащил из  тайника монеты в нескольких мешочках и свой единственный орден, полученный в давних боях за Королевство, когда он ещё не был министром. Надо было уходить, потому что вся эта история категорически не нравилась Горрану Дорту, но Король...но Королевство? Он ведь не чих собачий, а министр Тайных дел Короны, в конце-концов, он клятву давал...
За стенами дворца, на центральной площади глухо шумело, будто море накатывалось на ступени центральной лестницы , а потом волна уходила обратно. Выйдя своим секретным ходом в проулок за дворцовой стеной, опять-таки не встретив ни единой души, Горран Дорт набросил капюшон, чуть ссутулился и , нарочито прихрамывая, побрёл к центральной дворцовой площади.
Деревянный помост окружала огромная толпа горожан, и все они глухо гомонили. Не было видно, чтобы от происходящего кто-то получал удовольствие, и вполне понятно: это ведь... подготовка к казни.
 Публичная казнь!  Последний раз такое творили ещё в те года, когда министр и сам был мальчишкой. Король Ирлаф совершенно не горел желанием убивать, и в его правление не то что публичных, а и обычных казней было на удивление мало.
Что происходит, чтоб вас.!?
На  огромных ступенях дворцовой лестницы Горран рассмотрел вдовствующую королеву Тимму( значит, не её вывезли через Северные ворота), рядом с ней нескольких придворных дам и кавалеров в парадных нарядах, а чуть левее с удивлением обнаружил  грустного и какого-то вялого Короля Ирлафа, рядом с которым гордо и совсем не слащаво взирал в толпу Финеас Пас.
 Вся его фигура разительно изменилась, теперь это был не сладкий красавчик, а государственный муж с широким разворотом плеч и гордо поднятым подбородком. Горран понял, что командует парадом именно Финеас Пас,изменившийся до неузнаваемости—вот он, тот, кто перенаправил порталы и, тихо сидя в уголке, как паук, колдовал и сплетал свою сеть, дожидаясь удобного часа...Для чего? Зачем он это сделал и почему?
-...Сим повелеваем,-громко объявлял Финеас зычным, абсолютно не своим голосом,-подвергнуть отрублению головы государственного преступника, предателя и врага, обманом втёршегося в доверие  к Его Величеству Королю Ирлафу и вдовствующей королеве Тимме, человека, промышлявшего черным колдовством, покушавшегося на жизнь Короля Ирлафа, связанного с предавшим Королевство и изгнанным принцем Хедриком, который при потворстве оного предателя выдвинул свои войска на нашу границу...Сегодня будет казнён тот, кто наводил страх на всех жителей Королевства много лет!
Горран Дорт всего ожидал, но только не того, что стучилось минуту спустя.
На помост к плахе вывели человека высокого роста, широкоплечего, в черном кожаном доспехе,с черными волосами, разметанными ветерком, с красивым  лицом ,попорченным шрамами, пролегавшими через лоб  к щеке...Этого не могло быть!
-Мы казним Горрана Дорта!-громко и восторженно прокричал Финеас Пас, видимо, ожидая ответного крика толпы, но народ на площади всё так же глухо и ровно шумел, не выказывая особой радости. Сам же Горран Дорт, настоящий министр, услышав своё имя даже вздрогнул и отшатнулся, будто кто-то обратит на него внимание. Нет, все взгляды прикованы к помосту, на котором прямо и гордо, вздёрнув небритый подбородок, сейчас стоит его двойник, абсолютная копия. Но вот лже-министр повернул голову, и вдруг оказалось , что его глаза не тёмно-синие, а  обычные, карие.
Горран Дорт, настоящий Горран Дорт, почувствовал, что его мир переворачивается с ног на голову. На помосте стоял какой-то человек, которому магическим образом придали черты его лица, но никакая иллюзия не изменяет полностью, всегда что-то остается от начального внешнего вида. Кто был этот двойник на самом деле , Горран и знать не особо хотел. Вся история , щелкнув шестерёнками, сложилась в голове во вполне четкую картину государственной измены.
И уже не глядя на то, как неизвестному отрубают его черноволосую голову, как Король и его мать удаляются во дворец, а Финеас Пас их сопровождает, Горран Дорт побрёл прочь от площади, рассуждая про себя.
Значит, принц Хедрик выдвинул войска.
Значит, Финеас Пас, несколько лет служивший секретарём королевы, сладкий красавчик, над которым все посмеивались, оказался сильным черным магом и сумел устроить дело так, что Король и его мать слушаются его беспрекословно, теперь, надо полагать, именно он является министром Тайных дел Короны. В этом месте своих рассуждений Горран Дорт даже хмыкнул, несколько сочувствуя преемнику. Не такая уж радость- работать министром, который отвечает за все. Метит  на королевский трон? А зря,  есть ещё и альбинос Хедрик, мерзавец с кроличьими глазками.
Почему Финеас связан с Хедриком? Потому что и Хедрик, и Финеас принадлежат к той веселой компании, которой не живётся спокойно; первый  известен своими садистскими наклонностями да и мужеложеством , а сладкий Финеас тоже предпочитает общество мужчин. Впрочем, может быть, что секретарь королевы притворялся, ведь убедил же он всех вокруг в своей бессмысленности и глупости.
Но уж честно говоря, Хедрик мог стать для такого оборотистого алого, как Финеас Пас , просто удобным поводом всё изменить. Появление его армии у ворот Королевства лишь ускорило уже задуманные темным магом события, добавив остроты и суеты.
Итак, Финеас каким-то образом узнал   про то, что Горран уедет из столицы через переход.Вот же трактирщик Рольстен скотина, ведь наверняка он все знал и даже участвовал!
Интересно, подозревал  черный маг  хоть на секунду, что выпустил из своиз цепких лапок мальчишку...то есть девчонку-Видящую? Видимо, нет, иначе Нейта Мар уже была бы во дворце, и что пришло бы в голову этому уроду Финеасу с ней сделать, чтобы заставить говорить, даже представлять не хочется.
 Здесь Горран помотал головой, отгоняя страшные видения, потому что  даже в мыслях видеть Нейту в руках палачей оказалось слишком...больно?
Надо было думать дальше. Итак ,Финеас казнил его двойника, обвинив во всем том, что сам натворил...А зачем казнил? Ведь если даже он сумел убедить всю столицу, что голову отрубили именно Горрану Дорту, то сам-то он точно должен был знать, что убили   абсолютно  иного человека.
С другой стороны, кто теперь поверит Горрану Дорту, даже если он и объявится где-то? У него забрали его  единственное оружие—власть. Теперь он никто, пустое место, без имени, без магии  и без прошлого, живой труп.
-Никто,-вслух сказал бывший министр, а ныне действующий покойник.
Какая-то барышня шарахнулась от него в сторону, услышав, как скрипнули  его зубы.
-Хорошо, начнём жизнь сначала,-проскрежетал Горран Дорт, запахиваясь в плащ плотнее: отчего-то его стало знобить. И то сказать, не каждый день видишь свою собственную казнь.
Король когда-то сказал, что Дорт служит Короне.  С прибавкой «пока».Теперь министр считал себя свободным и от службы, и от клятвы, это всё умерло там, на помосте, вместе с облачённым в иллюзию неизвестным мужчиной.
Одно не давало покоя: ведь будет война, и Хедрик легко обыграет Ирлафа, доверчивого и заколдованного. Став новым правителем, Хедрик всенепременно все вывернет наизнанку в мирном, хоть и не самом богатом Королевстве, будут ещё более показательные казни, и страшно представить, чем это все закончится.А кроме того, после установления нового порядка, его самого, настоящего Горрана Дорта, начнут искать, чтобы уж точно умертвить , чтобы глаза не мозолил и нервы не расстраивал.
-Опасно,-бормотал низверженный всевластный министр .-Очень опасно...
Ему и в голову не пришло пойти во дворец и что-то доказывать Королю, для таких подвигов он был слишком циничен и в своё время изрядно бит.
Горран , постояв на перекрёстке, все-таки выбрал  для себя путь из столицы к востоку. Да, там вполне можно встретить армию наемников Хедрика, но ведь навстречу ей сейчас должна выдвинуться   королевская рать, а в ней есть преданные Королевству вояки, вполне здравомыслящие и способные понять абсурдность происходящего.
Как раз воевать Дорт не собирался, на его веку хватало войн, в одной из них он  и получил свои знаменитые шрамы. Война—дело не такое уж благородное, тем более, столица   фактически  взята неприятелем без единого выстрела: Финеас Пас полностью контролирует Короля, куда уж лучше.
А вот подсказать одному знакомому генералу, что в Королевстве все не так уж и просто устроено—это можно.
Но перед уходом надо сделать кое-что важное. Дорт отправился к дому одного из своих самых верных служащих, Варрона Лексима ,надеясь, что с ним все в порядке.
Маленький одноэтажный домик на окраине встретил его зашторенными окнами и запертой дверью, так что Горран уж было решил, что там никого нет, но вдруг его чуткое ухо уловило лёгкий шорох за стеной, тихое перешёптывание.
-Это я, Горран Дорт,-сказал он, не особенно надеясь, что впустят или хотя бы откроют.
Но дверь скрипнула, в проеме показалось чье-то бледное лицо, и вот бывшего министра , не церемонясь, втянули в прихожую, ухавтив за рукав куртки.
Там , в прихожей, было темно, но можно было различить, что на маленьком диванчике сидят две детские   фигурки, прижавшись друг к другу, а напротив Горрана, уперев руки в бока, стоит невысокая и полненькая дама.
-Покойный?-иронически произнесла она мягким грудным голосом.
-Видимо, уже да,- с той же интонацией  ответил он. Каким-то внутренним чутьём Горран понял, что здесь можно не притворяться и говорить открыто.
Дети на диванчике ахнули, но дама шикнула на них и вновь обратилась к министру:
-Что ж, добрый день, уважаемый...как вас теперь называть?
-Пожалуй, зовите меня Гор. Так  я скорее привыкну,-рассудил Дорт.-Вы...?
-Меня зовут Роса, я жена Варрона. Как вышло, Гор,что вы ожили?
-Так вышло, что я даже не умирал,-сознался Горран.-Казнили кого-то под моей иллюзией. А где Варрон? Канцелярия разбита, во дворце я никого не встретил. С моими ребятами  всё...в порядке?-ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы спросить прямо, потому что подозревал он самое плохое.
-Варрон в тюрьме,-жёстко сказала Роса.-Естественно, за измену Короне.  Вашим служащим предложили перейти в подчинение Финеаса Паса.  Все  согласились.  Мой муж отказался,  и его посадили в тюрьму. Казнить его  не будут, но …
-Но вряд ли выпустят,-так же жёстко завершил Горран.
-Отчего же, выпустят,-заметила Роса.-Если он подпишет бумагу, что кровью искупит своё предательство и отправится на войну с Хедриком простым солдатом. Как вы понимаете, радости мало.
-И что же Варрон?
-Я не знаю,-выдохнула она, и тут впервые Горран почувствовал, что маленькая куруглолицая женщина боится и не понимает, что делать; до этого момента она казалась ему  уверенной  в себе, ироничной особой.-Я не знаю...В тюрьме он хотя бы жив...Но разве это жизнь? А на войне ...ох...
И Роса всхлипнула. Горрану не осталось ничего иного, как приобнять её и успокаивающе поглаживать по плечу, чего он отроду не умел делать. А тут ещё и дети кинулись обнимать мамины ноги и тоже заревели. Покойный министр окончательно понял, что  ничего говорить нельзя, надо дать им выплакаться, придётся потерпеть.
Маленькими шажками он передвинулся к диванчику и присел , разместив Росу рядом с собой, не переставая успокаивающе что-то бормотать. Дети забрались к ней на колени. Так, всхлипывая, они просидели несколько минут. Всё это время Горран Дорт чувствовал себя страшно виноватым, хотя никакой его вины в случившемся не было совершенно точно и никто его ни в чём не обвинял. Наоборот, в этом маленьком домике ему поверили и , наверное, Варрон  рассказывал своей жене о нём не самые плохие вещи, раз она его совсем не боится.
Сейчас в его голове родилась хоть и бредовая, почти невыполнимая, но все-таки идея, как сделать свою смерть хоть чем-то полезной для людей.
-Я должен попасть  на передовую, мне необходим генерал Грасс,-наконец сказал покойный министр.-Я думаю, он способен понять произошедшее. Имеете ли вы возможность поговорить с  мужем, вас пускают к нему?
Роса, всё ещё вздрагивая, ответила:
-Да, я ношу  в тюрьму обед, мне позволяют  чуть-чуть поговорить с Варроном ...И что ему сказать?
-Сейчас я попрошу вас  ответить, где именно содержат вашего мужа.
-Конечно,   старая тюрьма на левом берегу Оры. Хорошо, что он там не один,-вздохнула Роса.
-Отлично. Ещё один вопрос. Не удивляйтесь, есть ли у вас надёжный маг, умеющий прятать лицо в иллюзии?
-Я сама могу,-озадаченно сказала Роса,-в конце-концов, я Академию закончила. Бытовая магия, но это я умею. А что..?
-Тогда, дорогая эора Варрон, история с моей смертью навела меня на одну глупую мысль, но сейчас  у нас нет другого выхода, кроме как вот что...

8 глава .

Жизнь у бабули  Листри оказалась ужасно   неинтересной. В её доме всё было устроено так, будто старушка не ведьмой являлась, а подрабатывала доброй сказочницей и кружевницей. Нейта со счёту сбилась, рассматривая всяческие салфеточки, шторочки, скатёрочки, покрывальца и наволочки в рюшах и пене вязаного кружева. Бабуля вязала постоянно, если не готовила есть и не спала. При этом она оказалась довольно проницательной и на редкость вьедливой тёткой.
-Ты Горрану не воспитанница,-заявила она к вечеру третьего дня,-он отроду никого не воспитывал. Самого его пороть—не перепороть.
-Ну, наверное, -чтоб не спорить, Нейта предпочла согласиться, поглядывая на мелькающие в руках старушки спицы.
-А вот  чего он с тобой делать будет, как вернётся? Самое хорошее, конечно, замуж тебя отдать за хорошего парнишку. У меня на примете есть парочка таких, что телята—куда ты их поведёшь, туда они и пойдут,-хитро усмехнулась бабуля.
-Зачем же такой муж?-недоуменно спросила Нейта.
-Молодая ты ещё, не все понимаешь,-вздохнула бабуля Листри.-Если бы у меня в своё время был муж-телёночек, я бы , может, и не осталась одна на старости лет.
-А у вас какой был муж?-ляпнула Нейта.-Ой, простите.
-Не прощу,-усмехнулась старушка. Что-то в этой усмешке было знакомое.-У меня мужей было—как  у собаки блох. Толку только не было.  Хотя...один напоследок все же меня порадовал, мир его праху.
-Хорошо,-кивнула девушка.-А остальные, стало быть, совсем дураки были?
-Совсем. Это печально, но вот чего ж. А как ещё назвать мужа-то, который вместо любви и ласки бьёт жену или ругает последними словами, ежели суп пересолен. А он, может, от любви и пересолен-то...-старушка  явно задумалась о своей жизни и  не на шутку, разоткровенничалась.
Нейта не то чтобы сильно интересовалась старушкиным прошлым, но в домике у ведьмы ей было скучно, делать нечего, поэтому девушка понадеялась, что россказни  бабули Листри её хотя бы развлекут.
-А вы что ж, сдачи не давали?-спросила Нейта.
-Кому? Мужу-то? Ещё как давала сдачи. Поэтому  я до сих пор жива, а они...
-Что  они?
-Их уже нет. Я ведь пятерых мужей схоронила лично, а ещё  трое в дальних краях сгинули, когда от меня сбежали.
Нейта аж поёжилась. Ведьминское нутро бабули Листри теперь не казалось ей таким уж невозможным , ведь восьмерых на тот свет спровадила, старая паучиха, если не больше. И вяжет теперь, и вяжет...Страшноватую компанию Нейте подобрал Горран Дорт.
-А последний муж  чем вас порадовал?-нашлась , наконец, девушка.
-Последний мне сделал подарок,-старушка благостно улыбнулась.-Такой подарок, что я уж и не ждала, думала, никогда...
Она мечтательно задумалась, подняв глаза к потолку. Через минуту Нейта услышала вполне явственный храп. Заснула!
Девушка решила, что можно погулять по дому, рассмотреть всё получше. Интерес исследователя одолел её, поэтому поиски увенчались успехом: Нейта нашла альбом , который обычно заводили себе  юные барышни-горожанки  для развлечения. На его страницах рисовали акварели и портреты знакомых, писали стихи и песенки, оставляли пожелания кавалеры. Нейта такие видала во времена своих странствий с Алесиусом.
Альбом был старый и потёртый на корешке и по углам обложки, но внутри  молочно-белые листы, переложенные промокательной бумагой, выглядели так, будто ещё вчера на них рисовали и расписывались в вечной любви.
 Нейта с увлечением принялась рассматривать, аккуратно перелистывая плотные страницы.
На большинстве из них красовались пейзажи: луга, горы, морские берега, башенки городских стен. Были и  портреты. Кажется, вот эта юная девушка с ямочками на щеках—сама бабуля Листри лет пятьдесят с лишком  тому назад, что-то общее есть в чертах лица. И глаза такие  яркие у неё были, теперь-то повыцвели. А вот на этой странице  , наверное, один из её кавалеров: карандашный росчерк с твёрдым нажимом  рисовал облик высокого стройного мужчины с тёмными волосами и широким разворотом плеч, мужчина опирался на старинную алебарду, чуть согнув ногу в колене. И в его фигуре Нейте тоже почудилось что-то неуловимо знакомое.
Она потрясла головой. Эта подозрительность до добра не доведёт, везде что-то странное мерещится!
Были ещё несколько портретных зарисовок, всё разные мужчины, все рослые, все по-военному подтянутые, но в них ничего знакомого девушка не увидала.
А вот когда Нейта перевернула почти все страницы, между которыми нашла целый гербарий из засушенных роз, ромашек и кленовых листьев, почти в самом конце альбома ей попался аккуратный   набросок масляной краской .
Сначала Нейта просто любовалась мастерски сделанным портретом ребёнка. Это был круглолицый   примерно  пяти  лет отроду малыш, сидевший верхом на игрушечном коне. Его черные длинные волосы , взъерошенные ветерком, ложились на  кружевной воротничок рубашки, а тёмно-синие глаза смотрели уже очень прямо и серьёзно. Голову он знакомым жестом чуть склонил к плечу—совсем как бабуля Листри, а ещё улыбался не по-детски, чуть скривив одну сторону рта.
-Не может быть!- сказала Нейта сама себе, а потом подумала, что вполне может. Это ведь Горран Дорт собственной персоной, тут и сомневаться не приходится.-Это что же такое получается...
-А получается, что нельзя лазить по чужим шкафам!-произнёс знакомый голос, и старушка пребольно ухватила Нейту за ухо.-Ты чего ж это делаешь , кто разрешал?!
-Ой, простите, пожалуйста,я больше не буду,-привычным попрошайским голоском заныла девушка, но старуха не отпускала.
Тогда Нейта вспомнила, что она более не попрошайка из приюта, что она взрослая  эора  и в добавок воспитанница самого министра.
-Отпустите меня,-спокойно попросила она, выпрямляя спину.-Я вам всё объясню, но хотелось  бы, чтобы и вы мне объяснили кое-что.
К удивлению девушки, бабуля послушалась. Она  взяла в руки альбом и села на диван, поглаживая портрет ребёнка узловатыми пальчиками сухих рук.
-А чего я тебе объясню, если ты и сама понимаешь,-буркнула она. -Было мне уже за сорок лет, ни на что я не надеялась. А муж...эдакий затейник, ведь это он тогда первым понял, что я в тягости. Я -то уж на что не дурочка, а поверить не могла, что ребёнка под старость лет рожу,-старушка вздохнула и обвела пальцем нарисованное личико мальчика.- Весь в отца оказался, только моего и есть, что улыбка. Ну да и ладно, отец его был красавец редкостный, хотя и гад ползучий. Вот тут на портрете—это же я сама , я рисовать любила, пока  глаза хорошо видели, а вязать-то это не мешает, я ж на ощупь всё чую...да. На портрете-то мальчику моему пять лет, а его отец в тот год сбежал от нас с какой-то молодкой. Его я не догоняла и оставила в покое. Знаешь почему?
-Нет,-пискнула Нейта.
-Потому что он сына мне подарил, это стоит того, чтобы...А, ладно. Мальчик-то мой каков вырос, эх, красавец. Одно плохо, работа его вредная, жизнь ему портит. И ты ещё!..
-Что...я?-удивилась девушка.
-И ты ему жизнь портишь, разве не ясно говорю? Ты же Видящая,так?-проницательно сказала бабуля Листри.
-Так,-осторожно кивнула Нейта.
-Ну, мало этого, так ещё и нравишься ты ему, сильно нравишься,-старушка поцокала языком неодобрительно.
-Будто это ему мешает,-фыркнула Нейта и только потом поняла, что именно сказала бабуля.-Как это нравлюсь? А вы откуда знаете?
-Недаром же я ведьма,-спокойно сказала старушка.-И он тебе нравится, не красней уж тут. Только зря это вы. Не будет толку, больно вы оба с норовом, как лошади необъезженные.
Всё брыкаетесь да бьёте друг дружку копытами.

Нейта только вздохнула. Ей стало  неудобно от того, что её чувства так заметны, но где-то внутри  довольно заурчало счастье: она тоже нравится  страшному Горрану Дорту.
-А может у нас и получится,-полувопросительно сказала она, склонив голову.-Он хороший у вас, только думает, что злой.
-Скажешь тоже, хороший!-старушка фыркнула в ответ.-Самый лучший. Но и впрямь зла в нём хватает, он всё ж-таки ведьмин сын. В чёрное рядится по-прежнему?
-Да,-коротко сказала Нейта.
-Знаешь, что он в записке про тебя написал? Да откуда тебе, ты ж , небось, даже и не подсмотрела!-бабуля хихикнула.-Написал, дескать, береги её и берегись сама, а то девчонка  превратится в мальчишку и сбежит. Ты уж не делай такого, из тебя девушка вышла очень хорошенькая.
-Не буду,-пообещала Нейта.-Только знаете что, неспокойно мне как-то.
-А это правильно,-поскучнела старушка.-Чёрное в мире закруживается, я тоже чую. Мальчику моему не слишком оно  опасно, с ним всё хорошо, а вот всё равно тревожно. Ты, часом, не ведьма сама-то?
-Так ведь вы знаете, что я Видящая. Я не  могу вот  так прямо   будущее узнать, только когда  накрывает будто и я словно сплю...Давно уже не было, недели две.
-Ну, авось ещё научишься руководить своим даром, иначе толку в нём  чуть,-покивала бабуля.-Знаешь-ка, к собачьим сынам вязание, давай я тебя ворожить подучу?
-А давайте,-решительно согласилась Нейта.-Раз уж  вы предлагаете, я отказываться не стану.

...Следующую неделю Нейта постигала азы ведьмовства. Для начала бабуля строго-настрого ей воспретила кому-нибудь про это рассказывать, даже Горрану Дорту, особенно ему.
 Потом Нейта побывала в таинственной комнате в глубине дома, где раньше подозревала наличие кладовки, а теперь оказалось, что там настоящий склад: баночки с травами, коробочки с корешками, котелочки с колбочками. Всё это богатство не выглядело старым и ветхим, стало быть , старушка активно колдовала  всё время. Нейта многое узнала вообще о травах и корешках в принципе, а ещё о том, какие неожиданные результаты подчас даёт простое смешивание всем знакомых и скучных даже ингридиентов.
Под руководством матери Горрана девушка сварила первое своё зелье от насморка, который так некстати подхватила на сквозняке. Варево имело мятный запах и неаппетитный коричневый вид, но старушка заставила Нейту выпить две ложки, приговаривая, что опыт, мол, это лучший учитель.
На вкус жижа оказалась вполне приятной, чуть горчащей,зато помогла отменно—насморк исчез  через пять минут, будто его и не было.
Нейта аж запрыгала козой и в ладоши захлопала от радости. Получается ведь!
Бабуля поцокала языком, но уже не так неодобрительно, скорее, насмешливо.
-Давай дальше,-сурово сказала она.-Злому учить не буду, проклинать или ещё что—не твоё это дело, светлая ты. А вот , скажем, урожай подправить или скотинку вылечить. Хорошее дело.
И Нейта с удовольствием, которого в себе даже не подозревала, окунулась в глубины ворожбы. Пришёптывания и заклинания надо было учить наизусть, но это оказалось даже легче, чем притворяться мальчиком, память у девушки была прекрасной. Варить простенькие зелья на здоровье  и веселье оказалось увлекательно и весьма быстро, если знать, как это делать  и точно соблюдать ритуал.
Ещё через неделю Нейта и бабуля Листри были почти лучшими подругами. Вечерами они не сидели скучно, занимаясь вязанием или раскладывая пасьянсы, они записывали и сочиняли рецепты зелий, варили чай бодрости или напиток веселья, которые  потом Нейта разливала в бутылочки и носила в аптеку( с владельцем у старушки был договор), а иногда просто сплетничали.
 Бабуля рассказала девушке полную историю детства и отрочества Горрна Дорта, местами смешную, местами страшную.Оказалось, он в 16 лет ушёл воевать, потом пропал без вести, нашёлся в соседнем королевстве уже будучи серьёзным двадцатилетним юношей со шрамами на лбу и любовью к чёрным курткам, и где он всё это время пропадал, не знала даже и его мама. Поступив на службу в королевский дворец простым стражником, Горран Дорт сделал головокружительную карьеру,за восемь лет поднявшись на немыслимую высоту, заняв должность министра Тайных дел Короны. То, что его боялись, старушку не удивляло, характер своего сына она охарактеризовала как « гадючий», и Нейта с ней вполне согласилась.
 А девушка поведала ей о своих странствиях с Алесиусом и о жизни в приюте.Рассказывать о войне не стала, потому что Горран не велел, да и никто в городке Мальс даже близко не подозревал о чём-то подобном, всё было тихо и мирно .
 Вот только дар Видящей ни разу не проснулся за всё это время.
Однажды вечером бабуля Листри сама потащилась в аптеку с пузырьками, потому что хотела решить с  хозяином какие-то свои денежные вопросы. Что-то он ей недоплатил или переплатил, Нейта точно не поняла, но выяснять не стала.
 Хочет старушка прогуляться на другой конец Мальса—не здоровье. Другое дело, что уже через полчаса начался дождь, пусть не очень сильный, но нудный и холодный. Девушка поохала, но решила, что бабуля Листри не маленькая, сама разберётся, где переждать, благо ночь ещё не скоро.
На кухне обнаружилась течь в потолке возле входной задней двери, и Нейта подставила под капли старый медный таз для варенья. Комнаты наполнились мелодичным звоном и плеском.
За окнами шуршал в розовых кустах дождь, на столе горел маленький огонёк светильника, Нейта сидела  в кресле и с увлечением читала старинный фолиант, повествующий о смешивании травяных настоев. Там были яркие картинки, на которых девушка узнавала обычные для этих мест травы и цветы, но иногда попадалось и что-то экзотическое.
Вот , например, повинка, странная , похожая на маленькую тыкву малинового цвета штука, растущая только в прибрежных местах, в том же Кадоре. Мячик и мячик, но , оказывается, ядовитый до безобразия. Зато, если эту  повинку сварить вместе с обычной корой дерева ор, получается не яд, а средство для укрепления волос и выращивания новой шевелюры. Забавно.
В окно постучали. Нейта не насторожилась, в конце-концов, могла и бабуля вернуться с полпути. Девушка поправила новое зелёное платье в мелкий горох и передничек, делавший её похожей на служанку, но спасавший от брызгов при варке зелий, и отправилась открывать заднюю дверь. И только щёлкнув задвижкой, подумала, что бабуля пришла бы с парадновго входа. Испугаться не успела, потому что в распахнувшуюся дверь ввалился Горран Дорт собственной персоной, чудовищно грязный, исхудавший до безобразия и , кажется, приобретший ещё парочку шрамов теперь на левой щеке.
Именно ввалился, упал всей массой на пол кухни,зацепив рукой медный тазик и расплескав всю дождевую воду.
-Что с тобой?!-закричала Нейта, падая рядом на колени и стараясь приподнять его.
-Отравили,-сипло прошептал он, -ноги отнимаются..нет сил стоять...где...мать? Противоядие...
-Нету,-ответила Нейта,-она в аптеку ушла.
Он сардонически хмыкнул и   сказал:
-Тогда прощай, девочка...  мало времени...  куда ты?
Нейта подхватила юбки и помчалась в кладовку, где хранились готовые зелья. Только вчера они с бабулей сварили универсальное противоядие, которым старушка очень гордилась, а Нейте для успеха предприятия пришлось исколоть все руки о розовые кусты, чтобы добыть ровно сто шипов  с капельками крови .
-Эй,-слабо сказал сиплый голос из кухни, когда девушка уже бежала обратно, зажав в кулачке пузырёк.-Я не вижу ...темно...ты где?
-Я здесь,здесь,-бормотала она, усаживаясь на пол возле Горрана, с усилием переворачивая его на спину и приподнимая ему голову.-Я здесь, здесь, с тобой.
-Хорошо,-хрипел он.-Я...скоро всё равно умру...  я и так   покойник...
-Не говори ерунды, ты бредишь,-девушка  быстренько  откупоривала пузырёк.
-Нейта, да послушай же... Я умру. Но ты  много значила ... Я шёл  к тебе...
-И молодец, что пришёл,-решительно сказала девушка, потянув Горрана за подбородок, чтобы открыть рот. Она уверенно влила в него зелье, отчего Дорт закашлялся и выпучил глаза. Потом его дыхание замедлилось , а голова бессильно упала на колени к девушке. Нейта едва не испугалась, что он  умер, потому что она опоздала или перепутала бутылочки, но министр вдруг громко зевнул и засопел носом, как ребёнок, блаженно спящий в своей кроватке.
Так их и застала старушка, вернувшаяся из аптеки: сидящая на полу Нейта , а на коленях у неё —голова спящего Горрана Дорта.


9 глава.

Через неделю постоянного бредового сна и приёма лекарств Горран остервенел настолько, что даже наорал на собственную мать, которая уговаривала его ещё полежать. Он чувствовал себя прекрасно, неожиданное и обидное отравление в придорожной забегаловке уже казалось ему нереальным  и выдуманным, но он абсолютно не помнил, как оказался в этой треклятой кровати с рюшечками и кружевами!
-И не кричи,-спокойно ответила на его вопли старушка.-Тебя, дурака великовозрастного, как младенца опоили навороткой, а ты и рад, небось, был. Девка, поди, трактирная, пива поднесла?
Горран Дорт был вынужден признать, что так оно и было.
По пути в Мальс он завернул на часок в трактир, чтобы переждать дождь и подкрепиться, но не учёл того, что его всё ещё прекрасный нож  и   маленький кошелёк  с деньгами  могут стать соблазном для воришек. Разбойников он не боялся.Никто на него  прямо не нападал, мошенники прекрасно понимали, что в схватке с ним не победят. А вот когда тело одревенело от яда, всё забрали, что нашли.
 Его просто-напросто напоили навороткой, а чтобы выпил до дна, подослали хорошенькую подавальщицу, которая строила ему глазки. И он поддался! Уж больно у девушки были светлые кудряшки , похожие на...
-А где Нейта?-он сел в кровати.
-В огородике хлопочет, суп тебе сварить желает, дурочка малолетняя,-старушка пощупала его лоб и покивала своим мыслям.
-Что плохого в супе? После твоих зелий любые помои вкусные, -желчно сказал Дорт.
- И вот не надо, не надо,-мать замахала на него руками.-То, что ты выпил—это не моё дело. Это Нейта твоя драгоценная сварила. Как только она тебе это зелье залила, тяжёлому такому!
-Как...Нейта? Она умеет варить противоядия?!-Горран всего ожидал, но такого точно не мог представить.-Талантливая моя девочка.
-И не только противоядия,-хихикнула мать.-Она всё умеет, если только на благое дело, светлая она.
-Да, светлая...-прошептал Горран, снова падая в подушки, щекочущие кружевными краями.-А я не помню, как в дом попал. И что я делал, тоже не помню.
-Ты хотя перед смертью мог ей сказать, что она умница, красавица  и больше не твоя пленница, а ?-вьедливо поинтересовалась мать.-Ведь как в заточении девка. Если б не стала я её учить ворожбе, со скуки померла бы.
-Ещё успею сказать,-отмахнулся Дорт.
-Весь в отца,- посетовала старушка.-Всё на потом оставлял, пока потом не стало. Ну, про любовь тебе рано говорить, раз на всяких трактирных шлюх заглядываешься. Так что не смей  мне девку портить, веди себя прилично!
-Ни на кого я не заглядываюсь,-буркнул Дорт.-Скоро она придёт?
-Соскучился, гляди-ка,-снова захихикала мать.-Ничего, подождёшь. Целее будет. И лежи, а то приколдую к постели ещё на неделю,-пригрозила она.
-Сколько ещё лежать, у меня уже спина болит,-сказал Горран.-И потом, ещё есть дела, которые только я могу …
-День-два, -беспечно бросила мать, выходя из комнаты и не обращая внимания, как её непутёвый сын заскрипел зубами.
Горран Дорт не встал с постели только потому, что очень хорошо знал свою мать, она никогда не шутила.
Нейта действительно сварила покойному министру суп с курицей и собиралась, хотя бабуля Листри и не пускала её к Горрану всю неделю по каким-то странным причинам, накормить его лично. Тем более ей хотелось узнать, куда же вывел его переход и что с ним произошло за то время, что они не виделись.
Старушка бдительно  приметила её попытки проникнуть в гостевую спальню, потому устроилась со своим вечным вязанием  в одной из комнат напротив двери , ведущей туда. Одного ведьма не учла: девчонка, живущая у неё дома,-это отнюдь не городская барышня. Нейта совершенно не собиралась тратить время на уговоры и нытьё, она  просто налила суп в глиняный горшочек, засунула ложку в карман передничка и отправилась на улицу, якобы в огородик. Обойдя дом , пригибаясь под окнами, чтобы её никто не заметил, Нейта вышла к восточной стене. Там она тихонько толкнула оконную раму, которая была приоткрыта для проветривания, и , довольная собой, влезла  на подоконник в комнату. Юбки зверски мешались,конечно, ну да она уже привыкла носить платья.
Девушка аккуратно перекинула ноги через подоконник и спустилась на пол. Горран Дорт спал, разметавшись в кружевных подушках, и у  Нейты снова, как в вечер его появления, сжалось сердце: он все ещё был исхудавшим и бледным, глаза запали, а два шрама на щеке воспалены, хотя уже подживают от целебной мази. Его большие ладони лежали поверх одеяла и теперь казались костистыми и сухими, а Нейта ещё помнила как они крепко держали её за  талию во время их с Горраном совместного путешествия в  «свадебном седле»...
Но и сегодня, точно так же, как в тот дождливый вечер, когда Нейта уверенно влила в его рот противоядие, она заставила сердце успокоиться и действовать решительно , потому что только такой метод позволял отвлечься от жалости , совершенно не нужной теперь.
-Эй, воспитатель,-тихонько, шёпотом позвала Нейта.
Тот не шевелился, и тогда девушка тихонько погладила его ладонь. Горран резко сжал пальцы, и тонкая ручка Нейты оказалась  в плену. Дорт открыл глаза и пристально посмотрел на девушку, которую, как ему казалось, он не видел целую вечность.
Она была всё та же: светлые отросшие кудряшки уложены в простую причёску, несколько прядок вьются у висков и на затылке; зелёное платье охватывает тонкую фигурку с небольшой грудью и  изящными запястьями; черные глаза смотрят пытливо и бесстрашно , несмотря на то, что рука Нейты крепко сжата в его ладони. Никогда она его не боялась по-настоящему, но это и притягивало.
И всё-таки появилось в девушке что-то новое. Какая-то осознанная женственность, что ли. Она уже не была похожа на мальчишку, напялившего женскую одежду , и двигалась, и смотрела иначе, именно по-женски, с полным осознанием собственной привлекательности.  И это было ещё более опасно.
 Горран Дорт серьёзно почувствовал угрозу своему здравомыслию, когда вот так держал за руку красивую девушку .
-Привет,-сказала Нейта, не смущаясь.-Я принесла тебе суп.
-Почему через окно?Ах, да, мама... Ну, давай свой суп,- он отпустил тонкую ладошку и сел в подушках. Одеяло сползло, обнажая похудевшие костистые  плечи и  заросшую грудь   всё с теми же шрамами.
Нейта сглотнула, почему-то показалось, что в комнате жарко.
-Вот, в горшочке,-она поставила посуду на колени Горрана и подала ему ложку. Потом сняла крышечку и улыбнулась.-Ты вдохни поглубже, так вкусно пахнет! Сама бы съела.
- А  в это охотно верю, я ещё помню , как ты любишь полакомится,-усмехнулся Дорт, принимаясь за еду.
Нейта подперла ладошкой щёку и смотрела , как он ест, смотрела с каким-то странным ощущением, будто давно у них заведено вот так сидеть  на одной кровати и заниматься чем-то совсем простым, есть, болтать, обсуждать бытовые мелочи...
-Что смотришь? Похудел?-спросил Дорт.-Ничего, мужчина не должен толстеть. Суп вкусный, может, ты тоже хочешь?
-А ложка одна,- прошептала Нейта, выдавая своё желание попробовать.
Но Горран не делал из этого проблемы, он запросто  зачерпнул суп, поднёс ложку к губам девушки и  предложил Нейте есть из его рук. Она повиновалась . Так вдвоём, по очереди, ложка за ложкой они съели суп, ничего не говоря. Это было волнительно и не походило на простой приём пищи, будто бы за всей простотой действа скрывался второй или третий слой смыслов.
-Ты расскажешь мне, что случилось?-серьёзно спросила Нейта наконец, когда горшочек был отставлен в сторону.
-Потом расскажу,-мягко ответил Дорт  и вдруг взял обе  девичьи ладошки в свои руки и   поцеловал каждую прямо в серединку.-Спасибо тебе, ты спасла мне жизнь, девочка.
Нейта ни жива ни мертва широко открытыми глазами зачарованно наблюдала за ним, сдерживая то ли рыдания, то ли смех. 
Горран в молчании потянул Нейту на себя, и она неожиданно оказалась лежащей рядом с ним на кружевном одеяле, а её голова уютно была пристроена у него на плече. Поколебавшись чуть-чуть, девушка положила ладонь на грудь мужчины, чтобы ощутить, как бьётся его горячее сердце.
-Побудь со мной,-тихо сказал он.-Просто полежи рядом, мне так спокойней. Ты знаешь, я ведь ...меня ведь казнили.
Нейта встрепенулась и сделала попытку привстать, но Горран крепче прижал её рукой к своему боку и не отпустил.
-Казнили на площади, я сам видел. Мою иллюзию. Так что теперь я не существую, я покойный бывший министр. Но знаешь, девочка, когда видишь свою смерть—это тоже что-нибудь да значит. Я много думал, и теперь, начиная вторую жизнь, хочу быть честным и делать только то, чего я  действительно хочу. А хочу я, чтобы ты была рядом. Мне с тобой хорошо.
...Роса Варрон, выслушав его фантастический немыслимый по своему идиотизму план, только махнула рукой, как бы говоря, что надеялась на всесильного Горрана Дорта, а получила фокусника с базарной площади. Ему пришлось долго убеждать женщину, что только так они смогут вызволить Варрона и предупредить верного Короне генералаГрасса, не вызывая сильных подозрений у новой власти.
-Любите ли вы вашего мужа, эора?!-наконец вскричал покойный министр, когда женщина в  очередной раз сказала, что заниматься ерундой она могла бы и без него.
-Люблю, вы даже не представляете, насколько сильно,-совершенно серьёзно ответила Роса.-Вы, может быть, даже не знаете, каково это. Я бы с радостью отправилась вместе с ним и в тюрьму, и на эшафот, потому что жить без него бессмысленно. Одно только и останавливает—дети. И если Варрон умрёт, я буду знать, что живу ради детей.
-Поверьте мне, пожалуйста,-попросил Горран.-Я знаю, это нелепо, но поверьте. И ...я знаю, каково это, когда кто-то нужнее воздуха.
Роса согласилась. Дети были отправлены к её тётке в деревню на всякий непредвиденный случай. Горрану Дорту пришлось расстаться со своим неизменным чёрным кожаным доспехом. Роса аккуратно убрала его вещи в шкафчик до лучших времён. Горран, ругаясь про себя, напялил  старые ношеные штаны и блузу с заплатками, а Роса, минуту подумав, поколдовала с его лицом, спрятав в  иллюзию, и в зеркале прихожей отразился бородатый красномордый мужик с бледными маленькими глазками. Дорт не знал, кто это, но Роса уверяла, что именно так выглядит деревенский дядя её мужа.
Собрав в корзинку нехитрую снедь, они отправились в тюрьму. Росу пропустили без придирок, не впервой ей было сюда приходить. А вот «дядю» рассмотрели пристальнее, но , на счастье Горрана, его спутница оказалась талантливым магом, и вид «дядя» имел достаточно придурковатый, чтобы не вызывать подозрений.
-Мы можем поговорить с Варроном отдельно от других?-просительно сказала Роса.-У дяди есть к нему личное дельце, не хотелось бы...вы понимаете?
В карман стражника опустилась монета, и вопрос был улажен.
Роса и Горран насилу дождались, когда скрипнет дверь комнатки для свиданий и войдёт исхудавший и какой-то почерневший весь Варрон Лексим. Жена сразу же кинулась к нему на шею, забыв обо всех прочих делах, и Горран Дорт имел счастье минуту-две наблюдать, насколько  сильно Роса любит своего Варрона, потому что  она целовала мужа так, будто они в комнате были одни. С удивлением прислушавшись к своим чувствам, Дорт понял, что даже завидует им, настолько они казались едины .
Варрон первым ощутил неловкость, повернулся к Горрану и сказал не очень дружелюбно:
-А тебе что надо от меня, дядька Дрыс?
-Дрыс?-Горран захохотал, так это показалась смешно сейчас.
-Эй, ты ведь...-опешил Варрон, а Роса сейчас же быстро зашептала ему на ухо. Лицо Варрона то мрачнело, то светлело, но через минуту он уверенно обнимал своего бывшего шефа.
-Здравствуй, Варрон, --сказал покойный министр.-Как видишь, меня не так-то просто убить.
Если ты согласен с нашим планом, давай, раздевайся, не теряй времени. Сюда могут войти в любой момент.
-А вы уверены в том, что получится?-строго спросил Варрон.
-У твоей жены получается блестяще,-искренне ответил Горран.-Береги её, она умница и  очень смелая женщина.
Варрон кивнул и начал стягивать арестанскую робу. Хорошо, что телосложением мужчины были очень похожи, оба высокие, жилистые, с широкими плечами и длинными руками. Когда переодевание было завершено, Роса вновь принялась творить заклинания иллюзии. И вот уже в арестанском сером костюмчике Горран Дорт, чьё лицо разительно изменилось, он стал копией своего товарища Варрона.
А мужу Роса придала сходство с дядей Дрысом, и Варрон тоже придурковато ухмыльнулся в рыжую бороду.
-Смотрите, дорогой покойник,-удыбнулась Роса,-я не слишком сильный маг, иллюзия продержится ещё три дня, а потом, увы...Так что поторопитесь. И берегите себя.
-А вы, драгоценные мои друзья, отправляйтесь-ка подальше от столицы в какую-нибудь северную или восточную провинцию, -в тон ей ответил Горран.-И деньги я оставил у вас дома, на кухонном столе. Три  кошелька—они ваши. Желаю удачи.
...Когда Роса и её муж ушли, новоявленный арестант потребовал себе коменданта, которому заявил, что абсолютно точно уверен, что хочет искупить вину на поле боя и просит немедля отправить его на войну с  принцем Хедриком.
Бумагу он подписал, использовав почерк Варрона, и его тут же отвели в казармы за Дворцовой площадью, выдали обмундирование, правда, оружия не  дали.
Там,  на площадке перд казармами  уже строился отряд добровольцев и готовилась повозка для нескольких офицеров. Из разговоров солдат и дворцовых стражников Горран узнал, что армия, её основные силы, уже выдвинулась к месту встречи с наёмниками Хедрика. По плану решающий бой должен был состояться недалеко от деревушки Ясеневый Пень. Осталось отправить только добровольцев из числа горожан.  Солдаты были уверены в победе , потому что войско Хедрика по данным разведки оказалось втрое меньше, чем  королевская регулярная армия.
(Забегая вперёд, Горран добавил, что так он и случилось, несмотря на явную нелогичность события.)
-На что он надеется только, альбинос бесноватый?-поинтересовался в связи с этим молодой лейтенант у пожилого капрала.
-На колдовство, не иначе,-ответствовал тот.
Потом повернулся к строю:
-Шагом марш за повозкой!
Горран и другие , всего человек сорок, бодро зашагали по пыльной дороге, позади них шёл отряд дворцовой стражи, тоже, вероятно, собиравшийся воевать...

-Скажи, ты был...тебя ранило в бою?-вдруг прервала его рассказ Нейта, и Горран обнаружил, что она доверчиво прижимается к нему всем своим тонким телом, а её острый подбородок даже упирается в его плечо.
Он повернул голову и  теперь посмотрел в глаза Видящей. Нейта молчала, тихонько вздыхая.
Горран долго -долго наклонялся к её лицу, так что она уже успела и обрадоваться, и испугаться, и решиться , и передумать, но оказалось, что всё уже решено без неё.  Мужчина ласково погладил её висок, заправляя за ухо кудряшку, а потом  невесомо поцеловал в губы ,  не нажимая, не  пытаясь давить, просто коснулся   краешка её рта.
Нейта, конечно, представляла себе отношения мужчины и женщины , и даже в подробностях, в конце-концов, на постоялых дворах и   иных злачных местах, в которых она побывала ещё в мальчишеском облике, некоторые парочки совершенно никого не стеснялись.
Но одно дело знать и видеть со стороны, а совсем другое—это когда происходит с ней. Она изумлённо выдохнула и её рот сам собой сложился в удивлённое «о». 
Горран воспользовался этим, чтобы углубить поцелуй, и Нейта совсем потерялась от нахлынувших странных ощущений. Голва закружилась, и если бы девушка не лежала сейчас, то вполне могла бы упасть.
Мужчина , от которого было горячо, как от печки, казалось , совсем  потерял голову. Он приник долгим поцелуем к  шее девушки, спускаясь ниже к вырезу  платья, его рука крепче прижала тонкую фигурку к плечу, а вторая рука по-хозяйски оглаживала грудь через ткань платья, потом пробралась к пуговицам  спереди и начала их судорожно дёргать в нетерпении. Нейта задыхалась от поцелуев, от прикосновений, от странного ощущения, что катится куда-то с горки, будто в зимних санях. Ей было и жарко, и холодно одновременно, но её руки, зажившие собственной жизнью, обняли Горрана за плечи и тоже гладили их , спускаясь к груди, покрытой тёмными волосками. Сумасшествие, чистое сумасшествие.
Внезапно Дорт отстранился и уткнулся в подушку, тяжело дыша. Его руки отпустили Нейту и безвольно упали на белое одеяло.
Девушка сейчас же спросила:
-Ты что? Тебе больно? Где болит?
-Уйди ,-пробурчал Горран в  подушку.-Нигде не болит.
-Да, хорошо,-покладисто сказала девушка, хотя ничего не понимала и чувствовала себя  слегка обиженной.-А что случилось? Я...ты уже не хочешь, чтобы я была рядом?
-Уйди, говорю, пока не поздно,-отрывисто рыкнул Дорт, поворачивая к ней своё лицо, на котором от напряжения взбухли шрамы.-Я потом объясню. Ты ни в чём не виновата, просто уходи.
Нейта встала, чуть пошатнувшись,  взяла горшочек с ложкой и снова полезла в окно, совершенно сбитая с толку.