Как в разведке...

     Кто только не пишет о творчестве. О самом его процессе. Одни пишут о нём, как о о потрясающем ярком красивом явлении. Чего может быть, вообще, красИвее таорчества, думают те, которые пишут о творчестве, как о красоте? Только любовь. Что же выходит: любовь красИвее творчества? Те, кто несчастны в любви, но думают, что занимаются творчеством, оспорят мысль, что любовь красИвее творчества, если мерилом совершенства они, несчастные в любви, но успешные в творчестве, считают именно красоту.

      А, действительно, это так: всё совершенное красиво, и, если добиваться красотЫ создаваемого, то оно, создаваемое, обязательно получится совершенным? Вот такая мысль возникла у него в голове. Уже то, что эта мысль появилась в его голове, есть свидетельство того, что он относится ко второму типу людей, к тем,  которые думают и пишут о творчестве для того, чтобы понять, как его осуществлять правильно.

     Вообще, - правильно ли это, - думать и писать о том, что творчество нужно осуществлять именно правильно? Если творчество осуществлять неправильно, то, что же получается? Результат неправильного творчества неправильный, да и само творчество, если его результат неправильный, осуществлялось неправильно. Один драматург, вспоминается ему, - В. Розов, сказал, как-то, что пьесы у него стали получаться хорошо тогда, когда он отошёл от правил их создания. То есть, когда стал осуществлять именно неправильное творчество.

     Пьесы у Розова хорошие, какую ни возьми, особенно "Вечно живые", по которой был потом снят фильм с А. Баталовым и Т. Самойловой, а значит к мнению В. Розова, ему, думающему о творчестве, нужно прислушаться. Люди или скучают или ржут, как над глупостью, над теми стихами, которые неправильные, потому что те созданы не в соответствии с правилами стихосложения. В поэзии, так получается, творчество должно быть правильным, осуществляемым по правилам стихосложения, чтобы над стихами не ржали литературные критики.

     Над комедиями же Розова люди, до сих пор, не ржут, а искренне, по-доброму смеются, а его драмы и трагедии дочитываются и досматриваются до их завершения, как говорится, "на одном дыхании", а ведь В. Розов сам признавался, что стал настоящим драматургом, когда начал писать пьесы именно неправильно. Поверив В. Розову можно сказать, что даже тот поэт или та поэтесса, которые пишут стихи не по правилам стихосложения, но не для литературных критиков, а именно для читателей и слушателей, занимаются подлинным творчеством. Почему?

     Да потому-что любое творчество, и правильное, и неправильное, остаётся творчеством, если его результат...Что его результат? Каким должен быть результат какой-то деятельности, чтобы её, эту деятельность, можно было, с полным правом, назвать именно творчеством? Тем же, которые думают, говорят и пишут о творчестве, как о потрясающем ярком привлекательном процессе человеческой деятельности, результат творчества не так важен, потому-что их привлекает сам процесс.

      А его, человека, сейчас думаюшего и даже пишущего о творчестве, привлекает не только поглощённость самим процессом творчества, например, литературного, но и его результат. Для того же, чтобы получать привлекательный, для читательниц и  читателей, результат литературного творчества, нужно как-то, организованно или хаотически, правильно или неправильно, согласуясь с авторитетами или вступив в непримиримый спор с ними, осуществлять сами занятия творчеством, то есть сам процесс литературного творчества.

     Хорошо было беллетристам-"бумагомарателям", которые оценивали результат своего, в кавычках "литературного", творчества по объёмам продаж своих, с позволения сказать "произведений", тоже в кавычках, конечно. Стилисты в литературе полагались либо на свой личный художественно-литературный вкус или на вкусы близких им, стилистам людей. Если самому стилисту было приятно перечитать свой текст, или было приятно прочитать или услышать это же произведение стилиста, его близким людям, то произведение, как результат литературного творчества, получилось вполне достойное.

     Только перфекционистам, фанатически  устремлённым к совершенству своих произведений, было недостаточно услышать от близких людей то, что им, близким людям, было приятно прочитать или услышать какое-то произведение фанатика-перфекциониста. Добиваясь совершенства своих, например, литературных произведений, перфекционист-фанатик часто мучил не одного только себя, но и близких ему людей. Так было в далёком прошлом, во времена, которые нас навсегда покинули, и хорошо ещё, что, например, Сергей Александрович Есенин, довольно часто верил своим близким людям, что какое-то его стихотворное произведение, им, близким Есенину людям, было приятно прочитать или услышать от него самого.

     Жестокие для автора-литератора слова, тоже, - в далеко ушедшие от нас, прошлые времена, "думается мне, что он исписался", самим авторам, то есть в лицо самим сочинителям стихов или прозы, говорились редко, может быть, - вообще не говорились, но этими словами злобствовали часто литературные критики, в том числе и те, которые некогда были близкими людьми тому, кто по их мнению теперь уже "исписался" или "исписалась".

     В прошлом слова "он уже исписался", "она уже исписалась", произнесённые близким, автору человеком, и им, автором, каким-то образом, услышанные, лишали человека-сочинителя надежды на светлое будущее своего литературного творчества.

     И когда у автора возник творческий кризис, а он услышал не от одних только его злобных критиков, но и от близких ему людей, что он исписался, то вполне возможно, что автору захочется свою земную жизнь, поскольку из неё, якобы безвозвратно ушло его творчество, закончить немедленно. Так было в прошлом, и как хорошо графоману, который никогда не почувствует сам, что исписался,  и никогда никто другой не скажет ему, что он, графоман,  исписался. Графоман исписаться не может, потому что он безостановочно пишет, не заботясь о качестве им, графоманом, написанного.

     Иногда из под руки графомана выходят интересные литературные произведения, без всяких кавычек. Действительно, - литературные произведения, которые редактировать, - только портить. Но и то, что после графомана, необходимо редактировать, вполне возможно написано не напрасно. Может быть сам Бог, использовал графомана, как пишущую машинку?

     Ему, человеку, который задумался о творчестве, а потом, незаметно для самого себя, сосредоточился, в раздумьях, на творчестве литературном, не очень нравятся произведения графоманов, написанные ими под диктовку злой силы, часто называемой дьволом или сатаной. Но, может быть, он предвзят к некоторым, кажущимся ему злобными, мрачными, чёрными, графоманским текстам? Знающие люди сказали ему, что бывают грофоманские тексты, кажущиеся очень весёлыми, написанные графоманом, как пишущей машинкой злой силы, то есть сатаны или дьявола. И если это так, то неважно, весёлое или мрачное чтиво натворил сочинитель, а важно то, под чью диктовку он это сделал.

    Дождался! Всплыли вопроса о морали, о нравственности сочинительства, потому что понятием красоты сочинЕнного оперируют разные, противоположные и враждебные друг другу, хозяева-"диктовщики" творческого процесса. Мораль сочинительства в том, что служа или стилистическому совершенству,  или красоте, или приятности чтения и слушания, можно служить ещё или свету или тьме, или добру или злу, или Богу или...

     Хорошо разведчикам, - чтобы они ни делали на вражеской территории, а часто им приходится совершать поступки не только аморальные, но даже преступные с точки зрения морали и законов государства и общества, в которые они внедрены, они служат Родине. И методы работы разведчиков, вполне возможно, могли бы оказаться полезными сочинителям, даже тем только, которые создают лишь приятные в прочтении или прослушивании тексты, вот только нужно понять, кому своим литературным ТВОРЧЕСТВОМ служат авторы-сочинители?

     Разведчики служат Родине, а кому служат авторы-сочинители? Легче всего ответить, что авторы литературных текстов служат самим процессам чтения и прослушивания написанного. Тогда разведчик служит Родине, отыскивая в рядах противников полезных своей, разведчика, Родине, "друзей", а с кем должен "дружить" автор-литератор, чтобы верой и правдой служить процессу чтения и прослушивания литературных текстов?

     Можно также предположить, что читатели или слушатели читают или слушают какие-то литературные тексты, интересуясь, по отдельности или, одновременно,  прошлым, настоящим и будущим. Для многих зрителей, слушателей,  читателей, интересующихся настоящим, наиболее интересным является настоящее тех, которые живут не так, как живут они, - сами зрители, слушатели, читатели. Те читательницы и читатели, в настоящем которых им не хватает любви, читают тексты именно о любви, не обязательно только женские и любовные романы.

     Если зрителей, слушателей, читателей настоящего времени, интересует настоящая, подлинная жизнь "звёзд", то сочинитель может или придумать свой мир, в котором живут персонажи, очень похожие на "звёзд", интересующих потребителей текстов, или лезть, именно как шпионы, а не разведчики, в настоящую жизнь реальных "звёзд".

     Многие интересующиеся жизнью "звёзд" отказались от чтения реалистических романов и с удовольствием читают "факшен", например, воспоминания людей, некогда близких к "звёздам" или "нон-фикшен", - литературную запись приключений и, особенно, - страданий "звёзд", сделанную самостоятельно "звёздами" или по их оплаченному заказу профессиональными литературными работниками.

     Когда остаются ещё зрители, слушатели, читатели, интересующиеся прошлым отдельных людей и мира, в целом, авторы-сочинители вынуждены идти в разедку прошлого или придумать мир, очень, якобы, похожий на то прошлое, которым интересуются, например, зрители, слушатели, читатели фэнтези. Фантастические романы о "попаданцах" из нашего времени в прошлое, пользуются ещё вниманием, например,и подростков. А если роман о "попаданцах" содержит в себе ещё и элементы боевика-"экшена", то его будут читать и те подростки, которые больше, чем прошлым, увлекаются "войнушками", приключениями и схватками, не родовыми, конечно, только.

     Его не сильно интересовало то, как именно, какую и откуда, берут информацию о прошлом, авторы романов о "попаданцах", вполне возможно, что они берут историческую информацию не только из Википедии, а из исторических архивов и толстых исторических монографий-исследований.

     Ему самому, хотя и не всегда ему удавалось это хорошо, была привлекательной разведка БУДУЩЕГО. Заблуждением было бы считать, что будущее интересует только птсателей-фантастов. Оно интересует и ааторов-реалистов. Ведь БУДУЩЕЕ каким-то, часто совершенно непонятным для обычных людей образом, присутствует в настоящем. А ходить в БУДУЩЕЕ в  разведку, - это означает, всего лишь, устанавливать, если не дружеские, то, хотя бы, приятельские отношения с теми элементами БУДУЩЕГО, которые уже представлены в нашем настоящем.

     Автор, когда идёт в разведку БУДУЩЕГО, то есть на контакты с его, БУДУЩЕГО, элементами в нашем настоящем, как бы формирует машину времени, устремленную в одно только БУДУЩЕЕ, то есть осуществляет, как настоящий разведчик, следующие действия:

     - определяет, какое БУДУЩЕЕ для него,  а ещё и для его будущих зрителей, слушателей, читателей, было бы БЛАГОПРИЯТНЫМ, а какое, - злым, мрачным, НЕБЛАГОПРИЯТНЫМ. Другими словами, автор продумывает "философию" будущего мира, в котором он хотел бы жить сам или, хотя бы "философию" того ОБРАЗА БУДУЩЕГО, которое он автор, в силу света или мрака своей личной природы, может создать, и как разведчик БУДУЩЕГО, и как автор текстов;

     - выявляет в нашем настоящем как элементы БЛАГОПРИЯТНОГО, так НЕБЛАГОПРИЯТНОГО для себя, автора, как человека, так и для своих зрителей, слушателей, читателей, БУДУЩЕГО;

    - описывает СТОЛКНОВЕНИЯ элементов БЛАГОПРИЯТНОГО и НЕБЛАГОПРИЯТНОГО БУДУЩЕГО в нашем настоящем, делая, при этом, предположения, чем эти СТОЛКНОВЕНИЯ могут закончиться.

     Как именно автор, как разведчик БУДУЩЕГО, будет осуществлять эти три своих  действия, зависит от того, чем движим конкретный автор, - ЛЮБОВЬЮ к кому-то или чему-то, стремлением к СОВЕРШЕНСТВОВАНИЮ своего сочинительского СТИЛЯ, желанием создать текст, который было бы ПРИЯТНО читать или слушать.

    А сам он?.. Даже не уверен в том, что вообще найдутся среди авторов, как читателей этого его текста, те, которые заинтересуются этим его рассмотрением ТВОРЧЕСТВА литературного сочинителя, как труда РАЗВЕДЧИКА БУДУЩЕГО...