Каверна. Часть первая. Глава 18

18

Приближался Ирин день рождения, о котором она предупреждала меня заблаговременно, чтобы я ничего не планировал и был готов, как я понял, к пикнику. Она оказалась из тех, кто любит отмечать день рождения весело и шумно. Я не понимал, что должен сделать в этот торжественный день, ведь не мог купить цветы, даже самые захудалые, не говоря уже о подарке. Но Ира заверила, что в качестве подарка её устроит мое присутствие, и все, что от меня требуется - находиться при ней.

И вот настало 15 июля! Прекрасный летний день!

Ближе к обеду, после больничных процедур, позвонила Ира и попросила зайти к Залине.

Там сидела Рая, подруга Иры. Рая была в Ирином бордовом халате, который сидел на ней, как родной. И, как мне показалось, была уже навеселе. Залина с Ирой занимались сборами.

- Посиди пока с Раей, - попросила Ира.

Рая была антично грациозная, пышущая здоровьем женщина. Кто любит крутые широкие бедра и тонкую талию, был бы от неё в восторге. Полногрудая, с изящной шеей, каштановыми волосами и светло-карими глазами. Она была похожа на гречанку, хотя отец её был турком, а мать русской.

Рая представляла собой любвеобильную женщину, или, как говорят в народе, была слаба на передок. Когда начинала гулять, остановить её было невозможно, она выпивала и становилась неразборчива в партнерах. Не считая абортов, количества которых Рая не помнила, она родила двух пацанов от разных мужчин. Причем вторым забеременела, будучи предохранена спиралью. Бывает так, одуванчик пробивается через асфальт и тянется к солнцу.

По причине тюремных отсидок, материнских прав её лишили, и Рая была свободной женщиной. Еще они с Ирой были подельницы, этот факт укреплял их дружбу пережитыми вместе трудностями. И, конечно, Рая не могла забыть про день рождения подруги и упустить возможность погулять, пусть даже в инфекционной больнице.

Ира вручила мне пакет с продуктами и кастрюлей, в которой была курица, замаринованная под шашлык. Мы вышли на пикник. Ира сказала идти за Бесланом, что было неожиданностью, почему-то я не предполагал у неё в друзьях электрика. И вообще, не ломал голову над составом, думал, будут Ира, Залина, ну и Рая, раз приехала. Оказалось, я многое не предполагал в этот день.

Во-первых, это была Ася.

Ира украдкой сказала: «Сама увязалась».

Во-вторых, с Асей была какая-то женщина с перебинтованной рукой. Как потом оказалось, это мамаша миленькой девочки, которая лежала в палате с Асей. Эта мамаша приезжала из села проведать дочь и непременно принимала участие в застольях и пьянках, на какие попадала.

Мы, во главе с Бесланом, пришли на небольшую лужайку на территории. Лужайка была окружена зеленью и не просматривалась из окон больницы. Она находилась возле забора, недалеко от места, где был большой лаз. Через этот лаз больные ходили к ближайшему магазину, где продавали спиртное. Поблизости было три магазинчика, но алкоголь, а конкретно паленую водку, можно было купить только в одном. А так как вдохновение посещает больных в любое время суток, то тропинка, ведущая к магазину, была протоптана изрядно.

Мангал собрали из кирпичей на черном пятне бывшего костра. Я занялся разведением огня, Беслан нанизыванием мяса на шампуры. Женщины принялись накрывать поляну из покрывал. Беслан предложил выпить по рюмке. Сообразили на двоих за здоровье именинницы и все заладилось…

Костер потрескивал, жаля огненными языками и без того горячий воздух. Дым пометался по сторонам и потек в одном направлении.

Пока жарился шашлык, столу скучать не давали. Говорились тосты, закуски были холодные, женщины пили вино, мы с Бесланом водку. Все было культурно и благопристойно.

Когда подоспел шашлык, Ася заскучала и позвонила. Появился Сафар - большой, седой не по возрасту, детина. Железная фикса придавала пиратский шарм его улыбке. Появился, к столу присоединился по обычаю. Застолье продолжилось своим чередом.

Рая уснула, свернувшись в позу эмбриона на покрывале, выставив напоказ свою эффектную фигуру, как гитару в бархатном бардовом чехле.

Заскучала Залина и тоже позвонила. Появился мой сопалатник Аслан с каким-то пареньком, которого он представил другом детства Русланом. Тоже присоединились по обычаю. Пикник продолжился. Ира была довольна и веселилась. Её беспокоила только Рая, почуяла в подруге соперницу, и хоть пыталась не подавать вида, было заметно.

С появлением молодежи Беслан откланялся, за ним ушла мамаша с перебинтованной рукой. Я не заметил их ухода, уж больно компания была веселая.

В какой-то момент между Асланом и Сафаром завязался разговор. Оба были сельские, говорили бегло по-кабардински, я не понимал, о чем речь и не обращал внимания.

Аслан подсел к Сафару, повысил голос, но при этом улыбался. Показалось, что Аслан эмоционально рассказывает Сафару анекдот, а тот что-то мычит в ответ.

Вдруг Сафар сделал резкий выпад и ударил Аслана. Подскочил и добавил ногой, попал по лицу вскользь. Аслан подставил руку, чтобы не упасть с корточек на спину, другой тронул рассеченную губу, посмотрел на ладонь – кровь, и, выругавшись, кинулся на Сафара.

«Аслан не боится Сафара, хотя тот намного крупнее его», - подумал я в ту секунду.

Раздался крик, это Руслан подскочил и кинулся на подмогу другу.

Сафар и Аслан дрались не на жизнь, а на смерть. Сафар не попадал по Аслану, но не беда, в его глазах читалась уверенность в своих силах. Аслан был быстрее, юрче, но его удары не причиняли Сафару вреда. Только когда подоспел Руслан и напал с другой стороны, в глазах Сафара появился страх и даже паника. Размахивая руками, он проревел:

- Чё… двое на одного?!

Но драка не прекратилась, не было даже заминки. Со стороны это выглядело так, как будто медведь яростно отмахивается от двух злых питбулей.

Немая сцена, при которой женщины удивлено хлопали глазами, прошла. Они шумно посрывались с мест и стали бегать вокруг дерущихся, пытаясь разнимать. Лишь Рая продолжала спать, успокаивая своим видом, что сон важнее, чем мимолетность, случайность этой ситуации.

Кое-как дерущихся растащили. Сафар стоял возле «стола» и тяжело дышал. Аслан и Руслан сидели в разных углах лужайки и переводили дух. Они переругивались с Сафаром на русском и кабардинском, самым оскорбительным образом. Ира, Залина, Ася, бегали между соперниками, пытаясь повлиять на драчунов.

Разнимая дерущихся, я поймал себя на мысли, что в такой момент людьми руководят инстинкты, и надо бы на кабардинском языке, с позиции старшего, строго пресечь драку. Найти слова, которые в таких случаях говорятся, которые затронут что-то материнское, глубоко сидящее в подсознании. Но, увы… Как я понял, русская речь в этом состоянии аффекта не доходит до них. И тогда я принялся разнимать, как боксерский рефери.

Я подошел к Сафару, взял его за руки.

- Сафар, - потряс я его. – Молодец! Мужчина! Достойно дрался! Достойно!.. Успокойся! Хватит!

Сафар весь красный, взмыленный, в кровавых ссадинах, смотрел на меня сверху вниз с недоверием, как испуганный конь. Его трясло, он тяжело дышал и кивал мне, как боксер секунданту, выплевывал ругательства себе под нос, а сам косился на противников, боясь пропустить новый выпад.

Я подошел к Аслану и Руслану, подвел их друг к другу и начал то же самое:

- Молодцы! По-мужски! Достойно себя повели! 

Руслана отдельно похвалил, что встал за друга.

- Теперь прекратите, потом разберемся. Не надо по пьяни…

По-моему, они кое-что поняли, я оставил их переговариваться между собой и зализывать раны.

Я пригласил всех к «столу».

Сблизившись, соперники снова кинулись друг на друга. Начался второй раунд, который протекал с тем же запалом, что и первый.

Общими усилиями драчунов опять разняли. Сафара успокаивала Ася. Аслана Залина, сидя на нем, лежащим на траве, верхом. Ира бегала между всеми.

Отдышались и сцепились опять, начался третий раунд.

Проснулась Рая, не понимая происходящего спросонья, она удивлено смотрела на этот спектакль.

Тут пришла в голову интересная идея: «Присутствие женщин только распаляет драку».

Я стал усаживать женщин. Удалось посадить всех, кроме Иры. Она рвалась к дерущимся, когда я перегородил ей путь.

- Пойди, посиди, - сказал я ей строго.

Но Ира не слышала меня, что-то кричала, размахивала руками.

- Ты только мешаешь! Присядь! – прикрикнул я на неё и подтолкнул в сторону «стола».

Ира не понимала. Тогда я отвесил ей!.. пощечина развернула Иру в пол-оборота, и она уковыляла по её траектории, держа руками пострадавшую щеку. Только после этого, я смог разнять драку.

Пока драчуны отдыхали, я позвонил пацанам. Довольно быстро пришли трое из отделения, где лежал Сафар. Они с удивленной суровостью смотрели на всех присутствующих, заглядывали в лица. Тот, что постарше подошел ко мне с абсолютной готовностью помочь.

- Чё звонил, Тенгиз? 

По его виду я понял, что задавать лишних вопросов он не собирается.

- Так, - тихо сказал я ему и подступившим поближе двоим, - забирайте Сафара и уводите, быстро.

Они взяли Сафара под руки и повели в сторону корпуса, как санитары, накинувшие усмирительную рубашку. Аслан и Руслан стали кричать - материть Сафара, как лают собаки на незнакомого прохожего. Долетавшие оскорбления заставляли Сафара останавливаться и пытаться вернуться, но «санитары» были непреклонны. Замыкающий, контролируя уход, оборачивался, будто хотел отогнать собак. Мгновениями у него было такое лицо, будто он сам сейчас кинется на них.

Когда увели Сафара, начали ругаться бабы. Ася и Залина что-то не поделили и бранились по-черному. Я начал успокаивать Асю, потому что казалось - молодая Залина может делать глупости. Тогда как Ася должна быть умнее. Кое-как мне удалось повлиять на них, и ругань прекратилась.

Мне позвонили, я отошел поговорить.

Возвращаюсь и вижу, что Ася и Залина опять ругаются. Я подошел, помахал руками, как разгоняют птиц.

- Ася! Кыш, кыш, кыш отсюда!

Она встала, начала было уходить, но остановилась и с гримасой обиды, спросила:
- Ну-у… Почему ты меня прогоняешь, а её не прогоняешь?
- А ты не понимаешь?
- Не понимаю.
- Потому и прогоняю.
- Чем она лучше меня?
- Иди домой! – отрезал я.
- Я не думала, что ты такой, - сказала надувшись Ася и пошла прочь. – Посмотрим еще…

Усмехнувшись последней реплике, я повернулся к так называемому столу, или, вернее, что от него осталось, и нашел ругавшихся теперь Раю с Залиной. Рая перехватила эстафету от Аси и смотрела на Залину так, будто сейчас вцепится ей в волосы, как кошка на воробья.

Залина была самая молодая девушка в нашей компании. У неё была красивая грудь. Женщины немного комплексовали в её присутствии. К тому же Залина вела себя чересчур уверено и немного крикливо, что я относил к юношескому максимализму.

Судя по всему, Рая видела в ней соперницу и хотела подавить собой Залину. Она выходила из себя потому, что её опыт зрелой женщины, воровки, жучки не имеет уважения и разбивается о подвешенный язык какой-то сыкухи.

Я наблюдал за Раей, понимая и зная, что этот опыт и должен подсказывать - не связываться, быть умнее, не опускаться на детский уровень.

- Помолчи Рая. Ра-ая помолчи. Да помолчи ты! – не мог я успокоить её.
- Нет, - убирала Рая мою руку, - пусть она мне скажет…
И ругань продолжалась.

Я посмотрел на Иру. Она сидела уставшая и бессмысленно смотрела в землю. Я подтолкнул её локтем, и она очнулась.

- Рая, поехали домой! – приказала Ира, - я обещала дома, что приеду.
- Куда поехали? – удивилась Рая.
- Куда… в Терек!
- Что, прям щяс?
- Да. Вставай, пойдем. – Ира стала собирать покрывала и подгонять Раю. – Проводишь нас? – спросила она у меня.

Пикник закончился.

Я никогда не участвовал в таком пикнике – дне рождении. И про себя был зол на Иру.

Жара спала, установился теплый июльский вечер. После трудового дня солнце, ласково улыбаясь, прощалось до утра. Природа укрывалась покровом сумерек.

Я пошел провожать подруг.

Ира показала открытку, которую подарили ей Киш и Малой. Она довольно улыбалась, читая пожелания, написанные корявым почерком.

Рая шла недовольная чуть впереди. По-видимому, хотела остаться и продолжить веселье. Она была в леопардовом топе, в белых летних брюках, собирающихся на щиколотке по-восточному, в босоножках на каблуках. Стало понятно - почему Рая переодевалась - такой наряд не для пикников.

Идя следом за Раей, я изучал её грациозную походку: тонкую талию, широкие бедра… как она постукивает каблуками по асфальту. Хотелось, чтобы дорожка до остановки не заканчивалась. Я мог бесконечно, как загипнотизированный, тащиться за ней. И, конечно, было жаль, что она уезжает.

Я посадил их в маршрутку, пытаясь не показать досаду.

Бредя обратно, я подумал: «Ира не в моем вкусе - узкобедрая, угловатая, похожа на мальчишку. По сравнению с Раей это было очевидно».

Вернувшись в больницу, я встретил Аслана во дворе. Он стоял напротив веранды Малого и с кем-то разговаривал. Из палаты на веранду вышел Киш с бутербродом и чаем, жуя и отхлебывая, он крикнул мне:

- Теник, слышал, там какая-то бойня была?
- За корпусом?
- Да, днем… даже медсестры слышали.
- Знаю, Киш, я там был. Потом приколю.

Киш остался с открытым ртом, в процессе жевания возникла пауза.

Я взял Аслана под руку и отвел в сторону. Он сразу понял - к чему и опередил меня.

- Все замяли уже, - сказал он, виновато улыбаясь.
- Как замяли? – присмотрелся я к нему.

Аслан показался уже протрезвевшим и вполне вменяемым.

- Приезжал брат Сафара, мы поговорили.
- Где поговорили?
- Прям тут, перед входом.
- И что?
- Ничего. Все нормально.
- Как нормально?
- Ну, сначала он настроен был серьезно, стал меня пугать. Но я объяснил ему ситуацию. Мы поговорили и все, он ушел.
- А Сафар что?
- С Сафаром мы пожали руки.
- Как, уже?..
- Да. Поговорили после того, как его брат уехал, и пожали руки.
- То есть вы базар убили уже?
- Да, убили.
- Возвращаться к этому не будем?
- Нет, – уверено ответил Аслан и ухмыльнулся.
- А что это вообще было? С чего вы начали?
- Да… на днях было…
- Что было? Рассказывай.

Аслан посмотрел по сторонам.

- Как-то я зашел к Сафару в палату. Надо было позвонить. Ты же знаешь, пахан у меня мобильник отобрал.
- Ну, ну…
- Попросил у Сафара мобильник позвонить. Не дозвонился. Перевел с его счета сорок рублей. Меня позвали, я вышел во двор к пацанам. А этот бык кричит с пятого этажа, с балкона, на всю больницу: «Ты, оху…вшый!.. Ты чё деньги со счета крысанул?!» Прикинь, на всю больницу орет. Я ответил, чтоб не кричал, сказал, что верну. А он кричит: «На ху… мне твои деньги?!» Короче, мы похаялись.

Я посмотрел на Аслана внимательнее, кроме припухшей губы и сбитых кулаков, следов сегодняшнего происшествия не было.

- Ладно, - сказал я, - поговорю еще с Сафаром.

Сафар сидел на самой дальней лавочке под кленами. Я подсел к нему. Несколько небольших ссадин красовались на его лице.

- Как ты, Сафар?

Он покивал головой в ответ.

- Вы что, ударили по рукам?
- Да, – подтвердил он.
- А зачем ты на него кинулся?
- Он меня оскорбил. Подсел и начал качать про мобильник.
- Да, я слышал эту историю.
- Он мне кричит: «Ты не мужик, повелся из-за сорока рублей. Ты ху…ло». Представь, мы с ним в тюрьме в одной хате сидели, хлеб ломали.
- Да-а?! – удивился я.

Бывает и такое, в одних обстоятельствах люди ведут себя как братья, в других эти братья становятся врагами. И чем ближе они были, тем ненавистней вражда.

Я был под впечатлением от этого цирка, от этих пацанов, мужиков… или как их было назвать? Из-за порожняка, чего-то, что не стоит выеденного яйца, они способны драться, рвать глотки, кидаться самыми страшными словами, а через два часа, по выходу хмеля, пожимать друг другу руки.

Главное, что они не имели претензий. Остальное беспокоило меня так же, как психиатра беспокоит поведение пациентов. Неприятно было лишь то, что в этом и я принимал участие. Я предполагал злорадство тех, кто скажет: «Вот, посмотрите, смотрящий. Должен за порядком следить, а он что делает?»

Позднее смеялся Беслан, услышав от меня концовку дня рождения Патрикеевны.

- Я сразу понял, - умничал он, - молодежь начинает собираться – хорошего не жди.

А я, глядя на него, подумал: «Такие типы всегда правы, всегда чувствуют, когда спрыгнуть с трамвая, и постоянно выходят сухими из воды. Они пройдут мимо, чтобы не быть замешанными, чтобы не пострадала репутация, чтобы, не дай бог, их не коснулось. А я постоянно попадаю в эпицентры экстремальных событий и ухожу последним. Очень хочу научиться быть таким Бесланом, но не могу».

Под вечер следующего дня вернулась Ира. Я встретил её, мы не торопились заходить в корпус и прогуливались.

На больничный городок опустился тихий умиротворяющий вечер. Темнота поздних сумерек черной кошкой кралась под окнами больницы и пряталась от редких фонарей. Слышалось жалобное уханье совы в кроне деревьев.

Ира была раздражена, сама попросила не заходить, но вела себя так, будто я вынуждаю её гулять.

- Что с тобой?
- Так, ничего.
- Что ничего? Я же вижу, что-то не так.
- Да… Рая сучка! – проговорила она, как испытавшая предательство близкой подруги. – Представляешь, мы посидели у мамы немного и поехали к Рае. Туда приперся мой бывший муженек. Я не хотела, чтоб Рая его пускала, а она говорит: «Что тут такого? Он помнит про твой день рождения». Короче, она его пустила, ей собутыльник, походу, нужен был. Они бухали, я сок пила, посидели. Я вышла в туалет, вернулась, и прикинь, что я там увидела?..
- Что?
- Эта сука стоит раком, а этот придурок, со спущенными штанами, трахает её… Представляешь?! Подруга называется!

Я начал смеяться…

- Что ты смеешься? – ели сдерживаясь от слез, проговорила Ира. - Тебе смешно, да?..
- Да, смешно!
- А мне нет! Это моя подруга, сука, бл…дь, шалава! И как-никак, этот придурок мой бывший муж, с которым я прожила четырнадцать лет.
- А на меня ты что кричишь?! – вспылил я. – Рая твоя подруга? Твоя! Этот придурок твой муж? Твой! Я тут причем? Мне ты зачем настроение портишь? С кем поведешься…
- Ты тоже хорош! Я, что, не видела, как ты на Раю смотрел? Кобель!
- Поэтому ты её увезла?
- Да. Я знала, если не увезу, она под тебя обязательно ляжет. И ты будешь только рад.
- А если так, зачем ты её на день рождения пригласила?
- Я её не приглашала, она сама приехала. Не упустит случай погулять.
- Ладно, - стал я успокаивать Иру, - кто-то обещал не ревновать, говорил: «Вида не подам. Пройду мимо».
- Я же не знала, что полюблю тебя так... - она прижалась ко мне и прошептала. - Я тебя очень сильно люблю.