Время собирать камни, глава 4 Голубая бездна

Глава 4.
«Голубая бездна».



- Дея, Дея, очнись! О чем ты только думаешь? Или не выспалась?
- Ах, нет, нет. Извините, госпожа профессор.
- Ну, сколько раз тебе говорить! Никогда не называй меня – госпожой… Что за пережитки? Ты – моя ассистентка, коллега. Иначе - вылетишь вон из моей лаборатории. Можешь для экономии времени обращаться ко мне просто Ив, т.к. я всего на пять лет старше.
- Хорошо, Ив. Я готова, - отчеканила Дея, мгновенно собравшись, и положила пальцы на клавиатуру.

- Итак, диктую данные визуального осмотра:
- Исследуемый объект в соответствии с современным антропологическим Учением о закономерностях антропогенеза предположительно относится к древнейшей форме развития гуманоидного типа. Рост гуманоида – 180 сантиметров, телосложение среднее, основные параметры головы, рук и ног соответствуют среднестатистическим размерам жителей прибрежной части Церуллина.
 
- У объекта наличествуют явно выраженные атавистические признаки – густая растительность в области теменной части головы, подбородка, грудной клетки, рук, ног, спины, паха.

Голос профессора звучал неестественно глухо – нижнюю половину лица закрывала защитная маска. Но длинные фразы произносились отчетливо и быстро.

- Нельзя ли чуть помедленнее, госп…, то есть Ив.
- Да что с тобой сегодня? Опять пропустила занятия по тренингу головного мозга и координации двигательных функций? Концентрируй, концентрируй внимание.
- Хорошо, - ответила Дея, закрыла глаза и продолжила формировать базу данных вслепую.

- Первичные половые признаки гуманоида гипертрофированно развиты. В области гениталий имеется…

При слове гениталии Дея вдруг прыснула со смеху и прекратила ввод данных. Ив строго посмотрела в ее сторону.
- От тебя сегодня никакого толку. Иди и сделай «объекту» двойную инъекцию сыворотки сна… дополнительно. Я тут и без тебя справлюсь. Но в следующий раз прошу быть в форме. В противном случае нам придется расстаться. Это последнее предупреждение.

Дея с послушным видом удалилась. За дверью кабинета она дала себе волю и расхохоталась, затем вприпрыжку доскакала до эвакуатора, где располагался исследуемый объект. Что еще можно ожидать от семнадцатилетней девушки, когда суровое начальство не смотрит в спину?
К счастью, никто не встретился по дороге, иначе ее сочли бы за сумасшедшую и поместили в специальный лепрозорий, где быстро приводят в чувство, вернее, выбивают любые чувства и эмоции.
Ни один из сотрудников научного центра не позволил бы себе подобной выходки. Здесь даже бетонные стены застыли бы в удивлении, не то, что люди.
 
Дея проскользнула в стеклянный блок, и в коридоре снова воцарилась мертвая тишина.

***
Ив продолжила работу в одиночестве. Никто и ничто не мешало ей сосредоточиться. Лаконичная обстановка кабинета, свободный от лишних бумаг стол, компьютер, удобное кресло с биометрическими параметрами, несколько полок, на которых царил, идеальный образцовый порядок, создавали благоприятную рабочую атмосферу.

Профессор аккуратно сняла маску и очки, за которыми пряталось красивое, но через чур серьезное для столь молодой женщины лицо, и углубилась в изучение бумаг.
Временами она в задумчивости поднимала к потолку небесно-голубые глаза, потирала рукой безупречно чистый высокий лоб и морщила хорошенький носик.
Девушка точно и быстро систематизировала первичные анализы и сканограммы, но мысли ее постоянно возвращались к нерадивой помощнице.

***
Дея была необычным клоном. Профессор и тщательно оберегала тайну рождения своей ученицы.

Семнадцать лет назад лабораторией репликации заведовал Янг, биологический отец Ив. Он и приучил дочку присутствовать при проведении научных экспериментов чуть ни с пеленок. Консервированные уши, глаза, почки, стволовые клетки окружали ее с раннего детства.

Талантливая девочка уже в четыре года могла дать фору многим его ассистентам - технологию и методики клонирования она знала безукоризненно.
Игрушки никогда ее не интересовали. То ли дело рассечение живых эмбрионов на половинки и четвертинки… А когда из жизнеспособного зародыша появлялся какой-нибудь мышонок или козленок, юный экспериментатор сурово сдвигала брови, стараясь не выдать своей гордости..., точнее гордыни. Признание своих заслуг она привыкла воспринимать, как должное.

Когда Ив исполнилось пять, Янг доверил ей сверхсложную задачу - пересадку ядер предимплатационных эмбрионов в энуклеированные клетки.

- Это такие клетки», - совсем, как взрослая, важно объясняла девочка матери, далекой от биологических проблем, - полностью лишенные собственного генетического материала.

Эмбрион, к тому же пред-им-пла-та-ционный, действовал на мать еще хуже, чем эти эну …непроизносимые клетки. Она не разделяла увлечений малолетней дочери и вскоре оставила ребенка на попечение отца, отправившись на изучение морских глубин. Такова была воля Верховного Конклава - высшей власти в стране, которой беспрекословно повиновались все жители Церуллина. Они были обязаны выполнять строго определенные и разработанные специально для каждого функции.

Ив росла без материнской заботы, полностью погрузившись в научные исследования, переходя от генов клеткам, от клеток к тканям, от тканей к организмам. И лишь одно обстоятельство ее огорчало: животные-клоны не получались идентичными. Выросшие свинки и мышата совсем не походили на своих пап и мам.

- Отец, - каждый раз настойчиво спрашивала девочка, - а почему шерсть у щенка другого цвета и уши иной формы? Я ведь все делала точно по инструкции.
- Наша методика несовершенна. С завтрашнего дня попробуем новую технологию – возьмем для пересадки в яйцеклетку другой генетический материал. Например, ядро соматической клетки взрослой особи… Ты понимаешь, о чем я говорю?
- Конечно. Но разве можно перепрограммировать клетку взрослого организма? Ведь она уже завершила свое развитие. И как ты собираешься синхронизировать развитие двух клеток – соматической с ядром и яйцеклетки без ядра?
- Это и есть наша задача. Как только ее преодолеем, кролики и овцы останутся в прошлом. А впереди нас ждут другие ответственные дела…
- Другие? Что ты имеешь в виду?

Янг посмотрел на Ив с заговорщическим видом, будто хотел приобщить малолетнюю сообщницу к участию в опасной игре:
- Тсс… Вчера я получил приказ… Два месяца нам дано на разработку… Церуллин стоит на грани вымирания. Да, мы защитились от излучения синих камней, но этого мало… Биоресурсы истощены… Рабочих рук не хватает… Надо спасать и множить разумные существа, тут уж не до щенков и поросят. Животный мир, к сожалению, обречен, мы не имеем права тратить силы на его восстановление.

- Разумные существа? Значит, я смогу сделать себе сестру… точно такую же, как я? Я хотела сказать ассистентку, такую же, как я. Хорошие мозги и лишняя пара рук нам сейчас не помешают.
- Об этом говорить еще рано. У наших клонов нет пока генетической памяти… И никаких сестер, забудь об этом. Будем делать то, что прикажут, согласно полученному циркуляру. Иного выбора нет.

***
Падение синих метеоритов до неузнаваемости изменило жизнь Церуллина.
К счастью, катастрофа не затронула центр страны, пострадало лишь дальнее побережье. Астероидный дождь «пролился» в воды океана, уничтожив там все живое. Груды оплавившихся осколков засыпали берег, и зону поражения объявили запретной. Но главная опасность таилась в смертоносной радиации, расползающейся вширь и вглубь. Гибли растения, животные, люди.
Невидимые лучи лишали природные клетки иммунитета. И только вирусам было все ни почем. Тогда-то и появились на планете города под огромными стеклянными колпаками, предназначенными для защиты от двойного врага.

Ликвидацией ужасающих последствий стихийного бедствия руководил Верховный Конклав, разработавший законы Великой Хартии - законы национального спасения, действующие и поныне.

Общество Церуллина негласно разделилось на две части: к одной половине относились непосредственно защитники-созидатели (ученые, строители, производители искусственных продуктов питания и других материальных благ), к другой – те, кто контролировал первых.
Вторых - расплодилось великое множество, они росли, как грибы после дождя. Бесчисленные советы, надзоры, обычно «кормящиеся» возле органов власти, заполонили города. В каком-то смысле, их нашествие стало более губительным для вымирающей цивилизации, чем падение синих камней.

Все сферы культуры, искусства были преданы забвению и постепенно пришли в упадок. А заниматься историей или, например, географией и вовсе считалось преступным.
Лишь немногие отважились вернуться к своему делу спустя годы, когда радиации, наконец, был поставлен надежный заслон. К тому времени ни растений, ни животных, ни птиц на планете совсем не осталось. Борьба за выживание, строжайшая экономия и рационализм захватили умы и погубили души людей.
 
«Биоресурсы на двух ногах» забыли свое прошлое и больше не мечтали о будущем. Зато прикладные науки, биология и генная инженерия неслись вперед семимильными шагами. Клонирование вышло на передний план. Янг и Ив оказались на гребне, в эпицентре событий. 

Они окунулись в исследования с головой и не выходили из лаборатории ни днем, ни ночью. Центр по искусственному оплодотворению работал безостановочно, но почти все яйцеклетки гибли после удаления ядер.

- Может, все дело в генетическом материале? – разводил руками Янг после ночного эксперимента, оказавшегося вновь неудачным.
- Думаю, ты прав. Надо проверить банк данных на наличие вирусов. Нельзя забывать, что лаборатория экстракции размещена в непосредственной близости от запретной зоны.
- Однако доноры не могут нарушить приказ и выйти за установленные пределы.
- А что если произошли неполадки в блокировке… и защита нарушена? - предположила Ив.
- Неужели это возможно? Защита тройная…, хотя… вирус может мутировать... Нужно проверить. Только проверка займет много времени, которого у нас сейчас просто нет.
- Но и другого выхода тоже нет. Янг, надо срочно связаться с лабораторий - пусть начнут дополнительное обследование доноров до извлечения клеток.
- Если наши опасения оправдаются, то на создание новой защиты уйдут годы…, да и других добровольцев в ближайшее время не будет. А Верховный Конклав уже требует результатов. Может, возьмем животный материал? Я уверен – эти клетки здоровы.

Но Ив идею не поддержала.
 - Отец, ты отлично знаешь, что подобные опыты запрещены Советом по биоэтике. Ты рискуешь своей бесценной головой, потерять которую мы не можем. Это глупо и нерационально. Кто закончит исследования? Одной мне не справиться.

Янг пожал плечами. Его нисколько не покоробила бессердечность дочери – их отношения давно переступили ту грань, когда люди испытывают родственную привязанность друг к другу. Обоих вполне устраивало простое сотрудничество коллег по работе. Но с доводами Ив нельзя было не согласиться. Однако и время не ждет. А если поставить на чашу весов… Нет, его холодный разум не сомневался в успехе, и выбор был сделан.
 
- Мы введем мою ДНК в неоплодотворенные яйцеклетки коровы… И никто ничего не узнает и не заподозрит. Представь, что такой цитоплазматический гибрид в генетическом отношении будет похож на нас с тобой на девяносто девять и девять десятых процента.

 Ив по-прежнему не хотела сдаваться. Ее мозги всегда следовали точным предписаниям, инструкция же в данном случае ничего не предусматривала.
 Наконец, юная исследовательница привела последний, как ей казалось, решающий аргумент.
- Янг, подумай, яйцеклетки коровы – единственное, что осталось от этих животных на нашей планете. Если мы их используем сейчас, то уже никогда не сможем ничего восстановить.
- Чем-то нужно пожертвовать. Рабочие ресурсы сейчас важнее воспроизводства животного мира. Я имею в виду, его ценность, как источника продуктов питания. Искусственные таблетки давно с успехом заменили натуральные вещества.
- А как же история нашей планеты, биология, антропология? Потомки ведь никогда не узнают… С точки зрения целесообразности…
- Забудь об истории. Это не наша функция. Ты должна думать только о клонах, о жизнеспособных клонах людей. А здоровые сильные клетки животных могут как раз помочь в их создании.
К тому же, цибриды значительно устойчивее обычных гибридов к воздействию внешней среды. Будущее может оказаться за ними. Если эксперимент пройдет удачно, то я уверен, что мы сможем доказать Конклаву свою правоту. Тащи сюда капсулы с генетическим материалом. Считай, что это мой персональный приказ. У нас нет другого выбора.

***
- Отец, четырнадцать выживших клеток адекватно среагировали на активацию, десять из них начали делиться, - констатировала Ив на следующий день.
- Поздравляю с первым достижением, – произнесла лаборантка Вилма унылым, ничего не выражающим голосом.
– Это и есть новые эмбрионы? А куда подевались те капсулы… из нижней ячейки, второго отсека? Я что-то их никак  не найду…

Новая лаборантка появилась у них недавно. Она всегда торчала за спиной или появлялась некстати, в самый неподходящий момент, словно шпионила, следила за каждым шагом экспериментаторов.
- Не подходите близко к бластоцитам, Вилма. На ранней стадии они едва жизнеспособны, до полноценных эмбрионов им нужно еще несколько дней, - приказал Янг и оттеснил лаборантку подальше от стола.
- Ваше дело поддерживать стерильность в отделении, следить за чистотой оборудования. – И если бы Вы аккуратно исполняли возложенные обязанности, - добавил он сурово, – тогда бы и капсулы не пропадали.
- Это обвинение голословно, Янг. Свои обязанности я выполняю беспрекословно и смею утверждать – безукоризненно. У меня лучшие рекомендации. А к вашим капсулам я не прикасалась и могу подать на Вас жалобу за предвзятое отношение к персоналу.
- Это я виновата, - пришла на выручку Ив. – Разбила вчера ночью… случайно… и не успела тебя проинформировать. Полагаю, что это не критично? Ты же прекратил работу с животным материалом…и ампулы больше не нужны.
- Да, эти работы прекращены. Тем не менее, я вынужден наложить взыскание за уничтожение ценного биологического материала по неосторожности, - подыграл ей Янг.
- И впредь прошу своевременно докладывать мне о таких фактах. А в дальнейшем соблюдать предельную осторожность. Это касается всех, без исключений на возраст, родство и прочее. В случае повторения подобных случаев будут применены более жесткие санкции, вплоть до полного отстранения от работы и передачи дела на рассмотрение в трибунал. Надеюсь, ты тщательно убрала осколки?
- Да, безусловно. И все продезинфицировала.
 – Прошу прощения, Вилма, в случае надобности я готов принести Вам официальные извинения письменно или в присутствии приглашенных Вами свидетелей.
- Мне достаточно Вашего устного извинения. А Ив, на мой взгляд, заслуживает более сурового наказания. Я всегда говорила, что детям не место в лаборатории.
Янгу явно не понравилось подобное замечание:
- Ив – давно уже не ребенок… Я не возраст имею в виду. Акселерация идет ускоренными темпами одновременно во всех направлениях, причем разрыв между уровнем физического развития и нравственно-психологической, социальной, гражданской зрелостью не увеличивается, как было раньше, а сокращается.
- А у меня нет таких данных. Откуда вы это взяли? - парировала Вилма.
- Все это, как известно, обусловлено активизирующим влиянием солнечной инсоляции, происходившей в последние годы, а также повышенной витаминизацией рациона питания молодого поколения для устранения негативных последствий радиации. Сотрудник лаборатории по воспроизводству биоресурсов обязан знать такие вещи и постоянно повышать свою квалификацию в смежных областях науки, таких, как физиология живых организмов, например. Так что лучшего помощника, чем моя дочь, и желать нельзя, а ваши высказывания не уместны.
Лаборантка потупилась. Янг совсем запутал ее своей длинной тирадой. Причем тут смежные области? Какие живые организмы? Она продолжала неловко топтаться возле штатива с пробирками, но начальник поспешил от нее избавиться:
- Вы, Вилма, мне сегодня больше не нужны, идите в спальный блок отдыхать, а мы продолжим работу.

- Думаешь, она поверила… про разбитые капсулы? – спросила Ив, как только за Вилмой закрылся входной люк.
- Тише, тише. Тут и у стен есть уши. Она не так проста, эта любопытная лаборантка.

***
Слова Янга оказались пророческими. Через три дня в лабораторию нагрянул собственной персоной Аквентин – главный надзиратель Совета по биоэтике:
- Я получил достоверную информацию, что Вы экспериментируете с животными клетками при репликации человеческих клонов.
- Вы ошибаетесь, Аквентин, и ваш источник не надежен. Взгляните сами на этих эмбрионов. Где Вы видите признаки животных? – спокойно сказал Янг и незаметно сунул одну из пробирок в комбинезон Ив.
- Это ничего не значит, Янг. Есть ли признаки, нет ли – это не в моей компетенции. Мое дело контролировать вашу работу и своевременно докладывать руководству, если поступил сигнал о неправомерности действий. По моим сведениям, капсулы с коровьими яйцеклетками бесследно пропали. А это является косвенным доказательством того, что Вы их незаконно использовали, нарушив Хартию.

Ив отрешенно сидела в углу с видом полнейшего равнодушия, Янг тоже не терял хладнокровия:
- Это ничего не доказывает. Моя ассистентка случайно их разбила и получила за это взыскание. Можете провести генетическую экспертизу зародышей и убедиться, что я ничего не нарушил.
- О какой экспертизе Вы говорите? Во-первых, никто, кроме Вас, не может ее провести. Во-вторых, корова – давно исчезнувший с планеты вид, и только в вашей лаборатории хранился банк клеточных данных, который безвозвратно утерян. Я не сомневаюсь, что партия эмбрионов получена преступным путем, с использованием якобы исчезнувшего животного материала, и подлежит немедленному уничтожению, а Вы предстанете перед трибуналом, и я полагаю, что аннигиляции Вам не избежать. Возьмите ребенка и следуйте за мной. Я буду допрашивать каждого в отдельности.

Янг не ожидал такого поворота событий, но по-прежнему сохранял спокойствие.
- Я готов ответить за все, если моя вина будет доказана. Но кто же продолжит работу? Моя дочь – толковая ассистентка – должна остаться.
- Я сам возглавлю лабораторию. А дочь… ладно, пусть остается. Говорят, она умнее и талантливее своего отца. Будет работать под моим личным контролем, пока не подрастет.
- Сохрани…- одними глазами приказал дочери Янг и последовал за Аквентином без возражений.

***
Ив и впрямь оказалась умнее. А может, удачливее. Аквентин был удовлетворен, и вскоре первая партия из пятнадцати жизнеспособных эмбрионов была отправлена в специальный инкубатор для выращивания клонов. То, что в контейнере оказалось шестнадцать пробирок, бдительный страж не заметил. Теперь, когда опыт удался, он был озабочен только одной проблемой - серийным производством будущей рабочей силы. А девчонка показала себя с самой лучшей стороны. Главный надзиратель не сомневался, что любая задача ей будет по плечу.

Спустя три года Ив решилась отпроситься у соглядатая посетить инкубатор.
- Хочу навестить своих первенцев - и посмотреть, как они там развиваются…
- Ну, что же, идея неплохая…То есть я хотел сказать, что мне самому она давно уже пришла в голову. И я не понимаю, почему ты до сих пор не нашла времени, чтобы убедиться в правильном развитии своих первенцев согласно заложенной генетической программе.
- Но я работала чуть ли 24 часа в сутки...
- Ладно. Ступай, о результатах доложишь немедленно. Вдруг что не так… А мы уже целую серию запустили… три года штампуем…
- Сбоев в программе не должно быть. Все было рассчитано точно. К тому же, обследование клонов на ранней стадии развития не дает ощутимых результатов. А сейчас - самое время.
- Методики, пусть самые лучшие, постоянно требуют корректив. Скоро Центр воспроизводства биоресурсов полностью перейдет в твои руки - я теперь нужен Конклаву в другом, не менее ответственном месте. Но прежде, чем оставить пост, я должен быть уверен, что ты способна работать самостоятельно и не нуждаешься в моем постоянном контроле.

***

Безликое здание инкубатора из стекла и бетона показалось Ив слишком мрачным. Окна без занавесей и штор зияли пустотой и отрешенностью. Строгая надзирательница с безучастным лицом провела ее в адаптационный блок для воспитанников-трехлеток.
Ив узнала малышку сразу. Этот характерный большой лоб, свидетельствующий о высоком интеллекте, строго очерченный нос с слегка изогнутыми ноздрями, упрямый подбородок так напоминали покойного отца-создателя.
- Как ее зовут? – спросила Ив у работницы питомника.
- Клонам у нас давать имена не положено. Ее порядковый номер – Д-8/16.
- Если порядковый, то при чем тут дробь?
- Она - восьмая по счету из партии первых шестнадцати зародышей.
- Вы что-то путаете, их было пятнадцать.
Воспитательница вытянулась в струнку, как перед высшим начальством, и отбарабанила ледяным тоном:
- Я никогда и ничего не путаю. Вот архивные документы. Ровно шестнадцать, головой за каждого отвечаю. Три года кормлю, пою, одеваю. Мне ли не знать?
Ив тут же пожалела о своем неосторожном высказывании. Она совершенно забыла, что сопроводительные бумаги пришлось подделать - появление лишней пробирки могло вызвать подозрение. Время вытеснило из сознания это немаловажное обстоятельство, и теперь она попыталась исправить допущенную ошибку.
- Правильно, шестнадцать, конечно, шестнадцать. Я не сомневаюсь в Вашей аккуратности и высоком профессионализме. Судя по отличному состоянию вверенных Вам питомцев, Вы честно исполняете свой долг, о чем будет доложено  Конклаву, и он по заслугам оценит Ваше усердие.
- Благодарю за доверие.
- А вот эту смышленую девочку, с умным взглядом, я забираю с собой, пора приучать ее к настоящему делу. Понятно? И никому ни слова! У меня секретная миссия.
- Понятно. Слушаюсь. Совершенно секретно.

Ив все еще мялась на месте – поддельные документы по-прежнему были в ее руках. Вдруг какая-нибудь проверка обнаружит несоответствие с данными Центра? Или сам Аквентин вздумает заявиться сюда? Странно, что до сих пор еще ничего не всплыло. Почему она раньше не предусмотрела, упустила из виду? Надо немедленно что-нибудь предпринять.
- Ой, смотрите, кажется, один из ваших питомцев вышел за ограждение! Их ни на минуту нельзя оставлять без присмотра.
Воспитательница резко обернулась. Ив, улучив момент, разорвала листы в клочки. Не самое правильное решение, но лучшего сейчас она придумать ничего не могла.
– Ах, какая досада, я случайно уничтожила документы и теперь их невозможно восстановить. Вы ведь за них головой отвечаете? Но ничего, я спасу Вашу бесценную голову…за Ваше молчание. Услуга за услугу. А эмбрионов было пятнадцать, запомните, всегда только пятнадцать.
- А как же…- пролепетала ничего непонимающая сотрудница. - Хорошо, я внесу исправления в компьютерные сведения, дублирующие оригинал, чтобы не нарушать первичную отчетность.

Ив взяла за руку девочку и с достоинством удалилась, не оглянувшись. Надзирательница долго смотрела им вслед.
– Может, оно и к лучшему - оставшиеся пятнадцать все, как на подбор, а эта девчонка - совсем другая… хлопот меньше.

Чем дольше Ив вглядывалась в черты девочки, тем больше находила сходства с собою. Теперь ей и самой не верилось в тот давний эксперимент, проведенный с отцом.
- И никакой это не цибрид, - уговаривала она себя по дороге в лабораторию, - может, мы взяли не те ампулы по ошибке? Ничего общего с… Я, вылитая я. Надо же такое имя придумать для клона – Де восемь дробь…это же мое второе я… Де…я. Дея! Я назову мою «копию» Дея. Ее нельзя было оставлять в питомнике, я сама прослежу за развитием сестры. Будет работать под моим присмотром. К тому же, есть повод наконец-то избавиться от несносной Вилмы.

Аквентин ждал Ив с нетерпением:
- Скорее принимайся за работу. Верховный Конклав прислал новый заказ – партия рабочих для комбината по производству питательных субстратов. Генетический материал для создания точных идентификационных параметров уже поступил.
- Отлично. А я вот прихватила из питомника ученицу. Получается, как раз кстати. Мне потребуется толковая помощница. 
- Да она что-то уж больно мала для такой ответственной работы.
- Ничего, отец меня тоже с трех лет к пробиркам пристроил.
- С трех лет, говоришь…  А она на тебя чем-то похожа…, - старик, хоть и был подслеповат, сумел таки уловить сходство.
- Все дети друг на друга похожи, - Ив спешно нацепила спектральные очки и рабочий шлем,  - столько лет прошло… Как Вы можете помнить, какой я была? Случайное совпадение. У наших первенцев гены другие. Вы ведь лично проверяли их на каждой стадии репликации и не могли ошибиться.
- Ну, лет, прошло, пожалуй, не много… Просто ты так рано повзрослела и достигла невероятных высот. Не без моей, конечно, помощи и под моим руководством. Надеюсь, за смерть отца на меня зла не держишь? Он не дал бы тебе развернуться…
Ни один мускул не дрогнул на лице Ив, словно речь шла не о когда-то любимом родителе, который ее воспитал, а о пробирке, случайно разбитой Аквентином.
- Зло есть нечто иррациональное. А я подчиняюсь только законам логики и Великой Хартии и не обсуждаю решение трибунала. Не будем об этом вспоминать.

***
Дея росла понятливой и прилежной ученицей. Отцовские гены превосходно сделали свое дело. Однако Ив редко удостаивала ее похвалы и была чересчур строга к своей новой ассистентке, никогда больше не позволяя сердцу оттаивать при виде почти точной копии своего лица. Напротив, вместо поощрения она порой незаслуженно придиралась к девчонке, заставляла по нескольку раз переделывать одно и то же.
Чтобы никто не заподозрил их родство, Ив, как могла, скрывала свою внешность и не расставалась с очками и антимикробной маской, которые делали ее похожей на робота. Дея побаивалась и сторонилась своей наставницы, почтительно называя ее профессором. Бедняжке и в голову не могло прийти, что суровая начальница была наполовину ее сестрой.
- Иди на штрафные работы, - отчитывала Ив ученицу за малейшую оплошность, - будешь до самого утра все колбы драить. И не забудь во время процесса повторять правило номер триста шестьдесят один.
 
И Дея, заменившая Вилму, покорно брела в отделение стерилизации, как овца на заклание, бормоча под нос проклятые инструкции. Честно сказать, иногда наказание все-таки бывало заслуженным. В отличие от хладнокровной Ив, клонированная сестренка любила порой помечтать. Она могла надолго задуматься прямо во время испытаний или другой не менее важной работы, и тогда все у нее валилось из рук. С годами эти маленькие странности только усилились.

***

Ив сосредоточенно изучала полученные данные, когда стеклянная дверь бесшумно отодвинулась в сторону и в кабинете возникла сутулая фигура в плаще. Свет люминесцентных ламп упал на непокрытую голову, выявил блестящие залысины среди темных коротко стриженых волос, отливающих серебром. Глаза вошедшего скрывали дымчатые очки.
- Ну, как? Обследование закончено? – произнес он скороговоркой.
- Не нужно торопить события, Сиб. Есть только первые, весьма предварительные результаты. Кстати, где Вы добыли этот таинственный экземпляр? Вы так стремительно сбежали, не дав никаких объяснений.
- Простите, Ив. За мной… Ну, в общем, так получилось… Вы не поверите, я обнаружил его на берегу океана.
- В опасной зоне? Как Вы туда попали? Там запрещены раскопки.
 
Ив пристально посмотрела на Сиба, пытаясь заглянуть в его глаза сквозь затемненные очки.
Историка Сибелиуса она знала с раннего детства. Он часто бывал в их доме, но ей всегда было непонятно, какая нить связывала скучного «книжного червя» с ее отцом-генетиком. Гуманитарии больше не считались нарушителями закона, однако, их работа была никому не нужна. К ним относились, в большей степени, как к чудакам-неудачникам.
После смерти Янга Сиб изредка заглядывал, в основном, по привычке. Его появление в лаборатории вчерашней ночью неожиданно взбудоражило Ив. То, что историк приволок неопознанный объект именно к ней, не удивляло – в ее Центре было самое современное оборудование, и никто, кроме нее, не смог бы эффективно и быстро провести исследования. Кроме того, она умела держать язык за зубами. Но сам объект… Это странное заросшее существо… Мутант? Где и как мог Сиб его откопать?

Историк низко опустил голову – ему было неловко признаться в том, что он незаконно проник на зараженную территорию. В ответ он пробормотал что-то невразумительное.
- Кого Вы хотите ввести в заблуждение? Еще скажите, что объект выбросило прибрежной волной. Излучение синих камней давно погубило всю флору и фауну Церуллина. Планктон и тот не уцелел в мертвом море.
- Вы можете мне не верить, но я действительно нашел его на берегу, после того как…
- После чего?
- Хорошо. Я попытаюсь рассказать все по порядку. Повторяю, можете мне не верить, но я проник в зону и запустил машину времени. А потом нашел объект без сознания в заданной точке на берегу, да-да, именно в заданной точке. От волнения я ничего не соображал, кое-как дотащил его до электромобиля и сразу отправился к Вам.

Ив снисходительно улыбнулась – историк был едва ли ни единственным в Церуллине, кто верил в «машину». Недостроенный «агрегат», именуемый машиной времени, пылился в здании Центра аномальных исследований долгие годы. Ее дальнейшая разработка была признана нецелесообразной задолго до катастрофы - ускоритель элементарных частиц потреблял слишком много фантомной энергии, эксперимент мог уничтожить саму планету. После падения метеоритов Центр оказался в опасной зоне, о возобновлении работ и речи быть не могло.
- Не ожидала от Вас такого безрассудства. Хорошо еще, что на Вас был защитный костюм.
- Что может быть важнее, чем узнать тайны прошлого или будущего.
- Ну, с этим я вряд ли когда-нибудь соглашусь. Вы живете в мире старинных книг, давно потерявших свою актуальность, и забываете о насущных проблемах.
Прошлое, будущее…  Кого это сейчас интересует? Кроме того, не надо питать иллюзий. Установку законсервировали еще до моего рождения, когда Вы сами были ребенком. По-мнению наших ученых теория относительности и перемещений во времени фактически не имеет смысла, бесполезна, крайне вредна и опасна.
- Вы ошибаетесь, Ив. Машина работает, и я сумел убедиться в этом сегодня ночью. Насчет опасности Вы, конечно правы. Но я предпринял необходимые меры предосторожности и на время вывел из строя все датчики потребления антигравитационных сил…А для «кротовой норы» нужны лишь доли секунды в микромире…

Девушка бросила уничижительный взгляд на историка.
- Доли секунды? Представляете ли Вы, сколько энергии потребуется на столкновение элементарных частиц и искривление пространства для этой самой доли секунды. Нужна энергия Большого взрыва. Неужели Вы всерьез полагали, что это возможно? Да и как могли Вы в одиночку расконсервировать и запустить столь сложный аппарат?
- Я долго готовился, читал соответствующую литературу, инструкции…
- Литературу, инструкции? Коллайдер - не игрушки, не набор исторических фактов. Нужны годы для изучения сложнейшей установки. Если бы Вам каким-то непостижимым образом и удалось ее запустить, то сейчас бы мы здесь, в моем кабинете, не разговаривали. Представьте хоть на мгновение, чтобы случилось с нами со всеми при таком оттоке энергии.

Сибелиус сник и еще больше сгорбился. Высокий рост, широкие плечи, крутой затылок не выдавали его старости, он вполне мог сойти за молодого человека, если бы не сутулость. Но и та исчезала во время споров. Вся его фигура неожиданно выпрямлялась, лицо полыхало юношеским задором, морщины разглаживались, а обвисшая на суставах кожа распрямлялась, когда Сиб в пылу растопыривал пальцы.
В случае проигрыша историк глядел на них равнодушно, как на ненужный «элемент», неизвестно зачем появившийся. Признавая свое поражение, он странным образом съеживался, сжимал кулаки и говорил смущенно, слегка склонив голову: « Кажется, я ошибся». В эти минуты Сиб опять становился унылым книжным червем.

- Вы, как всегда, правы, - понуро произнес Сибелиус и втянул голову в плечи. - А я так надеялся… Лампочки мигали отчаянно… генератор стонал, с контактирующих колец сыпались искры…, все приборы показывали растущее напряжение… Я думал, что машина активизировалась… но, наверное, забыл… подключить генератор энергии.
- Вот и хорошо, что забыли. Советую Вам вообще забыть, что Вы были в запретной зоне. Странно, что Вас не поймали с поличным, и это осталось до сих пор незамеченным. Вероятно, власти ослабили контроль – центр наполовину разрушен, десятилетиями к машине никто не проявлял никакого интереса.

Но Ив ошибалась. Несанкционированное вторжение на радиоактивную территорию было зафиксировано, и вскоре она получила этому ясное подтверждение. Однако сейчас она не смогла удержаться от обычных нотаций, которыми, как правило, мучила Дею:
- Историк должен заниматься историей. Предлагаю закрыть эту тему, давайте лучше вернемся к нашему объекту.
Расстроенный Сибелиус снова встрепенулся:
- Постойте, постойте…но, откуда же Он тогда взялся? Я действительно нашел его в заданной точке на берегу, откуда антигравитационная сила по моим расчетам должна была утекать в «кротовую нору». Кто Он, если не путешественник во времени, пришелец из прошлого?
 - Не говорите ерунды, Сиб. Это не логично. Вы только что сами признались, что не включили генератор, и никакой энергии не возникло для поддержания «дыры» в открытом состоянии. Очевидно, что запущенная Вами машина работала вхолостую.
Скорее всего, Ваша находка - действительно пришелец…но не из прошлого…, а, скажем, из космоса… Гуманоид с другой планеты. Иначе как объяснить, что он остался жив под губительным воздействием голубых камней. У него, видимо, другая природа, и смертоносное излучение на него не подействовало. Наш древний предок не уцелел бы и пары минут без скафандра в открытом пространстве.

Глаза Сибелиуса вспыхнули голубым светом, пробившимся сквозь темные окуляры. Забыв о неудачах, он сразу же загорелся новой идеей, которую так удачно подбросила Ив, чтобы, в конце концов, отвлечь излишне впечатлительного историка от коллайдера. В глубине души она полагала, что найденное существо – ничто иное, как мутант, а в мифы об инопланетянах ее рассудочный ум отказывался верить.
- Ваша гипотеза весьма любопытна, весьма любопытна. Жаль, конечно, что он не какой-нибудь пращур. Но гуманоид еще интереснее! Ив, позвольте остаться в вашем Центре и вместе наблюдать за пришельцем. Готов выполнять любую подсобную работу, лишь бы быть рядом. В конце концов, я же его нашел!
- Не возражаю. В какой-то степени я Вам должна быть благодарна, что Вы вспомнили в первую очередь обо мне и притащили объект именно сюда. Признаться, я немного устала от однообразной работы и этих клонов. А мой неутомимый мозг постоянно требует новой пищи. Только прошу слушаться меня беспрекословно и никаких действий самостоятельно не предпринимать. Будем заниматься пришельцем во внеурочное время, без ущерба для основной работы.

- Так давайте скорее приступим. Сейчас ведь ночь.
- Всему свое время. Пока мы не закончим полное обследование биометрических параметров, гуманоид погружен в глубокий сон. Мало ли что можно от него ожидать…
- А это для него неопасно?
- Надеюсь, что нет. Формула крови практически идентична нашей. А сыворотку, разработанную Центром, безболезненно переносят и малые дети.
- Идентична? Может все-таки пращур? – спросил Сиб неуверенно.
- Нет, оставьте свои фантазии. Машина не заработала. Ну, сколько можно к этому возвращаться…
 
Зануда-историк ей уже порядком надоел со своей идеей о перемещениях во времени.
- Кроме того, я не могу представить, что наши предки, даже очень далекие, выглядели подобным образом и носили такую непрактичную одежду. А эта растительность на теле? К тому же, мозг мало развит.

Сибелиус побледнел, синие жилки проступили на его худощавом лице.
- Вы совсем запутали меня, Ив. Я уважаю Вас как генетика, но, боюсь, истории Вы совсем не знаете. Ваш мир - это клетки, ядра, хромосомы какие-нибудь… Растительность, недоразвитый мозг…это многое меняет. Как Вы можете судить о характеристиках наших пра…пра, если сами никогда не изучали древний мир Церуллина.

Замечание в свой адрес по поводу незнания истории Ив решительно не понравилось, но она не подала виду и тут же высказала очередной аргумент в доказательство своей правоты. Все, что она произносила, звучало, как истина в первой инстанции. Хотя выдуманная наспех версия о пришельце ей самой тоже начала казаться логичной.
- Насчет мозга я, пожалуй, была не права. Сканограмма показывает, что перспектива для его развития определенно есть, зоны роста открыты. Сам факт появления здесь пришельца, говорит о том, что его цивилизация способна создать соответствующие средства перемещения, летательные аппараты, например. Мы же договорились – выбросите пращура и машину из головы. Это - гуманоид, и точка.
- Ах, Ив, рядом с Вами я теряюсь, как желторотый мальчишка. Несмотря на разницу в возрасте я робею, как школьник, невыучивший уроки. Вы так уверены в своей правоте... Но все же, посмею заметить…
Так они спорили до тех пор, пока внезапно на пороге не появилась Дея.

***

- Что стряслось? - строго спросила Ив, - И почему без маски при посторонних?
- Аквентин идет сюда! – в ужасе закричала девушка, торопливо натягивая защитный шлем.
- Неужели ты помнишь Аквентина?
- У меня хорошая генетическая память. Он никогда с добром не приходит…
- Ты права, надо срочно спрятать пришельца в секретный блок. Если Аквентин узнает о нем, то сорвет все наши исследования…, о других последствиях я и говорить не хочу…

Не успела Ив  нажать на кнопку потайного люка, как раздался громкий стук в дверь.
- Входите, - проговорила она, выждав какое-то время, пока Дея не исчезла из виду.
Через секунду непрошеный гость, озираясь, вошел в кабинет. Его редкие волосы, влажные от испарины, прилипли ко лбу - видимо, он всю дорогу бежал.
Ив встретила его не очень учтиво:
– Разве фотоэлементы не работают?
- Я не привык заходить без приглашения. Тем более что Центр мне больше не подчиняется.
- Хорошо, что Вы это помните, Аквентин. Чем обязана вашему посещению? Вверенный мне Центр клонирования много лет работает бесперебойно…, и к нему нет никаких претензий со стороны Конклава. Да и Совет по биоэтике давно расформирован. Или Вам мало смерти моего отца? Его вина, насколько мне известно, так и не была доказана, – произнесла Ив бесстрастным тоном, стараясь скрыть явное недовольство неожиданным вторжением.
Глубоко-посаженные, казавшиеся высохшими глаза Аквентина, смотрели прямо и жестко.
 - Я пришел сюда, как представитель Санитарного надзора. Кто-то проник сегодня ночью в запретную зону. Камеры слежения показали, что этот кто-то пытался запустить машину времени, затем обнаружил какой-то предмет на берегу и предположительно принес сюда.
Надзиратель с подозрением уставился на поникшего историка.
- Уж не Вы ли это были, Сибелиус?
- А разве камеры этого не показали? – ехидно осведомилась Ив, знаками приказывая историку молчать.
- Ну…, - замялся Аквентин,- они зафиксировали проникновение, но изображение было нечетким..., а потом и вовсе пропало. Вся техника в опасной зоне за долгие годы постепенно приходит в негодность. Я не раз докладывал руководству…
Его кадык заходил ходуном в напряжении, а когда остановился, то торчал вызывающе почти под подбородком, разделяя линию шеи на две несоизмеримые части.
- Опять домыслы и предположения? – нахмурила брови Ив. – Вы же ничего толком не видели, а смеете утверждать, что неизвестный притащил что-то именно сюда.
- Но следы…
- В наш Центр ведут десятки следов… Уж не думаете ли Вы, что я позволю принести в святая святых, где строжайшим образом соблюдается стерильность, невесть что из запретной зоны.
- Ты, как всегда, аккуратна и логична, Ив. Но я обязан осмотреть все помещения, по долгу службы.
- Тогда предъявите свои полномочия.
- У меня нет пока официальных предписаний….
- Приходите, когда получите. Если получите… И имейте ввиду, что доступ в стерильные блоки разрешен только после обследования, дополнительной вакцинации и недельного карантина. Вы же теперь санитарный инспектор, Вам ли этого не знать.
Аквентин по-прежнему сохранял невозмутимый вид, лишь злосчастный кадык выдавал его раздражение – мелко трясся и дрожал под квадратными челюстями.
- Хорошо. Я вернусь сюда позже.

Ив вздохнула с облегчением. Однако гнусные привычки бывшего начальника, она, как оказалось, помнила плохо.
- А сейчас следуйте за мной, - внезапно произнес Аквентин, когда Ив и Сибелиус почти успокоились. – Оба - для дачи показаний.
- Я не могу оставить Центр без присмотра.
- Ничего. У тебя ведь, кажется, была юная толковая ассистентка. Что с нею стало?
- У меня много толковых ассистенток. Не понимаю, о ком Вы говорите...

***

Эд проснулся внезапно, как от толчка, и приподнял опухшие тяжелые веки. Сноп лучей ударил в лицо. Никогда еще солнце не было так близко. Он мог дотронуться до него рукой! Рукой! Что и было сразу же опрометчиво сделано… Свет померк. Дикарь взвыл от боли и потерял сознание.

***

Из дневника Деи:

Первая фаза пробуждения:
Волосатое чудовище приоткрыло глаза. Оно смотрело не мигая, словно парализованное искусственным светом. Затем вскочило и схватило электрическую лампочку голой рукой. Лампочка хрустнула и перегорела, а мутант, порезал и обжег пальцы, после чего вновь потерял сознание. Пришлось сделать ему обезболивающий укол и вновь ввести сыворотку сна для беспрепятственной обработки ран.
P.S.
Какой архаизм эти электрические лампочки! Надо переправить чудовище в более современный блок- с люминесцентным освещением.

***

- Ив, нужно срочно отдать приказ об уничтожении инопланетянина. Простите, что втравил Вас в эту историю, - шепнул Сибелиус, усаживаясь в машину, пока внимание Аквентина было отвлечено.
Надзиратель с важным видом умащивался на переднем сидении служебного автомобиля для перевозки обвиняемых, предусмотрительно вызванного им к подъезду. Ив с силой сжала похолодевшую ладонь историка и проговорила сквозь зубы:
- Ни за что. Для меня это дело принципа. Они ничего не докажут и не найдут. Без паники.
- О чем это вы шепчитесь? – строго спросил Аквентин, оглядываясь.
- Мне надо немедленно вернуться – я забыла отдать кое-какие распоряжения, – неожиданно громко сказала Ив.
Решение возникло молниеносно. Она вылезла из машины и опрометью бросилась назад в лабораторию.
- Стойте, куда Вы! – заорал ей вслед Аквентин.
- Вы ответите перед Конклавом за сбой программы клонирования, если посмеете меня удержать! Через минуту я буду снова с Вами, - прокричала Ив, не обернувшись.

- Аквентин прав, прав, - укоряла она себя, «подлетая» к аппарату селекторной связи, - как могла я допустить такую беспечность! Сама же только что говорила про святую святых и стерильность. Эта невероятная «космическая» история помутила мой разум. Нельзя было пускать Сиба сюда вместе с неопознанным объектом.
От возбуждения пальцы не слушались, и долго не могли нащупать нужную кнопку.
- Дея, Дея, ты слышишь меня? Записывай, быстро: тройная доза снотворного пришельцу, двойная доза антивирусной сыворотки ему и себе. Одежду гуманоида уничтожить, растительность сбрить, кожные покровы продезинфицировать. Из блока никуда не выходить, пока я не вернусь. Если вернусь… Нет, я обязательно вернусь! Жди и не забудь тщательно записывать все наблюдения.

***

Эд с опаской открыл глаза. Он лежал, словно на помосте, посреди огромной комнаты с высоким потолком. Голубоватый холодный свет струился откуда-то снизу из-под его необычного ложа. Дикарь, осторожно сел, спустил ступни на пол и потихонечку встал, покачиваясь.
От длительного лежания ноги у него слегка подкашивались, и твердую поверхность пола из отполированных плиток, он воспринимал как нечто ненадежное. Он беспокойно огляделся - голые стены, ничего и никого рядом. Неожиданно заметил черный круг, поблескивающий на стене. Кажется, есть выход из этой странной «пещеры».
Дикарь направился к обнаруженной «дыре». Оттуда вдруг высунулось чудовище, все сплошь покрытое серебристой чешуей, и двинулось прямо ему навстречу. Эд попытался отмахнуться и прикрыться левой рукой. Чудовище тоже подняло свою лапу. Только правую, без когтей и обмотанную какими-то тряпками. Надо ударить первым, подсказал охотничий инстинкт, и Эд со всей силы врезал по отвратительной морде свободной рукой.
Крик дикаря смешался со страшным звоном и грохотом, после чего несчастный вывалился в зияющую пустоту.

***

Из дневника Деи:

Вторая фаза пробуждения:
Безволосое чудовище приоткрыло глаза, с большой осторожностью встало с постели и прямиком направилось к бифокальному зеркалу, висящему на стене. Увидев свое отражение, оно вступило в единоборство с самим собой. Теперь обе руки у него покалечены. Пришлось сделать обезболивающий укол и вновь ввести сыворотку сна для беспрепятственной обработки ран.
P.S.
Впрочем, никакое оно теперь не чудовище, без лохматых « кустов» на подбородке и волос на голове! И серебристый комбинезон ему очень идет! Надо переправить пришельца в другой блок…, где нет зеркал….

***

Эд очнулся и прислушался. Он чувствовал чье-то дыхание рядом. Разлепить глаза он боялся, и еда не вывернул зрачки, пытаясь разглядеть что-нибудь из-под густых ресниц.
Чешуйчатый дракон с четырьмя глазами, безо рта и носа сидел возле него. Новое чудовище! У того, прежнего, из черной дыры, была обмотана культя…и лысый череп… А у этого – шишки на голове. Хуже Единорога! Сколько же их тут! Одному с ними не справиться. Надо лежать и не подавать признаков жизни!
Легкий трепет ресниц не остался без внимания. Чудище протянуло к нему свои растопыренные лапы. От прикосновения холодных «резиновых пальцев» дикарь опять лишился чувств.

***

Из дневника Деи:

Третья фаза пробуждения:
Пришелец очнулся и хотел открыть глаза, но испугался и притворился безжизненным. Он пытался наблюдать за мною сквозь длинные отростки волос на веках (их я не сумела сбрить). Вот, хитрец, думал меня обмануть! Оказывается, он не только красив…, у него есть интеллект… Я прикоснулась к его ладони для установления контакта. Однако мутант снова провалился в небытие.
P.S.
А пушистые волоски вокруг его глаз - симпатичные. Пожалуй, больше не буду пытаться их удалить. Завтра сниму с себя маску, очки и перчатки. Вероятно, именно они его так напугали.

Эд пришел в себя от приятного ощущения – кто-то держал его за руку, слегка сжимая ладонь. Он чувствовал тонкую, приятную на ощупь кожу. Дружеское поглаживание от ногтя до запястья окончательно его успокоило. Может, это..., это Йоно воскрес? А все, что происходило с ним раньше, было только кошмарным сном? Ужасный мир чудовищ и дикобразов?! Невероятно!
- Какая у тебя горячая кровь, рука так и пылает! Видно, ты и вправду с другой планеты,- раздался чей-то тихий ласковый голос.

Нет, дракон не умеет говорить, да еще таким голосом. Дикарь заставил себя приподнять веки. Большие влажные глаза существа, сидящего рядом, смотрели внимательно, словно «ощупывали» его лицо.
- Не надо бояться, - проворковало странное создание, увидев, что Эд очнулся,- у меня такие же руки, нос, рот, глаза, как у тебя. Вот, смотри, что тебя напугало. Это – защитные средства: перчатки, маска, очки. Хочешь, я могу их снова надеть, а потом снять.

Эд отрицательно замотал головой. Без четырех глаз и «клешней» говорящее чудовище казалось не таким страшным, но смысл сказанных новых слов доходил с трудом, он их почти не слышал.
Однако теперь его смущала «чешуя»... на теле «дракона». Но дикарь все же осмелился дотронуться до нее и  тотчас отдернул руку.

- Это тоже легко снимается. Комбинезон – удобная и прочная одежда, оберегающая нас от вредного воздействия излучения, вирусов и бактерий. Теперь и у тебя есть такой. Твою прежнюю одежду, прости, пришлось уничтожить. В ней было столько микробов!

Дикарь с опаской перевел взгляд на свои руки – до самых кистей их покрывала такая же чешуя, и только пальцы оставались свободными. Он осторожно оттянул прилипшую, словно вторая кожа, серебристую ткань и вздохнул с облегчением – она действительно могла сниматься.
- Вот видишь, совсем не страшно. Ты скоро привыкнешь. А теперь, давай знакомиться. Я – Дея. А тебя как зовут?
- Д-д-д-д-д, - тоже хотел представиться дикарь, но язык не слушался, и он не смог произнести не слова.

***

Из дневника Деи:

Четвертая фаза пробуждения:
Первый контакт состоялся. Гуманоид открыл глаза и, как мне показалось, впервые не успел испугаться. Я продемонстрировала ему съемные атрибуты, вызывавшие у пришельца страх, и он окончательно успокоился.
Только на мгновение его глаза сверкнули, когда я упомянула, что сожгла его прежнюю одежду, но потом он пощупал свой новый комбинезон, и, кажется, остался доволен. Еще бы! Пыле-грязе-гидронепроницаемый костюм намного лучше, чем «косматая кожа». Интересно из чего она была сделана? Жаль, что Ив запретила ее исследовать…
Потом я назвала ему свое имя. Кажется, пришелец меня понял и попытался за мной повторить, но у него ничего не получилось. Может, для инопланетного языка оно слишком сложное, хотя я всегда полагала иначе. Или бедняга разучился говорить из-за перенесенного потрясения? Или вообще не умеет? Вполне возможно, что на его планете общаются по-другому. Интересно, как - телепатическая связь, знаки, жесты? А вдруг у него амнезия или даже больше: полнейший распад, уничтожение личности? И у него не осталось ничего, кроме примитивнейших рефлексов.... Хотя он же умеет ходить и есть…
Кстати, раз несчастный окончательно пришел в себя, хватит накачивать его инъекциями, пора давать питательные таблетки, пока его организм не успел отвыкнуть от нормальной твердой пищи.
P.S.
Не могу забыть жар его руки, от которого меня бросало в дрожь. Может это опасный вирус, инфекция, и я от него заразилась? Нет, не похоже. Какая странная болезнь! Мне было приятно…
У него такие умные глаза. Я обязательно научу его говорить!

***

Существо по имени Дея приходило три раза в сутки и приносило безвкусные маленькие шарики:
- Вот, концентрированный питательный субстрат, исключительно полезный для организма, содержащий все необходимые микроэлементы, витамины и другие вещества, способные восстановить силы. Ешь, это не опасно, а наоборот, полезно.
И ты быстрее поправишься.
Эд послушно глотал, что дают, после чего наступало чувство ленивой сытости и умиротворения. Он с усталым любопытством смотрел в потолок, словно замечая там нечто удивительное, до сих пор ему незнакомое.
Его вполне устраивала такая жизнь – не надо охотиться, чтобы добыть еду, полоть грядки или искать камни. Еду давали просто так, и ничего не требовали взамен. В голове было ясно и пусто, а незнакомые слова сами собой укладывались, будто по полочкам, приобретали прежде непонятный ему смысл – видно, «витамины» действовали исправно.
Его не пугали больше ни голые стены, ни таинственный свет, берущийся ниоткуда, ни само существо. Кажется, оно было вполне добродушным и чего-то хотело… Но что?

После кормежки странное создание как будто забывало нормальную речь и принималось мычать, как животное: забавно вытягивало губы в трубочку, высовывало язык, вращало им то вправо, то влево, произносило отдельные звуки и слоги, иногда отчаянно жестикулируя и выпучивая глаза. Однажды оно скакнуло вверх и перевернулось через голову, продолжая что-то навязчиво бормотать.

Глядя на эти ужимки и прыжки, дикарь расхохотался, впервые за последнее время, счастливо и беззаботно. Существо в ответ протянуло руку с таинственным видом и разжало пальцы. На маленькой ладошке лежал его кожаный шнурок с нанизанными камнями.
- Вот, держи. Их продезинфицировали. Теперь они не опасны.
Предательский комок подступил к горлу.

***

Из дневника Деи:

Методика Брауна-Висса, наконец-то, подействовала! Его зовут Эд! Эд - наоборот почти что Дея! Эд и Дея! Красиво звучит! А когда я вернула ему камни, он обрадовался, как малый ребенок. Прозрачная жидкость неизвестного происхождения блеснула в его глазах и потекла по щекам. Наверное, дезинфицирующий раствор не до конца выпарился и оказал вредное воздействие на слизистую оболочку.
Эд потупил голову, будто смутился, смахнул жидкость с лица и…неожиданно  исполнил мне заунывную песню... Она называлась песня дождя.

P.S.
 Дождь – это не поток синих метеоритов, а такая вода, падающая прямо с неба. А завтра Эд обещал рассказать про животных, которые обитают в его стране. Ив говорила мне в детстве, что и у нас когда-то такие водились.
Совсем забыла - химический анализ выделений из глаз пришельца (хорошо, что успела промокнуть остатки гигроскопической подушечкой) указал на наличие специфических солей по формуле, практически идентичной океаническим солям прибрежной части Церуллина.

***

Ив и Сибелиус вернулись через неделю - Аквентин, не сумел ничего доказать, тем более, предъявить обвинения. И теперь уповал на проведение обыска в лаборатории. Подозреваемых пришлось отпустить.

Они появились нежданно, в тот момент, когда «сладкая парочка» увлеченно разучивала новую песню.
- Что здесь происходит?- выпалила Ив прямо с порога.
- Дея, почему ты нарушила мой приказ? Где твои средства защиты?

Ассистентка растерялась, подыскивая нужные слова. Ив не дала ей опомниться.
- Я отстраняю тебя от работы и прошу немедленно покинуть экспериментальный блок. Где результаты анализов и наблюдений?
- Вы все найдете в электронной базе данных, профессор - ответила Дея, украдкой поглубже запихивая внутрь комбинезона маленький карманный дневник.
- Хорошо. Я все проверю, потом детально обсудим каждую запись.

Эд растерянно смотрел на вошедших. Их вид не напугал - он уже привык к очкам, маскам и прочей ерунде, которую время от времени надевала Дея для какой-то непонятной ему защиты. Но тон незнакомого существа его разозлил.
- По какому праву Вы врываетесь сюда? И как Вы смеете здесь кричать?- вдруг возмущенно воскликнул дикарь и оторопел оттого, что его язык смог произнести столь витиеватые фразы, смысл которых он сам уловил с большим трудом.
- Ого..., приятно встретить брата по разуму, - высокопарно произнесла Ив, проигнорировав дерзкие вопросы гуманоида.

Но неожиданный всплеск эмоций, которым профессор позволила вырваться наружу, да еще при посторонних, был сейчас явно ни к чему.
- Я спрашиваю, по какому праву…, - снова переспросил дикарь, более спокойным тоном.
- Вопросы здесь задаю я, – невозмутимо парировала Ив.
- Вы находитесь в Центре воспроизводства биоресурсов, который я возглавляю. До тех пор, пока не будут закончены обследования вашей персоны, Вы - в моей власти и обязаны подчиняться моим, и только моим распоряжениям. Если установленный мной порядок будет Вами нарушен, то я передам Вас официальным властям – Верховному Конклаву Церуллина, и тогда он решит вашу судьбу.
- Итак, каким образом и с какой целью Вы попали на нашу планету?
- Не знаю, - честно признался Эд.
 
Этот ответ не устроил Ив. Она всегда добивалась своего и готова была получить признание любой ценой.
- Не знаете? Допустим. Допустим, Вы не помните, как очутились здесь. Предположим, что у вас случился некий провал в памяти из-за катастрофы, которая произошла с вашим средством перемещения. Но с какой целью и на чем Вы отправлялись в путь, знать должны.
- Должен, но не помню. То есть, я ничего никому не должен и ничего не помню. И не знаю я никакого Церуллина! Я домой хочу, во Флэймию!
- Флэймию? Это уже кое-что. Значит, что-то Вы все-таки помните. Хорошо, отложим допрос до завтра. А пока отдыхайте и примите стимулирующие таблетки для освежения памяти.

***

- А я по-прежнему настаиваю, что это наш древний предок, – утверждал историк несколько минут спустя в кабинете профессора генетики. – Общность языка несомненна. Вы обратили внимание, как быстро он освоился в современной среде? Как развита речь!
- Это как раз свидетельствует об обратном. Наш пращур никогда не смог бы так быстро эволюционировать за несколько дней. Скорее всего, существо – гуманоид, прибывший из цивилизации, стоящей на довольно высокой ступени развития. Отсюда и такая быстрая ассимиляция.
Но Сибелиус никак не хотел соглашаться:
- Но мы же пока не знаем, из какого времени он появился. Возможно, нас отделяют всего каких-нибудь сто или двести лет. И тогда разница между нами не столь велика. А загадочная Флэймия может вполне оказаться предшественницей нашего Церуллина. Древнее название, так сказать. Мне оно напоминает… «пламя»…Да, да пламя!
 
Наши предки, скорее всего, уже тогда наблюдали яркие вспышки на небосводе и падение редких метеоритов… Вот, почему они окрестили свою планету таким огненным именем…
А потом произошла настоящая катастрофа… обрушился метеоритный шквал, и остывшие синие камни дали новое название нашему миру – Церуллин, что означает «лазурный».
- Пустые фантазии, Сиб. Пришелец не мог появиться здесь из неведомого нам времени. А названием наша планета обязана голубому океану, со всех сторон окружающему сушу. Это известно любому младенцу. Причем тут катастрофа и какая-то Флэймия…

Однако остановить Сибелиуса было уже невозможно. Версия появления пращура крепко сидела в его голове.
- А позвольте узнать, где в таком случае космический корабль, который забросил инопланетянина в Церуллин? Нет никаких следов! Как Вы объясните возникновение гуманоида? Может, по-вашему, его принес свежий ветер? А вот «кротовая нора» способна затянуться в считанные доли секунды. Потому-то я и нашел его одного посреди синих камней.
- Пришельца могло отбросить взрывной волной после столкновения летательного аппарата с твердой поверхностью суши или морского дна. Вы же, будучи так увлечены своей теорией временных перемещений, не стали осматривать окрестности и поспешили как можно быстрее улизнуть из запретной зоны. Возможно, обломки разбросаны по побережью.
«Книжный червь» не уступал. Он снова распалился и растопырил пальцы.
- Вы правы, времени для осмотра побережья у меня не было, но камеры слежения за это время давно бы что-нибудь обнаружили.

Этот аргумент Ив разбила с той же легкостью, как и все остальные.
Она никогда не теряла рассудок во время споров и всегда оставалась непобежденной.
Горячность своего оппонента профессор объясняла излишней впечатлительностью - Сиб слишком глубоко погружался в историю, что мешало логически мыслить. Время от времени он своим пылом напоминал ей Дею - оба казались  пришельцами с других планет.

- Приземление или приводнение состоялось глубокой ночью, к тому же, камеры, как выяснилось позже, были не исправны и зафиксировали лишь неопознанный объект на берегу. Океан мог поглотить остальное. Мы не знаем, что таит в себе голубая бездна.
- Вы опять меня обезоружили, Ив, - обреченно вздохнул Сибелиус. – Чтобы узнать, кто из нас прав, мы должны попытаться найти то, что уцелело от космического корабля.
- Согласна. Хватит бессмысленных споров.
- Но как пробраться в охраняемую зону?
- Это я беру на себя. У меня возникли кое-какие соображения. Что если обратиться с прошением о предоставлении пропусков для изъятия и исследования грунтовых проб в этом районе? Конечная цель – создание новых клонов, способных безболезненно работать в радиационно-опасной среде, и воспроизведенных на основе генетического материала.

Историк не дал ей закончить. От волнения он с трудом воспринимал длинные непонятные фразы и произнес просительным тоном, как недавно Дея:
- Чуть-чуть помедленнее, Ив.
- Хорошо. Формально нашей целью будет создание клонов на основе генетического материала, подверженного излучению камней. По-моему, предлог подходящий. Освоение зараженной территории в недалеком будущем – перспективная задача, способная заинтересовать верховных правителей. Если Конклав согласится, то через неделю мы сможем совершенно легально отправиться в экспедицию.

Сиб не верил своим ушам. Ив так и сыпала новыми предложениями. Да и сама она неожиданно преобразилась – глаза засверкали, а на извечно бледных щеках пробился легкий румянец. Он ни разу не видел ее такой увлеченной.

- Возьмем с собой приборы и оборудование… спускательные аппараты. Правда, они рассчитаны на небольшую глубину. Но может быть, нам повезет…
Пришельца тоже захватим с собой, под видом ассистента. Проверим его реакции на первичную среду попадания. Думаю, это поможет разблокировать заторможенные участки его мозга и улучшить свойства памяти. Ассоциативный рефлекс должен сработать.

Сибелиус не успевал за ходом ее мыслей, но готов был отправиться вместе хоть на край света.
- А пока - за дело, Сиб. Нам многое нужно успеть, – произнесла Ив, обращаясь к седовласому историку менторским тоном, словно он был ее младшим нерадивым помощником.
- Во-первых, надо до отъезда систематизировать и проанализировать все, что было проделано Деей, - продолжила она, загибая пальцы. - Жаль, что мы с Вами потеряли столько времени и упустили самое интересное – первые минуты жизни нашего «подопечного» в новых условиях. Их никогда и ничем не восполнить. Что-то еще «натворила» в мое отсутствие сумасбродная ассистентка… Наверняка, что-нибудь пропустила.
- Зачем же Вы держите ее подле себя столько лет?

Неожиданный вопрос застал Ив врасплох. Уголки ее губ опустились вниз, на лбу обозначилась резкая складка.
- Дея… Дея - из партии моих «первенцев». Но не думайте, что я, сентиментальна. Она для меня, скорее, тоже объект изучения. Впрочем, моя главная помощница достаточно умна, хотя порой рассеянна до невозможности…
- Ну, а что же, во-вторых?
- А разве не ясно? Конечно, новые анализы и каждодневные наблюдения. Вы же сами этого добивались. Разгадка «неопознанного объекта» в наших руках.
- Логично…

***

Ив смотрела на экран и не находила записей о поведении пришельца. Сухие цифры, формулы, таблицы, диаграммы, внесенные в базу данных по дням и часам. Но ни одного «живого» наблюдения.

- В чем дело, Дея, почему нет описательной части фазы бодрствования? Я ведь велела тебе все тщательно фиксировать.
- Пациент почти все время спал. Мне приходилось поддерживать необходимую дозу снотворного для усыпления и беспрепятственного забора крови, а также проведения других анализов. Он вряд ли позволил бы мне проводить исследования, будучи в полном сознании. Вы сами велели соблюдать осторожность.
- Однако соблюдение осторожности не помешало тебе пренебречь мерами безопасности и снять средства защиты, - едко подметила наставница.
Дея округлила большие глаза, напуская на себя наивный вид. Когда речь шла о ненаглядном пришельце, она готова была врать напропалую.
- Извините, но я сняла их ненадолго. Утром капля реактива случайно брызнула в глаз. Аллергия замучила, а от очков и маски еще больше усилилась.
- Опять придумываешь? Я что-то раньше не замечала у тебя аллергии. Хорошо, потом проверим. Вернемся к гуманоиду. Не верится, что он все время находился без сознания. Я застала вас за любопытным занятием… Вы сидели рядышком, словно старые друзья, и издавали странные звуки. Что это было? Отвечай сейчас же.

Ассистентка продолжала выкручиваться.
- Он очнулся незадолго до вашего прихода и не проявлял признаков агрессии. Я решилась вступить с ним в контакт и назвала ему свое имя. Он, кажется, сразу меня понял и представился Эддом. А потом исполнил песню – рифмованные слова, произнесенные с разной тональностью. Наверное, у них так принято знакомиться. Ну, а я попыталась их повторить вслед за ним… для лучшей адаптации пришельца.
- Судя по правильности речи, с которой он ко мне обратился, звучит более-менее правдоподобно. Но почему ты не сделала запись?
- Вы же сразу отстранили меня от исследований, я не успела.
- Ладно, будешь по-прежнему помогать в обработке данных под моим контролем. Но никаких взаимоотношений с инопланетянином. Слышишь?

Ив не могла долго сердиться на Дею, хотя и не поверила ни единому ее слову. Профессору не хватало сил и терпения, чтобы следовать за порой блуждающими наугад мыслями и чувствами своей ассистентки, поскольку эти самые мысли и чувства были весьма странного свойства. Они не поддавались никакому анализу и находились в каком-то ином состоянии, нежели известные в природе твердое, жидкое и газообразное. Эмоции хаотично наплывали друг на друга, словно вступали в необъяснимые химические связи и соединения.
Сегодня Ив уж точно не хотелось разбираться с Деей. А может, причиной была столь тщательно скрываемая родственная связь, непостижимое генетическое соединение, благодаря чему младшей сестре, в конце концов, все сходило с рук.

***

Эд скучал по Дее. Живые глаза, губы – все было настоящим, неподдельным. И ласковый голос, и смешные гримасы, и прыжки… И недопетая песня…
Но забавное существо больше не появлялось. Зато изо дня в день двое других, в масках, терзали его тело уколами, какими-то датчиками и присосками. Днем и ночью никогда не гаснущие экраны следили за каждым его шагом.
Дикарь сносил процедуры безропотно. Обтыканный  иголками он ощущал себя зверем, загнанным в угол, зверем, прижатым со всех сторон острыми копьями, от чего всякое сопротивление казалось ему бесполезным.
Потом начинались допросы: бесчисленные «зачем, на чем, почему». Ему самому хотелось бы знать - «зачем, на чем, почему». Но он не находил ответа.
Он не видел лиц своих «мучителей» и страдал от этого еще сильнее. Порой ему хотелось поведать о своих злоключениях, о красных скалах, о зеленых лесах, о желтых бескрайних песках. Но бесстрастный голос, раздававшийся из-под маски, заставлял упорно молчать.
Иногда высокие колючие нотки сменялись низким спокойным тембром, в котором слышался какой-то интерес. Значит, вопросы задавал тот, второй, не главный. Похоже, мужского рода... Он не пугал, не давил и не угрожал, но и ему Эд не решался довериться. Вот, если бы на месте бездушной маски оказалось существо по имени Дея, с понимающими глазами…

Наконец долгожданный для испытателей день настал. Верховный Конклав счел доводы Центра воспроизводства биоресурсов убедительными и предоставил три разрешения для проведения экспериментов в запретной зоне: для профессора и двух ассистентов, роль которых, по замыслу Ив, отводилась историку и пришельцу. Дею решено было оставить на хозяйстве – руководить работой остального персонала в отсутствие профессора.

***
Путешественники благополучно миновали несколько постов охраны. Но на последнем им пришлось задержаться. Бдительный клон (Ив долго «колдовала» над партией стражников с соответствующей генетической программой) внимательно осмотрел машину и не поленился заглянуть внутрь фургона.
Эд в защитном костюме, очках и маске, зажатый между коробками с аппаратурой, не вызывал подозрений. Однако Ив почему-то волновалась.
- Нельзя ли быстрее покончить с формальностями? – спросила она охранника.
- Никак нет. Не положено по инструкции. Тщательный досмотр проезжающих, а также средства их передвижения согласно правилу номер девятьсот восемьдесят два, пункту…

Слово «инструкция» действовало на Ив магическим образом. Она не могла нарушить священное табу и стала спокойно ждать окончания процедуры контроля.
- Не забудьте, профессор, что пропуск выписан на три дня, а после завершения экспедиции Вам и вашим сотрудникам необходимо пройти карантин в эвакуаторе.
- Ладно, ладно, потом разберемся, - профессору не терпелось поскорее отправиться к океану.
Желание было настолько сильным, что Ив даже не удосужилась толком посмотреть на стражника - свое же клонированное творение.

Дальше они помчались на максимальной скорости, по бездорожью. Временами от вибрации двигателя, работающего на зашкаливающих оборотах, у Эдда закладывало уши и под горло подкатывало. Он еще ни разу не перемещался подобным образом. Чтобы как-то облегчить свое состояние, дикарь кое-как согнул ноги, пытаясь ослабить ужасающие толчки. Проявить интерес к машине, самоходному чудищу на колесах, не было сил. В другой ситуации он не преминул бы это сделать.

***

Лазурная морская гладь при свете дня произвела на всех троих разное впечатление.
Сибелиус побывал на берегу лишь однажды, той самой ночью, когда тайно проник в запретную зону. Тогда он ничего не успел разглядеть в темноте. Сейчас, глядя на волны, он представлял, как плескались в них древние предки. Ему грезились лодки, баркасы, суда, будто сошедшие со страниц исторических романов. Воображение нарисовало и корабль Эдда.

Ив знала об океане лишь понаслышке, в основном, из рассказов матери, покинувшей ее в столь юном возрасте, что и сама мать давно исчезла в одном из дальних уголков ее памяти. В подсознании все превращалось в пыль и перерабатывалось, как на заводах по утилизации отходов, где из старого оборудования делают что-нибудь полезное и нужное, вроде мягких ковриков или зубочисток.

К слову сказать, эта способность памяти перемалывать отжившие и ненужные образы в труху профессора нисколько не огорчала. Ее прагматичный ум продолжал работать, анализируя, как использовать энергию бушующих волн, и стоит ли переносить лабораторию поближе к берегу моря. Окружающую красоту она отметила вскользь, между прочим.

Про дикаря и говорить было нечего – все, что встречалось ему на пути, он воспринимал с восторгом и впитывал в себя также неизбежно, как одежда впитывает воду во время дождя. Когда-то и огромные лужи в зеленом мире, оставленные ливнем, он воспринимал, как всемирный потоп. Океан же полностью захватил его воображение.

Море катило громадные синие гребни в залив, омывая пустынный берег. Бурлящие волны с шумом набегали одна на другую, оставляя на берегу хлопья густой голубой пены. Огромные пузыри надувались, росли и лопались.
Неподвластный времени мусор, принесенный приливом (останки рыбьих скелетов, птичьих перьев, кораллов, ракушек, бахрома полуистлевших водорослей) стремительно приближался, бился о берег и вновь уносился прочь, подхваченный течением. Впрочем, весь этот морской хлам нисколько не портил величественное зрелище сверкающей воды.

- Что Вы стоите, Сиб? - первой опомнилась Ив, начисто забывшая о своем здравомыслии, - наденьте на подопытного металлические браслеты - на руки и ноги. Он может сбежать! Вы что, забыли правило номер тысяча семьсот тридцать три?
- Ив, Вы – просто какая-то «ходячая инструкция». Не перестаю Вам удивляться. Ну, посмотрите, какая красота кругом!
Ив метнула строгий взгляд, и историк немедленно подчинился приказу.
- Ладно, ладно, виноват. Да и куда он денется?- пробурчал «книжный червь», застегивая наручники на запястьях пришельца.

Профессор сразу приступила к реализации намеченного плана, не давая «ассистентам» осмотреться и прийти в себя.
- Сначала исследуем побережье. Вы, Сиб, пойдете вперед, вооружившись металлоискателем, гуманоид - следом за Вами, а я буду замыкающим. Лишняя мера предосторожности не помешает. Я с него глаз не спущу!

Они шли гуськом друг за другом, будто скованные одной цепью. Эдду приходилось сложнее остальных – тяжелые ножные браслеты не давали свободно передвигаться. Он брел, как больное измученное животное, едва передвигающее копытами.
К вечеру прежде выносливый дикарь совсем выбился из сил, и решено было вернуться. На обратном пути к фургону они не забывали прочесывать неохваченные участки прибрежной зоны.

Ночью дикарю тоже не удалось отдохнуть. Неутомимая Ив развернула походную лабораторию, чтобы не прекращать исследований. Затем последовали новые расспросы в надежде на улучшение памяти пришельца при виде места приземления.
Обессиленный гуманоид сумел задремать только под утро, которое началось с криков неугомонного профессора, сделавшего открытие первостепенной важности.

***

- Таламус! Таламус! – громко, как заклинание, кричала обычно сдержанная Ив, рассматривая снимки.
- Что случилось? – спросил разбуженный Сибелиус. – Какое странное слово - таламус? Похоже на талисман. Так наши древние предки называли предмет, приносящий удачу или оберегающий от беды. Неужели Вам удалось найти старинный амулет?
- Талисман? Ах Вы, невежда! Ничего, кроме истории, Вас, видно, не интересует. Таламус – это главный подкорковый центр головного мозга.
- Ну и что?
- А то, что налицо существенные изменения.
- На лице? У пришельца? – брякнул Сиб спросонья.

Из-под маски профессора раздался сдержанный смешок.
- Налицо! То есть наличествуют, присутствуют. А изменения – внутри, внутри черепной коробки. Их нельзя ни увидеть простым глазом, ни пощупать. Наша аппаратура показала, что кольцевые связи между корой головного мозга и таламусом, по которым происходит обмен информацией, ощутимо расширились. А значит, поток сенсорных нейронов, передающих импульсы, увеличился…

- Это не повод, чтобы будить ни свет, ни заря... Сенсоры, импульсы… Всех переполошили.
Однако Ив не слышала ворчаний. Казалось, что поток чужих нейронов увлек ее за собой.
- Формирование эмоций происходит при непосредственном участии именно таламуса… Этот участок переднего мозга у инопланетянина по своим размерам больше, чем у любого из нас… Да проснитесь же, наконец!
Сиб по-прежнему ничего не соображал.
- Я ничего не понимаю. Какое отношение имеет этот ваш малатус к космическому кораблю и нашей экспедиции? Наверное, у Вас самой малатус увеличился и, как ее…  психосоматика «съехала»…раз Вы так разволновались.
- Сами Вы малатус. Никакого уважения к серьезной науке. Может, Вы и про гипоталамус ничего не слышали?
- Ну, не слышал. И что такого? А Вы, зато не знаете…

Но Ив не дала ему закончить. Ну, и помощник! И как с таким проводить серьезные исследования? Как могла она без нормальной поддержки пуститься в подобную авантюру!
- У Вас, Сиб, гипоталамус, вероятно, является главным отделом мозга, потому что он ведает вегетативными функциями, то есть обменом веществ, в основном. Регулярный сон для Вас, кажется, важнее всего.

Историк обиделся, распрямил по привычке пальцы и тупо на них уставился.
- На что Вы намекаете с обменом веществ? Это уже прямое оскорбление! Не ожидал от Вас такого. Я же не спать сюда приехал.
- Извините, Сиб, я была некорректна, - мгновенно успокоилась Ив. - Не знаю, что на меня нашло. Мне, как и большинству жителей Церуллина, не свойственно проявление избытка чувств и эмоций. Развитая кора больших полушарий, а не таламус, – вот, что формирует наш интеллект и особое логическое мышление.
- Ладно, я тоже был не на высоте. Обещаю, что постараюсь восполнить мои чудовищные пробелы в нейробиологии.
- Советую не пренебрегать и тренингом по развитию интеллектуальных функций... как некоторые мои ученики. Природа природой, а совершенствование форм регуляции не повредит.
- Учту на будущее. Чем я могу помочь Вам сейчас? Вы правы, называя меня невеждой - знаний в данной сфере у меня, конечно, маловато, но моя интуиция и практический опыт в вашем распоряжении.

В глубине души Ив была рада, что седовласый историк так быстро простил ее за бестактность, но неизменная привычка поучать окружающих одержала верх, и она продолжила назидательным тоном:
- Увы, мозг – не случайное нагромождение. В нем много организованности и структуры, но мы не можем только интуитивно постигнуть работу сложнейшего органа, представляющего собой единое целое, не можем сделать это простым способом, как невозможно из осколков, подходящих друг к другу, собрать разбитую мензурку.
- Понятно. Понятно Вы так доходчиво все объясняете...
- В мозге нет слов, которые можно было бы прочитать, как в книге. А хранящиеся там записи – сложнейшие белковые структуры, воспоминания фиксируются языком нуклеиновых кислот на многомолекулярных асинхронных кристаллах.
 
Сиб выпучил глаза, стараясь вникнуть в смысл непонятных терминов. Своим видом он ничуть не отличался от дикаря Эдда. Однако перебить профессора не решился.
- Я пока сама не представляю, как взять из мозга все, что спрятано, крепко заперто или даже вытравлено, стерто из памяти.
- Ну уж, если Вы...
- Спасибо за предложенную помощь, Сиб. Но в работе по изучению интеллекта, в первую очередь, нужны знания и долгие исследования. Еще раз простите меня за некорректные высказывания в ваш адрес. А теперь я хочу, как следует, посмотреть на полученные сканограммы и немного подумать в одиночестве.

***
Ив направилась к океану, прихватив с собой снимки. Основной инстинкт подсказывал ей, что это пустынное, скрытое от посторонних глаз место, идеально подходит для приведения мыслей в порядок, где можно было расслабиться.
Она села на синие камни, повернувшись спиной к завораживающей воде, чтобы не возникло желания смотреть на мерцающие блики в лучах солнца. Захватывающие пейзажи сковывают свободу мыслей. Они слишком навязчивы и не позволяют запросто где-нибудь усесться, ни на что не обращая внимания.
 
В считанные минуты профессор сконцентрировалась. Глядя на изображение структуры чужого мозга, и ее собственный мозг заработал с утроенной силой.
Теперь на сравнительных снимках обнаружились и другие существенные изменения. Как ни странно, но в миндалевидном теле левого полушария было отмечено больше нервных связей, чем в таком же участке правого. А вот размеры пресловутого таламуса, едва не ставшего предметом ее ссоры с Сибелиусом, остались на прежнем уровне.
Слой серого вещества, покрывающий полушария, оказалось, тоже возрос. Как же она не заметила сразу? Мозг пришельца стремительно развивается! Ах, если бы можно было забраться внутрь его черепной коробки, потрогать и пощупать руками, увидеть глазами всю «начинку». С каким удовольствием она прошлась бы пальцами по каждой извилине его мозга.

Но что послужило таким мощным толчком для эволюции за предшествующий день? Где таится активатор интеллекта пришельца? Вот, в чем загвоздка! Может, все дело во внешней среде и в смене окружающей обстановки? Но здесь и нет ничего особенного, такого, что способно вызвать подобную стимуляцию. Никаких биологически-активных факторов, одни только безжизненные камни... Камни? Может синие метеориты... и есть искомый «камень преткновения»? Но ведь их излучение губительно для всего живого.

Тут смутная идея, маячившая где-то на границе сознания, внезапно приобрела реальную форму, и мысли выстроились в логическую цепочку. Нет никакого вредоносного излучения! Столько лет прошло после падения синих кристаллов, ни одно поколение выросло! Радиоактивный фон давно изменился…

Ив вскочила и побежала обратно к фургончику.
- Сиб, Сиб, - кричала она на ходу, - Куда Вы положили дозиметры?
- Дозиметры? Я их вовсе не брал. Зачем нам дозиметры? Мы ведь приехали сюда не для того, чтобы измерять уровень радиации, а на поиски космического корабля, насколько я понимаю.
- Да, но истинная цель экспедиции известна только нам. Формально же мы отправились для исследования грунтовых проб в радиационно-опасной среде. Разве Вы забыли? А наша цель - изучение возможности создания клонов, способных работать на зараженной территории.
- Я об этом как-то и не подумал...
- Вы обязаны были обеспечить нас соответствующей аппаратурой! Хотя бы на случай проверки, чтобы не вызывать подозрения! – принялась строго отчитывать беспечного историка Ив.
Сибелиус вяло отбивался.
- Какая теперь разница, мы ведь благополучно миновали посты. А на обратном пути никто не будет досматривать приборы. При въезде нас самих подвергнут проверке при прохождении карантина.
- Тем не менее, Вы допустили халатность и поставили под угрозу проведение экспедиции. Ни в чем нельзя на Вас положиться!
- Ладно, признаю свою вину. Но ваши клоны тоже оказались хороши… Почему они сразу не обратили внимание на отсутствие нужных приборов и не отправили нас назад? Кстати, зачем Вам так срочно сейчас потребовались дозиметры?
- В отличие от Вас клоны запрограммированы на беспрекословное исполнение инструкции. Значит, инструкция не требовала проверки каждого ящика. Хотя это странно… действительно странно…

Ив закусила губу и наморщила лоб, пытаясь найти логическое объяснение. Почему клон проверил только наличие коробок в соответствии с описью и не осмотрел их содержимое? А может, нарочно не стал проверять? Возможно, он получил указание…, и кому-то на руку отсутствие аппаратуры, измеряющей радиацию…
Но сотрудник пропускного пункта не мог заранее знать, что Сибелиус забыл взять приборы… Логическая цепочка не получалась.
- Так как насчет дозиметров? – вывел профессора из задумчивости проштрафившийся Сиб.
- Да, так… появилась одна идея…, но раз приборов нет… Пожалуй, пойду еще подумаю в одиночестве.

Сидя на камнях, она снова и снова попыталась расставить все по своим местам. Допустим, радиации нет, но камни все равно каким-то образом влияют на организм, не взирая ни на какие костюмы, придуманные для защиты от вредного излучения! И влияют они преимущественно на мозг! Точно, на мозг! Разве не ощутила она их благотворное воздействие на себе, на берегу океана – в эпицентре! Да что на себе! Великая цивилизация Церуллина сформировалась после метеоритной катастрофы! После катастрофы… Значит, синие камни – основная причина стремительного развития интеллекта.

От этих мыслей ее пробил озноб, и голова слегка закружилась, но через секунду она вновь обрела способность рассуждать логично и здраво. Ив быстро сформулировала в уме последовательность дальнейших действий и внесла соответствующие записи в карманный компьютер:
1. Надо тщательно изучить свойства камней прежде, чем делать скоропалительные умозаключения и излагать кому-либо свои предположения. В походной обстановке это никак не получится. Поэтому любой ценой нужно провезти с собой через посты хотя бы несколько образцов для исследования в стационарных условиях. Отбор проб необходимо начать немедленно.
2. Осуществить проверку радиоактивного излучения камней в лаборатории Центра санитарного надзора. Организовать встречу с его главой Аквентином, членом Верховного Конклава, и попытаться выяснить, что ему лично и в высших кругах власти известно об уровне радиации в запретной зоне, и по какой причине доступ к океану запрещен, если радиации нет.
3. Продолжить ежевечерние наблюдения за изменениями в коре головного мозга пришельца, т.к. на сегодняшний день данные видоизменения являются по существу единственным доказательством сделанного предположения о влиянии синих камней. Собственные субъективные ощущения об активизации умственной деятельности на побережье не в счет.
4. Поскольку в запасе есть еще два отведенных для экспедиции дня, возвращаться обратно бессмысленно. Нужно возобновить поиски космического корабля или его обломков, т.к. вопрос появления гуманоида остается невыясненным.

Чуть позже была добавлена последняя запись:
5. К черту клонирование! Пусть этим целиком и полностью теперь занимается Дея...

***
- Ну, что предпримем сегодня? – бодрым голосом поинтересовался Эд.
Ему удалось урвать еще кусочек сна, пока профессор предавалась размышлениям на берегу. Ив и Сиб многозначительно переглянулись, обрадованные столь резкой перемене в общении с пришельцем.
- На сегодня у нас обширная программа, скучать не придется. Мы спустимся под воду для исследования морских глубин. Возможно, тайна вашего прибытия покоится на дне, раз на суше нам не удалось ничего отыскать. А пока соберем несколько образцов породы, разных по форме, окраске и структуре. Вы с Сибом будете приносить камни мне, а я отсортирую наиболее интересные экземпляры и упакую в контейнеры.
- Что вы задумали, Ив? - удивленно спросил Сибелиус. - Камни нельзя переправить через границу запретной зоны. Вы забыли про карантин? Дозиметры немедленно их обнаружат!
- Если мои догадки верны, то этого не случится. Хочу исследовать минералы в Центре. К тому же, у контейнеров тройной слой защиты. Для подстраховки сделаем в ящичках что-нибудь вроде двойного дна и сверху завалим всякой всячиной – реактивами, колбами и пробирками. Всю ответственность на случай проверки, безусловно, я возьму на себя и скажу, что камни провезла без вашего ведома. Можете не беспокоиться. В моей семье это становится уже печальной традицией.
- Карательных органов я не боюсь. Но ведь это опасно, опасно для жизни!
- Вы же в шлеме, защитном скафандре, перчатках… Чего Вам бояться? Я приказываю: приступайте к работе.

Эд все это время молчал и внимательно прислушивался к разговору. У него, как известно, к камням был особый интерес. Неспроста мучитель, называющий себя главным, так ими увлекся. Может, именно они дают непререкаемую власть. Вот он и командует всеми! Тот, второй, хоть ростом повыше и кажется сильнее, а во всем «мелкого» слушается.
- Как же я буду вам помогать? – неожиданно перебил горячую дискуссию Эд. – Освободите хоть руки. Ноги тоже бы не помешало, а то передвигаю ими, как сонная курица лапами. Никуда я от вас не убегу. Некуда мне бежать! Наверное, здесь теперь мой дом!
- Пожалуй, он прав. Снимите с него браслеты,- сказала Ив, обращаясь к Сибелиусу.

- Но какая великолепная образность мышления! «Как курица лапами»… Мне бы такое и в голову не пришло… Вот, что значит развитый таламус! – проговорила профессор совсем тихо себе под нос.
- Интересно, как выглядит эта самая курица? В моей коллекции вымерших животных такого подвида нет. А вдруг, в его мире это тоже разумное существо? Например, так у них называют женщину… Сонная женщина… Похоже… Нет, перебирает лапами – не логично, - подумала она про себя и неожиданно расхохоталась.
Кажется, я становлюсь похожей на Дею, во всяком случае, по части нелепых мыслей… Надо не забыть поговорить с пришельцем об этом после.
***

Получив подробные инструкции от Ив, как отбирать минералы, Эд и Сиб разбрелись в разные стороны, чтобы не мешать друг другу в поисках интересных камней.
Кругом этого «добра» было навалом. Поначалу дикарь притаскивал все подряд - каждый камень из-за непривычного синего цвета казался ему необыкновенным. Ив дотошно осматривала добычу, презрительно отбрасывала негодные образцы и направляла его за новыми партиями.
Вскоре Эд обнаружил, что среди множества округлых и продолговатых камней попадаются необычные экземпляры. Никаких вкраплений и прожилок он по-прежнему не находил, а вот форма, форма показалась ему любопытной. Чтобы лучше ее разглядеть, он сбросил ненавистные очки, а заодно и противную маску, мешавшую свободно дышать.
Один из камней своими очертаниями напоминал глаз, другой – ухо, третий – язык. Словно кто-то разбил  изваяние и разбросал отдельные части по побережью. Здесь валялись и «носы», и «руки», и «ноги»… Но больше всего понравилась другая, не менее странная находка: два маленьких полушария, как бы покрытые извилистой сеткой, соединялись небольшой перемычкой, похожей на отрезанную веточку дерева.
Эд долго размышлял, какому органу причудливый камень сродни, но так и не нашел ответа. Где-то внутри, в глубине подсознания, дикарь вдруг почувствовал, что именно этот причудливый камешек должен стать главным в его жизни. Нет, он ни за что не отдаст его профессору, а поместит в центре, на шнуре, между желтым и зеленым. И тогда посмотрим, кто кого! И кто настоящий властитель! Только сначала надо куда-то спрятать находку.
И Эд, не найдя лучшего места, поспешно сунул камешек за щеку, но тотчас устыдился такого глупого решения. В хорошеньком виде предстанет он перед своими мучителями - с оттопыренной физиономией! А когда начнет шепелявить… Есть и пить с посторонним предметом во рту невозможно. Куда тогда спрятать? Облегающий комбинезон сразу выдаст находку. Остаются перчатки. Кому нужны эти ужасные «наросты» на руках, мешающие чувствовать и осязать!
Через мгновенье перчатки постигла та же участь, что и очки с маской. Правда, «защитников лица» он выбросил без всякого сожаления, а перчатки могли пригодиться, и Эд прикрепил их на поясе. Он с наслаждением шевелил, наконец-то, освободившимися пальцами.
Перчатка мигом поглотила его сокровище. Но прежде дикарь ощупал шершавые извилины загадочного камня. О, священное аригамо!

***

Историку тоже повезло с образцами. Он увлеченно раскладывал добытые камни, когда появился Эд, без перчаток и с открытым лицом.
- Что ты натворил, несчастный! Ты можешь погибнуть! – закричал Сиб в испуге.
Однако Ив оставалась невозмутимой. Пришелец выглядел целым и невредимым, к тому же абсолютно здоровым, что являлось для нее лишним подтверждением радиоактивной безопасности минералов. Конечно, губительное излучение не могло подействовать мгновенно и сразу предъявить свои страшные последствия, но счастливый блеск глаз красноречиво свидетельствовал об обратном – камни не причинили гуманоиду вреда.
- Как Вы себя чувствуете? – спокойно спросила Ив.
- Превосходно! Надеюсь, что Вы не заставите меня снова лопатить груды синих камней. Смотрите, что я притащил!  Вот этот, продолговатый – вылитое ухо! А тот, с двумя дырками – ни дать, ни взять чей-то нос!
- Какое у Вас удивительное воображение! Манера и образность речи тоже меняется с каждым днем! Давайте пока отложим в сторону камни, не сомневаюсь, что на этот раз среди них окажутся весьма оригинальные экземпляры. А сейчас мне бы хотелось еще Вас «помучить» и сделать несколько новых сканограмм прежде, чем мы отправимся в море.
- Не возражаю.
- Да, чуть не забыла – маску и очки перед отъездом обязательно разыщите. Согласно правилу номер…ах, неважно какой… служебный инвентарь нельзя разбрасывать, где попало.

Эд не стал противиться. Ведь «главный» сам его попросил! Не приказал! Впрочем, и верховодить профессору недолго осталось. Скоро, очень скоро дикарь посчитается с ним за все его предыдущие издевательства! Дикарь незаметно погладил камешек через перчатку. Только зачем нужна ему пресловутая власть? Что он будет с ней делать? Ясно, зачем – чтобы прекратить мучения. Только какие же это мучения? Научные исследования… причем, для его же пользы и блага. Значит, он должен быть благодарен… Его поят и кормят… Одежду удобную выдали… Никакие они не враги…

Ив вышла из походной лаборатории, камеры пыток, как совсем недавно называл ее Эд, очень довольная собой и результатами проведенных анализов. Никаких признаков ухудшения состояния гуманоида она не обнаружила. Правда, таламус нисколько не изменился в размерах, зато серого вещества заметно прибавилось. Нет сомнений, пришелец умнел на глазах, пройдет еще немного времени и она сможет общаться с ним на равных.
Жаль, что завтра придется покинуть зону, где воздействие минералов наиболее сильное. Но ничего, если удастся провезти камни с собой, она разместит их в непосредственной близости от пришельца… и тогда… Как он все-таки оказался прав, что снял средства защиты. Однако не мог же пришелец, догадаться, что происходит… Значит, ему интуиция подсказала. Неуловимый, подсознательный импульс ведущий, к открытиям. Ей самой этого всегда не хватало. Научных знаний, упорства и умственных способностей, оказывается, недостаточно. И Ив, поддавшись внезапному порыву, решительно сдернула защитный шлем.

***
Сиб и Эд вскричали одновременно, первый – из опасения за жизнь главы экспедиции, второй – от внезапного потрясения. Дикарь впервые увидел лицо своего «мучителя»
- Дея! Дея! - завопил пораженный Эд.
 
Ив смутилась, мгновенно осознав опрометчивость сделанного шага, но отступать было некуда.
- Вы ошиблись, - сухо сказала она, - за такое короткое время в Церуллине Вы смогли пообщаться лишь с моей ассистенткой, так что все женщины покажутся Вам одинаковыми, то есть на одно лицо.

- А что! Сходство действительно есть..., - неожиданно поддержал гуманоида Сибелиус и тоже снял очки, на миг забыв об осторожности. – Я хоть и не присматривался особо к Вашей помощнице…
- Вот именно, не присматривался, - резко оборвала его Ив. – Мы уже выяснили, что, кроме истории, Вас в принципе не может ничего интересовать, а из особ женского рода - разве что древние мумии.
- Мумии тоже, знаете ли, могут быть весьма интересными особами... А уж ваша ассистентка и подавно...
- Да как Вы можете судить о внешности Деи, если видели ее без маски лишь один только раз? - возмутилась Ив, все еще цепляясь за слабую надежду сохранить тайну и отвести от себя подозрение в родстве.
- А воображение на что? Нам, историкам, ничто человеческое не чуждо.

Эд тем временем пристально вглядывался в лицо главы эксспедиции:
- Нет, Вы – не Дея! Хотя по внешнему виду и родная мать не смогла бы вас отличить. У меня глаз охотничий – наметанный. Хотите Вы этого или нет, но Дея – ваша полная копия. Только глаза..., глаза у Вас, пожалуй, другие…
- Какие?
- Синие…, как эти чертовы камни.  Нет, нет холодные и бездонные, как океан.
- Как что? – пролепетала обескураженная Ив, но быстро взяла себя в руки.
– Ну, хватит пустопорожних разговоров. Кстати, океан не ждет. Давайте отправляться на поиски обломков корабля, - через минуту по-деловому скомандовала она. Ее глаза при этом грозно сверкнули. А Сиб съежился, словно его обдало синими ледяными брызгами.

- Да, как море, - продолжил свою мысль Эд, не обращая внимания на полученный новый приказ. Он был не в силах оторваться от манящей холодной «синевы», в которой вдруг захотелось утонуть.
– Вы красивая… как голубая вода океана… и такая же безжизненная, чего нельзя сказать о Дее...

***
Спустить батискаф на воду оказалось не просто. От историка проку не было, но Эд проявил вдруг незаурядную смекалку, благодаря чему отважные путешественники все-таки смогли отправиться в рискованное плавание.

Контрольные лампочки показывали полную исправность всех механизмов, но при первой попытке запустить двигатель он не пожелал сработать.
Все трое недоуменно смотрели на шкалу приборов – стрелки даже не шевельнулись. Сиб предложил повысить давление в гидравлической системе или проверить счетчики контроля циркуляции электромагнитных насосов, но гуманоид с ним не согласился.
- Все дело в запорном люке. Вот, от чего вся система не срабатывает, - неожиданно сказал он со знанием дела, будто всю жизнь занимался подводным испытаниями.

С инструментами у незадачливых «моряков» тоже оказалось неважно. Историк подобрал лишь пару комплектов автоматов для дистанционного управления, соответствующих его собственному образу мышления и представлениям о предстоящей экспедиции. Однако эти устройства сейчас бездействовали.
Эд снова пришел на выручку. Он решительно забрался в отсек, покопался там немного и выудил допотопный молот, неизвестно откуда взявшийся и зачем-то хранившийся на дне большого ящика среди высокотехнологичного оборудования.
Дикарь взвесил на руке хорошо знакомый ему предмет, не очень сильно размахнулся и ударил по крышке люка.
-Что Вы делаете?! Вы погубите тончайший механизм, - в ужасе вскричал Сибелиус.
- Крышку просто перекосило, - невозмутимо ответил «разрушитель».
А профессор глазами приказала историку не мешать.
 
Эд бил равномерно, присев на корточки, снизу вверх. Раз за разом, броня отвечала густым коротким звуком, но каждый удар ложился немного дальше, чем нужно. В конце концов, дикарь изловчился и нанес сокрушительный удар по крышке - капсулу тряхнуло, корпус ее неистово завибрировал, но она с честью выдержала «истязания». Не для того ее везли в такую даль, чтобы металлический кожух развалился, когда путешественники были на пороге открытия.
Наконец, работа была закончена, люк надежно закрыт и исследователи морских глубин могли смело плыть, куда им вздумается.
Ив смотрела на пришельца с почти нескрываемым восхищением и с удовольствием отмечала про себя его последние достижения. Всегда скупая на похвалу, она не решилась ничего высказать вслух.
А Сибелиус был страшно рад, что спускаемый аппарат уцелел, несмотря на «старания» пришельца, хотя в данный момент его больше интересовал другой вопрос. Время от времени историк, сидя уже в батискафе, снимал очки и с удивлением поглядывал на Ив.

- Надо же – красивая, как синяя, как он там сказал, …жидкость, нет, не жидкость… вода, синяя вода бездонного океана. Красивая! Не замечал! Трамалтус…Малтартус …Мутулус, черт его подери…   

***

Они опустились на максимальную глубину мертвого моря, на которую был только способен их небольшой аппарат. Эд возбужденно перемещался от одного иллюминатора к другому, пытаясь что-нибудь разглядеть, но кругом их окружала голубая прозрачная вода без каких-либо признаков жизни. Хоть бы случайно уцелевшее живое существо проплыло мимо, или батискаф запутался в длинных нитях водорослей. Уныло и скучно.
- Что Вы мечетесь, как загнанный зверь? От Вашего мелькания в глазах рябит, – недовольно произнесла Ив. – Сосредоточьтесь на изучении морского дна. Только там можно получить необходимую для нас информацию.
И пристыженный дикарь устремил свой взгляд вниз, на волнистую поверхность пустынного дна.
- Тут нет ничего интересного. Напоминает бескрайнее царство песка… Впрочем, любопытно, есть ли там желтые камни?

Генетик с историком насторожились.
- Ну-ну, продолжайте, продолжайте. Раньше Вы жили в царстве песка и…, - тихо сказал Сиб, боясь нарушить ассоциативный порядок восстановления памяти пришельца.
- Нет, туда я попал случайно, а прежде побывал у джемитов. А еще раньше я жил среди красных скал, там и родился. Я столько всего могу рассказать!
- Отлично! Мы все это запротоколируем, но позже, - внезапно перебила Ив. – Меня в данную минуту волнует другое. Раз Вы побывали в стольких местах, значит, существовало какое-то средство перемещения, с помощью которого Вы путешествовали и в конечном итоге очутились здесь, в Церуллине. Как оно выглядело, чтобы мы понимали, что надлежит нам искать?

Эд, не найдя благодарных слушателей опять замкнулся. Он пожал плечами и ни слова не говоря, продолжил обозревать морские глубины в смотровое окно. Напрасно Ив пыталась вновь разговорить пришельца. Она раскаивалась и упрекала себя за то, что не дала ему высказаться, и теперь готова была слушать все, что угодно о его прошлой жизни. Но Эд упорно молчал.
Поиски затонувшего космического корабля закончились ничем.

***

Срок, отведенный для экспедиции, подходил к концу, а поставленная задача по обнаружению следов прибытия гуманоида была не выполнена. Ив утешалась мыслью, что посещение побережья оказалось небесполезным, но над доказательствами воздействия камней на кору головного мозга предстояло еще немало потрудиться.

На третий день пребывания в запретной зоне профессор уже без всякого энтузиазма предложила еще раз поискать обломки летательного аппарата, на этот раз - на суше.

Но перспектива целые сутки снова бродить по камням дикаря не устраивала:
- Не было никакого корабля, никогда не было. Да, и кто сумел бы его построить у нас во Флэймии?! Может быть Брул, который ничего, кроме копья, отродясь в руках не держал?

Сиб победоносно посмотрел на Ив, всем своим видом показывая, насколько он был прав в теории появления пришельца. Но девушка не собиралась сдаваться и вновь напустилась на Эдда:
- Не морочьте голову с каким-то там Брулом! Почему Вы раньше молчали? Мы столько времени потратили впустую.
- Очень хотелось проверить, как работает эта штуковина, - невозмутимо ответил Эд, указывая рукой на батискаф. – Видели бы меня мои соплеменники внутри прозрачного шара! Никто бы не усомнился, что я – настоящий властитель Флэймии. Жаль, что одному мне соорудить такой не под силу. С рисунками, то есть чертежами, и материалами не поможете?

Члены экспедиции застыли, не веря своим ушам, - инопланетянин прогрессировал просто с космической скоростью.
- Впрочем, мне они вряд ли понадобятся - как попасть домой, я пока не знаю, - добавил дикарь.
 - И ничью голову, не морочил. Я всегда утверждал, что не знаю, как очутился среди вас. Заметьте, не «не помню», как вам бы этого хотелось, а «не знаю». Мне и самому это небезынтересно. И если подтвердится моя…э…. ги-по-те-за… перемещения с помощью… Но об этом рассуждать еще рановато.

Ив едва не лишилась чувств и чуть не упала к ногам пришельца, если бы историк крепко не стиснул несчастную под локоть и не поддержал обмякшее тело. Слово «гипотеза» из уст гуманоида окончательно доконало.

***

Она снова сидела в одиночестве на берегу. Синие камни отлично помогали ей привести мысли в порядок.
«Набор» доказательств появления инопланетного существа тихо ржавел в дальнем уголке ее черепной коробки, теряя непрочные детали аргументов и обломки аксиом.
Воображаемый ею корабль рассыпался на части. Ну, и пусть! Зато теперь можно заняться другим, гораздо более увлекательным делом. Отныне ее жизнь будет принадлежать только его величеству Мозгу, неразгаданные тайны которого ей предстоит открывать.
А загадочный орган пришельца оказался как нельзя кстати. И какая разница, откуда он взялся – космический корабль или время забросили сюда существо из иного мира.
Главное - понять тот другой мир и свой собственный, и не будет больше разъединения. Нужно запустить реакцию в головной коре, способную взять все, что хранится в нем с незапамятных времен. И она это сделает, обязательно сделает, и станет величайшим ученым за всю историю существования Церуллина. И тогда Верховный Конклав…

Но тут ее мысли потекли совсем в другом направлении. Какой же наивной она была! Величайшие ученые…
Да ведь нынешней власти вовсе не нужны ученые, которые открыли бы тайны мозга, и читали их собственные мысли. Конклаву требуется лишь тупая рабочая сила. Клоны и ничего больше! Управляемые существа, создающие материальные блага, и клоны – обслуживающий персонал…
Она и сама была в какой-то степени клоном. Клоном, запрограммированным на изготовление других, себе подобных, машиной по производству биоресурсов. А машина должна делать только то, что ей надлежит делать.

Кто-то там, наверху, давно знает об изменении радиоактивного фона на берегу океана, но держать всех под тройным стеклянным колпаком, всегда на виду, так удобно. Держать, подавлять, запрещать и никуда не пускать – вот смысл существования любой власти. Может быть, в этом кроется причина, из-за которой запретная зона до сих пор не расконсервирована.

С этой крамольной мыслью Ив вытащила электронный блокнот и решительно удалила запись о встрече с Аквентином.

***
Обладатель «загадочного» органа тем временем усердно изучал подводное плавучее средство. Он тщательно осматривал внешнюю поверхность, залезал внутрь, пробовал на зуб каждую ручку и кнопочку и цокал языком от удивления и восторга. «О, священное аригамо!» - беспрестанно повторял дикарь, млея от неподдельного восхищения даже при виде обыкновенного шурупа, не говоря уже о сложных устройствах. Пару раз он не удержался и лизнул что-то блестящее металлическое.

Третий участник экспедиции - Сибелиус попросту отправился вздремнуть перед дорогой.

***
Тихие волны плескались у ног Ив, набегали на берег, лизали пятки и с легким шумом возвращались обратно, словно призывая последовать за собой. Уставшая от шальных мыслей она сидела и ждала, когда очередная идея придет невзначай, всплывет у нее перед глазами, как рыба на гребне волны, которую можно подхватить и изучить во всех подробностях, стараясь оценить, нужна ли эта находка в данную минуту, и представляет ли интерес.
И идея, еще пару дней назад казавшаяся безумной строгому профессору, а не молодой красивой женщине, неожиданно пришла.

Ив беспечно сняла защитный костюм. Воздух покинул скафандр с тихим шипением, похожим на разочарованный вздох, как будто не хотел расставаться со своей прекрасной хозяйкой. Она окунулась с размаху в прозрачную, студеную воду.

Голубая волна покачала ее вверх-вниз, нежно лаская. Руки и ноги отважной купальщицы, прежде никогда даже не видевшей океана, заработали так, словно раньше она умела отлично плавать. Просветленный мозг координировал сначала неумелые, но с каждой минутой все более уверенные движения. Рассекая волны, Ив с наслаждением понеслась вперед, в открытое море.

***
Эд закончил обследование стеклянного шара. Он разобрал на части все, что можно было разобрать. И теперь чесал в затылке, пытаясь понять, как снова вернуть детали в прежнее состояние.
Изогнутый рычаг, смысл предназначения которого дикарь так и не сумел постичь, «свербел» в голове, не давая покоя. Разбудить историка Эд не решился и прямиком направился к океану в поисках всезнающего профессора.

На берегу было пустынно. Эд глубоко вздохнул, и морской воздух напоил его легкие. Просто дышать теперь доставляло ему ни с чем несравнимое удовольствие.
Он простоял у кромки воды очень долго, переполненный желанием воспарить между небом и землей. Такое с ним никогда не случалось.
Солнце уже склонялось на запад, готовое окрасить синее небо в темно-багряный цвет, как это бывает перед наступлением вечера.

Вдруг в поле зрения попала небольшая темная точка, скользящая по поверхности воды, которая неуклонно приближалась к берегу. Неужели первое живое существо в вымершем океане?
Из морской пены, как наваждение, появилась точеная фигура. Капли воды переливались и искрились на стройном теле в лучах заката.
У дикаря внезапно пересохло во рту. Он с трудом отводил взгляд от упругой груди и напряженных сосков прекрасной женщины. Сколько дней он не видел обнаженной самки... Неужели «морская» красавица - его бывший мучитель?! Как ни странно, но мысль о принадлежности главы экспедиции к определенному полу до сих пор ни разу не приходила ему в голову.

Красные пятна неистово запрыгали у него перед глазами, пульс взорвался от учащенного ритма. Он почувствовал, как желание выжигает нутро, как хочется ему насилия и совокупления, только бы услышать, как она кричит от боли, только бы увидеть, как она уступает ему, сопротивляясь.
Сближаясь со Смагдой, он всегда испытывал странное ощущение - что-то среднее между вожделением и омерзением. А каждое соитие сопровождалось криками и предварительным избиением своей самки.
Дикарь, обуреваемый страстью, бросился на вышедшую из волн Ив и подмял под себя хрупкую фигурку. Девушка отчаянно закричала, призывая на помощь.

Чуткий сон дремавшего историка был нарушен. Сиб выскочил из фургончика и понесся к морю, не забыв прихватить спасительные наручники. Стальные браслеты в мгновение ока защелкнулись на запястьях Эдда.
 
Ив кое-как выползла из-под навалившегося на нее тела и голышом, безо всякого смущения, отправилась искать комбинезон. Его унесло резким ветром, пока хозяйка ретиво плескалась в воде.

Оказалось, скафандр валялся неподалеку. Девушка невозмутимо натянула его на еще мокрое после купанья тело. Затем, как ни в чем не бывало, достала из кармана компьютер и удалила из перечня «предстоящих дел» последнюю оставшуюся фразу... Ив во всем любила порядок.

***

- Что это было?- спросила Ив некоторое время спустя, когда дикарь был полностью нейтрализован. Его погрузили в фургон связанным, вместе с банками, колбами и другим оборудованием.
- Откуда такой приступ агрессии? Обидно, что это случилось как раз в тот момент, когда я безоговорочно готова была признать пришельца вполне разумным, интеллектуальным существом.
- Я бы не называл это агрессией, - мягко возразил историк. – Скорее – сработал первородный инстинкт.
- Что-что?! Уж не хотите ли Вы сказать… Но ведь это преступно! Взаимоотношения полов запрещены в Церуллине с незапамятных времен согласно пункту номер… Неужели в его мире возможна подобная дикость?
- Эх, Вы, дитя пробирки!
- Можно подумать, что Вы сами появились на свет другим образом!
- Конечно, нет, равно, как и мои родители, и все прапрадедушки и прапрабабушки. Однако я много лет изучаю жизнь наших далеких предков по уцелевшим рукописям и утверждаю, что искусственное оплодотворение не всегда практиковалось на нашей планете.
Хотите Вы или нет, а дети рождались естественным образом, как предусмотрела природа. А мужчины и женщины испытывали друг к другу разные чувства – и влечение, и страсть, и даже любовь. Это ли не лишнее доказательство того, что пришелец – не кто иной, как наш пращур. Им овладела внезапная страсть, которая, вполне возможно, переросла бы… Ну, кажется, я увлекся. Да, да, я уверен, что когда-то и в Церуллине существовала любовь.
Ив недовольно передернула плечами.
- Любовь?
- Судя по книгам, это сильное и одновременно нежное чувство, присущее индивидуумам на высшей стадии развития.
- То есть, Вы хотите сказать, Сиб, что мы, достигшие невероятных высот в науке, находимся на низшей ступени, если не испытываем этой самой любви, а наши дикие предки…
- Они не все были дикими и примитивными. И очень многие из них могли испытывать возвышенное чувство любви, порождаемое высшим разумом. Хотя порой и у них возникала животная страсть, как у низших существ. В мире все относительно. Вообще-то, я давно хотел заняться подробным изучением проявления чувств между противоположными полами.
- По книгам? – съехидничала Ив.
- Хотя бы, - с вызовом ответил Сибелиус.- Зря Вы иронизируете. Лучше так повышать свою образованность, чем ничего не знать о наших корнях. И зря Вы, пренебрегаете историей! Вот, если бы Вы больше читали, то не попали бы впросак с несуществующим космическим кораблем. Да и с пришельцем тоже.

Ив выгнула спину, как разъяренная кошка, но спорить не стала.
- Хорошо, хорошо. Не будем ссориться, теперь мы квиты. Обещаю, что на досуге займусь изучением исторических материалов при условии, что и Вы не забудете своего обещания восполнить пробелы в нейробиологии.
- А я уже начал. И помог мне в этом старый учебник, который я случайно обнаружил в нашей походной лаборатории, под ящиком с реактивами. Вы, наверное, и не подозревали о его существовании. Хотел отдохнуть перед дорогой, да зачитался и так, знаете ли, увлекся, что не мог оторваться.
Между прочим, эта находка спасла, извините за грубую шутку, вашу невинность. Не будь этой книжицы, я бы уснул и не услышал крика. Зато теперь я уже многому научился.
- За два часа с небольшим?
- Да, представьте себе. Сейчас я вполне ясно представляю, что химический состав и строение клеток головного мозга, отвечающих за память, позволяют воспроизводить и воссоздавать все то, что происходило с нами с раннего детства. А структура этих клеток обуславливается нашей наследственностью, всем тем объемом знаний и сведений, что переходит к нам от родителей, дедов и прадедов и еще более далеких предков, вплоть до первобытных племен.
- Вы совершенно правы, Сиб. В копилках памяти хранятся не только наши собственные воспоминания, но и некие отличительные качества, присущие прежней, унаследованной нами модели мозга. Эти качества, если извлечь из подсознания, позволят нам увидеть, услышать и осознать то, что происходило в отдаленном прошлом.
-  Неужели мы сумеем это сделать, Ив? Невероятно! Возможность проникновения в родительский мозг представляет огромный интерес для меня, как историка, и открывает невиданные перспективы.
- Вот над этим я и хочу поработать. Надеюсь на содействие с вашей стороны по возвращению в Центр.

Сибелиус был рад неожиданно возникшему согласию. Бесконечные споры с Ив выматывали его без остатка, но сейчас ему хотелось похвалы за свое усердие. Не зря же он битых два часа вгрызался в старый учебник.
- Ну, как? Хороший я ученик?
- Могу сказать, что Вы определенно делаете успехи. Меня, признаться, немало удивили познания, которые Вы приобрели за столь короткое время. Впрочем, это лишний раз подтверждает мои последние умозаключения о благотворном влиянии синих камней на всех нас.   
- А в чем суть этого влияния?
- Пока не могу поделиться непроверенными предположениями. Всему свое время. И уверяю Вас, это время очень скоро наступит. А сейчас нам пора возвращаться. Не сомневаюсь, что мы останемся друзьями, и Вы поможете мне и дальше, в моих исследованиях. Только, чур, не увлекаться… и не пытаться «извлечь» из мозга нашего предполагаемого предка что-либо, наподобие первородных инстинктов...

***
Эд лежал на полу фургона, в самом углу, заваленный сверху контейнерами, лежал, как ненужная использованная вещь, отчего ощущал себя несчастным и покинутым. Он лежал и напряженно думал. Думал по-настоящему, в полном смысле этого слова, не о том, как утолить голод, найти теплый кров или добыть драгоценные камни, он пытался мыслить и анализировать содеянное.

За что? Что он такого сделал? Разве он хотел причинить вред? Любая самка из его племени сочла бы за честь… Наверное, дело в том, что Ив – не самка. То есть в биологическом смысле, конечно, самка, но отношение к ней должно быть другим, не таким, как к самкам.
А каким, каким? Он без толку морщил лоб, так что извилины в мозгу готовы были наплывать друг на друга, как волны, если бы только сумели это сделать. Шестое чувство подсказывало, что нельзя идти на поводу у насилия, что ему чего-то не хватает, скажем, остроты восприятия или утонченности собственных ощущений, новых, совершенно иных эмоций, без которых нельзя построить никакие взаимоотношения между мужчиной и женщиной.

***

Возвращение в Центр воспроизводства биоресурсов прошло без происшествий. Состояние здоровья всех членов экспедиции не вызвало ни у кого никаких опасений. Следов радиации, как и предполагала Ив, тоже не было обнаружено, благодаря чему надежно спрятанные синие камни благополучно миновали все посты.

Дея с нетерпением поджидала путешественников, успев соскучиться и по суровой начальнице, и по благодушному историку, и по Эдду, к которому она испытывала странные, непонятные и доселе неизведанные чувства. Это была не обычная жалость к пришельцу, вывезенному в опасную зону в качестве подопытного кролика. Здесь было что-то другое...
 
Гуманоида поместили в ту же секретную комнату, в которой он пребывал до поездки к океану. Дее не удалось и словом с ним перемолвиться. Их взгляды пересеклись лишь на мгновенье, когда пришельца погружали в лифт. Но дверцы подъемника так быстро закрылись, что помощница профессора еда успела махнуть рукой в знак приветствия.
Ив не дала ей опомниться и сразу затребовала отчет о проделанной работе. Однако слова ассистентки она воспринимала вполуха, беспрестанно задумывалась и вскоре попросила ее удалиться, сославшись на безотлагательное обсуждение важных вопросов с Сибелиусом, строго-настрого приказав не беспокоить их какое-то время.   

- Что Вы намерены предпринять дальше?- поинтересовался историк, плотно закрывая за собой дверь профессорского кабинета.
- Буду двигаться в двух направлениях: исследовать свойства камней и изучать их воздействие на живой организм.
- Под живым организмом вы имеете в виду нашего гостя из прошлого?
- Конечно, его в первую очередь. Я хочу создать непосредственный контакт привезенных минералов с кожей головы, минуя воздушную прослойку. А датчики будут фиксировать любые изменения, происходящие внутри мозга.
- Вы с ума сошли, Ив. А если бедняга не выдержит? Влияние камней не изучено. То, что отсутствует радиационное излучение, не означает, что они полностью безопасны.
Профессор не разделяла сомнений оппонента. Она принялась расхаживать из угла в угол с горделиво поднятой головой, заложив руки за спину.
- А Вы хотите, чтобы я рисковала жизнью кого-нибудь из жителей Церуллина или сами желаете поучаствовать в эксперименте вместо него? Нет, уж лучше подвергнуть испытаниям представителя низшей расы с его первобытными инстинктами. И потом я практически уверена в положительном исходе и благотворном воздействии камней.

Ну, а если случится непоправимое, то наука всегда требует жертв. Мы извлечем мозг пришельца, законсервируем, и этот орган еще послужит в проведении других опытов. В крайнем случае, пополнит мою коллекцию.
От этих слов лицо историка исказила страдальческая гримаса. Вернувшись в привычную среду Центра, прекрасная русалка превратилась в прежнюю Ив, сухую и черствую, как камень.

- Неужели Вам не жаль несчастного, который может оказаться именно вашим прапрадедушкой? Пусть просто живет среди нас и вместе с нами развивается, а мы будем изучать его реакции, наблюдать за каждым шагом. Разве такой вариант не приемлем?
- Что за сантименты, Сиб. Не уподобляйтесь Дее. В случае неудачи мне тоже будет безусловно жаль, но не пришельца. Жаль, что моя гипотеза окажется ложной.
Если камни действительно способствуют развитию интеллекта, то при контакте с ними мы все сможем стать еще умнее. Знаете ли Вы, что сейчас наш мозг использует свои колоссальные возможности только на десять процентов? Представляете, каких успехов достигнет наша цивилизация, если мы откроем тайну синих метеоритов?
- Да, но…
- Никаких но. Завтра же начнем эксперименты. Только для начала надо предпринять кое-какие меры предосторожности. Я думаю, что пришельца нужно стерилизовать, чтобы не подвергать опасности персонал Центра. Не забывайте, что большинство моих сотрудников – женщины. Все эти инстинкты ни к чему, лишь мешают проведению опытов. Ах, если бы я могла прочесть все желания, возникающие в его мозгу... Но наука, увы, пока бессильна - лишь два процента нервных процессов находятся под контролем сознания.

Идея стерилизовать пришельца окончательно вывела историка из душевного равновесия. И он, как мог, попытался ей воспротивиться.
- Вы преувеличиваете, Ив. Наш гость надежно заперт в блоке строжайшей секретности, и ваши сотрудники, за исключением Деи, вообще не подозревают о его существовании.
Уж, не о своей ли безопасности Вы так беспокоитесь? Не бойтесь, я сумею Вас защитить. Да и пришелец, по-моему, раскаивается. У него были такие грустные и тревожные глаза, когда мы прибыли в Центр. Красивые, кстати, глаза…
- Я что-то не заметила.
-А сознайтесь, что он Вам просто не безразличен. Вы боитесь не его, вы боитесь себя, точнее своих чувств, которые могут возникнуть, несмотря на ваш холодный разум.
- Пожалуйста, замолчите!

Ив тщетно старалась сохранить хладнокровие, забившись в кресло и яростно вцепившись в него руками. Казалось, она боролась с непонятной силой внутри себя. Хотела не подавать виду, принять привычное выражение и ослабить страшную хватку, но не смогла.
На лице девушки сквозила растерянность. Пришелец, сам того не осознавая, взорвал ее мир помимо воли, но признавать это она категорически отказывалась.
Зато Сиб торжествовал:
- Что не нравится, когда говорят правду? Вы ведь сами его тогда спровоцировали. Но здесь не берег океана, и в лаборатории, надеюсь, Вы не будете расхаживать обнаженной? Кстати, должен заметить, что у Вас великолепное телосложение. Будь я на его месте, да помоложе и посмелее, то, может быть, тоже не сдержался.
Знаете, я так разволновался, увидев Вас в таком э-э-э виде, почувствовал такое странное томление…, что невольно подумал… подумал, что наши предки были правы и ей, любви то есть, все возрасты покорны.
- Вот-вот. Тлетворное влияние гуманоида и на Вас уже сказывается. Дея тоже, кажется, без ума от пришельца. Но ей это еще можно простить. Она как никак…
- Что же странного Вы находите в Дее?
- Нет, ничего, - процедила Ив сквозь зубы.

Ее глаза, в которых только что сверкали вспышки гнева, вновь стали ледяными, непроницаемыми. Сибелиус беспомощно развел руками.
- Хорошо, согласен, я – старый дурак, позволивший себе увлечься на мгновение. Уверен, что такое больше не повторится. Но прошу, пожалейте беднягу Эдда.
- Эта тема больше не обсуждается. Пришелец будет подвергнут процедуре стерилизации сейчас же.
- Как Вы жестоки! Нельзя вмешиваться в то, что предусмотрено природой. Представьте себе, каким он станет вялым и апатичным, его глаза перестанут сиять живым интересом, утратят первоначальный блеск, – не терял надежды убедить ее Сибелиус.
- Мои решения не обсуждаются, а безоговорочно выполняются. И займетесь этим лично Вы!
- Но я не умею! Я – историк, а не хирург! И я не стану его палачом!
- Ничего. Не будете в следующий раз адвокатничать. Вы ведь не только историк, но еще, кажется, мужчина, в некотором роде. Вам это сделать сподручнее, а я подскажу, что и как. Идемте.

У Сиба подкосились ноги, отчего он не мог сделать ни шагу.
- Ну, ну, смелее. Не понимаю, почему Вы так разволновались. Мы ведь можем предварительно клонировать пришельца. Вырастим несколько копий с первичными признаками, и даже если оригинал пострадает…
- Прошу Вас, не надо …

***

Дея с замиранием сердца прислушивалась к разговору за стеной директорского кабинета. По доносившимся обрывкам фраз она догадалась, что ее новому другу, пришельцу, грозит какая-то опасность. Громкие крики профессора не предвещали ничего хорошего, и ассистентка, не раздумывая, помчалась на выручку.
-Я спасу, я спасу тебя,- лихорадочно шептала она на ходу.

Охраняемая часть Центра выглядела и пахла в соответствии с худшими ожиданиями. Воздух был пропитан въедливыми запахами лекарств, дезинфекции и опасности, что усиливало тревогу Деи.
Никакого конкретного плана у нее не было. Для начала она решила спрятать пришельца в соседнем блоке, чтобы выиграть время, а потом что-нибудь придумается само собой.
От волнения она перепутала кнопки в лифте, из-за чего проехала нужный этаж и долго не могла сообразить, где находится. К тому же, вращающиеся блоки сбивали ее с толку. Дея никогда не понимала смысла новомодных технических экспериментов, вроде перемещающихся за солнцем отсеков, и теперь совсем растерялась. Она мчалась по длинному коридору, минуя одинаковые на вид помещения, без опознавательных знаков и номеров. Индикаторы подсветки дверей, как назло, не работали. Казалось, что все сговорились против нее.
Дея бежала по нескончаемому кругу, как вдруг здравая идея пришла ей в голову – надо вернуться к подъемнику и вывести его из строя, чтобы оторваться от преследователей. Ив и Сиб наверняка уже закончили свои жаркие споры и могут ее опередить.

Дальше она действовала, словно в тумане. Если бы ее спросили, как она ухитрилась заблокировать лифт и добраться до нужной секции, то Дея никогда не сумела бы ничего объяснить. Она не помнила, как молотила в закрытую дверь, и как силилась отворить ее на себя, пока не выломала ручку. Девушка стучала и гремела, забыв, что ее могут услышать. Наконец, она кое-как совладала с замком и ввалилась в комнату.

Эд как раз разглядывал чудесный камень, добытый на берегу, и не придавал никакого значения грохоту и суматохе, происходящим снаружи. В голове было ясно, будто какая-то пелена начала прорываться, и сквозь нее проступали четкие картинки. Содержимое его прежде нетренированных мозгов пришло в движение, и мысли начали рождаться одна за другой.
Дея с посиневшим лицом бросилась к пришельцу на грудь:
- Скорее, бежим отсюда! Они …Скорее! Беда! Опасность! Они что-то замышляют!
Дикарь ужасно обрадовался ее появлению. Как хорошо, что они снова вместе.
- Сначала отдышись, успокойся и попробуй объяснить все по порядку, логически.
- Нет времени! Подъемник! Его починят! Они скоро будут здесь!- закричала девушка и потащила пришельца за собой.

Все помещения соседнего блока оказались закрытыми, и беглецы безуспешно метались между запертыми дверями. Дея казнилась, что не захватила пару комплектов ключей, хотя винить ей себя было не в чем - без разрешения директора охранники бы все равно ничего не дали.
Эд, как мог, успокаивал Дею:
- Ничего со мной не случится. Я им пока еще нужен, очень нужен, пока идут эксперименты.
- Ладно, спрячься на время в шкафу, а потом я найду какой-нибудь выход.
Дея рванула дверцы затвердевшими пальцами. Полки шкафа были заставлены длинными рядами бутылей с реактивами вперемешку со штативами и коробками, доверху наполненными пробирками, ампулами и шприцами. Она стала быстро вышвыривать все подряд, освобождая место для друга.
Вскоре на полу образовалась гора беспорядочно наваленных предметов, а в шкафу - достаточное пространство, чтобы втиснуть туда рослого Эдда.

- Вот, возьми, - сказала Дея и протянула пришельцу маленький алый камешек, - нашла в золе после сжигания твоей одежды. Видимо, этот кусочек с твоей земли прятался глубоко в кармане. Хотела оставить себе на память. Возьми, тебе пригодится, ты ведь любишь собирать камни. С ним не будет страшно и одиноко.
- Спасибо! Если бы не ты…, - дикарь не находил нужных благодарственных слов.
Красный камень! Эд и представить не мог, что во время его злоключений камень, оказывается, был с ним. Все время был с ним! Почему же магия красного цвета оказалась бессильна, и он не смог вернуться домой? Теперь можно попытаться это исправить. 

Дея печально смотрела на Эдда, предчувствуя близкое расставание. Она подтолкнула его в спину кончиками дрожащих пальцев и плотно закрыла дверцы.
Никогда, никогда больше не увидит она своего друга. Ив ни за что не простит ее, если узнает, и на этот раз наказание будет неотвратимым. Ну, и пусть, будь, что будет, только бы с ним ничего не стряслось. А сейчас надо куда-то пристроить вытащенные коробки, чтобы не вызывать подозрений.

Ив с Сибелиусом появились неожиданно. Не смотря на волнение, Дея заметила, как изменилось лицо суровой наставницы – оно побледнело и словно стало меньше, синие глаза ввалились и горели странным светом, как будто готовились к внутренней борьбе с собой.
- Как ты попала сюда? И что ты здесь делаешь? Где пришелец? - сыпала вопросами Ив.
- Решила немного убраться. Нужно порядок в помещении навести.
- Не хитри! Куда ты его подевала?
- Не понимаю, о чем Вы говорите. Я проходила мимо и обнаружила, что дверь открыта. Заглянула внутрь, а здесь никого, один только мусор.
Поломанная ручка и искореженный замок валялись тут же, в куче хлама.
- Сбежал! Все-таки сбежал! Но почему ты сразу не подняла тревогу? Ладно, с тобой я потом разберусь. А сейчас мы обыщем другие блоки. И если ты меня обманула, пеняй на себя. Идемте, Сиб. Пришелец не мог далеко уйти.

Эд, сидя в шкафу, продолжал сжимать в руках камни красного и синего цвета. Он думал о Дее, и его окутывал невидимый сиреневый туман незнакомых ощущений. Какие у нее удивительные глаза! Большие и доверчивые... И всегда немного печальные, как у того муфлона..., убитого так безжалостно.
Дея, милая Дея! Она всегда была добра к нему и теперь, предвидя опасность пришла на помощь. Он не может оставить ее здесь одну на растерзание бессердечного профессора. Он не может ввергнуть Дею в эту ледяную пучину, в бездну! Голубую бездну! Манящую и прекрасную бездну!
И неужели он никогда больше не увидит синих глаз Ив? В его голове опять все смешалось. «Оригинал» и «копия» слились в одно целое, нахлынувшие чувства перемешались и поглотили его. Он уплывал куда-то в неведомую даль и услышал, будто вдалеке, разгневанный голос Ив:
- Где он? Тебе не удастся меня провести! Отвечай сейчас же, ошибка природы!

***
После бесплодных поисков по всем этажам Ив возвратилась и громко кричала на Дею. Эд сложился в три погибели и попытался укрыться за неподъемной коробкой, которая оставалась на полке.
– Да, да, ты не ослышалась! Ошибка природы! Мне следовало уничтожить злосчастный эмбрион, из которого ты появилась на свет!
Несчастная Дея сжалась в комок и не мигая смотрела в одну точку....
Ив проследила за ее взглядом. Осененная внезапной догадкой, она решительно направилась к шкафу. Молниеносно распахнула дверцы и застыла, как вкопанная. Пустое пространство зияло черной дырой. Пришельца не было...

***
У нее внезапно закончились силы. Ив опустилась на пол и тихо заплакала, первый раз в жизни. Горькие слезы струйками вытекали из глаз и ползли дальше - на подбородок и точеную шею. Верная Дея приземлилась рядом в скорбном молчании.
- Ой, кажется, она плачет, совсем, как Эд», - подумала ассистентка. И неожиданно вспомнив о своих обязанностях, промокнула платком слезинки с лица начальницы.
- Потом, сдам на анализ.
- Прости меня, прости, сестра... Сестренка моя дорогая, единственная, - прошептала Ив и впервые за долгие годы обняла ничего не понимающую Дею за плечи.